 |
| Интерфакс-Религия | Протодиакон Андрей Кураев | 22.05.2006 |
В романе Брауна много фантазии. Но сама история раскрутки «Кода да Винчи» подтверждает правоту ее главного тезиса. Ведь с точки зрения художественной роман господина Брауна — очевидная «нулевка»: картонные персонажи, у которых отсутствует внутренняя психологическая глубина и достоверность, выложены в сюжете так, чтобы из них сложился заранее задуманный паззл. Все сюжетные повороты клишированы и подгоняются под некую суперцель пропагандистского характера. Перевод кошмарен. Чего стоит хотя бы то, что в оригинале «Опус Деи» именуется «группой», а в русском переводе — «сектой». Научной ценности эта книга тем паче не представляет.
Однако рекламная кампания, сопровождавшая выход сначала книги, а теперь и фильма, свидетельствует, что в этот проект были влиты очень серьезные финансы и ресурсы. Вряд ли это были лишь средства автора «Кода да Винчи» или его издателей.
Происходящее вокруг романа нельзя охарактеризовать иначе, как очередной залп в многовековой «холодной войне» между масонами и католической церковью. В рекламной кампании вокруг книги господина Брауна проявила себя реальная масонская структура, действующая в нашем мире.
Я не сторонник утверждения, что все, происходящее вокруг, связано с масонами, но считаю идиотизмом игнорировать присутствие этих закрытых элитарных структур в социальной ткани общества, начиная с XVIII века и вплоть до настоящего времени. Есть открытые масонские издания, в которых они сами хвалят себя, есть открыто существующие вербовочные пункты — «Ротари-клуб» и «Лайонс-клуб».
И вот теперь мы видим, какими путями реализуется одна из главных целей масонов, которую они и не скрывают, — маргинализация традиционной христианской Церкви. Подробнее об этом можно узнать в замечательной подборке документов на эту тему — книге «Правда о масонах», автором которой является ученик Рерихов А.И.Клизовский, относившийся к масонскому движению с большой симпатией.
Конвент Великого Востока в 1903 заявил: «Триумф Галилеянина длился двадцать веков. Иллюзия длилась слишком долго… Он исчезает в свою очередь, Бог-лжец. Он присоединяется к другим божествам Индии, Египта, Греции и Рима, которые тоже видели много обманутых ими существ, лежащих ниц перед их алтарями. Братья-масоны, нам должно быть приятно, что мы не чужды этому падению ложных богов!». В 1922 году Конвент Великой Ложи Франции призывал: «Энергично будем поддерживать в каждом свободу совести, но без колебания будем объявлять войну всем религиям, ибо они суть истинные враги человечества. Будем работать, будем ткать нашими быстрыми и ловкими пальцами саван, который покроет в один прекрасный день все религии; таким образом мы добьемся во всем мире уничтожения духовенства и предрассудков, внушаемых ими». И хотя в 1922 году в России «уничтожение духовенства» стало уже практикой, это не повлекло за собой изменения масонско-гуманистических доктрин.
В истории с «Кодом да Винчи» мы имеем возможность наблюдать, как ведется агитпропагандистская война сейчас.
— Апологеты «Кода да Винчи» в последнее время отовсюду, в том числе и с дорожки Каннского кинофестиваля, пытаются заверить всех в том, что содержимое книги является простой фантастикой легкого жанра.
— Если бы книга была фантастикой — пожалуйста, каждый волен фантазировать как хочет. Но «Код да Винчи» с первой страницы рекомендует себя как книгу научную.
Уже третий абзац на первой странице утверждает, что «в книге представлены точные описания произведений искусства, архитектуры, документов».
Однако открываем страницу с описанием картины Леонардо да Винчи «Мадонна в гроте» и читаем: «хищно согнутые когти Марии угрожающе нависли над головой младенца Иоанна Крестителя…» (с.168). Неужто это можно счесть за объективное и достоверное описание леонардовского полотна? Достаточно посмотреть на светлый Лик Марии на этом полотне, чтобы понять, что она никому не собирается «хищно угрожать».
