 |
| Официальная страница Архиерейского Синода РПЦЗ | Протоиерей Николай Карыпов | 10.05.2006 |
Вступление
Христос Воскресе!
Ваше Высокопреосвященство, Преосвященные Архипастыри, всечестные отцы и братие!
Благодарю за оказанное мне доверие подготовить для этого Собора сообщение на столь ответственную тему: «Духовно-историческое наследие Русской Зарубежной Церкви».
В объеме заданной темы мне было предложено ответить на ряд вопросов. Они выделены как подзаголовки отделов доклада.
На прошлом Всезарубежном Соборе в 1974-ом году приснопамятный Архиепископ Антоний Женевский выступил с докладом на тему: «Наша Церковь в современном мире». Говоря о наследии Русской Зарубежной Церкви мы говорим в сущности о том же самом: кто мы — Зарубежная Церковь? Чтобы оценить, в чем сохранилось и в чем изменилось наше самосознание, необходимо будет ссылаться на доклад Владыки Антония. Однако, настоящая тема также предполагает исторический охват с 1920-го года.
В 80-ых годах Митрополит Виталий говорил, что пока коммунистический лагерь противостоит капиталистическому — нам жить просто. Когда же они договорятся — тогда нам будет трудно. Вероятно, он имел в виду духовную свободу и «неуязвимость"[1] Зарубежной Церкви. В большей же мере это касается перемен в нашем самосознании, в нашем видении того, что есть Русская Зарубежная Церковь и какова ее роль в отношении России и остального мира.
Не первый раз РПЦЗ сталкивается на своем пути с существенными трудностями. Видение наших духовных руководителей оставалось неизменным в отношении того, что названо термином «охранительство».[2] Но родились и выросли три-четыре поколения в отрыве от Родины, и это не могло не влиять на изменения в нашем отношении к России, нашего восприятия самих себя.
Настоящий этап истории РПЦЗ призывает нас к серьезному, творческому и превыше всего — духовному решению жизненных трудностей.
Видение духовных руководителей РПЦЗ о ее значении
Отгремели последние залпы Гражданской войны. В 1921 году в Сербии состоялся Первый Всезарубежный Собор из архиереев, клириков и мирян. С этого момента на затянувшиеся десятилетия эмигрантской жизни видение наших духовных руководителей о значении Русской Зарубежной Церкви определялось постоянным обращением их взора к России. Как сказал наш нынешний Первоиерарх, Выскопреосвященнейший Митрополит Лавр: «Все зарубежные святители в изгнании всегда жили надеждой на возвращение в Россию, на Родину…».[3] Послание Русского Заграничного Собора 1921 года христолюбивому воинству гласило: «Верим, что восстанет Русь в славе своей…» и также: «И в изгнании мы все поняли, что такое была Земля Русская».[4]Не без влияния Митрополита Антония Собор 1921 года принял резолюцию, в которой призывал к восстановлению монархии, дома Романовых.[5] В то время это вызвало нарекания в «политике», и Митрополиту Антонию пришлось в прессе объяснять духовное значение этого акта.[6] Наши архипастыри и духовные писатели постоянно возвращались к теме отречения русского народа от православного царя.
Зарубежная Церковь видела себя как оплот духовного возрождения России. Революции 1917 года были поняты в эсхатологическом ключе. Церковь была лишена защиты Удерживающего, но обрела духовную свободу «в пустыне"[7] инославного и иноверного мира. После 1927-го года иерархи РПЦЗ все определённее видят себя возглавителями единственной законной преемницы дореволюционной Церкви,[8] не скомпрометировавшей себя уступками духу мира. Все поняли, что они потеряли в Земле Русской. Только немногие осознавали почему это прозошло. Большинство долгое время искало причину вне себя. Взрослые и дети винили во всем большевиков.[9] Св. Иоанн Шанхайский в своем докладе 2-му Всезарубежному Собору 1938 года о духовном состоянии русской эмиграции говорил о том душевном переломе,[10] который привел значительную часть эмиграции в Церковь. Но на этом не окончился процесс ломки. Надмение ума и другие страсти привели к церковным расколам и ослаблению Зарубежной Церкви как той силы, которая, под водительством Митрополита Антония, способствовала освобождению из тюрьмы Патриарха Тихона. Уменьшается стадо, но усиливается сознание того, что РПЦЗ являет в Русской Церкви царский путь между крайностями безграничной свободы Парижа и отсутствием свободы Москвы.[11] Во все десятилетия Вавилонского плена Церкви в России Зарубежная Церковь ясно сознавала свой долг и ответственность быть и совестью и голосом всей Российской Церкви. В 1974-ом году Архиепископ Антоний Женевский перечисляет то, что мы должны делать для России. Насколько мы в этом успели — оставим на конец настоящего сообщения.
