 |
| Правая.Ru | Владимир Карпец | 07.06.2006 |
Состоявшаяся 2 июня с.г. отставка Генерального Прокурора РФ Владимира Устинова, по-видимому, действительно, как это отмечают многие обозреватели, знаменует собою начало весьма серьезных перемен политического курса в преддверии 2008 года. У этой перемены есть несколько уровней и, по-видимому, начать следует с первого, наиболее явного. Прежде всего, Владимир Устинов — один из наиболее заметных и проявленных вовне представителей т.н. «блока силовиков», противостоящих блоку «либеральных экономистов» и не только им. Именно с Владимиром Устиновым связаны «дело Гусинского» и «дело Ходорковского», а совсем недавно он заявил о том, что Генпрокуратура готова открыть новые, не менее громкие дела в отношении «олигархов». Вечером 3-го июня в телепрограмме «Postscriptum» ее автор и ведущий Алексей Пушков высказал предположение о том, что Кремль предполагает переориентировать «антиолигархический» вектор политики на «антикоррупционный». Это означает, что главным врагом отныне будут объявлены не «олигархи», а «чиновники», в том числе, как это не было сказано, но легко просматривается, чиновники силовых структур.
Обращает на себя внимание личная безупречность Владимира Устинова, о чем прямо говорят даже его противники: никакие «люди, на него похожие», никогда и нигде ни в чем замешаны не были.
Следует отметить, что «борьба с коррупцией» нисколько не противоречит либеральному курсу в экономике, ее «вестернизации». Наоборот, именно коррупционность в нынешних условиях, как это ни выглядит на первый взгляд парадоксальным, как раз и мешает ее «вестернизации», ибо делает российскую экономику и, шире, жизнь, закрытой, непроницаемой, непрозрачной для международных финансовых — и не только финансовых — организаций. Русский коррупционный национал-капитализм так же структурно мешает глобализации, как русский «национал-коммунизм», поворот к которому обозначился уже сразу после смерти Ленина, все более и более мешал марксо-троцкистской «мировой революции». Россия по-своему «обкатывает» все в нее вносимое и привнесенное, а затем этим же катком «обкатывает» уже самих вносящих — в этом все дело. Поэтому попытка перехода от «антиолигархической» к «антикоррупционной» политике есть очевидная попытка глобалистского — и в том числе олигархического, ибо кто суть «олигархи», как не «глобалисты в действии»? — контрудара. Не таким же ли контрударом стала в свое время горбачевско-яковлевская «перестройка» в отношении лигачевского «ускорения»?
Заметим, что в некоторых либеральных СМИ Устинова прямо сравнивают с Андреем Януарьевичем Вышинским, что с нашей точки зрения говорит как раз в пользу бывшего Генерального Прокурора.
Если только отставка Устинова не есть пролог — в рамках часто нами упоминаемой «политики двуглавого орла» (выражение Л.И.Брежнева), что вполне вписывается в ситуацию с председательством России в Евросоюзе и кануном встречи G-8, — к находящейся сегодня у всех на устах грядущей отставке Германа Грефа, в которую, учитывая очевидное усиление позиций (в связи с уходом Устинова) все более просматриваемого в качестве «преемника-2008» главного покровителя круга «либеральных экономистов» и вполне лояльного к США Дмитрия Медведева, верится плохо и с трудом.
Возможный в связи с этим пересмотр «дела Ходорковского», которое теперь легко связать только с Устиновым и «его людьми», в который тоже, впрочем, с трудом верится, но который явно маячит на горизонте по ходу перехода от «борьбы с олигархами» к «борьбе с коррупцией», был бы очевидной победой прозападного курса и временной в глазах Запада «легитимизацией» «преемника», но в то же время и ударом лично по Президенту Путину выстраиваемому им криптомонархическому государству преемственности. Ударом по начавшейся в 1999 году тихой революции — или контрреволюции, кому как угодно — спецслужб и реставрацией ельцинизма.
