К чему призывают нас святые?

К пятой годовщине прославления святого праведного воина Феодора

В VI веке в Палестине подвизался о Господе преподобный Старец Варсонофий, названный Великим по жизни своей и подвигам. Однажды отцы, безмолвствующие в знаменитой тогда обители аввы Серида, видя постигшие м i р великие бедствия, просили святого Старца сотворить молитвы к Богу, дабы прекратился гнев Его. «М i р бедствует, — говорили они, — и мы все умоляем тебя, помолись благости Божией, да отъимет руку и возвратит меч… Усильно молимся и просим тебя: помилуй м i р погибающий». Отвечал святой Варсонофий: «Братия! Я нахожусь в плаче и рыдании, видя грядущий на нас гнев, потому что мы делаем всё противное Богу — наше беззаконие гораздо больше, нежели у язычников. Многие молят человеколюбца Бога о том, чтобы прекратился гнев Его на м i р, и нет никого человеколюбивее Бога, но Он не хочет помиловать нас, ибо сопротивляется сему множество грехов, совершающихся в м i ре. Есть же три мужа совершенных пред Богом, которые превзошли меру человечества и получили власть решить и вязать, отпускать грехи и удерживать их. Они-то стоят между губительством и м i ром, чтобы Господь не вдруг истребил весь м i р, и по молитвам их Он растворяет наказание милостию; им сказано, что гнев сей пребудет на малое время. Итак, молитесь с ними… Бог мой да укрепит вас услышать и вместить сие, что для неразумевающих непостижимо».

Отцы понимали, что одним из этих трех мужей, совершенных пред Богом, был сам преподобный Варсонофий, по великому смирению не называвший себя. Вот что такое святые. Им дана Богом власть удерживать м i р от гибели.

А между тем, святость — это то состояние, к которому мы все призваны. Этот призыв дан нам в Евангелии — благой вести о нашем спасении. Смысл и цель этой временной земной жизни в том, чтобы каждый из нас, по дарованной нам Богом свободе, определился в путях своих и выбрал из них единственно верный, единственно исполненный истинного смысла — путь совершенства, путь святости о Христе Спасителе. «Будьте святы, яко Аз свят есмь», — говорит всем нам Господь (см.: Лев. 11, 44).

Внешнее в человеке определяется его внутренним состоянием. Человек страстный поступает иначе, чем человек, в душе которого мир Христов. М i рянин он или монах, ученый или предприниматель, политик или военный — если его внутренний мир питается страстями, низменными потребностями или чем иным, противящимся христианской совести, то его дела не приведут ни к чему богоугодному.

Православное святоотеческое учение говорит нам, что мы должны заботиться о чистоте наших мыслей, ибо неправильная, греховная мысль, укоренившись, приводит в итоге к неправильному поступку. Святой человек — это тот, у кого внешняя жизнь богоугодна, но она богоугодна потому, что внутренне чиста.

Почва примет любое семя: и взрастет злак, хлебный колос, либо — колючий репейник, называемый в народе чертополохом. Но богосозданный разум человека не должен принимать любые семена, а только те, которые от Создателя своего. Каждый христианин, т. е. человек, вставший на путь святости, знает и внимательно заботится о чистоте своих помыслов — начатков будущих дел, тех плодов, по которым узнается и будет судим или оправдан человек. «Аще корень свят, то и ветви», — учит апостол Павел (Рим. 11, 16).

Знал это и святой праведный Феодор. Послушания могут б ыть разные, — ему определил Господь быть моряком, воином, флотоначальником, архистратигом морских сил России и вместе дипломатом, политиком, человеком государственным, — но чтобы дела при этом совершались во славу Божию, во славу Отечества, необходимо всегда пребывать послушным Богу и, прежде всего, в малом, изначальном быть верным Ему, ибо когда мы уже взялись за совершение дел, возросших и созревших в нас, поздно сетовать на то, что плод не тот, что он не богоугоден и что все дела наши на том или ином поприще всё идут и идут наперекосяк.