Кстати, Браун (наверно, следуя традиции мексиканских телесериалов) перепутал младенцев: рука Марии в защитном жесте нависает над головой Иисуса. Этот малыш явно меньше того, кого Мария обнимает (Иисус младше на полгода), а на лондонском варианте этой же картины высокий крестообразный посох будущего Предтечи ясно обозначает кто где. Потому Лэнгдон напрасно удивляется — отчего это у Винчи «младенец Иоанн благословлял Иисуса, а Иисус полностью ему подчинялся».
Столь же тенденциозно и описание «Тайной вечери». В оригинале рука Петра просто лежит на плече Иоанна в ободряющем жесте. В «Коде» Иоанн отождествляется с Марией Магдалиной и, более того — «…вновь Софи лишилась дара речи. Петр, изображенный на фреске, угрожающе нависал над Марией Магдалиной и ребром ладони показывал, что готов перерезать ей горло. Тот же жест, что и на картине „Мадонна в гроте“!». Тут не только Софи лишается дара речи…
Как фрейдист-школяр, Браун всюду видит танатос. Но еще чаще ему мерещится эрос. «Продолговатый неф старинного собора символизировал собой чрево женщины. Все уменьшающиеся своды — это как бы губы влагалища, нависающие над входом складки — клитор» (с.391). В этом вопросе Браун просто дока. «Золушка», «Белоснежка» и «Спящая красавица» — это все «повести об угнетении священного женского начала» (с.316). Точно! Раз апостол Иоанн оказался Марией Магдалиной, то мачеха Золушки — на самом деле злобный мужлан! А уж как семь гномов измывались над Белоснежкой, пока ей не помогла та самая колдунья, от которой она пряталась у мужиков! И Красавица стала спящей, уколовшись не о веретено злой колдуньи, а о фаллос монаха!
Так что описания произведений искусства в романе далеки от претензий на достоверность и объективность.
— А описания документов?
— «Грааль» романа — это «тысячи древних документов в качестве научного доказательства того, что Новый Завет лжет».
Прервем цитату. Тут ясно выражен главный тезис романа и его пропагандистская сверхзадача. Далее по тексту: «…Библия является главным путеводителем в жизни миллионов людей. Точно так же, как Коран, Тора и Пали являются путеводными звездами для людей других верований» (стр.410−411). Простим распространенную дилетантскую ошибку (противопоставление Библии и Торы). Но что это за священная книга Пали? Пали — это язык, на котором написаны некоторые буддийские тексты. Браун, наверно, слышал о существовании «палийского канона» — собрания наставлений Будды на палийском языке. Но если бы он запомнил название этой группы тхеравадических текстов, то сказал бы — «Типитака».
Верхом эрудиции Брауна является его информированность о рукописи «Q». Библеисты, сравнивая «синоптические» Евангелия от Марка, Матфея и Луки, пришли к предположению, что все три автора пользовались некоторым общим первоисточником — сборником «логий», изречений Христа. «Q» — это латинское «quelle» — «источник». Браун уверяет, что частью «Грааля»" являются «легендарные Q-документы — рукопись, существование которой признает даже Ватикан. Это книга проповедей Христа, предположительно написанная Его собственной рукой» (с.310). Вот бы интересно узнать, кто же это из ученых библеистов выдвигал такое «предположение»?
Две цитаты из апокрифов в романе довольно точны. Размытости начинаются с того, как эти цитаты вводятся в текст романа: «Это фотокопии Свитков Мертвого моря и коптские, из Наг-Хаммади. Самые первые христианские записи. Полагаю, лучше начать с Евангелия от Филиппа» (с.298).
Лучше было бы честно сказать, что никаких целостных христианских текстов в пещерах Мертвого моря вообще не было найдено. Есть догадки о том, что некоторые отрывки несут на себе такие сочетания букв, которые известны лишь по новозаветным текстам. Рукопись 7Q5 (то есть пятая рукопись из седьмой пещеры Кумрана) идентифицирована как Мк. 6,52−53. Рукопись 7Q4 идентична 1 Тим. 3,16−4,3. Предлагаются также следующие идентификации: 7Q6,1 = Мк. 4,28; 7Q6,2 = Деян. 27,38; 7Q7 = Мк. 12,17; 7Q8 = Иак. 1,23−24; 7Q9 = Рим. 5,11−12; 7Q10 = 2 Петр. 1,15; 7Q15 = Мк. 6,48. Однако стоит помнить, что речь идет о слишком маленьких фрагментах текста, чтобы быть уверенным, что такая последовательность букв не могла встречаться в других грекоязычных религиозных текстах первого столетия. Но связных содержательных кусков канонических или апокрифических христианских текстов в Кумране найдено не было. Тем паче не было там никакого «Евангелия от Филиппа». Это важно, поскольку рукописи Мертвого моря были написаны точно до 70 года нашей эры.
Что же касается рукописей из Наг-Хаммади, то действительно в состав второго кодекса входит «Евангелие от Филиппа». Но рукопись эта датируется 330−340 годами (иногда даже серединой V века). То есть временем столь ненавистного для Брауна императора Константина, а отнюдь не временем апостолов. Рукопись «Евангелия от Марии» есть в том же кодексе, но оно известно и по более древней своей греческой версии (Оксиринхский папирус начала III века). Впрочем, Брауну это как раз неизвестно — оттого он цитирует позднейшую версию.
Сами тексты приведены корректно. Но совершенно вне своего контекста. Браун (или его Лэнгдон) не понимают различия эзотерического текста и «Плейбоя». В гностических текстах брак («сизигия») есть союз духовных энергий, а не вливание родотворной жидкости. Вот как звучит тема духовного зачатия (просветления) свыше в «Евангелии от Филиппа»:
«[Тот, кто питается] из уст, [и, если бы] слово выходило оттуда, он стал бы питаться из уст и он стал бы совершенным. Ибо совершенные зачинают от поцелуя и рождают. Поэтому мы также целуем друг друга, зачиная от благодати, которая есть в нас, в одних и в других… София, которая называется бесплодной, — мать ангелов. И спутница [Сына — это Мария] Магдалина. [Господь любил Марию] более [всех] учеников, и он [часто] лобзал ее [уста]. Остальные [ученики, видя] его [любящим] Марию, сказали ему: Почему ты любишь ее более всех нас? Спаситель ответил им, он сказал им: Почему не люблю я вас, как ее?».
Браун цитирует лишь то, что касается Марии Магдалины, и при этом подчеркивает, что «поцелуй» здесь должен означать не обмен дыханием-духом и даже не прикосновение губ к коже, а половое брачное общение. Тем самым напрочь отбрасывается главный тезис гностических текстов — их «духовный расизм». «Есть много животных в мире, имеющих форму человека» («Евангелие от Филиппа», 119). «Язычник не умирает, ибо он никогда не жил, чтобы он мог умереть. Все те, кто порождается в мире, порождаются благодаря природе, и некоторые — благодаря [Духу]» (там же, 4). Язычники («илики», плотские люди) зачаты физиологически так же, как и гностические «пневматики» («духовные»), но у них не было поцелуя Свыше, не было прикосновения и помазания Духа, а оттого они остались лишь животными (с точки зрения гностических «посвященных»). Так что брауновская попытка понять «поцелуй Христа» как секс противоречит базовой гностической доктрине.
Герои Брауна — мастера по узнаванию и толкованию аллегорий. Но хоть и взывает к ним гностический текст — «Истина не пришла в мир обнаженной, но она пришла в символах и образах» (там же, 67) — они именно «поцелуй Христа» склонны понимать более чем буквально.
Самое смешное (с точки зрения религиоведа) в книге Брауна — это попытка представить первохристианских еретиков (гностиков), авторов упомянутых им «евангелий», в качестве людей, которые добрым глазом смотрят на мир, плоть, брак, секс, женщину.
На самом деле гностики (как и язычники-неоплатоники) стыдятся своей телесности. В разрекламированном «Приоратом Сиона» «Евангелии от Иуды» ключевой тезис — «космос, то есть ад». В «Евангелии от Фомы» читаем: «кто нашел мир, тот нашел труп».
И даже «Тайная книга альбигойцев» отнюдь не похожа на «Камасутру». «И спросил я Господа: «Почему все принимают Иоанново крещение, Твое же крещение принимают не все?» И ответил Господь: «Ибо дела их злы и не проходят они к свету. Ученики Иоанна вступают в брак и организуют браки, Мои же ученики не делают ни того, ни другого, но пребывают как ангелы Божии на небе».
Гностики унаследовали библейскую, отнюдь не языческую, веру в Бога как Личность, запредельную (трансцендентную) по отношению к космосу. Вполне по-христиански же они воспринимали человека как образ надкосмического Духа. Но если христиане воспринимали целостность челрвека, то есть сопряженность души с телом положительно («Разве вы не знаете, что тела ваши это храмы духа, живущего в вас?»), то гностики видели в этом главный скандал мировой истории. Мрачные и невежественные демоны создали наши тела и вообще материальный космос. Даже имена их кошмарны: «Этерафаопе Аброн создал его голову, Мениггесстроеф создал его головной мозг, Астерехмен — правый глаз, Фаспомохам — левый глаз, Иеронумос — правое ухо, Биссум — левое ухо, Балбел — пальцы левой руки, Крима — ногти на руках, Астропос — правую грудь, Барроф — левую грудь, Баум — правую подмышку, Арарим — левую подмышку, Арехе — живот, Фтхауэ — пупок, Абенленархей — костный мозг, Хнуменинорин — кости, Агромаума — сердце, Сострапал — печень, Анесималар — селезенку, Фопифро — кишки, Библо — почки, Эйло — тестикулы, Сорма — гениталии, Гормакайохлабар — правое бедро, Небриф — левое бедро…» (Апокриф Иоанна, 16).
Вся поэтичность гнозиса — в жажде бегства и развоплощения. Космос, порядок которого вдохновлял архаичных язычников, ими воспринимался как порядок тюрьмы.
«Гнозис» (знание) состоит в том, что человек должен понять свою иноприродность своему телу. Душа настолько отлична от телесного мира, что… Тут рождается два варианта поведения: радикальный аскетизм и безбрачие (вплоть до питья коктейля из спермы и менструальной крови в знак своего радикального отказа от деторождения). Или не менее радикальные извращения (как знак осознания того, что ничто плотское не может осквернить иноприродную и инопланетную душу).
Но вот уж чего не было у тех людей, что создавали те «евангелия», которые Браун считает «изначальными» (с.300), так это веры в то, что секс (банальный или ритуальный) «есть духовный акт. Совокупление было тем актом, через который мужчина и женщина познают Бога. Древние считали мужчину созданием духовно несовершенным до тех пор, пока он не прошел через плотское познание священного женского начала. Физическое слияние с женщиной было единственным способом сделать мужчину совершенным с духовной точки зрения, помогало ему овладеть гносисом, то есть знанием божественного» (с.373). Так что здесь г-на Брауна можно поздравить с прямой ложью. Ради того, чтобы подфартить гиперсексуальным подросткам, он придумал басню о познании-через-секс у древних гностиков.
Аналогичная подтасовка происходит у этого автора и когда он настаивает на том, будто гностики и созданные им апокрифы утверждали человечность Христа (вопреки ортодоксам, Христа обожествлявшим). Все наоборот: в гностических «евангелиях» почти ничего нет о земной жизни Христа (не все апокрифы написаны гностиками, некоторые, как раз те, где больше биографических подробностей, родом из простого фольклора). Уж точно там нет интереса к Его человечности. Христос гностиков — это дух, принявший оболочку человека для педагогических целей. Первая ересь, с которой стали бороться церковные «инквизиторы», — это гностическая ересь «докетизма». Согласно ей, Христос казался человеком (греческое «докео» означает «кажусь»), но не был им. Даже для церковных людей было непросто усвоить полноту человечности Христа.
Вся эпоха великих догматических споров первого тысячелетия — это сомнения именно об этом. И тут один Вселенский собор за другим утверждает: Христос «воплотился» (I Собор); «вочеловечился», то есть принял не только плоть, но и душу человека (II Собор); Его человечность не была преградой для того, чтобы Ему быть Богом (III Собор); человеческое начало воспринято Богом во Христе навсегда, а не на время и без всякого изъяна (IV Собор); человеческая душа Христа была создана в минуту Его земного зачатия, а не пришла из иных миров (V Собор); человеческая природа Христа обладает собственными желаниями и действиями (VI Собор); Христос вполне человек и потому может быть изображаем (VII Собор).
Даже у церковных писателей III века Божественность Христа сильно затеняла Его человечность. В III веке, пожалуй, лишь Ориген ясно учил, что у Христа была человеческая душа. Что же тогда говорить о супер-«духовных» еретиках-гностиках! Понятно отсюда же, сколь далек Браун от истины, когда утверждает, что до императора Константина христиане видели во Христе просто смертного человека, и лишь в IV веке император решил Его обожествить. Можно привести сотни цитат из авторов I-III столетий (в т.ч. и Оригена), в которых ясно исповедуется божественность Христа.
Если же некоторые гностики и не видели во Христе Единого и Высшего Бога, то они и не описывали его «как простого смертного» (с.283), но помещали его в ранг ангелов-эонов.
Главный религиоведческий тезис «Кода да Винчи» состоит в том, что в христианстве все идеи и символы заимствованы из язычества (с.281). Подобная идея была модна в XIX веке, но современное религиоведение, в том числе и светское, так уже не считает. Главная идея христианства заключается в том, что Единый Изначальный Бог, Творец космоса, именно свободно, по Своей любви к человеку, а не разрешая внутренние проблемы и интриги, стал Человеком, пошел на смерть, принес Себя в жертву ради людей. Назовите мне дохристианскую религию, содержащую такую идею, — и я готов заплатить этому человеку тысячу долларов. В язычестве есть идея о страдающих богах, но эти боги страдают по необходимости: будучи олицетворениями сил природы, они подчиняются природно-циклической необходимости в своих смертях и возрождениях. И даже Озирис сражается с Сетом и проигрывает, а не отдает себя на смерть добровольно. Так что главную идею Евангелия невозможно найти нигде, кроме самого Евангелия.
Еще одна типично просветительско-масонская идея, давно уже отброшенная даже атеистическим религиоведением — это идея о том, что вся эволюция религии есть реализация воли к власти, и духовенство разрабатывает догматы ради своей корысти. Тут опять получается противоречие: если все в христианстве взято из язычества, а язычество было таким светлым и феминистическим, то отчего же христианство-то получилось таким «темным»? Неужто и языческие мудрецы, и жрецы тоже из корысти создавали свои «символы женского начлаа»?
Масса суждений «Кода да Винчи» легко опровергается путем обращения к первоисточникам и научным публикациям.
Браун говорит, что за три века охоты на ведьм инквизиция сожгла пять миллионов женщин (включая повитух) (с.152). При таких масштабах странно, что в Западной Европе вообще хоть кто-то остался. И кто только рожал в те века (XVI-XVIII) европейцев в таких количествах, что они расселились по всему земному шару?! «Когда историки, наконец, стали систематически изучать огромный массив протоколов инквизиций, были получены совершенно иные результаты, и постепенно начало вырабатываться новое представление о них. Сейчас, пожалуй, уже можно говорить о всеобщем признании двух принципиальных выводов, хотя исследования еще не завершены. Во-первых, средиземноморские инквизиции были менее кровожадными, нежели европейские светские суды раннего Нового времени. Между 1550 и 1800 годами перед судом инквизиций предстало около 150 тысяч человек, но лишь три тысячи из них были приговорены к смерти, пишет американский историк, книга которого в русском переводе увидела свет благодаря «Фонду Сороса».
Жаль и одного сожженного человека. Но все же три тысячи и пять миллионов — это не одно и то же.
Еще один «достоверный» тезис Брауна — утверждение, будто на I Вселенском соборе решались вопросы, какие Евангелия считать подлинными, какие — мнимыми. Однако ни о чем таком не говорил ни один из источников IV века.
Ни «Жизнь Константина» Евсевия Кесарийского, ни «Церковная история» Феодорита Кирского, ни «Церковная история» Сократа Схоластика, ни «Церковная история» Созомена, ни творения Афанасия Великого не упоминают о том, будто на этом соборе обсуждался вопрос библейского канона.
Святой Афанасий Великий, активнейший участник I Собора, в 367 году пишет специальное послание (Праздничное, 39-е), в котором перечисляет книги Нового Завета, но и в нем он никак не упоминает, будто этот перечень имеет какое-то отношение к Собору.
Вопрос о границах библейского канона не вызывал соборных дискуссий вплоть до Лаодикийского собора 363 года и III Карфагенского собора 397 года. Если бы Вселенский собор уже решил этот вопрос в 325 году, то было бы странно обращение к этому же вопросу позднейших частных соборов, вдобавок без малейших ссылок на предыдущее авторитетное решение.
Все это очень легко проверяется и по древнейшим источникам, и по научной литературе.
Версия о том, что Никейский собор формировал библейский канон, впервые зазвучала в сочинении «Libellus synodicus», изданном в 1601 году страсбургским богословом Иоанном Паппусом. Уже отсюда понятно, что это никак не современник Собора 325 года. Впрочем, порой историки полагают, что Паппус переработал более древний оригинал — греческую рукопись IX века… В любом случае, «в нем несомненная историческая правда перемешана с различными домыслами и интерполяциями автора в духе позднейшего католицизма», «этот источник довольно подозрителен и стоит на плохом счету у серьезных, независимых ученых».
Ни один другой источник не дает оснований полагать, что на I Соборе обсуждался вопрос о каноне Нового Завета.
Такого рода натяжек в произведении господина Брауна очень много, что не позволяет хоть в малейшей степени воспринимать его как научно корректное. Однако реклама вокруг «Кода» строится на калейдоскопе взаимоисключающих заверений: то вдруг заявляется, что это — «просто фантастика, поэтому не ругайте нас», но через минуту те же самые рекламные агенты начинают вещать, что наконец-то Браун установил великую истину, и теперь нам известна правда о христианстве. Недавно показанный по телевидению полуторачасовой рекламный ролик «Кода да Винчи» вообще был построен по принципам зомбирования и промывки мозгов. Одни и те же тезисы повторялись регулярно, безо всякого развития сюжета. При этом раз в десять минут говорилось, что вообще-то фантастику не стоит принимать близко к сердцу, зато все остальное время утверждалось, что наконец-то истина раскрыта.
— А Ваше самое большое удивление при чтении романа?
— То, что там нигде не рассказана масонская байка про якобы бывший в древности церковный собор, который на полном серьезе обсуждал вопрос, считать ли женщину человеком или нет, и лишь большинством в один голос отцы все же признали наличие души «и у баб». Любимая масонско-феминистическая байка. Странно, что Браун ее не обыграл. Наверно, он еще подмастерье. Эрудиции не хватает. Или бережет этот козырь для следующего романа.
Ну, и еще я был удивлен тем, что шифры какие-то детские. Я по ходу чтения самостоятельно находил ответ четырежды (а Лэнгдон еще маялся в догадках).
— Какая реакция на историю с «Кодом да Винчи», на Ваш взгляд, была бы наиболее адекватной и успешной?
— Мне представляется, что со стороны Московского патриархата самым корректным ходом было бы связаться с Гоблином и профинансировать скорейший выход гоблиновского перевода «Кода да Винчи».
На научном же уровне с подобными вещами даже трудно спорить — как трудно спорить с бредом наркомана. Ложь запустить легко. Догнать ее трудно. В книге Брауна нет ни одной научной ссылки — а для опровержения необходимо перелопатить массу научных изданий, и так далее. История показывает, что когда серьезные ученые берутся опровергать персонажей, подобных Фоменко или Мулдашеву, опровержения читает гораздо меньшее число людей по сравнению с прочитавшими изначальную мифологизированную сказку.
Впрочем, научный анализ нескольких отдельных страниц из Брауна был бы вполне уместен, и сделать его нетрудно. Анализ этот сразу же покажет, что перед нами — плохая фантастика, ставящая своей целью оскорбить веру миллиардов людей, живущих на нашей планете. И вот именно в этом именно заключена ложь этой так называемой фантастики. Если бы человек фантазировал на менее святую для многих людей тему, можно было бы заявлять, что это — его личное дело. Но когда группа людей, стоящая за господином Брауном, навязывает такие фантазии всему человечеству, вся ситуация должна восприниматься уже по-иному.
Протесты христиан, оскорбленных очередным кощунством, у нас сегодня принято парировать ссылкой на свободу выбора. Если я начинаю возмущаться в ответ на предлагаемую мне кощунственную передачу или книгу, тут же раздается ответ телеведущего: «Но ведь Вы свободный человек! Вы вправе переключить на другой канал». Свободу одного таким образом действительно защитить можно, но дальше встает вопрос о защите свободы миллионов. Я, конечно, переключу на другой канал, а тысячи людей, в том числе и детей из христианских семей, вряд ли сделают то же, будучи просто привлечены картинкой, и сами даже не смогут понять, какую ядовитую вещь они при этом проглатывают.
Пикеты у кинотеатров не помогут. Тот, кто решил пойти, все равно пойдет. Пикетчики скорее привлекут и равнодушных. Лучше было бы заказать разбор книги Брауна религиоведам и богословам, сделать на основании этих рецензий брошюрку (а еще лучше пародию) и раздавать ее у входа в киношки. Название брошюрки я бы предложил такое: «Палочки для счистки с ушей браун-лапши». Я даже предложил бы домашнее задание: Браун в любых линиях, расходящихсся вверх, видит «женский символ». Вот пусть, вооружившись его методой, читатель «расфрейдует» российский герб.
Надо не запрещать людям доступ к ним, а просто давать параллельную, научно проверенную, информацию. В результате возможного проведения подобной кампании миллионам людей станет понятнее, что такое масонское движение и как оно работает. Станет понятно, что Церковь атакуема до сих пор и что прощание с коммунизмом отнюдь не означает, что христианству гарантировано спокойное будущее в западном мире.
— Есть ли грех в просмотре фильма?
— Греха во взгляде нет, греховно убийство времени. Все равно как в картишки поиграл. Мало ли на что смотрит человек. Вопрос в том, как он себя соотносит с увиденным. Врач смотрит на самые интимные места и (надеюсь) не грешит в своих мыслях. Мне приходится читать самые отвязные сектантские трактаты — но не для того, чтобы с ними согласиться… Но если человек будет мысленно постоянно возвращаться к изложенному, переваривать его с целью принятия и в конце концов примет «Код да Винчи» как свою мировоззренческую концепцию и потому удалится от Церкви, то это будет грех. Правда, меня весть об этом грехе не очень огорчит. Ведь если человек не в состоянии отличить научный трактат от фантастики, то он просто дурак. А дураки Церкви не нужны. Это я мягко сказал.
Том Хэнкс, сыгравший роль Лэнгдона в этом фильме (по-моему, напрасно), в интервью «Sun Entertainment» сказал еще резче: «Это не документальный фильм. Люди, принимающие его за правду, возможно, более опасны, чем те, кто просто рассуждает над возможностью такого развития событий».
— Вы сами часто смеялись при чтении романа?
— Да. Впервые я захохотал на 39-й странице. Там епископ Мануэль Арингораса «предпочел не привлекать внимания к своему высокому рангу». Он оделся скромно, «и лишь очень наметанный взгляд смог бы оценить митру с аппликацией ручной работы». Митра — это высокий и богослужебный (а отнюдь не дорожный) головной убор епископа. У православных епископов он скорее шарообразный, у католических — готически-заостренный с двумя вершинами. Так что это верный способ замаскироваться в самолете! Но поскольку католическую митру трудно счесть «женским символом», то простим Брауну его некомпетентность. Он не по этой части. Он — из феминистов.
http://www.interfax-religion.ru/print.php?act=interview&id=84
