 |
| Православие.Ru | Диакон Александр Колногоров | 19.05.2006 |
Современное состояние скитов
Дубчесские скиты — единственный масштабный духовный центр старообрядцев-беспоповцев часовенных.И нет ничего удивительного в том, что духовное руководство, которое осуществляли иноки Дубчесских скитов в окружавших их поселениях, распространяется и на старообрядцев, эмигрировавших за границу. После распада Советского Союза в 1990 гг. происходят первые контакты со старообрядцами-эмигрантами. В мужском скиту поселяется первый насельник преклонного возраста из Соединенных Штатов, который восторгается благочестием и строгостью скитского устава. После этого налаживаются регулярные связи с эмигрантами. Они стараются весной и осенью по большой воде приезжать на исповедь и за разрешением своих духовных вопросов. Таким образом, руководство среди старообрядцев-беспоповцев часовенного согласия централизовалось вокруг иноческих скитов Дубчеса. В настоящее время среди насельников и насельниц уже слышится английский язык, на котором им пока запрещено молиться.
Конечно, изменение состава братии диктует свои правила. Так, в настоящее время в женских скитах появились электрические швейные машинки. В мужской обители применяют ленточную пилу для обработки строительного леса. Есть и другие до сего дня немыслимые новинки, в том числе и полиграфические. Прошли уже те времена, когда вновь приходящий кропотливо переписывал в воскресные дни три канона с акафистом. Сейчас нужен один человек, который скопирует, и один ксерокс, который это размножит. Богатые эмигранты привезли дизельные генераторы, которые вырабатывают электричество. Братские бригады, отправляясь в походы, на рыбалку или на заготовку ореха, все чаще стали надевать поверх косовороток удобную и практичную спецодежду американского спецназа. И, наверно, нельзя осуждать молодых ребят из США за то, что они слабее телом таежных крепышей, предков которых большевики нещадно гоняли по тайге.
Старообрядцы постепенно осваивают технические новшества, но игумен Михаил — духовный руководитель, который ревностно хранит уклад и тайны, заповеданные ему о. Антонием, является стойким сдерживающим столпом на пути тотальной «индустриализации» иноческих общежитий реки Дубчеса.
Родословная насельников
Важнейшим материалом при изучении старообрядцев-беспоповцев часовенных являются написанные ими самими родословия. Они поразительно похожи на летописные записки, в которых насельники излагают свою историю так, как она представляется им, с теми гонениями и лишениями, которые они терпели. Эти родословия необычайно важны не только для исследователей, но и для самих старообрядцев. С их помощью часовенные прослеживают преемственную связь с дониконовским священством. О целях и задачах родословий говорится во вступлении к родословию о. Нифонта: «Краткое описание о бегстве православного христианского благочестивого священства, влекущего благословение от Иосифа патриарха, по лествице низходящей друг-друго-предатне аки жребий предающе; веруем, яко сие и до нас последних доиде. По убеждению благочестивых християн, истинно желающих уведети отрыв благочестиваго священства, иже не подклониша выя своя под ярем насильственно внесеннаго новониконовскаго обряда в великороссийскую церковь, но изволиша с первым во пророцех по пустыням скитатися и бегающим во Египет по разным местам крытися, предпочтоша паче отрадныя и временныя тесную и прискорбную жизнь ради будущаго воздаяния, мнози же из них и запечатлеша страдалческою кончиною свое начинание. Изволися нам последним описати следы тесношественныя жизни их для ведения желающим насколко могли обрести в их рукописях и разных историях нынешних жизнеописателей. Начнем же сице[1]».Одно из родословий было создано игуменом известного скита (руководимого в XVIII веке о. Дионисием и о. Максимом) о. Нифонтом по постановлению Екатеринбургского Собора часовенных 11 ноября 1887 года. В 1884 и 1887 гг. обсуждались, в частности, планы поисков «истинного» священства в стране и за ее пределами, против чего выступал о. Нифонт. После его смерти (26 января 1890 года) и, возможно, уже после переселения скита в 1892 году в Сибирь, двое учеников о. Нифонта (по всей видимости, о. Силуян и о. Савва), возражая известному старообрядческому полемисту А.А. Коновалову, смутившему часть минусинских часовенных, подробно рассказали и о Соборе 1887 года, и об истории создания родословия. Собор, по их словам, поставил перед о. Нифонтом задачу подробно обосновать, «почему наши предки принимали священство от российския церкви, а потом впоследствии то же священство и от той же церкви не стали принимать». Также он подтвердил основную догматическую причину этого радикального поворота — распространение обливательного крещения в «никонианской» церкви, которое уже не может быть исправлено принятым ранее у часовенных перекрещиванием священников вторым чином. О. Нифонт должен был проследить линию преемственной передачи благодати от первых старообрядческих центров, имевших священников дониконовского поставления, к современным мирским и скитским общинам своего согласия. Для этого, по соборному мнению (в передаче учеников Нифонта), ему следовало рассказать о священниках, первыми вставшими против Никона, о мученической кончине одних, о бегстве, скитаниях других, изложить историю основанных ими центров староверия и, наконец, поведать, как старообрядцы решали в прошлом вопрос о приеме священников, бежавших от «никониан"[2].