Характерно при этом, что Станислав Белковский, один из основных противников лично Владимира Путина — равно как и стоящий за Белковским Борис Березовский — в очередной новой политической комбинации ставит теперь на Администрацию Президента, аппарат которой, кстати, в значительной степени курируется Дмитрием Медведевым. На сайте Белковского «АПН» (1.06.06) опубликована статья Павла Святенкова «Заметки об Администрации», в которой, в частности, говорится:
«В современной России Администрация является сразу всем — и законодательным собранием, и системой управления регионами (полпредства Президента в семи федеральных округах официально не входят в ее состав) и губернаторским корпусом (фактически подчиненным именно Администрации <…> На сегодняшний день, по сути дела, существует только один институт, который угрожает самовластию Администрации Президента. И этот институт — сам Президент. Дело в том, что глава государства у нас пока что избирается и избирается всенародно, и это составляет потенциальную угрозу, элемент нестабильности в российской политической системе. Между тем просто „убрать“ нельзя, поскольку президент — фигура в политическом смысле ритуальная. Если бы его не было, система как таковая продолжала бы функционировать. Потому в нынешнем статусе Администрации скрыт элемент саморазрушения <…>».
Характерно, что именно «элемент саморазрушения» является, по Белковскому, положительным элементом нынешней политической системы. Более «фрейдовской» оговорки трудно себе представить.
Далее, Павел Святенков: «Администрация (и в этом парадокс) стала своего рода средоточием политических менеджеров и активистов, которые при имеющихся условиях при помощи легальных механизмов могли бы явиться политическим классом России, а ныне вынуждены (курсив наш — В.К.) свиту российского президента». И далее: «Администрация парадоксально — с одной стороны — обезпечивает дальнейшее существование нынешнего политического режима. С другой стороны, с точки зрения кадрового состава Администрации, она представляет собой как бы даже и контрэлиту российского общества».
Не напоминает ли все это позднесоветский ЦК КПСС и не боролся ли ЦК КПСС в позднесоветские годы с руководством Вооруженных Сил (прежде всего, с Маршалами Николаем Огарковым и Сергеем Ахромеевым) и с «русской партией» внутри себя же точно так же, как сегодня с «партией силовиков», из которых ярким тяжеловесом был именно Владимир Устинов, борются «демократические и антифашистские силы» в АП?
Впрочем, «демократические» ли? Обращает на себя внимание «вброс», который сделал в обсуждении на том же сайте АПН статьи Павла Святенкова Дмитрий Володихин: «Полагаю, статья достаточно здравая. АП — истинный правитель России, и в то же время «орган олигархического надзора"… только не за Президентом, а за страной. Скорее даже орган осуществления реальной власти, где сферы влияния поделили несколько игроков. Но при резком повороте, «варианте Миниха», она может быть без особых хлопот превращена в Канцелярию Его Императорского Величества. В чем заключается некоторый шанс».
Может. И шанс заключается. Но для кого?
Думаю, никто не заподозрит автора этих строк в сочувствии каким-либо демократическим идеям в любом их изводе — либеральном или социалистическом. Но для кого старается Белковский со товарищи (господа)? Для кого, собственно, шанс? Для Майкла Кентского? С учетом того, что подобные идеи легко подхватывают авторы статей о «Белом Камелоте», похоже, да. Ведь никто, кроме британского принца, не может быть более притягательным для тех, кто считает себя наследником предавших своего законного Императора «рыцарей» пробританского «белого дела». Это, простите, уже на уровне подсознания…
Заметим в связи с этим, что провокаторские амбиции Белковского, кажется, безграничны. В частности, статьи, опубликованные на сайте АПН о заявлениях министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова, далеко не вполне точно отражают слова самого Лаврова. Дело в том, что прямых заявлений о мировом правительстве Лавров все же не делал, хотя, действительно, несколько пренебрежительно писал в своей статье о «каких-то балансах сил». Впрочем, каким образом слова — где-то сказанные или все же не сказанные Лавровым — о «мировом правительстве», действительно оказались растиражированы РИА «Новости», официальным российским информационным агентством, остается тайной за семью печатями. Причастен ли к распространению информации — или дезинформации — сам Лавров или все же Белковский? С учетом игры под названием «Администрация Президента против Президента», которую Белковский ведет совершенно открыто, легко допустить и то, что именно этот политтехнолог «вбросил» все это через своих людей в РИА «Новости». Будем внимательно следить за дипломатическими маневрами Лаврова и провокационными кульбитами Белковского. Но сейчас это все же к слову.
