«Мы должны связать и красных и белых»

Политическая деятельность Н.Е.Маркова в годы Гражданской войны и эмиграции (1918 -1930-е гг.)

Имя известного русского политика монархиста, депутата III — IV Государственных дум Николая Евгеньевича Маркова (1866 — 1945), известно, прежде всего, в связи с его думской деятельностью и лидерством в черносотенном Союзе русского народа (СРН), Главный совет которого он возглавлял в последние пять лет существования Российской империи (с 1912 по 1917 гг.). Что же касается его борьбы за воссоздание разрушенной в результате революции русской монархии, то об этой деятельности дореволюционного вождя крайне-правых известно существенно меньше и темой отдельного исследования, насколько нам известно (за исключением отдельных справочных статей, где этот период жизни Маркова отмечается довольно схематично), практически не было [1].

Революций, как Февральской, так и Октябрьской, Н.Е.Марков не принял. В первые же дни переворота, опасаясь ареста он бежал из Петрограда в Финляндию, однако вскоре, 27 мая 1917 г., несмотря на измененную внешность (Марков коротко остригся и отпустил бороду, которая по свидетельству очевидцев его сильно состарила [2]) он был выслежен, арестован и доставлен в Петроград для дачи свидетельских показаний Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК) Временного правительства. На допросах Марков держался спокойно, вел себя смело и даже вызывающе. Он не отрекся от своих прежних взглядов и откровенно, даже с некоторой бравадой, рассказывал следователям о внутренней жизни СРН и своих взаимоотношениях с правительством. Но при этом Марков наотрез отказался назвать следствию, выискивающему преступления «старого режима», имена своих сотрудников и единомышленников. В итоге, не найдя в действиях Маркова каких-либо преступлений, ЧСК освободила его.

Выйдя на свободу, Марков принялся за создание подпольной монархической группы (все легально существовавшие до 1917 г. монархические партии и союзы были запрещены новой «демократической» властью). Как отмечал сам Марков, в первые месяцы после Февральской революции, «даже и помыслить было нельзя о начинании гражданской войны. Эти месяцы ушли на восстановление порванных связей, отыскивание уцелевших и не потерявших духа людей, на уяснение дальнейших способов действий. Это было время тайного сбора „на костях“ ужасного разгрома» [3].

Но уже летом 1917 г. им была создана в Петрограде подпольная монархическая организация «Великая единая Россия», имевшая своей первоначальной целью спасение Царской Семьи. Кроме Маркова в нее входили такие видные правые деятели как Г. Г.Замысловский, Н.Д.Тальберг, некоторые правые депутаты Государственной думы, гвардейские офицеры. Кроме того, Марков также принимал участие в руководстве конспиративной «Объединенной офицерской организацией», непосредственным руководителем которой был генерал Е.К.Арсеньев. Наряду с Великим князем Павлом Александровичем и бывшим председателем Совета министров А.Ф.Треповым с весны 1918 г. входил он и в «Комитет петроградской антибольшевистской организации», являвшейся филиалом московского «Правого центра». Организация стремилась к привлечению германских войск и немецких военнопленных к планируемому государственному перевороту, за которым должно было последовать восстановление в России монархии. Переговоры с доверенным лицом немецкого генерала П. Гинденбурга вел лично Марков, но из-за кабальных требований германской стороны договоренности достигнуть так и не удалось.