Пример тому, чем и как надобно предварять наши дела, являет святой адмирал Феодор Ушаков. Сохранилось драгоценное свидетельство о его жизни в Севастополе, когда, будучи командующим Черноморским флотом и осуществляя начальствование над городом и портом, он (цитируем его биографа Д. Бантыш-Каменского) «к вере отцов своих оказывал чрезвычайную приверженность… каждый день слушал заутреню, обедню, вечерню и перед молитвами никогда не занимался рассматриванием дел военно-судных, а произнося приговор, щадил мужа, отца семейства многочисленного, и был исполненный доброты необыкновенной…» Нам это кажется удивительным — как минимум четыре часа ежедневной молитвы! — а для него это было нормой. Будучи человеком чрезвычайно занятым, причем важнейшими государственными делами, он предварял их усиленным молением, закладывая прочное основание всех своих последующих дел. Естественна при этом и его «необыкновенная доброта», — она была проявлением его внутреннего пребывания с Богом, его внутренней чистоты, того самого мира Христова, о котором свидетельствует преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен, и вокруг тебя спасутся тысячи».

В жизни нашей нет ничего случайного. Искать во всем великого смысла призывают нас святые. Приходилось уже слышать такие речи, что вот, из каких-то, например, политических соображений церковное священноначалие, обсудив некоторые проблемы с государственной властью и Российским военно-морским флотом, решило прославить великого адмирала, известного к тому же своей благочестивой жизнью, — ну, чтоб поднять дух российского воинства, вручить как бы такой штандарт… Но в духовном смысле так не бывает. Через Святую Церковь угодника Божия прославляет Господь. А у Него — всё премудро, своевременно и абсолютно точно. И то, что в России, именно в нынешнем ее трагическом состоянии, именно в 2001 году, после потопления «Курска» и перед потрясением 11 сентября и всеми дальнейшими событиями, указуя именно на Российские вооруженные силы, а в них — на военно-морской флот, и даже — скажу со всею серьезностью — не на кого иного из славных моряков, как именно на представителя высшего состава, флотоводца, командующего, истинного патриота своего Отечества, благочестивейшего христианина, совместившего, с Божией помощью, военный гений и политическую мудрость и ставшего отцом для своих подчиненных, — в том, что именно адмирала Феодора Ушакова, архистратига Российской державы, прославил через Святую Церковь Господь, — есть глубочайшая закономерность, и всем нам надлежит внимательно вглядеться и вдуматься в происшедшее, ибо бывает, к сожалению, что важнейшие смыслы общественного бытия, явленные, казалось бы, каждому, проходят мимо нас, как бы неузнанные.

Есть замечательная сцена, которую оставил нам адъютант адмирала в период Средиземноморской кампании капитан-лейтенант Егор Метакса в своих «Записках…» Когда под натиском ушаковского десанта пала неприступная крепость Корфу, взятие которой привело в шок всю Европу, то во время штурма наши моряки защищали своих противников — французских республиканцев от кровожадных турок, тогдашних наших союзников. Отряд наших десантников составил каре и, окружив сдавшийся французский гарнизон, вывел его в безопасное место от жаждавших крови турок. Казалось бы, наши действия должны были быть прямо противоположными, тем более, что и тогдашняя государственная дипломатия предписывала адмиралу Ушакову нечто весьма политически выгодное: «пущай турки что хотят делают с французами, а вам обременяться пленными не следует…» — передавал наш посол для адмирала «намерение Высочайшего Двора». Адмирал поступал иначе… Вспоминает Егор Метакса: «Уважение неприятелей к адмиралу было столь же нелицемерно, сколь любовь к нему русских. На четвертый день после взятия штурмом неприступной крепости Корфу французские генералы Шабо, Дюбуа и Пиврон просили у адмирала Ушакова позволения прибыть к нему на корабль для отдания должного почтения. Они были приняты с особенною вежливостью и угощены обеденным столом, после коего начался разговор о действиях, происходивших перед Корфою. Французские генералы, отдавая должное храбрости русских войск, признавались, что никогда не воображали себе, чтобы мы с одними кораблями могли приступить к страшным батареям Корфы… что таковая смелость едва ли была когда-нибудь видана. Отдавая победителю полную справедливость, французские генералы прибавили, что храбрость есть свойство довольно обыкновенное в солдате, особливо когда видит он необходимость защищать собственное свое бытие, но что они еще более были поражены великодушием и человеколюбием русских воинов, что им одним обязаны сотни французов сохранением своей жизни, исторгнутой силою от рук лютых мусульман, и что первым для них долгом, возвратясь во отечество, будет всегда и при всяком случае воздавать Российскому воинству всю должную честь и благодарность…

Русские и здесь доказали, — пишет далее Метакса, — что истинная храбрость сопряжена всегда с человеколюбием, что победа венчается великодушием, а не жестокостью, и что звание воина и христианина должны быть неразлучны».

