Меры по борьбе с пьянством в Царской России: краткая историческая ретроспектива

Выступление на секции «Трезвость и будущее России» в рамках XVI Международных Рождественских образовательных чтений

Проблема алкоголизма в современной России, как известно, является одной из самых острых и злободневных. Так, согласно недавно проведенному исследованию западных ученых, опубликованному в немецком издании «Die Welt», среднедушевое употребление чистого этилового спирта в год в Российской Федерации составляет порядка 17 литров. Даже если учесть, что эти цифры могут быть немного (но лишь незначительно) завышены, так как они вполне сопоставимы с данными аналогичных исследований, проводившихся отечественными учёными, ситуация относительно алкоголизации населения России становится ужасающей. Отметим, что, согласно критериям, введенным Всемирной организацией здравоохранения (ВОЗ), критической цифрой, выше которой наступает фактическая деградация и вымирание общества, признан объём чистого спирта в размере восьми литров в год на среднестатистическую душу населения. Следовательно, Россия уже давно превысила, причем, более чем в два раза, этот показатель. Если государство в самое ближайшее время не предпримет серьёзных шагов для решения проблемы пьянства, Россию в самое ближайшее время может постичь национальная катастрофа.
Вот почему именно сейчас, в такой критической ситуации, нам необходимо обратиться к опыту прошлого, а именно, к основным аспектам правительственной политики в данной области. В той или иной степени, хотя и далеко не так остро, как на сегодняшний день, проблема винопития стояла и в дореволюционной России (а именно этот период отечественной истории является предметом исследования в данной статье) крайне остро. И, конечно, власть во главе с Императором так или иначе пыталась разрешить эту проблему.
Алкогольная политика Царской России, безусловно, отличалась своей противоречивостью. Если говорить точнее, то практически вплоть до царствования последнего Императора, Николая II, её как таковой не было вообще. На протяжении многих веков, начиная с эпохи Ивана Грозного, в стране периодически вводилась винная монополия (см. таблицу), главной целью которой было максимальное извлечение дохода от продажи спиртного с помощью государственного механизма:

Винная монополия в России по В.В.Похлёбкину
(периоды роста и спада):

Первая: 1474−1553−1598−1605 гг.;
Вторая: 1652−1681−1689 гг.;
Третья: 1694−1705−1716; 1734−1765 гг.;
Четвёртая: 1894−1902−1914 гг.;
Пятая: 1924−1985 гг.