Таким образом, была определена конкретная задача написания родословия и выработан конкретный историко-житийный жанр. Для осуществления названных функций Собор передал в распоряжение о. Нифонта многочисленные рукописные книги; кое-что позднее было послано по почте. Кроме древних общехристианских сочинений, здесь были тексты старообрядческих авторов, а также исторические книги авторов-никониан. Особо здесь выделяются две рукописи. Это присланный из Невьянска сборник с постановлениями иргизских соборов (видимо, 1805 года) и историческим сочинением о. Максима «Описание о предках наших», а также «Виноград Российский» (XVIII век) известного писателя поморского согласия С. Денисова. В первую из этих рукописей, возможно, входили также ответы о. Максима на вопросы Т. Заверткина и решения Нижне-Тагильского Собора 1823 года. Хотя ученики о. Нифонта подробно рассказывают, как старательно сличал свои источники их наставник, отдавая предпочтение «нашим древним рукописям» (уральским), на деле его родословие является в немалой мере компилятивным памятником. Его автор, несомненно, использовал галанинские «Историю про древнее благочестие» и «Рукопись о древних отцах», а также продолжающие их зауральские сочинения (но не «Родословие» Валентина). Имелись у него, вероятно, и решения Тюменского Собора 1840 года. Очень широко Нифонт, очевидно, привлекал упоминаемую в тексте «Белокринитскую историю» (л. 28, 28 об.). Список этого сочинения второй половины ХIХ века под названием «Краткая история о существовании в христианской (староверческой) церкви, содержащей древлеправославныя грекороссийския церкви веру» имеется в собрании Свердловского областного краеведческого музея (СОКМ, N С/м 17 847.1ПИ 4864, л. 2−419 об.). Источниками данного сочинения послужили труды Ионы Курносого, «История о бегствующем священстве» И. Алексеева, материалы, связанные с Московским беглопоповским Собором 1779−1780 гг., «Разглагольствование, или беседословие старообрядца с новообрядцами» С. Юршева. «Реестр священников ветковских от времени священноинока Феодосия до священноинока Михаила» и др. В отличие от работы о. Валентина, известной лишь в одном списке, сочинение о. Нифонта получило более широкое распространение, не раз переписывалось, было гектографировано, а позднее даже издано типографски с сокращениями в старообрядческой общине штата Орегон (США). Именно оно стало для часовенных XX столетия главным источником по истории их согласия в VШ-ХIХ вв. Автограф этого сочинения о. Нифонта, как и снятые с него в скиту о. Саввы две копии, до нас не дошли[3].
Ниже будет приведен этот интереснейший историко-конфессиональный памятник (в авторской орфографии).
