 |
| Вера-Эском | Игорь Иванов | 11.05.2006 |
Результат мало кого удивил, но комментариев было много. Даже известный обозреватель В. Познер признался, что на своем Первом канале участвует в кампании по оболваниванию граждан. Вот и уполномоченный по правам человека РФ В. Лукин считает, что в 2005 году ситуация со свободой печати в России была неудовлетворительной. И, наверное, с этим согласится большинство россиян — вранье, конформизм и пропаганда в СМИ стали нормой.
В эти же дни на ВВС осуществлялся глобальный интернет-опрос на тему о доверии к СМИ; на 4 мая в нем было опрошено уже около 50 тысяч человек в разных странах. И вот результат среди русскоязычных респондентов: 72 процента не считают, что СМИ сообщают новости точно и объективно, новостям по телевидению доверяет всего 10%. Но дело не только в том, как информируют СМИ, но и о чем они пишут. Больше половины опрошенных (51%) считает, что телевидение вообще рассказывает не о том, о чем следует.
Кто в этом виноват? Власть? А может, сами журналисты? Или зритель?
Записные борцы за свободу слова понимают ее лишь внешне, как свободу от давления власти, возможность ругать действия правительства, ну и еще, может, разоблачать олигархов. Православная общественность ставит вопрос гораздо шире, критикуя ТВ не столько за предпочтения тех или иных партий, сколько в целом за антинародный характер, пропаганду насилия и безнравственности. Но и тут часто православные ищут какой-то внешний «заказ» на «чернуху», заговор либералов — разрушителей России.
Можно иметь свободу, но не быть свободным. Борясь за права, наш брат-журналист не понял, что обязанность является такой же неотъемлемой частью свободы, как и право. Нет, речь не только о профессиональной честности, объективности. Этого мало. Свободу слова может вместить только свободная личность — свободная от страстей, от греха…
В последнем выпуске «Московских новостей» президент компании «АТВ» и вице-президент Академии телевидения Анатолий Малкин размышляет над этим феноменом:
«В СССР партия и правительство, боясь всего западного, давали народу как можно больше классики, а это, парадоксальным образом, защищало мозги от губительного воздействия идеологической машины. Когда кончилось идеологическое давление, началось новое ТВ, часто потрясающе интересное, но это было недолго. Большие деньги сыграли с телевидением злую шутку, превратив его в поле для рекламы, для заработка денег. Рынок, во всех смыслах, сформировал вкусы и аудитории, и телевизионщиков. Моральных и профессиональных запретов больше нет. То, что раньше было аморальным, непотребным, лагерным, уличным, сейчас поглотило почти все остальное… Все мнимое — якобы чувства, якобы взгляды, якобы образы. На самом деле — один гламур на рекламных деньгах».
Сейчас мы многое готовы простить телевидению за то, что после долгой войны с российской государственностью в передачах появился патриотизм. Но тут не должно быть иллюзий — эти же самые люди еще недавно успешно занимались очернением армии, Церкви, крестьянства и пр. И сегодняшний патриотизм — оплаченный. За что будут платить завтра, то они и будут пропагандировать. Не всегда дело в деньгах — люди просто боятся потерять статус, лишиться «допуска» и других аксессуаров благополучия. Поэтому только намекнут «оттуда» — и запестрел телеэфир сообщениями о «фашистах», «националистах», скинхедах и пр. Вот недавно широко освещалась работа Всемирного Русского Собора. Что, телевизионщиков взволновала проблема прав человека? Нет, просто на Соборе присутствовало почти все руководство страны. Завтра крикнут: ату православных! — и можно не сомневаться, начнется новая кампания по дискредитации Церкви.
Рискну сделать прогноз: скоро уздечку какому-либо из телеканалов ослабят, или же создадут некий новый проект — ну очень независимого ТВ. Власть приходит к пониманию, что вообще без независимого слова плохо: некому, например, препоручить, как сказал министр экономического развития Г. Греф, «контроль над коррупционными процессами в стране». Но возникнет при этом нечто очень знакомое (вспомним прежнее НТВ): вновь соберется либеральная тусовка и начнет «мочить» Россию в сортире. За деньги, и немалые.
Продажность, то есть отсутствие моральных установок, — это такая форма несвободы. Не считаю, что на центральных телеканалах работают негодяи, нет, просто это люди, для которых благополучие — материальное, душевное, профессиональное — наивысшая ценность. А ведь журналистика, как это ни высокопарно звучит, немного миссия, и всегда — служение. И уже только в-третьих, в-десятых — бизнес. Что способны создать люди, озабоченные только своим статусом и деньгами?
В том же номере «Московских новостей» (кстати, удивительно, как преобразилась газета с приходом Третьякова, нового главного редактора) опубликовано интервью с Александром Исаевичем Солженицыным:
«От века Просвещения мы многотысячно слышим о „правах человека“, — пишет он. — Однако: что-то не призывают нас защищать „обязанности человека“. Да даже призывать к самоограничению считается нелепым и смешным. А между тем: только самоограничение, самостеснение даёт нравственный и надёжный выход из любых конфликтов… выход только в сознательном самоограничении людей, и особенно тех, кто берётся направлять общественное мнение».
Ну и в заключение несколько слов о зрителях. Снова процитирую А. Малкина: «Современные люди живут в телевизионном пространстве. Даже в критической ситуации мы предпочитаем посмотреть телевизор, нежели выйти на улицу и взглянуть правде в глаза. А ведь нам всем давно пора слезть с телевизионной „иглы“. Пережив телевизионную „ломку“, мы могли бы перейти на другой уровень сознания и, наконец, увидеть, что происходит в стране. Тогда и к телевидению мы отнеслись бы по-другому. Сейчас оно напоминает огромную палатку с совершенно одинаковым фаст-фудом. Под разными соусами жевать нам предлагают одно и то же… Люди, воспитанные на таком продукте, ничего другого смотреть не будут. Телевидение создает привычку — самое страшное, что может быть. С серьезных интересных передач люди уходят, а рейтинг возникает в том месте, где содержания практически нет!.. Боюсь, народ сам не знает, что ему нужно. Да и народа как такового у нас сейчас нет, только население. У населения нет никакой внутренней идеи для жизни, кроме получения благ, этим оно и отличается от народа. Конечно, мне хочется верить, что наш народ когда-нибудь соберется с силами. Тогда и телевидение у нас будет другое, потому что народ перестанет смотреть то, что ему предлагают сейчас».