И вот, постепенно рассматривая «casus Устинов», выходим на второй его уровень. Бывший Генеральный Прокурор РФ — из тех российских политиков чисто советской формации, мировоззрение которых за последние годы мягко трансформировалось из коммунистического в православное, чего Устинов никогда не скрывал, но, напротив, подчеркивал, равно как и стремился наладить устойчивое сотрудничество с Церковью, и что вообще-то вполне естественно, поскольку на самом деле «постсоветизм» — если угодно, «совковость» (а для нас это не негатив) — есть на самом деле «Православие и Народность» минус марксизм, или, наоборот, «советизм» = криптоправославие + народность + марксизм. Вычитаем марксизм — и все становится на свои места и законным образом вписывается в «тысячелетнюю российскую парадигму», с которой борются наследники февраля 1917 и августа 1991. К числу таких «православных политиков советской формации» сегодня относятся, кроме Устинова, Павел Бородин, Виктор Янукович, отчасти Александр Лукашенко («отчасти» потому, что первые три прошли и через личное воцерковление), и характерно, что именно они, а вовсе не коммунисты и, тем более, не социал-демократы вызывают оголтелую ненависть либералов (равно как и ревнителей «белого дела»).
В связи с этим и завязывается главная идеологическая интрига. В качестве преемника на посту Генерального прокурора РФ чаще всего называют нынешнего уполномоченного Президента РФ по Приволжскому федеральному округу Александра Коновалова. Кто такой Александр Коновалов? Родился в 1968 году. Окончил Ленинградский государственный университет. Кандидат юридических наук. Учился в одной группе с Дмитрием Медведевым. Автор монографии и статей по гражданскому праву (следовательно, не мог, как и Медведев, не быть учеником Анатолия Собчака). В последнее время Коновалов весьма активно печатается в православно-монархических изданиях. В частности, в сборнике «Православная государственность: 12 писем об империи» (СПб, 2003), в московском журнале «Имперское возрождение». Еще несколько лет назад все это было бы совершенно немыслимым и недопустимым при назначении человека на какую-либо государственную должность, даже, например, начальника ДЭЗа или РЭУ. Сегодня это в порядке вещей и, казалось бы, этому следовало бы только радоваться, потирая руки: «То ли еще, ребята, будет!» Но вот в этом-то все и дело. Да, все это свидетельствует о том, что либеральная идея в России полностью себя исчерпала, равно как и коммунистическая в ее марксистской версии. Но что идет им на смену?
Статья Александра Коновалова «Особенности национального правосознания и построение гражданского общества в России», опубликованная в журнале «Имперское возрождение» (1.2005), безусловно, в лучшую сторону отличается от всего, что написано по вопросам государства и права в последнее время. Могу констатировать это как специалист в данной отрасли знаний — «теория и история государства и права, история политических и правовых учений». Не секрет, что именно в правовой науке до сих пор наиболее сильно влияние как непереваренного марксизма, так и непереваренного либерализма. Статья Коновалова этого абсолютно лишена: она, с одной стороны, четко отделяет русское правосознание — от времен «Русской Правды» до наших дней — от западного, с другой — лишена каких-либо признаков «классового подхода». Создается впечатление, что ни современная либертарная школа теории права (В.С.Нерсесянц и др.), ни постсоветско-марксистская (О.И.Чистяков и др.) не оказали на Коновалова никакого влияния: он однозначно ориентируется на работы дореволюционных историков и теоретиков права (М.Ф.Владимирский-Буданов, Б.Н.Чичерин и др.), на теоретиков монархии (Л.А.Тихомиров, И.Л.Солоневич). Автор этих строк был бы готов лично подписаться под большинством положений статьи Коновалова и порадоваться тому, что современная российская теория права, казалось бы, обретает лицо и, более того, оказывается востребованной. Однако некоторые сущности, как известно, скрываются в деталях. Такими «деталями» оказались авторские примечания к статье Александра Коновалова, заставляющие посмотреть на нее в более широком, уже не только правовом, но, прежде всего, политико-идеологическом, контексте.
Александр Коновалов: «Представляется очевидным, что одним из важных факторов, обусловивших участие простого народа в революции 1917 г., была как раз та легкость в приобретении вчерашним деревенским парнем, которому с детства внушали необходимость трудиться, быть сдержанным и лояльным, властного статуса, подкрепленного мандатом и маузером и позволявшему ему, накачавшись водкой и кокаином, разгуливать барином по бывшей имперской столице, руководствуясь революционным правосознанием, расстреливать в подворотнях «бывших людей», разграблять их имущество и насиловать их жен и дочерей». (ИВ, 1.2005, стр. 69, примечание 10).