О. Нифонт Родословие
Когда московское патриаршество по кончине Иосифа патриарха Никону вручено бысть, тогда великое смятение в росийстей Христовой церкви содеяся. Аще и прежде сего многая претерпеваше от внешних врагов, но не тако восколебася, яко же от сея внутрения рати. Внешняя бо рать, аще и убивает телесне, души же не касается, сия же и души вечней пагубе предает. Ибо Никон, осуетившись умом и сердцем, не восхоте последовати святым древлероссийским архипастырям и бывшим прежде его святейшим московским патриархам, но превознесеся над ними самомнением и гордостию, внушая епископом и всему причту церковному, таже и самому царю и сигклиту, аки бы неотложнея нужда настоит исправить церковный книги с древних греческих и славянских харатейных книг. Потом же, в третие лето патриаршества своего, напечата некия книги со многою изменою противу древних, о чем, не умолчаша тогда, но многия от причта церковнаго и простаго сословия не восхотеша прияти их, усумнешася за многое несогласие оных с древними. А друзии крепкодушнии возревноваша по благочестии и со дерзновением начата обличати в том патриарха Никона яко погрешающа. Никон же, не хотя готовым и углаженным путем шествовати со смирением, но дмяся высокаго звания наукою, и в гордости любоначалия умысли проложити путь новый, изначала греко-русской церкви неслыханный. Но даже верная оной чада многократно ревностию подвизаеми обнажали свой мечь противу латиноримскаго вероломства. Никон же, несмотря на увещание верных чад соборныя церкве, умысли пригласити на собор русских архипастырей[4] архиепископов, епископов и многих архимандритов, протопопов и игуменов — и требовал от них общаго и безпрепятственнато согласия, дабы вси церковныя книги напечатаны были по его мнению с древних греческих переводов под его наблюдением. Обаче бывшия на соборе сем Макарий, митрополит Новгородский, Маркел, архиепископ Вологотский, Александр, епископ Вятский, Павел, епископ Коломенский (Макарий (ум. 14.11.1662) — митрополит Новгородский и Великолуцкий (1652−1662)[5]. Александр (30.11.1603−17.12.1678) — епископ Вятский и Великопермский (1657−1674). (родом из г. Сольвычегодска, постриженник Николо-Коряжемского монастыря, где в 1643 г. он стал игуменом. В 1651 г. Александра назначили архимандритом Вологодского Спасо-Каменного монастыря, в 1655 г. посвятили в епископы Коломенские и Каширские (вместо сосланного Павла), откуда через два года перевели во вновь образованную Вятскую и Великопермскую епархию. Александр был знаком со многими видными «старолюбцами», в целом разделял их убеждения и далее занимался сравнением со старообрядческих позиций старопечатных и новопечатных книг, за что его судили на Московском соборе 1666−1667 гг. После покаяния он был прощен, вернулся в свою епархию, однако 8 января 1674 г. самовольно оставил епископскую кафедру и уехал в Николо-Коряжемский монастырь, где впоследствии умер[6]). И прочий мнози священного звания лица сомняхуся возложить доверие Никону на исправление церковных книг и не соглашахуся на то. Наипаче же всех Павел, епископ Коломенский, крепце ста за святоцерковное благочестие, всеревностно состязуяся с патриархом Никоном, не попущая в церковь, новый устав вносити, но обличаше прелесть его и заблуждение. Никон же, видя непреклонную твердость во святоотеческой вере Павла епископа, ярости и гнева исполнися и неистовством шатаяся, пред всем собором оката лютый нрав злобы своея, сорвав с епископа Павла соборную мантию, и своим посохом и своими руками бил его без милости и наконец повеле его заключить в темницу. Видевше же таковый жестокий нрав Никона, вси сущий на соборе том и убояшася, ниже что смеяху вопреки реши. И не хотяще вси епископи подписашася по воли его быти кроме епископа Павла. Видя убо Никон, яко не бе еще подобного епископу Павлу воли его сопротивника, возмне, яко и Павла епископа удобнее возможет склонити к воли своей многочисленнаго собора неволным согласием, повеле единому архиерею от единомысленных себе, мужу злохитру сушу и велеречиву, увещати Павла повинутися соборному уложению и ко приятию новоисправленных книг подписатися. Той же призва Павла, рече ему: «Почто не приемлеши соборнаго уложения и патриарху не повинуешися?» На сие епископ Павел кротце отвешеваше: «Неправо сие глаголеши, ниже помыслих когда что таково, еже противитися православныя церкви, отцы преданному учению и ея уставом, яже суть во утвержение веры православныя. Но понеже принуждаем ко приятию новоумысленных вами догмат, николи же нам, верным сыновом грекороссийския церкви слыханным, сего ради не могу пременить верности моея ко отечественной правде, но готов семь и умерети о ней, да не нарекуся отметник православныя веры християнския измены ради сих». Сия же Павлу вещающу, не попусти ему более о правде глаголати и правостъ благочестия исповедати, оный злохитрый увещатель яростию прещаше, различно уничижая новаго исповедника.