Вот суть, вот причина, по которой прославлен Феодор Ушаков: «неразлучность звания воина и христианина». Но только христианина по существу внутреннего делания, по внутренней евангельской чистоте, которая становится вместилищем всепобеждающего Духа Божия. И тогда… вот почему те же турки в панике рубили канаты, ставили паруса и пускались наутек, как только малочисленная черноморская эскадра Феодора Ушакова появлялась на горизонте!

Перед военно-исторической наукой ныне встает задача серьезного переосмысления всего наследия великого адмирала, чья флотоводческая гениальность и непобедимость была следствием всецелого упования и несомненной доверчивости Творцу. «Бог с вами! — писал в боевой инструкции Феодору Ушакову князь Потемкин. — Возлагайте твердую на Него надежду. Ополчась Верою, конечно победим».

Прославляя воина Феодора, Святая Церковь напоминает нам, что воинское служение, защита Отечества — священны, и что воинское делание — столь сложное и трагическое — не только совместимо с высокой христианской нравственностью, праведностью, святостью, но и обязано таковым быть — при соблюдении единственного условия: вот этой неразлучности воина и христианина. Для нынешнего времени это указание Церкви — чрезвычайно важно.

Жизнь наша земная венчается исходом в жизнь вечную. Как важно то последнее, что оставляет человек на земле! Иной раз последняя минута становится решающей в деле спасения человеческого, — вспомним евангельского благоразумного разбойника… Итог жизни праведника обладает особой назидательностью для оставшихся. Феодор Ушаков, исполнив с помощью Божией свой ратный подвиг во славу любезного Отечества, окончил свою земную жизнь в подвиге поста, молитвы, милосердия и благотворительности. Монашеское братство, собранное Господа ради в стенах святой обители его родным дядей преподобным Феодором, старцем Санаксарским, стало для великого флотоводца родным домом — последней и тихой гаванью. Здесь, у стены соборного храма, он и завещал похоронить себя.

С 1991 года, когда Санаксарский монастырь был возвращен Русской Православной Церкви, братия ежедневно, в течение десяти лет, возносила молитвы ко Господу о упокоении раба Божия воина Феодора; с 5 августа 2001 года каждый день в нашей обители начинается с братского молебна, на котором мы обращаемся к угоднику Божию — святому праведному Феодору с молитвенной просьбой о помощи: России, флоту, каждому из нас. «Архистратиже державы Российской, непобедимый воине Феодоре! Моли Христа Бога воинству нашему даровати на враги одоление, Отечеству во благочестии непоколебиму пребыти и сынам Российским спастися».

Итак, к чему же призывают нас святые земли Русской? Они призывают нас прежде всего к покаянию, т. е. к изменению, очищению внутреннего нашего человека, который есть побудитель наших внешних поступков; призывают нас к чистоте мыслей, к чистоте сердца, чтоб вознесено оно было к Небесному, а не укоренялось в земных пристрастиях; призывают нас к молитве, которая должна быть чиста и угодна Богу, — и Господь всегда будет с нами, во всех наших делах, ибо и дела наши будут тогда богоугодны. «Не призва нас Бог на нечистоту, но во святость», — сказано у апостола Павла (1 Сол. 4, 7).

Так было всегда, но — мы с болью видим это — нынешнее время для России особенно тревожное. Мы сдаем и сдаем позиции — и кажется, что мера отступления исчерпана. И ныне, как никогда, должно служить Отечеству так, как служил ему Феодор Ушаков. Кто бы ты ни был: политик, дипломат, военный, — всякий человек, подвизающийся на поприще государственном, должен сознавать, что Отечество — это категория священная, и служить ему надобно не за страх и не за выгоду ту или иную, а с чистою совестью. России нужен не безответственный чиновник, на своем посту заботящийся лишь о себе, и даже не просто честный, добропорядочный исполнитель тех или иных заказов или политической конъюнктуры, а нужен христианин, который несет свое государственное служение как врученное ему Богом.

Образом и примером в этом, ходатаем и скорым помощником да будет нам непобедимый адмирал, славный сын России, отдавший всего себя без остатка служению Отчизне, великий ее молитвенник, святой праведный Феодор Ушаков.

Иеромонах Венедикт, Рождество-Богородичный Санаксарский монастырь

http://www.voskres.ru/army/spirit/venedikt_printed.htm