Дело в том, что после всеобщего нарушения царской присяги, будем говорить прямо, благословленного Церковью (будущий Патриарх Тихон летом 1917 года принимал парад знаменитого «женского батальона» Временного Правительства) в головы ударила эйфория «дозволения на всяческая», в равной степени распространившаяся и на «белую кость», и на «черную». В революцию и гражданскую зверствовали все, и если Янкель Свердлов действительно приказал расстрелять демонстрацию гимназистов в защиту Учредительного собрания (состоявшего из таких же социалистов), то каппелевцы в Сибири испытывали химическое оружие на староверах-часовенных (а что, собственно, такого? — «черная кость», да еще и раскольники…) Надо очень не любить свою страну и ее народ, чтобы писать так, как пишет об этом Коновалов, в словах которого вновь проглядывает желание не умирить, а «усмирить». Если бы он сам был «из бывших», это еще как-то можно было бы понять (впрочем, кто знает? Хотя в конечном счете дело не в этом). Дело, конечно, также и не лично в Коновалове — дело в том, что одностороннее толкование исторического прошлого вновь — как и в советские годы — становится официальной идеологией, в которой, кроме того, казалось бы, неожиданно появляется пока что еле заметный, но очень важный элемент (внимание!).
Александр Коновалов: «То, что христианская религия именно римскими властями в определенные периоды времени подвергалась жесточайшим кровопролитным гонениям, нисколько не ставит под сомнение подобное утверждение — создав совершенную по тем временам административную инфраструктуру, подчинив соседние народы влиянию столицы своей империи, римляне, пускай и невольно, действительно подготовили пути для распространения апостольской проповеди и последующего становления христианской Церкви с историческим центром в виде римской кафедры (курсив наш — В.К.).
О «римской кафедре» как об историческом центре христианской Церкви — заметим, автор употребляет именно слово «христианская», а не «Православная» — говорится как о чем-то само собой разумеющемся и непреложном. Заметим, его предшественник — если Коновалову действительно уготовано место Устинова — никогда ничего подобного не только не писал, но и не говорил. Человеку с советским воспитанием, даже и воцерковленному, никогда это просто не придет в голову.
Чрезвычайно любопытен в этой связи анализ феномена фильма «Код да Винчи» — вне зависимости от содержания самого фильма — сделанный Константином Крыловым в статье «О «культе святого Петра» и его преодолении» (АПН, 01.06.06). Крылов начинает с того, что сравнивает Второй Ватиканский Собор с ХХ съездом КПСС, а выпуск фильма — с началом «перестройки в Ватикане». Добавим от себя — сигналом к началу «перестройки» тоже был фильм — «Покаяние» Тенгиза Абуладзе, само участие в дискуссии о котором, вне зависимости от положительной или отрицательной оценки фильма, уже втягивало всех в орбиту перемен (потом это «желание перемен» уже прямо было озвучено Соловьевым, Друбич, Гребенщиковым, Цоем и проч. в «Ассе»). «Код да Винчи» точно так же есть призыв к «очищению» католицизма от наиболее одиозных в глазах современного мира, а, следовательно, как раз, наиболее традиционных (добавляем от себя) черт. Равно как и обличение «Opus Dei» очень напоминает кампанию по дискредитации советского КГБ — тоже от себя. Помимо того, что «Код да Винчи» — огромный коммерческий проект, это еще и, как утверждает Константин Крылов, «самая обыкновенная второватиканская католическая агитка», как «перестройка» в СССР — закономерное продолжение ХХ съезда КПСС и дело рук самого ЦК. При том, что, по мнению Крылова, «культ женского начала», проповедуемый католиком — его никто не отлучал и сам он не отрекался от католицизма — Дэном Брауном уже изначально заложен в Римо-католическом учении о «непорочном зачатии Марии» и — опять добавим от себя — никак не противоречит католической догматике как таковой. Продолжая мысль Константина Крылова, можно сказать, что русские зрители и комментаторы фильма, высказывающие к нему отрицательное отношение, автоматически попадают в круг более или менее традиционного католицизма, а требующие «права на показ» — в круг католического aggiornamеnto. Так или иначе, оказавшись в орбите «Кода да Винчи», мы все становимся «католиками поневоле». И закономерный в связи с этим вопрос: «А нам это, вообще-то, надо?»