На так называемые «пьяные деньги» развивалась российская экономика. К слову сказать, действительную эффективность такой политики, вопреки расхожему мнению, можно поставить под большим вопросом. В этой связи достаточно обратиться к данным, которые приводит в своей работе «Шаг — вверх, два — вниз» Евгений Батраков (её текст был мне любезно предоставлен автором), который пришёл к выводу о неэффективности введения винной монополии для развития экономики. Получение т. н. «пьяных денег» в итоге оборачивается огромным количеством загубленных жизней, потенциальной рабочей силы, так как люди, как правило, в таком случае спиваются в самом расцвете сил.
Между тем, следует отметить, что в годы царствования Императора Николая II наметился позитивный сдвиг в решении алкогольной проблемы. Именно к концу XIX века проблема пьянства в России обострилась до предела. Одна из её причин заключается в следующем. Многие русские купцы сумели постепенно организовать более совершенное и выгодное производство водки, тем самым начав теснить дворян, традиционно, со времён Екатерины II, занимавшихся винокурением. Чтобы поддержать благополучие дворянских винокуров, в конце XIX века по инициативе С.Ю.Витте установился порядок, по которому казённые склады должны были принимать помещичий спирт-ректификат на выгодных для дворян условиях. Затем уже на государственных заводах из этого не всегда качественного сырья изготавливалась водка. Именно по инициативе С.Ю.Витте в стране после более чем столетнего перерыва вводится винная монополия, способствовавшая на деле только увеличению алкоголизма.
Государство огромную часть своих доходов стало получать от винной монополии (по смете на 1914 год — почти миллиард на общую сумму в три с половиной миллиарда). Появление в деревне свободных средств к существованию вызывало неизбежное увеличение пьянства; так, потребление водки с 1911 по 1913 г. г. увеличилось на 16 миллионов вёдер (на 17 процентов за два года). Газеты были полны обличениями «хулиганства» в деревнях и городах.
Как следствие такого плачевного положения, среди народа широкое распространение получили разнообразные общества и братства трезвости. С их стороны резко осуждалась винная монополия, источником зла объявлялась винная лавка. Кроме того, среди народа распространялись слухи о том, что «казна спаивает народ», народные агитаторы произносили речи о «пьяном бюджете». Государь Император очень болезненно воспринимал подобное мнение и ощущал, по мнению историка С.С.Ольденбурга, «известную моральную обоснованность этого укора» .
На трезвенников обратили внимание и отдельные политические партии. К примеру, «Союз 17-го октября» устроил несколько больших собраний, посвящённых этому движению. На одном из них (14 мая 1913 года профессор И.М.Громогласов и депутат Третьей Государственной Думы П.В.Каменский выражали сожаление о том, что сейчас у власти не П.А.Столыпин, «чуткий ко всяким подобным народным движениям». Имеются сведения, что и Г. Е.Распутин не раз отмечал, что «нехорошо спаивать народ» .
Третья Дума, по инициативе трезвенника, самарского миллионера «из народа» М.Д.Челышева, приняла проект усиления мер борьбы с народным пьянством. Основной чертой этого проекта было предоставление городским думам и земским собраниям права запрещать открытие и требовать закрытия винных лавок в определённых местах. Этот проект дошёл до Государственного Совета только зимой 1913 — 1914 г. г. и вызвал бурные прения.
Тогдашний председатель Совета министров В.Н.Коковцов, однако, считал, что запретительные меры против пьянства нанесут существенный ущерб государственным финансам. Вместе с тем, Государь всё более проникался убеждением в том, что пьянство — порок, разъедающий русское крестьянство, и что долг царской власти вступить в борьбу с этим пороком. Слухи о взглядах Царя проникли в высшие сферы, и граф С.Ю.Витте начал выступать в Государственном Совете с яростными обличениями политики министерства финансов, которое, якобы, совершенно «извратило» винную монополию и довело народ до такого состояния, что приходится кричать «караул». С.Ю.Витте выступал чуть ли не в каждом заседании Государственного Совета, настаивая на «фиксации» дохода от продажи питей: казна должна была брать себе только определённую сумму, например, 600 миллионов), а остальное должно было идти на «меры борьбы с пьянством» — пропаганду, устройство народных развлечений, изготовление всяческих фруктовых вод и т. д.
По мнению С.Ф.Ольденбурга, «отставку В.Н.Коковцова <с поста премьер-министра – Д.С.> вызвало, в конечном счёте, убеждение Государя в невозможности приступить при нём к коренным преобразованиям в деле борьбы с народным пьянством» .