Тогда Павел, не терпя хулы его слышати, понеже правду лжею покрывает, а истинну попирает, сице рече ему. Глаголя: «У вас правда попрана есть, истинна погибе, правосудие от пастырей скрыся и несть законного испытания и опаснаго вещей разсмотрения».
Виде же Никон такову ревность терпеливаго страдалца новаго исповедника епископа Павла твердость в вере и непреклонное его великодушие, отчаяся надежды увещати его ко приятию новоисправленных книг, осудив на заточение и послав в Новгородския пределы.
Пребывающу же тамо епископу Павлу, мнози благочестивии мужие к нему прихождаху. Он же приемляше всех с радостию, поучая непременно держатися святоотеческаго благочестия, глаголя сице: «Возлюбленнии мои братия и чада о Господе! Стойте во благочестии, держитеся предания святых апостол и святых отец, а новых догмат, внесенных в церковь от Никона и учеников его, не приемлите. Блюдите себе от творящих распри и раздоры чрез учение, подражайте вере бывших святых российских архипастырей, в научения странна и различна не прилагаться». И другими сему подобными словесы утвержая во благочестии к нему приходящих.
Услышав же сие Никон, посла к нему строгих назирателей, да запретят Павлу поучати и не попустят приходити к нему на беседу и посещение никого же, а в особенности единомысленных ему.
Скорбяше же о сем Павел, последи же тай пришедшим к нему некиим ревнителям благочестия из священных особ и простаго звания, он же исполнив очи свои слез, нача глаголати: «Возлюбленная моя братия! Се видите, яко время уже приближися последняго моего с вами свидания и разлучение настоит, невозможно вам будет еще видети мя. Аще сие и велми болезнено есть, но обаче яко же Господеви годе бысть, тако да будет о мне во всем святая воля Его. Вас же о сем прошу, не стужайте о моем с вами разлучении и не дадите себе во отчаяние: не имут бо скончатися грады Израилевы и род християнский не прейдет, яко же о сем самая истинна, Христос, рече». Они же, сие слышавше, восплакашася и к нему рекоша: «Благослови ны. владыко святый, своим последним благословением».
Он же. обратився к ним, рече: «Буди благословение Господне на вас. и на чадей ваших, и на всей церкви — идеже убо Бог благоволит ей быти. Да почиет в ней Дух Святый».
Они же еще вопрошающе его рекоша: «Владыко святый, научи нас, что имамы по твоем от нас разлучении творити, ибо мы от сих иереов, иже остаются за вашим благословением, и прочих имущих хиротонию от православных архиереов, восприемлюще Божественная таинства, не можем лишитися Божия благодати. Но аще сим будет оскудение, что тогда сотворим, и киим образом священство будем имети и от кого возможем тела и крови Христовой причаститися и прочия приимати церковная таинства?» Павел же епископ, на сия отвещав, рече: «Писано есть, чада мои, во Святом Писании: Яко же убо Христос не умирает, тако и священство Его не престает и тело, и кровь Христова до скончания века пребудет. Но аще и будет пресекатися священство поставления благочестивых епископов, и ниже тогда подобает приходити во отчаяние — Бог бо рекий от камени Аврааму чада воздвигнутой может бо и свыше дати Своим промыслом духовное окормление Своей церкви. Обаче убо зрите в божественном писании, како положиша святии апостоли и святии отцы на вселенских и поместных соборех правила от ересей обращающихся приимати.
На три чина разделяют таковых божественная правила (глаголы Павла епископа). Перваго чина повелевают совершенно крестити, яко же и еллинов. Втораго же токмо проклинати свою и всякую ересь, противную церкви Божией, и помазовати святым миром. А третьяго ни крещати, ни миром помазовати, но токмо проклинати свою и прочия ереси вся — и тем довлеющеся бытии приятом на общение.
Тако и вам подобает разсмотряти уклонение от истины Никоновых последователей и прочих по них новых учителей и паче же разсмотряти их крещение. И аще отложат они в крещении три погружения и будут крестить во едино погружение или обливать или иным каким любо странным образом, тогда ко общению святоцерковному приимати их подобает, яко же и еллинов, первым чином, сиречь совершенно крестити святым крещением. Но аще (1-го вселенского собора правило 8) они будут крестить в три погружения во имя Святыя Троицы — Отца и Сына и Святаго Духа — тогда и вам подобает от оных принимати вторым чином, сиречь творить их проклинати своя и иныя ереси вся, святым миром помазовати и иже аще будут священнии, то за ними наблюдать паки той же чин.
Аще ли кто отступит православныя християнския веры, соблазнився каковою ересию, и, пребывши в ней неколико время, познает свое заблуждение и, раскаявся, паки к православней вере обратится, таковаго подобает принимати третиим чином, сиречь проклинати им ереси, в них же бяху, а миром не помазовати. Но аще кто во благочестии крещен быв, отвержется православный веры и похулит ю, еретическую же начнет похваляти, и пребыв неколико время восхощет паки к православней вере приступити, таковаго приимати подобает вторым чином, си есть с проклятием ереси, в них же бяху, и миром помазовати.
Сице убо заповедаю вам, возлюбленная моя братия и духовнии чада о Господе, веруйте словесем божественным и соблюдайте заповеди Божия, всю надежду спасения своего возлагайте на спасителный промысл Божий, ибо щедр есть и милостив промысленик спасения нашего и никогда же оставит рабы своя, но яже на ползу им устроити имать. Они же, много плакавше о разлучении своего архипастыря, и восприемше от него благословение, и кождо давше о Христе целование, во свояси отидоша.
Потом же наипаче немилостивии приставницы начата озлобляти Павла епископа и различныя пакости деяти, их же и считати и сказати подробну невозможно есть, но всякими козньми и томлении озлобляти. И не по мнозе времени без вести его сотвориша (по Винограду же, в срубе сожгоша).
И тако убо святая Христова церковь лишившися положившего душу свою о пастве словесных овец великоревностнаго о благочестии архипастыря, осталась кроме видима! О высшей степени архипастыря, подвергшись жестоким гонениям, мучителству и томлениям, пользуяся духовным окормлением единых благочестивых священников под непосредственным управлением великого архиерея прошедшаго небеса Исуса Христа Сына Божия.
Колико бяше священных лиц, не восхотевших подобно епископу Павлу отступите святоцерковнаго благочестия, но даже и души своя положиша за то. А имянно:
Лазарь, священник московский, иже и духовник бе Алексею Михайловичю до приятия им Никоновых нововведений в церковь.
Аввакум, протопоп московский, иже бе цензур печатных книг при патриарсе Иосифе.
Иоанн Неронов, протопоп московский, иже бе сотрудник Аввакуму, цензур печатуемых книг при патриарсе Иосифе,
Федор, диякон Успенского Московскаго собора, иже бе справщик на Печатном дворе при патриарсе Иосифе.
Спиридон Потемкин, архимандрит Покровскаго монастыря, московский.
Капитон, священник Покровскаго монастыря, московский.
Симеон, священник вязниковский.
Логин, протопоп муромский, муж, великаго смирения и благаго разсуждения исполненый.
Никита, свящеппик суждальский.
Полиект, священник боровский. Сии вси страдальчески души свои положиша по благочестии.
Никанор, архимандрит Соловецкаго монастыря: седмь лет не впущаху во ограду монастырскую новых проповедников с новыми уставы. Наконец воинскою силою внидоша. И тако великодушный адамант, новый исповедник, славный полководец, архимандрит Никанор со избранным стадом словесных овец страдальчески души своя положиша по благочестии.
Илия, священник новгородский.
Варлам, протопоп псковский.
Логин, священноинок.
Ияков, священноинок схимник.
Пафнутий, священноинок.
Лазарь, священник романовский.
Даниил, священноинок.
Сергий, свяшенноинок ярославский.
Даниил, протопоп костромский[7]
По Винограду: вышеописанный святители вси страдалчески скончашася за древлеотеческия уставы. Нижеписаннии особы священнорукоположени до Никона новозаконника, вместо египетскаго сластовредия изволиша скитатися по разным местам, да не будут принуждени отврещися пресладкаго спасителнаго имене Исусова, с сим и самого Исуса и победнаго Его крестного знамения.
А имянно:
Дионисий, священноинок шуйский, бывший на Керженце.
Трифилий, священноинок вологодский, бежавый на Кержень.
Авраамий, священноинок льижовский, Казанскаго монастыря, бежавший на Кержень.
Сергий, священноинок, игумен Бизюковскаго монастыря, тоже пришедый на Кержень.
Исидор, священноиерей козмодемьянский, иже от великия ревности Никоновых последователей, уразумевших прелесть его и приходящих в правоверие, обсуждая совершенно крестити, но соборному последуя совету керженских отцев, сниде на всеобдержную умеренность приятия оных токмо чрез миропомазание.
Феофил, священноинок игумен монастыря Далматова в Сибире.
Тихон, священноинок, уморенный за святоцерковное благочестие новомудрствующим тобольским архиереем, в леднике предаде душу Господеви.
Никодим, священноинок сибирский.
Василий, священноиерей сибирский.
Иоанн, священноиерей сибирский.
Дометиян, священник сибирский.
Арсений, священноинок.
Дорофей, священноинок.
Симеон, свяшенноиерей, различными томлении умучен, скончася в городе Тобольске в начале осьмнадцатого столетия по Рождестве Христове.
Иов, священноинок, рукоположенный Филаретом патриархом. Сей святитель, четыре монастыря устроивый — два еще при светлоцветущем благочестии в Тверской области, а последния два уже по возмущении церковном Никоновыми новшествами, во укрывательстве от оных, первый в Рыльском уезде Курской губернии, а последний на Дону при Чире реце, где успев освятить новоустроенныя им церкви, в вечный покой отиде.
Досифей (основатели на Дону монастыря), священноинок, игумен Никольскаго монастыря, недалече отстоящу от Тихвина, прииде на Дон в новоустроенный монастырь от Иова.
Герасим, иеродиякон, такожде прииде на Дон в монастырь Иова, с сим иеродияконом игумен Досифей освятив церковь, устроенную Иовом, совершаше божественую литургию.
Пафнотий, священноиерей, пришедый на Дон в монастырь Иова.
Феодосии, священноинок Рыльский, терпел заточение в Кирилове монастыре на Белеезере за святоцерковное древнее предание. Оттуда прииде на Кержень прежде, потом на Дон в монастырь Иова, а конечнее на Ветку в монастырь Покровский, тамо соверши подвиг свой.
Козма, священник московский, от церкви Всех святых иже на Кулишках, преселися в Стародубская пределы, оттуду гонимый и утесняемый от Никоновых споспешник отиде на Ветку в Польския пределы.
Стефан, священник белевский, совокупно с Козмою в Стародубских слободах и на Ветке живя и странствуя.
Иоанн, священник ветховский.
Феодор диякон[8]
Потом сии быша основатели монастырей и общежителных скитов, по разным удобным на то местам многочисленная стада инок повсюду насадиша, о чем ниже сего отчасти выясним, сколко нашему слуху могло прийти во известие. Вси вышепоясненныя священныя лица, имущие хиротонию от благочестивых епископов и единою ревностию с Павлом, епископом Коломенским, за святоцерковное благочестие всташа. И овии убо от них мученически скончашася, а друзии смертнаго томительства укрывающеся, бегающе от места на место, спасение себе уличаху. Ибо тогда не точию на священных лиц, но и на всех вообще держащихся святоцерковнаго благочестия, православных християн, нестерпимо гонение бысть. Зри и ужаснися, каковаго содержания государьственныя указы выдавахуся о преследовании не преемлющих новониконовския уставы:
В 1 день апреля 7193 года (1693) великия государи цари Иоанн Алексиевичь, Петр Алексиевичь и сестра их царевна София указали и бояре приговорили: расколыщикам и впредь указ чинить по прежнему указу отца своего великаго государя Алексия Михайловича, которыя расколыцики святей церкви противятся и отцем духовным не покаряются, тех пытать. А которыя и после и с пыток учнут в том стоять упорно же, а покорения церкви не принесут, и таких за таковую ересь по трикратному указному допросу, буди не покарятся, жечь в срубе и пепел развеять — и прочая (Собрание государственных актов, том 4, номер] 284Х См.: ААЭ, т. 4, N 284. с. 74).
Подобно же сему и преданные никоньянским новшествам архиереи оказывали свою суровость своими повелительными грамотами. Так, Питирим, митрополит Новгородский, в грамоте своей от 18-го марта 7177 (1677) года архимандриту Тихвинского монастыря Ионе повелевает выслать в Судный приказ тех попов, кои совершали литоргию на седми просфирах с крестами старой печати. А просфирен приказа отослать в Тихвинской монастырь под начал и держать скованных на цепях впредь до его указа[9]. При подобных указах и повелениях многими новомудрствующими архиереями разсылаемы были так называемые миссионеры, которые, повсюду строго преследуя православных християн за содержание старых книг, впадающих же в руце их безчеловечьно томили и потом представляли к вышним духовным властям для многоразличнаго испытания и немилостивнаго мучительнаго потязания. И аще по таковом суровом испытании еще остаются не преклонными на никоновская новшества, но держатся святоцерковнаго древняго благочестия, и таковыя безо всякой пощады и милости предавались смертной казни.
Воистину тогда сбысться пророческое слово, сице реченное (Иезекиль, глава 34): «И разсыпашася овцы моя, яко не имеяху пастыря, и быша на изъядение зверем земным, разсыпашася овцы моя по всем горам и заблудиша по всем холмам высоким, и по лицу всея земли разыдошася».
Обаче и посреди таковых волнений, повсюду смерти угрожающей, но покрываеми рукою Господнею, благочестивии священницы не оставляху пещися о духовном управлении церкви Божией и, поучающе благопослушных пути спасенному, исправляху все духовныя требы их. И егда усмотреша, яко мнози истинно благочестивии християне истаявают гладом духовнаго окормления, того ради иже в разсыпании сущий благочестивии священницы помянуша глаголы Павла, епископа Коломенскаго — разнесенныя по всем скитам и монастырем, чрез друг друга предатно, по реченному (Матфей, зачало 37), ничто же бо есть покровено, еже не открыется, и тайно, еже не уведено будет,
Собравшеся совокупно по несколку духовных лиц и от сведущих простате звания людей по разным местам, идеже беяху разсеяни, а имянно: на Кержени, на Ветке, на Дону и в Стародубии, разсмотревше Святое Божественное Писание и правила святых вселенских и поместных соборов, — признали (принимать крещение и хиротонию) правильным и законным от по-следовавших Никоновым новозакониям принимать без повторения крещение и хиротонию, но точию отрещися пред собором новых преданий и клятве предати всех еретик и обещатися неизменно держати даже до единой йоты предание святых отец, потом и миром помазовати — и тако имети его христианина. А священных лиц оставляти в своем сане, яко же гласит 8-е правило 1-го вселенскаго собора. Возстание Никона на испровержеиие старообрядства и внесение новообрядства во святые церкви любителей древняго благочестия вынудило разсеятися по лицу всея земли. Яко же нашествие Навуходоносорово на древняго Израиля и созданный храм многими леты и довольными иждивеньми, тако и Никон с поборники своими вооружися на церковь великороссийскую кнутобойным ополчением, влезе во оную и воцарися в ней. Тогда разыдошася овцы избраннаго стада Христова, ополчишася бранию на невидимаго ратника, искони воюющаго на церковь Христову, поткнуша себе кущи, не имуше себе града на земли, «но грядущаго взыскующе», ни воиньства ополчающегося по них, соградиша ограды для охранения малаго стада на местах удобных, идеже кому Бог определи.
С точки зрения структуры, приведенное родословие состоит из введения — это краткая историческая справка о составлении данного родословия. В основной части описывается патриаршество Никона — под углом зрения самих старообрядцев.
Кроме того, есть повествование о взаимоотношениях Патриарха с епископом Павлом Коломенским. Представляет определенный интерес также напутственное слово владыки своим последователям, несколько настораживает выделенная в тексте вставка, поскольку по стилю она значительно отличается от основного текста послания епископа. Возникает настойчивый вопрос, актуальны ли были те проблемы, которые рассматриваются в данном тексте. Возможно, данная вставка — более поздняя, приписанная к словам епископа Павла тогда, когда остро встала проблема об обливательном крещении. Оканчивается данная родословная списком священных лиц, находящихся, по словам из родословия «под непосредственным управлением великого архиерея прошедшаго небеса Исуса Христа Сына Божия». В родословии старообрядцы-беспоповцы смело называют свое согласие церковью.
Для самих старообрядцев авторитет родословий являются непререкаемым, для них это своего рода второе Евангелие. Трудность в изучении таких памятников заключается в следующем: они постоянно переписывались, зачастую переписчики добавляли в них насущные проблемы старообрядчества, при этом достаточно вольно истолковывая их. Несмотря на свой авторитет, родословия зачастую не доступны старообрядческому обществу, рукописные копии хранятся у начетчиков.
Вероятно, на представленный текст родословия существует комментарий в авторитетном издании: «История Сибири в первоисточниках. Родословие часовенного согласия? Духовная литература староверов Востока России в XVIII-ХIX вв.».
Родословие представляет немалый интерес в изучении старообрядчества и может открыть новые страницы в полемике со старообрядцами.
Колоссальное значение для понимания жизнедеятельности Дубчесских скитов, несомненно, представляет монастырская летопись, которая ведется после амнистии иноков. Есть мнение, неоднократно озвученное насельниками, что хроника ведет свое начало с самого основания скитов. Это, однако, маловероятно, ибо отрядом НКВД было сожжено дотла все. Быть может, старая летопись была в это время вне скитов в небольшой землянке, где хранились некоторые книги, которыми воспользовались впоследствии амнистированные черноризцы. Эта землянка осталась не замеченной при разорении скитов. В любом случае в данное время нет доступа ни к одной, ни к другой летописи.
Между тем, названные летописи так же, как и родословия, о чем уже говорилось, представляют огромную историко-культурную ценность при комплексном изучении Дубчесского старообрядческого-беспоповского иноческого общежития часовенного согласия — особенно с богословской и церковно-практической позиций.
Послесловие
XX век явился по-настоящему новым этапом в истории русского старообрядчества, которое наравне с другими религиозными конфессиями переживало гонения от безбожных властей.Попытка Советского государства сделать общество атеистическим значительно сократила численность старообрядцев всех согласий, в том числе беспоповцев часовенных.
И только рубеж XX—XXI вв. стал временем возрождения не только Православия, но и старообрядчества. Возможно, его многослойная система, в том числе и беспоповское монашество, со временем претерпит еще более серьезные изменения, поскольку чрезвычайно сильны различные внешние влияния в стремительно развивающемся обществе.
И только спустя достаточно большой исторический период можно будет сказать, полезными или разрушительными были эти трансформации. Но, к сожалению, уже никогда до конца не восстановится жизненный уклад старообрядцев XX века.
Нельзя исключать, что наступившее ххi столетие приблизит старообрядцев к мысли о соединении с Православной Церковью и не даст по крайней мере повторить уже допущенных исторических ошибок. Но пока это только прогноз, несмотря на многочисленные попытки со стороны Православной Церкви и на совместно пережитые гонения.
Между тем, бурная и драматическая история XX века как никакая другая подталкивает к воссоединению двух конфессий: Первая мировая и гражданская войны, февральская и Октябрьская революции, великая Отечественная война и т. д. — в их перипетиях плечом к плечу стояли православные и старообрядцы.
Какие же должны произойти события в XXI веке, которые могли бы послужить объединяющим фактором, чтобы представители русского народа воссоединились в спасительном лоне православной веры? Умозрительные предположения в данном вопросе вряд ли будут уместны.
Если рассмотреть вопрос присоединения старообрядцев-беспоповцев с Православием, то можно выделить два основных аспекта: социальный и психологический.
После восстановления связей с одноверцами-эмигрантами Дубчесские скиты и окрестные старообрядческие деревни стали получать огромную финансовую помощь. Это, в первую очередь, позволило скитам расширить социальные возможности и увеличить численность братии, а также в последнее время позволило облегчить в техническом отношении многие тяжелые работы.
В психологическом отношении Православие для них осталось ересью, и как ни странно, почти у всех старообрядцев-беспоповцев существует негативное отношение, которое формируется в основном из средств массовой информации со стороны врагов Православия. В Дубчесские скиты такого рода информация доходит в основном по слухам, которые как клубок накручиваются, передаваясь из уст в уста, подогревая негативное отношение к Православию. Также важен такой психологический фактор, внушаемый эмигрантами о том, что Дубчесские скиты — последний оплот «истинной веры и борьбы с отступничеством от нее». Это возлагает определенную ответственность на всех старообрядцев, в том числе и на тех, кто имеет попечение о скитах.
Разобщенность общин старообрядцев-беспоповцев также делает невозможным их переход в Православие. Каждая община является центральной самой по себе, а ее наставник — единственным главой этой общины.