Константин Крылов: «В последнее время можно заметить решительный рост прокатолических симпатий в той среде, которая, казалось бы, от этого защищена немалым историческим опытом. Нет, разумеется, речь не идет об осознанных симпатиях к католическому учению. Но ведь православные взахлеб зачитывались той же «Мечетью Парижской Богоматери», тоже католической агиткой, только совсем уж прямолинейной (я бы сказал, по-детски прямолинейной, на уровне диснеевского мультфильма) — только потому, что она, видите ли, «антиисламистская». Правда, «Мечеть» рекламировала старый, «досъездовский» католицизм. Теперь же они будут защищать Святой Престол от клевет Брауна. Шикарная критика — православные требуют запрета книги и фильма, «оскорбляющих достоинство христианства» (читай — католиков). В следующий раз они уже будут возмущаться посягательствами на честь какого-нибудь Папы. А там, глядишь… Впрочем, опять же, не будем торопиться. Несмотря на aggiornamento, Святой Престол никуда не спешит».
На самом деле, спешит, но при этом «поспешает медленно». «Говорят, что Папа Римский приедет в Россию. Новость эта пока тщательно скрывается от широкой общественности, очевидно, потому, чтобы избежать взрыва возможного религиозного противостояния. Тем более что визиты Папы Римского до сих пор были возможны только по приглашению конфессий, которые в данных странах являются основными. В России католицизм, как известно, к таковым не относится. Однако в пользу подготовки такого визита говорит тот факт, что в Москву зачастили высокопоставленные папские нунции. Так, недавно к нам приезжал известный ватиканский переговорщик, замгоссекретаря Ватикана епископ Джованни Лайола. Кроме того, о развитии конструктивных отношений с РПЦ и о возможности визита Бенедикта XVI в России осторожненько заговорил и председатель папского совета по содействию христианскому единству кардинал Вальтер Каспер. А недавнее открытие в Риме русской православной церкви в непосредственной близости от Ватикана — событие того же ряда. Визит Папы Римского в Россию — это не просто символ дружеских отношений между двумя крупнейшими мировыми конфессиями, это скорее признание того, что в новом меняющемся мире церкви должны не конкурировать в борьбе за души людей, а объединяться для этой же цели. Недавнее объединение РПЦ с Русской зарубежной православной церковью — тому подтверждение». («Версия», N 21 (46), 05−11.06, стр.5).
«- А все-таки, товарищ старшина, крокодилы летают?
— Ну… они летают… низэнько…»
Так или иначе, «новая идеология для новой России», в определенных — весьма влиятельных — кругах, похоже, видится следующим образом: антисоветизм, но не либерального, а, скорее, правоконсервативного, толка, плюс отказ от некоторых наиболее вопиющих уродств современной жизни через «христианскую нравственность» при сохранении частной собственности и доктрины «прав человека», плюс «воссоединение Церквей» — с главной кафедрой в Риме! — то есть, объективно, «католизация» Русской Церкви и России. Фигура принца Майкла Кентского в этой связи — причем кто-то, например, Дмитрий Медведев, сыграл бы роль «переходной фигуры» — здесь, действительно, выглядела бы наиболее подходящим образом, тем более, что жена «англо-романовского принца» — католичка, почему принц Майкл автоматически выпадает из линии наследников британской короны, но идеально вписывается в линию «православно-католического единства». Честно говоря, похоже, что и некоторые церковные круги, и некоторые «русские неоконы» к этому, увы, готовы. Впрочем, как и — и даже скорее — к некоему варианту «белой», христианско-демократической республике с консервативными интенциями, но под полным контролем евроатлантических структур. Тем самым Россия мягко, без войны, подчинилась бы НАТО — а, следовательно, США — и далее оккупанты уже начинают действовать у нас по своему усмотрению. Более того, пересмотр итогов приватизации более уже не допускается ни при каких условиях, а «борьба с коррупцией» превращается в борьбу с борьбой русских людей за выживание. Конечно, возможны варианты, но смысл один.
На самом деле именно «белая идея» в соединении с православно-католическим экуменизмом и «неоконством» представляет сегодня самую большую угрозу для России, ибо ее опасность распознать труднее, чем опасность чистого либерализма или сепаратизма.
Нельзя при этом не заметить, что отстаивание крымчанами своей независимости от НАТО и США идет сегодня не под флагом РФ, и даже не под Имперским флагом, и не под Андреевским, а под советским красным — иногда с надписью «РСФСР» — и советским военно-морским. Это не оценка, не предпочтение. Это констатация.