Шло время, и вот, в 1914 году, началась Первая мировая война. Тогда ещё, в самые первые дни войны, казалось, что самые трудные вопросы внутренней жизни достаточно легко разрешимы. Государь воспользовался этим для того, чтобы провести смелую реформу, которая была за последние годы особенно близка Его сердцу: запрещение продажи спиртных напитков. Сначала был введён запрет как обычная мера, сопровождающая мобилизацию; затем, 22 августа 1914 года, было объявлено, что запрет сохранится на всё время войны; он был постепенно распространён не только на водку, но также на вино и пиво. Затем, в начале сентября, принимая великого князя Константина Константиновича в качестве председателя Союзов Трезвенников, Государь сказал: «Я уже предрешил навсегда воспретить в России казённую продажу водки <курсив С.С.Ольденбурга – Д.С.>». И эти слова Царя полностью соответствовали в то время общему народному мнению, принявшему запрет спиртных напитков как очищение от грехов. Никому потом не приходило в голову, что такая законодательная мера, предрешённая Царём, могла бы встретить сопротивление в представительных учреждениях.
Как справедливо отметил С.С.Ольденбург, «только условия военного времени, опрокинувшие всякие нормальные бюджетные соображения, позволили провести меру, которая означала отказ государства от самого крупного из своих доходов. Ни в одной стране до 1914 года ещё не принималось такой радикальной меры борьбы с алкоголизмом. Это был грандиозный, неслыханный опыт. Конечно, через некоторое время развилось тайное винокурение и появились всевозможные суррогаты спиртных напитков; но — особенно при отсутствии ввоза из-за границы — можно сказать, что потребление спирта в России за первые годы войны уменьшилось в несколько раз» .
Существуют уникальные свидетельства о том, как готовился проект так называемого «трезвого манифеста». Первоначальный вариант его текста принадлежит перу генерала от инфантерии, видного общественного деятеля, организатора одного из крупнейших правомонархических салона Петербурга, издателя патриотических книг и брошюр Евгения Васильевича Богдановича (1829−1914) и его личного секретаря, приват-доцента римского права Санкт-петербургского университета, видного политического деятеля, монархиста, одного из организаторов небезызвестного Союза Русского Народа, поэта и литературного критика Бориса Владимировича Никольского (1870−1919). В дневнике последнего под 17 августа 1914 года записано, что он «у Богдановича писал трезвый манифест». Далее Никольский отмечает: «Моя мысль, и если она пройдёт, это будет великий успех». Правда, по уверению самого Б.В.Никольского, текст их документа в итоге всё же не прошёл («Водка запрещена, и это наш успех, но манифест, к сожалению, не прошёл. Жаль», — записано в дневнике Б.В.Никольского под 26 августа 1914 г.), а был принят некий компромиссные вариант. Тем не менее, очень важно, что лично Е.В.Богданович в многочисленных письмах к Государю Императору всецело отстаивал идею борьбы за народную трезвость и считал необходимым срочное введение «сухого закона», который в итоге и был реализован на практике. Б.В.Никольский же ещё с юности, когда он учился в Училище Правоведения, был известен в среде однокашников как «трезвенник во всех смыслах даже на студенческих курсах». Этому своему принципу он не изменил вплоть до своей мученической кончины от рук большевиков в 1919 году.
После Февраля 1917 года Временное правительство оставило в силе действие «сухого закона». Советское правительство с декабря 1917 года также запретило производство водки на территории России, фактически продлив запрет предшествовавших Царского и Временного правительств на производство и торговлю спиртоводочными изделиями в период Первой мировой войны. Вплоть до 1923−1924 годов «сухой закон» сохранялся.
Между тем, как убедительно доказывает в своей выше упомянутой работе «Шаг — вверх, два — вниз» Е. Батраков, само понятие «сухой закон», несмотря на традиционность его использования, тем не менее, нуждается в существенной корректировке. Это объясняется прежде всего тем, что все ограничения на реализацию спиртного, вводившиеся Царским, Временным и Советским правительствами в период с 1914 по 1925 гг., не носили тотальный характер, так как не запрещали полностью продажу так называемых «лёгких» напитков (пива, виноградного вина и т. д.). Однако даже такие полумеры (запрет продажи водки и других крепких напитков), как показывает Е. Батраков, имели значительный эффект, ибо, по различным данным, именно за эти годы резко уменьшилось количество преступлений, совершённых на почве алкоголизма, количество душевнобольных алкоголиков, количество алкоголиков-самоубийц и т. д.
Безусловно, обращение к опыту «трезвой политики» (назовём её так условно, с определёнными оговорками, в виду её половинчатости) необходимо и в наше время, когда чуть ли не практически вся страна страдает от винопития. Только жёсткое ограничение распространения спиртосодержащей продукции вплоть до полного её запрета (если, конечно, этот вообще возможно) способно спасти наше многострадальное Отечество от полной деградации, вымирания и гибели.

Литература и источники: Похлебкин В.В. История водки. М., 1991. Платонов О.А. Николай Второй. Жизнь и царствование. СПб., 1999. С. 79. Ольденбург С.С. Царствование императора Николая II. СПб., 1991. С. 489. Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1006. Оп. 1. Д. 4б. Л. 347, 348. Самойлович А.В. Пушкинист Б.В.Никольский // Сб. «Парфенон». Вып. 1. СПб., 1922. С. 44. Популярный финансово-экономический словарь / Под редакцией Д.П.Боголепова, М.Г.Бронского, Н.Н.Деревенко. М., НКФ СССР, 1925. С. 140. Введенский И.Н. Опыт принудительной трезвости. М., 1915.