Превыше всего всегда ценилась та свобода, которую наша Церковь обрела в рассеянии. За исключением немногих незначительных эпизодов давления со стороны гражданских властей[12] ей была предоставлена духовная свобода. Наши иерархи всегда помнили печальный опыт финансовой зависимости Митрополита Евлогия и его Богословского института от внецерковных источников. Архиепископ Аверкий многократно предупреждал послевоенное поколение не прельщаться обещаниями щедрой помощи извне. Наша подверженность в последнее время духу мамоны притупила прежнюю бдительность. Теперь мы готовы пользоваться спонсорством внешних при проведении важных церковных мероприятий.
Все же РПЦЗ до сих пор остается свободным голосом Российской Церкви. И я уверен, что верующая Россия интересуется нашим Собором. Могут возразить: «Помилуйте, о чем речь?» Дело в том, что имея теперь внешнюю свободу от государства, Церковь в России должна еще изжить внутреннюю несвободу. Этот феномен скованности страхом прекрасно объясняет историк Ключевский в контексте русской истории 13-го и 14-го веков.[13]
Московская Патриархия с 1927-го года постепенно сдавала позиции перед богоборческим государством и в результате далеко отошла от принципов Поместного Собора 1917−1918 гг. в устройстве церковной жизни.[14] По этому вопросу эволюции уставов Московской Патриархии советую обратить внимание на исследование свящ. Павла Адельгейма.[15] Неужели был прав советский обер-прокурор Харчев, когда хвастался, что «нам удалось воспитать новый тип священнослужителя»?[16] Если епископат сам уходит от норм соборного православия, сосредоточивая власть в своих руках, пожалуй не нужна и советская власть.
Св.Иоанн Златоуст говорил, что он никого не боится, кроме епископов, зная, что это — самое уязвимое звено Церкви. Сатана и его человечские споспешники всегда желали, чтобы епископ думал так: «Церковь — это я». Это объясняет, почему большевики содействовали централизации Церкви: сначала легче контролировать, а потом разложение идёт вообще самотёком.
В России раздаются голоса, что пора собирать Поместный Собор, т. е. такого рода собор, как по образу и подобию Поместного Собора 1917−1918 гг. собирается уже четвертый раз в Зарубежьи. Беда в том, что по существующему уставу Московской Патриархии просто нет механизма, по которому можно было бы провести выбор делегатов по Епархиям.[17]
Послевоенная поступь коммунизма в мире, возобновление экуменических и модернистких течений, создание Всемирного Совета Церквей и постепенное вступление в него Православных Поместных Церквей приводит лучших людей Русского православного зарубежья к эсхатологическим настроениям. Из рядов духовенства РПЦЗ выдвигаются выдающиеся борцы против духа времени. Девизом Архиепископа Аверкия (Таушева) стали слова: «В ногу со временем мы не пойдем!"[18] Архиепископ Аверкий не только обличитель модернизма, обновленчества, но он один из первых учил о том, что «экуменизм — путь, ведущий в погибель».[19]
Архимандрит Константин (Зайцев) видел спасение мира в противопоставлении духу апостасии идею Святой Руси как духовного царства, удерживающего приход лжемессии. В течение четверти века он развивает эти мысли в «Православной Руси» и других периодических изданиях Св. Троицкого монастыря. В 1963-ем году о. Константин опубликовал обширную статью[20], в которой излагал удивительно проницательное, если не сказать пророческое, видение историософии. В грядущих десятилетиях он видит две возможности. Либо процесс апостасии, отхода от Христа — не оставит места для Духа Божия в мире как перед всемирным потопом — и тогда будет отбор Богом последних христиан перед концом; либо найдутся силы у русского народа для покаяния, и тогда произойдет «спасительная катастрофа», которая продлит жизнь мира. Духовно одаренный православный писатель-американец, иеромонах Серафим Роуз (+1982) прозревал в современных явлениях звериный лик «религии будущего"[21] и предупреждал паломников: «Сейчас позднее, чем вы думаете.» Сознание угрозы миру за последние пол столетия было не частным мнением названных духовных лиц, но отражало взгляды нашей иерархии.[22]
