 |
| Новая политика | Сергей Малинин | 18.05.2006 |
Почему в России низка рождаемость? Народ спешит ответить — мол, «зачем нищету плодить». Данные соцопросов на эту тему бесстрастны: свыше половины респондентов считают вымирание России следствием падения уровня жизни населения. И три четверти россиян уверено, что стоит только государству увеличить заботу о молодых семьях, как сразу же заполнятся роддома. Согласно недавнему исследованию ВЦИОМ, 75% россиян считают, что для решения демографических проблем необходимо и достаточно увеличить детские пособия, материальную помощь молодым семьям, а также предоставлять помощь в улучшении жилищных условий.
Зря власть называют глухой к народным чаяниям. Пожелания граждан, озвученные социологами, почти точь-в-точь повторил недавно президент Владимир Путин. Причем сказано это было не всуе, а в качестве стержневой мысли ежегодного послания Федеральному собранию. «Что мешает молодой семье, женщине принять такое решение, особенно если речь идет о втором или третьем ребенке?», — задался вопросом президент, и сам же на него ответил: «низкие доходы, отсутствие нормальных жилищных условий».
Предложенный им план увеличения рождаемости, который некоторые обозреватели поспешили назвать «амбициозным», прост: увеличить размер и период выплаты пособий на ребенка в два раза, а также выплачивать единовременные денежные пособия матерям. Пособия, по российским меркам, беспрецедентно большие — под 10 тысяч долларов США.
Президент научил общество, и, что самое важное, законодателей и чиновников, всерьез относится к своим посулам народу. Каждый год послания подводят контрольную черту под курсом государства и вносят в него корректировки на будущее. Подвел ли президент эту пресловутую черту под поиском путей преодоления демографического кризиса в России? Можно ли рассматривать нынешний пакет предложений, как законченное и сформировавшееся решение? Анализируя все семь посланий, можно сказать: да, это итог исканий. Но с оговоркой — итог промежуточный.
Борьба с вымиранием: идейный лабиринт
«Демографическая тема» неизменно звучит в каждом послании Путина с момента его прихода во власть. Менялось лишь место, которое занимала эта проблема в общем перечне вопросов, а также видение путей решения проблемы.Самый важный вывод, который сделала новая российская власть, заключается в признании самой проблемы. Еще в 2000 году, впервые выступая в Кремле перед обеими палатами парламента, Владимир Путин с озабоченностью отметил нездоровые темпы вымирания населения России, а также связанные с этим негативные последствия для экономической безопасности страны. На фоне тогдашних крайне-либеральных рассуждений об «экономически обоснованной» численности населения России в 50−70 млн человек, это был в своем роде прорыв.
Несколько лет ушло на осмысление проблемы — ее масштабов и возможных путей решения. С масштабами все было ясно и раньше. Убыль населения на 700 тысяч человек в год, стремительное старение россиян, расползание СПИДа, наркомании и алкоголизма — все это, по подсчетам как российских, так и зарубежных экспертных институтов, может привести к сокращению населения России на 30−40% к середине этого века.
Первые «ласточки» депопуляции видны уже сегодня: армия все с большим трудом находит потребное количество хотя бы относительно здоровых призывников, а экономика — молодых специалистов. Старение среднестатистического россиянина ложится все большим бременем на государственную систему социального обеспечения и, соответственно, на плечи трудоспособного населения. Уже через несколько лет на одного работающего россиянина будет приходиться один пенсионер.
Проблемы известны и у всех на слуху. Не первый день власть ищет выход из сложившейся ситуации, и пути решения претерпели заметную эволюцию. Вначале общие слова сменились риторикой о поддержке здравоохранения и, как это не банально звучит, безопасности жизнедеятельности (борьба с алкогольными суррогатами, нарушителями правил дорожного движения и прочим, что ежегодно уносит сотни тысяч жизней россиян). Однако стало очевидно, что прорыв по этим направлениям — дело не только затратное и долгое, но и труднореализуемое. Только сейчас комплекс благих намерений власти вылился в конкретные «национальные проекты» — и то, лишь благодаря благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре.
Поэтому взоры властителей обратились в сторону мигрантов — огромной массы переселенцев и гастарбайтеров из бывших республик Советского Союза, находящихся в еще большей нищете, чем Россия. Миграция стала неотъемлемой чертой современного мира. Экономисты, придерживающиеся классических теорий, считают это явление несомненным благом для национальных экономик развитых, но вымирающих стран. Мигранты, как правило, приезжают в расцвете сил, их труд дешев — чем не панацея для стареющих государств?
Легализация приезжих рабочих — так называемая «миграционная амнистия» — надолго стала лозунгом Кремля. Однако рост социальной напряженности, ставшей ответом на наплыв «непрошенных гостей», заставил власть пересмотреть свою позицию.
Мигранты не спешат влюбляться в Россию, которая отвечает им взаимностью. Это нашло отражение в нынешнем послании президента, в котором Путин подчеркнул приоритетность «привлечения из-за рубежа наших соотечественников», под которыми в России подразумеваются преимущественно этнические русские. Иными словами, президент сформулировал мысль о государственной программе репатриации. Но не нужно быть специалистом, чтобы видеть полную неготовность власти к решению этой задачи — она просто никогда раньше не ставилась!
К тому же репатриация, вместе с общей реформой системы миграционного контроля, встанет государству «в копеечку»: по расчетам Федеральной миграционной службы, на это потребуются миллиарды рублей.
Очередной тупик?
На этом фоне нынешнее предложение о поддержке материнства, ставшее основным постулатом президентского послания, уже не кажется таким дорогим. По расчетам министра финансов России Алексея Кудрина, для реализации программы, предложенной Путиным, потребуется от 30 до 40 миллиардов рублей в год в течение 10 лет. Это небольшая часть от профицита сегодняшнего бюджета — в обозримой перспективе для вознаграждения матерей даже не придется залезать в Стабфонд.Идея сама по себе хорошо звучит. Может быть, для Москвы, 1,5−3 тысячи рублей за ребенка в месяц и не большая сумма, но в большинстве регионов России она станет существенной помощью молодой семье. Да и 250 тысяч рублей (столько предлагается единовременно платить за второго ребенка) — деньги весьма приличные. Хотя они вряд ли помогут гражданам решить свои проблемы с крышей над головой, как того хотели бы в Кремле. В России все меньше настолько дешевого жилья. Этих сумм хватит лишь на первый ипотечный взнос или же на стартовое участие в долевом строительстве. И то, и другое пока способны «потянуть» не более, чем 9−15% россиян.
Видится более вероятным, что эти деньги в большинстве своем будут тратиться на удовлетворения потребительского спроса: на машины, мебель, путешествия, любые другие «капитальные» вложения, не решающие кардинально проблем малоимущих слоев населения.
Эксперты в области демографии считают, что это правильные меры, но они не дадут ожидаемого эффекта. В интервью «Русскому курьеру» директор Центра демографических исследований Игорь Белобородов привел общее мнение большинства демографов, которые полагают, что «экономическое стимулирование рождаемости имеет весьма скромное и ограниченное по времени и по возможностям влияние на демографическую ситуацию». Более того, зависимость между повышением благосостояния граждан и рождаемостью носит обратный характер, уверяет эксперт. У этого социального феномена есть веское научное объяснение: с ростом доходов у людей формируется новый образ жизни и часто появляются новые внесемейные потребности, не предполагающие «обузы» в виде детей.
Белобородов приводит западный опыт поддержки молодых семей, к которому ныне стремится и Россия. Несмотря на то, что рождаемость в странах, проводящих активную семейную политику, гораздо выше, чем в России, «и там она не обеспечивает даже простого воспроизводства, не говоря уже о расширенном», отмечает ученый.
Так, по мнению Белобородова, идея президента ввести для матерей 40-процентную государственную компенсацию от суммы заработной платы заслуживает одобрения, «но только не с точки зрения демографии». Он привел в пример страны Скандинавии, где уже многие годы пособие по уходу за ребенком составляет до 90% от заработной платы матери на прежнем месте работы. Но, тем не менее, рождаемость там продолжает снижаться.
Единственной отчасти позитивной ролью экономического стимулирования рождаемости, по мнению Белобородова, может стать содействие реализации имеющейся, но нереализованной потребности населения в детях. Однако, по всем социологическим замерам эта потребность у россиян является ничтожно низкой — 1−2 детей. Более того, потребность в детях продолжает снижаться.
По мнению Белобородова, проблема низкой рождаемости лежит в системе духовно-нравственных координат и социальных ценностей, и «никакое экономическое стимулирование не способно исправить ситуацию».
Ученые считают, что роль духовно-нравственного потенциала народа, роль того, что принято называть «национальной идеей», очевидна не только в увеличении или падении рождаемости (то есть стремлении народа с самовоспроизводству), но и в другой области демографического процесса — смертности.
Руководитель лаборатории системных исследований здоровья ГНИЦ Минздрава, доктор медицинских наук Игорь Гундаров, изучая причины, порождающие сверхсмертность, приводит поразительные примеры. В частности, он задается вопросом: почему в 1970-е годы смертность в СССР выросла в полтора раза, когда государство делало все для молодой семьи? И, с другой стороны, каков механизм двукратного снижения смертности в 1943-м году, когда в самый разгар Великой Отечественной Войны здоровье советских людей улучшилось в два раза и сохранялось на этом уровне до ее конца? Подобные же явления сопровождали нашу страну в начале перестройки до 1988 года, когда также происходили снижение смертности и рост рождаемости.
Очевидно, что законы, по которым строятся демографические кривые, лежат за пределами рациональных экономических теорий. Национальная идея, мечта, вера в будущее — как не назови, но эти факторы в истории человечества играли гораздо большую роль, нежели семейный достаток. И, если вспомнить «Этногенез» Льва Гумилева, именно с материального расцвета наций начинался их долгий и необратимый закат.
Именно поэтому меры, предложенные президентом, хоть и представляются абсолютно необходимыми, но все же не могут считаться окончательным решением.