В это время Марков, остававшийся в Петрограде после большевистского переворота и действовавший под конспиративным псевдонимом «Tante Ivetta», по его собственному признанию, жил «перебегая с одной квартиры на другую, меняя фамилии и наружность, по временам уезжая в Москву» [4]. «С малыми, случайно добываемыми средствами мы вынуждены были вести работу в сокращенных размерах, действовать с перебоями и промедлениями, располагали недостаточными силами, там, где требовались сотни людей, мы имели десятки. Но все же до последнего дня мы добивались и делали все, что было в наших силах для освобождения Государя и Его Семьи. Но все же большая подготовительная работа была произведена и спасение Их из Тобольска становилось реально исполнимым. Перевоз в Екатеринбург нанес страшный удар всем нашим планам. Но будь у нас в апреле 1918 хотя бы один миллион рублей, думается, мы успели бы сосредоточить к Екатеринбургу отряд в 300 смелых людей и сделать решительную попытку для соединения Царской Семьи с чехословаками. Миллиона вовремя у нас не оказалось и Государя мы не спасли. В этом мы, монархисты, конечно, виноваты, и в первую голову, виноват в этом я, Марков 2-й. Мы виноваты в том, что хотели, пытались, но не сумели спасти нашего Царя и Его Семью. Но в одном мы не виноваты, — не виноваты в безучастии к судьбе нашего Государя. В этом виноваты не мы, а другие…» [5], — позже писал Марков об этом периоде своей деятельности.

После провала всех планов по освобождению Царской Семьи, в самый разгар красного террора, 8 ноября 1918 г. Марков покинул Петроград и перебрался в Финляндию. Однако уже в мае 1919 г., спасаясь от грозившего ему ареста, Марков при помощи гвардейских офицеров, вскоре — активных участников Белой борьбы на Северо-западе России — А.С. и С.С. Гершельманов на парусной лодке пересек Финский залив [6].

Вернувшись в Россию, Марков принял деятельное участие в Белом движении на Северо-западе. Под именем штабс-капитана (по др. данным — капитана) Льва Николаевича Чернякова он 16 июня 1919 г. был зачислен обер-офицером для поручений при Военно-гражданском управлении Северо-западной белой армии [7]. В этот период Марков являлся членом «Братства Белого креста Великой единой России» (1918−1919), а также возглавлял монархический, состоящий преимущественно из монархически настроенных офицеров «Союз верных» [8].

Созданный Марковым на территории Эстонии «Союз верных» [9] делал главную ставку на работу в Красной армии, которая, по мнению Маркова, должна была осуществить военный переворот, возглавляемый внедренными в нее членами Союза. «Союз верных» активно работал не только на Северо-западе России и Центральной России (Северная монархическая группа), но также и на гетманской Украине (Южная монархическая группа). Северной группой Союза руководил непосредственно Марков, Южной — ближайший его помощник по СРН В.П.Соколов, именовавшийся в это время Соколовым-Баранским.

Северная группа «Союза верных» действовала в стане генерала Н.Н. Юденича (которого некоторые источники также причисляют к членам Союза), став затем одной из первых эмигрантских организаций Прибалтики. В Северную группу «Союза верных» кроме Маркова входили генерал-лейтенант Е.К.Арсеньев, полковники А.С.Гершельман, А.Д.Хомутов; кн. А.Н.Долгоруков, бывшие депутаты Государственной думы Г. М.Дерюгин [10] и Н.Н.Лавриновский; П.В.Скаржинский, К.И.Щегловитов и др. Организованный Марковым «Союз верных» находился в непосредственной связи с киевским Советом обороны при графе Ф.А.Келлере, в который входили такие члены Союза как полковники А.А.Пантелеев и Ф.Н. Безак.

Своим предшественником «Союз верных» считал СРН и другие правые дореволюционные организации. При этом организационно структура, созданная Марковым напоминала масонскую. Так, руководящим органом Союза был «Тайный верх», в который входили сам Марков, князь А.А.Ширинский-Шихматов, сенатор А.А.Римский-Корсаков, генералы П.Н.Краснов и В.И.Гурко. Членство в Союзе имело две степени: «латники» и «воины». Роднило «Союз верных» с масонскими структурами (только, разумеется, Союз имел обратные масонству цели) и то, что открыто, как правило, Союз не выступал, предпочитая влиять на политику через своих членов.

Помимо руководства деятельностью Союза, Н.Е.Марков писал листовки, а также с июня 1919 г., при содействии коменданта Ямбурга полковника А.В.Бибикова и начальника военно-гражданского управления полковника А.Д.Хомутова, издавал выходившую в Ямбурге газету «Белый крест», credo которой было лаконично передано следующим образом: «Политическое направление „Белого креста“, просто и ясно выражается в трех словах: Святая Церковь, Великая Россия, Правый Закон. Наша иностранная ориентация: От России руки прочь!» [11] Как отмечалось в редакционной статье первого номера газеты: «У нас нет сотрудников, нет хроникеров, нет присяжных редакторов, иудействующие банкиры не содержат нас, иудействующие агентства не присылают нам своих извещений и наставлений, мы простые газетные добровольцы. Но мы горячо верим в Россию и потому открыто и прямо зовем всех русских людей: Помогайте нам делать русское дело, читайте „Белый крест“ и будьте его деятельными сотрудниками…» [12]

На страницах газеты печатались сообщения с фронта, приказы по армии, международные заметки, вести из Петрограда, антибольшевистские и антиеврейские материалы. Активное участие в распространения газеты на фронте принимали члены «Союза верных». Однако вскоре тогдашний командующий армией генерал А.П.Родзянко запретил газету «за монархизм» и «вызывающий черносотенный характер» и она прекратила свое существование [13].

После того как Северо-западная армия генерала Н.Н. Юденича, потерпела поражение в попытке занять Петроград и отступила в Эстонию, Марков эмигрировал в Германию. Давая уже в эмиграции оценку Белой борьбе, Николай Евгеньевич писал: «Борьба была. Неправы те, кто не ценит ее. Имя ей — Белое движение. Большинство из вас принимали в ней участие. Принимал его и я, хотя и не под своим именем. Честь и хвала этим людям, честь и хвала Белой армии всех имен и всех названий» [14].

С поражением Белого движения на Северо-западе России, Марков выехал в Германию где сразу же активно включился в работу русских монархистов, немало способствуя консолидации правой эмиграции. В Германии Марков стал одним из организаторов берлинского «Русского общественного собрания», на базе которого объединились русские правые монархисты. В конце 1920 г. совместно с единомышленниками он создал Берлинское монархическое объединение, в орбиту влияния которого постепенно вошло большинство эмигрантских монархических групп. Тогда же он стал редактировать журнал «Двуглавый орел. Вестник монархической мысли», издававшийся сначала в Берлине (1920−1922), а затем в Париже (1926−1931).

В 1921 г. Марков стал одним из главных организаторов Рейхенгалльского съезда (Съезд Хозяйственного восстановления России в г. Бад-Рейхенгалль (Бавария) — объединительного совещания правомонархической эмиграции, на котором его избрали председателем созданного на съезде Высшего монархического совета (ВМС). В этой должности Марков состоял с 1921 по 1927 гг., являясь также постоянным автором еженедельника «Высший монархический совет».

Однако среди членов ВМС не было единства. «Германофилы», возглавляемые Марковым, видели в Германии единственного союзника для будущей монархической России. Но из-за ухудшения внутреннего положения в Германии влияние внутри ВМС сторонников Маркова уменьшалось. «Франкофилы», возглавляемые А.Ф. Треповым, наоборот, призывали сделать ставку на Антанту в деле восстановления монархии в России. Характерно, что одним из требований Трепова при вступлении в ВМС, было очищение Совета от фигур, подобных Маркову. Однако Марков удержался на посту главы ВМС, что свидетельствует о силе его влияния на эмигрантов-монархистов.

Как писал известный русский философ И.А. Ильин, «Атмосфера Высшего монархического совета есть атмосфера Маркова. Он силен волею и темпераментом и грубо умен и грубо хитер, интрига его топорна, очень властолюбив <…> одержим антисемитизмом и масонобоязнью <…> духовная культура за пределами православия для него почти не существует». Но тут же отмечал: «Марков человек умный, волевой и патриотичный. Не необразованный, прямолинейный и очень властный» [15].

Как сообщалось в агентурном сообщения Иностранного отдела ГПУ (1923), «переходя к грядущей деятельности монархистов, он [Марков] излагает целую программу… Новые вехи монархии суть: живительный союз Русской Православной Церкви с русской монархией; равенство всех верноподданных перед царским законом; обязательное и всеобщее просвещение и воспитание религиозно нравственное и монархическое; раскрепощение деревни от города и капитала и справедливое распределение между городом и деревней благ духовной и материальной культуры; проведение широкой земельной реформы с образованием государственного земельного запаса (Государственный Земельный Фонд), утверждение прав собственности; денежное преобразование, основанное не на золоте, а на действительных ценностях, как-то: хлебе, лесе, недрах и т. д.» [16].

В этот период Н.Е. Марков придерживался позиции, согласно которой монархисты, признавая заслуги Белого движения, должны были дистанцироваться от него. «У белых были хорошие цели, — говорил Марков, выступая на открытии Рейхенгалльского съезда, — но они шли неверным путем, они не несли на своем знамени того вещего слова, которое только и могло найти отклик в уме и сердцах русского народа <…> Белых ждали <…> для уничтожения революции. Но белые не только не воевали с революцией, но с упорством ослепления возвещали свою преданность революции, свое неизменное стремление сохранить, развить и углубить эту величайшую напасть <…> Ни красные, ни белые не ответили страстному запросу русского народа, и он возненавидел одних и отвернулся от других <…> Народ наш отверг и белых и красных. Он ждет кого-то третьего» [17]. «Наш русский флаг, — продолжал он, — имеет три полосы, красная и белая полосы использованы в отдельности. Мы, монархисты, подобно синей полосе, мы должны связать и красных и белых. Мы — синие — должны восстановить старый единый бело-сине-красный национальный флаг» [18].

Об этом же Марков говорил и на объединительном съезде русской эмиграции в Париже в 1926 г. «Сейчас разорван русский флаг, — заявлял он, выступая на первом заседании съезда, — Остались лохмотья. Белый — здесь, красный — там. Надо выдвинуть синий. Надо связать белый с красным. Надо восстановить бело-сине-красный русский флаг. Соединить белых с красными, не с палачами, а с теми, кто под красными палачами <…> Не завоевать, не победить, не покорить Россию должны мы, а слиться с нею, видя там братьев, с которыми мы дружно должны творить Россию» [19].

Показательно, что в случае падения большевистской власти Марков предостерегал от всяких порывов вершить «возмездие» над советской бюрократией и Красной армией, подчеркивая, что нельзя разрушать существующие опоры государственного строя. Краеугольным камнем русского мира Марков по-прежнему считал Самодержавие: «…Для России единственный путь спасения — законная Монархия. Единственный лозунг, за которым пойдут в России, — Вера, Царь и Народ» [20].

«История не знает республиканской России, а знает лишь Россию-Монархию, и тем, кому Россия монархическая ненавистна, им ненавистна вообще Россия, ненавистна живая, действительно бывшая Россия, им люба Россия будущего, Россия воображаемая, Россия мнимая. Какова будет эта воображаемая Россия и вообще будет ли она — я не знаю, но я знаю, что тысячу лет жила, росла и благоденствовала живая великая Россия, Россия-Монархия», — писал он в 1921 году [21]. Николай Евгеньевич также считал, что возрождение России должно начаться с Земского собора, который и призовет Царя. При этом он подчеркивал, что определяющую роль в выборе Самодержца должно играть не формальное право, на чем настаивали монархисты-легитимисты, а Правда Божия.

Марков также являлся участником Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви в Сремских Карловцах, проходившего в ноябре-декабре 1921 г., на котором под его руководством был разработан проект «Послания чадам Русской Православной Церкви, в рассеянии и изгнании сущим», содержащий следующие слова: Господь «да вернет на Всероссийский престол Помазанника, сильного любовью народной, законного православного Царя из дома Романовых». Весной 1926 г. Марков участвовал в объединительном съезде правой и правоцентристской эмиграции в Париже (т.н. «Зарубежный съезд»), был избран членом бюро съезда [22].

На съезде, собравшем людей самых разных политических оттенков, объединенных лишь одним — желанием освободить Россию от большевизма, Марков выступил с примирительной речью, в которой, в частности, сказал: «Мы (монархисты — А.И.) пришли сюда для внепартийного и сверхпартийного дела <…> Мы сознательно свернули наши знамена. Мы им не изменили. Мы остаемся им верны, но бой сейчас идет с другим врагом — с палачом всего русского народa <…>, вот почему мы сознательно свернули монархические знамена <…> И мы говорим: устраните палача! Перед этим все должно смолкнуть. Борьба должна быть до конца, без конца, до победы» [23]. «Мы монархисты, — говорил на съезде Марков, — готовы работать со всеми, и с республиканцами, если они искренно идут на свержение большевиков» [24]. «Здесь, — продолжал он, — мы должны быть не как партия, а как русские люди <…> Пусть одни думают о монархии, а другие о республике — не нам здесь устанавливать формы правления России…» [25]

Парируя обвинения либеральной части съезда в том, что правые во главе с Марковым являются реставраторами, Николай Евгеньевич заметил: «Да, мы реставраторы. Мы люди, которые хотят восстановить. Но что восстановить? Отечество! Свободу своего народа! Мы хотим вернуть порядки, когда народ умножается и богатеет» [26]. «Монархисты не должны быть реакционерами в смысле возвращения старых ошибок и неустройств, — отмечал он ранее. — Не к возвращению грехов и пороков прошлого, не к старым порядкам, а к старому порядку должны мы стремиться, и этот порядок Россия может получить с Божьей помощью единственно из рук своего законного Царя — Помазанника Божия» [27].

Итогом речи Маркова стало предложение к делегатам не вырабатывать каких-либо программ, расхождение по отношению к которым неминуемо должно было бы появиться у консерваторов и либералов, монархистов и республиканцев, а озаботиться исключительно подготовкой государственного переворота в советской России. Однако предложение Маркова съездом принято не было.

После завершения работы съезда Марков, разойдясь по ряду вопросов с членами ВМС, решил оставить пост председателя этой монархической организации, но, переехав из Германии во Францию, продолжил редактировать «Двуглавый орел» и участвовать в работе Совета ВМС. В 1931 г. он председательствовал на монархическом съезде в Париже, где конфликт вокруг вопроса о престолонаследии привел к расколу ВМС. После смерти Великого князя Николая Николаевича Марков признал претензии на Престол Великого князя Кирилла Владимировича, противником которого он выступал ранее, однако противостояние большинства делегатов этому решению вынудило Маркова покинуть съезд и выйти из числа членов ВМС.

В конце 1920-х — начале 1930-х годов Н.Е. Марков также участвовал в работе Русской монархической партии, Комитета призыва к объединению вокруг главы Императорского дома, Союза «За Веру, Царя и Отечество», общества «Российское согласие», Российского имперского союза [28].

Заметным событием в публицистическом творчестве Маркова стала книга «Войны темных сил», изданная двумя частями в 1928 и 1930 году в парижском издательстве князя М.К. Горчакова «Долой зло!». В ней Николай Евгеньевич рассматривал историю претворения в жизнь иудейской «мессианской» доктрины о мировом господстве евреев. В 1930-е годы Марков посещал с лекциями места сосредоточения русской эмиграции. В своих выступлениях он рассматривал вопросы, затронутые в своей книге. Русские монархисты в Харбине в 1937 г. издали доклад Н.Е.Маркова «История еврейского штурма в России», в общих чертах повторявший последние главы его книги.

В 1934 г. Николай Евгеньевич был привлечен в качестве эксперта защиты для участия в Бернском процессе, организованном рядом еврейских организаций с целью доказать подложность «Протоколов сионских мудрецов» и остановить их дальнейшее распространение [29]. В 1935 г., переехав в Эрфурт, Марков по приглашению У. Флейшгауэра поступил в русскую секцию «Мировой службы» (своего рода «антисемитского интернационала»), а с 1936 г. стал редактировать русский выпуск бюллетеня «Мировая служба. Международная корреспонденция по просвещению в еврейском вопросе». Кроме того, он участвовал в создании энциклопедии «Сегила Вери», где планировалось собрать все, что «думают и знают о евреях арийцы» [30]. В 1938 г. Марков принял участие в деятельности II Зарубежного съезда в Югославии. После съезда он стал постепенно отходить от активной политической деятельности и согласно некоторым данным, после нападения гитлеровской Германии на СССР, прекратив свое сотрудничество с немецкими властями, полностью оставил политическую активность. Скончался Николай Евгеньевич между 22 и 24 апреля 1945 года Висбадене на 80-м году жизни.

ПРИМЕЧАНИЯ:

Статья является публикацией доклада, зачитанного автором 6 июля 2007 г. в Пскове в рамках III Международной научно-исторической конференции, посвященной памяти О.А.Калкина «Белое движение на Северо-Западе России и судьбы его участников».

[1] Самой подробной статьей о Н.Е. Маркове на сегодняшний день является следующая работа: Богоявленский Д.Д., Иванов А.А. Курский зубр. Николай Евгеньевич Марков (1866−1945) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А.Д.Степанов, А.А.Иванов. СПб., 2006. С. 109−142. Электронный вариант статьи см. здесь.

[2] «…Высокий с отпущенной бородой человек в широкополой шляпе и с суковатой палкой в руках. Это был член Государственной думы Н.Е. Марков, изменивший свой, слишком приглядевшийся, облик», — так описывает внешний вид Маркова того времени И.П. Якобий. См.: Якобий П.И. Император Николай II и революция. / Публ. С.В. Фомина. СПб., 2005. С. 288 — 289.

[3] Цит. по: Степанов С.[А.] Черная сотня. 2-е изд., доп. и перераб., М., 2005. С. 470.

[4] Марков Н.Е. Ловцы правды // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921 — 1937 / Сост. и вступ. ст. М.Б. Смолин. М., 2002. С. 405.

[5] Марков Н.Е. Покинутая Царская Семья // Там же. С. 453.

[6] Гершельман А.С. В рядах Добровольческой Северо-Западной армии. Вооруженная борьба с III-м Интернационалом 1919 год. (Военно-историческая библиотека «Военной Были» N 3 (20) — I.). М., 1997, С. 4; [Зирин С.Г.] Полковник А.С. Гершельман // Михайлов день 1-й. Журнал исторической России. Ямбург, 2005. С. 149 — 150.

[7] Гершельман А.С. Указ. соч. С. 29 — 30; Смолин А.В. Белое движение на Северо-Западе России (1918 — 1920 гг.). СПб., 1999. С. 166, 175.

[8] О «Союзе верных» подробнее см.: Базанов П.Н. Монархические организации в эмиграции (1918 — 1920-е гг.): Движение за реставрацию в отражении их издательской деятельности // Власть, общество и реформы в России (XVI — начало XX в.). Мат. научно-теоретической конференции 8−10 дек. 2003 г. СПб., 2004; Литвинов М.Ю. Деятельность белоэмигрантских организаций Прибалтики против Советской России в 1920-е гг. // Белое движение на Северо-западе и судьбы его участников. Материалы международной конференции в Пскове 10−11 октября 2003 г. Псков, 2004; Окороков А.В. Краткий исторический обзор деятельности политических организаций первой волны эмиграции // Эмиграция и репатриация в России / В.А.Ионцев, Н.М.Лебедева, М.В.Назаров, А.В.Окороков. М, 2001.

[9] См.: Литвинов М.Ю. Указ. соч. С. 83.

[10] Марков и Дерюгин продолжили сотрудничество и в эмиграции, однако довольно скоро их взгляды разошлись. «…Маркова 2-го мы перестали принимать, и не открывали больше ему дверей, так как нам не нравились его идеи. Мой отец был в думской фракции националистов, но никак не крайне правых, — вспоминала дочь Дерюгина Татьяна Георгиевна. — Вообще он нашей семье не нравился, особенно маме. Мы были правыми, но не крайними, как он. Марков часто приходил к отцу и подолгу с ним беседовал. Но после того, как он показал мне картинки ритуальных убийств, какие-то масонские знаки — а мне всего-то было тогда семь лет, — мои родители начисто перестали его принимать. Я даже помню как-то, когда он пришел и позвонил к нам, моя мать не открыла ему дверь» // Калкин О.[А.] На мятежных рубежах России. Очерки о псковичах-участниках Белого движения на Северо-Западе в 1918 — 1922 гг. Псков, 2003. С. 195, 203.

[11] Белый крест. 1919. 13/26 июня. N 1. (номер газеты любезно предоставлен автору С.Г.Зириным).

[12] Там же.

[13] Смолин А.В. Указ. соч. С. 198.

[14] Цит. по: Российский зарубежный съезд. 1926. Париж: Документы и материалы / сост. М.А.Кетенко, И.В. Домнин. М., 2006. С. 474.

[15] Ильин И.А. Дневник. Письма. Документы. (1903 — 1938). М., 1999. С. 221 — 222.

[16] Цит. по: Ромов Р.Б. Марков Николай Евгеньевич // Православно-аналитический сайт Правая.Ру / http://www.pravaya.ru/ludi/450/3064.

[17] Марков Н.Е. Речь при открытии съезда Хозяйственного восстановления России // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921 — 1937… С. 380.

[18] Там же. С. 381.

[19] Цит. по: Российский зарубежный съезд… С. 474.

[20] Марков Н.Е. Речь при открытии съезда Хозяйственного восстановления России… С. 386.

[21] Марков Н.Е. Ответ монархиста // Марков Н.Е. Войны темных сил. Статьи. 1921 — 1937… С. 370.

[22] К этому времени Марков сильно переменился внешне: он изменил прическу, отпустил окладистую бороду, так что былое сходство лидера крайне-правых с Императором Петром Великим (до революции Маркову за это сходство даже дали прозвище «Медный всадник») исчезло. Это отмечали практически все газеты освещавшие съезд: «Среди „провинциалов“ любопытство вызывает Марков, и даже не столько сам бывший курский депутат, сколько его борода. Этой бороды многие из делегатов не видели, и вот она повергает в недоумение: тот ли самый это Марков?», — писало, к примеру, «Возрождение» (1926. 5 апр.) // Цит. по: Российский зарубежный съезд… С. 481.

[23] Цит. по: Российский зарубежный съезд… С. 474.

[24] Там же. С. 330.

[25] Там же.

[26] Там же. С. 601.

[27] Марков Н.Е. Речь при открытии съезда Хозяйственного восстановления России… С. 385.

[28] См.: Русское зарубежье. Хроника научной, культурной и общественной жизни. 1920−1940. Франция. Т. 1 — 3. М., 1995−1996.

[29] Марков фактически определил стратегию защиты, для которой, как он отмечал, было невыгодно стараться доказать, кто именно создал текст «Протоколов». Поэтому, предлагал Марков, достаточным будет доказать, что изложенный в «Протоколах» план действий соответствует еврейской психологии и представляет собой повторение идей, изложенных в Талмуде. Переписку Н.Е.Маркова с Н.Ф.Степановым, Н.А.Степановым, Е.К.Брандтом из личного архива Н.Ф.Степанова, связанную с подготовкой процесса, см.: Платонов О.А. Загадка Сионских протоколов. М., 2004. С. 426 — 431.

[30] Ромов Р.Б. Указ. соч.