Видение особой миссии Русской Зарубежной Церкви выражено не только в высказываниях ее Первоиерархов, святителей и духовных писателей, но также в целом ряде постановлений и посланий Архиерейских и Всезарубежных Соборов: РПЦЗ носит идею Святой Руси, свободна от безбожников, от антихристовых слуг, от всякой зависимости; она единственная законная преемница дореволюционной Российской Церкви, она не преклонила колена перед Ваалом экуменизма.
С 1920-го года Зарубежная Церковь видела себя как авангард возрождения Российской Церкви. Если мы верны заветам наших духовных наставников, мы не можем просто «забыть старое», не уразумев его. Преображение церковной жизни через совесть и покаяние нужно и нам и всей Российской Церкви. Иначе мы останемся у разбитого корыта статуса кво, не возвратившись к жизни Церкви новомучеников, Поместного Собора и Святой Руси. Доказательством успеха нашего Всезарубежного Собора будет возрождение всей Русской Церкви. В этом всегда отцы наши видели священную миссию Зарубежной Церкви. Внешнее объединение без духовных изменений оставит корабль церковный на мели церковной политики и мелких мирских амбиций.
Перемены в видении
В 1925-ом году Св. Патриарх Тихон повторял фразу: «Надо бы пожить годика три».[23] Мало кто думал, что большевики удержатся долго. Если сначала эмиграция воспринимала изгнание, хотя бы в лице своих лучших людей, как наказание Божие за грехи, то после войны намечается другое мироощущение. Благодарность Богу за избавление от коммунистического ада переходит в чувство избранности:[24] у нас, значит, особая миссия. Ко второй половине 60-ых годов и далее это приводит руководство РПЦЗ к решению взять иной курс.В нашу орбиту входят группировки греков-старостильников, которые усиливают появившийся дух самодостаточности и изоляции. Поступают требования торжественно заявить о «безблагодатности» новостильников и православных участников Всемирного Совета Церквей. Но Зарубежная Церковь и дальше продолжала принимать духовенство из других Поместных Церквей (включая Московскую Патриархию) в сущем сане, хотя со временем участились крайние высказывания тех, кто вышел от нас после 2000-го года.
Потеря покаянного духа первых десятилетий привела к потере четкости видения самих себя. Поэтому, мы стали думать о себе, что мы не только печальники за Церковь Русскую, но имеем право учить и вмешиваться в дела других Поместных Церквей, и может быть вообще являемся Вселенской Церковью: у нас все есть, нам ничего не надо совне… Мы единственные…[25]
Св.Иоанн в 1938-ом году видел большие возможности для миссионерства в нашем рассеянии. Архиепископ Аверкий же говорил о необходимости прежде всего внутреннего миссионерства.[26] Неизбежный процесс ассимиляции в языке и культуре мысли наших прихожан Зарубежья имел двоякое значение. Во-первых, ушла та горячность и готовность жертв за Россию. Когда появилась возможность ехать туда и свободно там работать на благо Церкви и народа, то так поступили считанные единицы. В тысячу раз больше людей переместилось из России на Запад. Во-вторых, эта готовность говорить с западными людьми на их языке о нашей вере, конечно, привела некоторых из них к нам, и мы не можем сейчас забывать о них. