 |
| АиФ Петербург | 11.05.2006 |
Так, если вы бывали в Казанском соборе, наверняка обратили внимание, что иконостас, который еще реставрируется, до недавнего времени «украшали» четыре тонкие металлические трубы. А в подлинном иконостасе, созданном по проекту Константина Тона в 1838 году, было четыре колонны из яшмы знаменитого Колыванского месторождения (оттуда же родом «царица ваз» — колыванская чаша в Эрмитаже). Иконостас был уничтожен в 1930-х годах, остались только его черно-белые фотографии, по которым и работают мастера.
Реставраторам пришлось делать колонны из искусственной яшмы: на трубы наносилось специальное покрытие «под» цвет и узор натурального камня. Но это всего лишь приближение к природе, повторить яшму невозможно. Трубы, наконец-то, заменили колоннами. Ну, а где же колыванские подлинники?
Их поиском занимается Андрей Глебович Булах, профессор Петербургского университета, доктор геолого-минералогических наук. На недавнем «круглом столе» реставраторов в Музее городской скульптуры он поведал почти детективную историю.
:В 1990-х годах было обнаружено письмо академика Ферсмана из Москвы в Музей истории религии и атеизма с просьбой передать четыре яшмовые колонны для сооружения портика вокруг бюста товарища Сталина. В Москве следы колонн теряются.
На 250-летие МГУ профессор Булах был приглашен в столицу. Знакомясь со зданием университета, они с супругой зашли в аванзал перед кабинетом ректора и увидели: просторное помещение украшают четыре яшмовые колонны старинной работы! Колонны образуют портик, в центре которого вполне мог бы быть бюст Сталина, да вот только университет открыли в сентябре 1953-го, когда образ вождя уже терял актуальность.
Чтобы иметь возможность лучше рассмотреть удивительные колонны, профессор с супругой стали у них фотографироваться, изображая полных энтузиазма провинциалов.
Те ли это колонны? Вопрос требует дальнейших изысканий, да вот только уже сейчас ясно, что они располагаются в памятнике архитектуры ХХ века. Памятники у нас неприкосновенны. И возникающий вопрос внутренней реституции, пожалуй, становится даже более острым, чем реституции внешней. Практика показывает, что наши учреждения культуры и науки ничего друг другу не возвращают. Хорошо еще, что колонны перекочевали из храма Божьего в храм науки.
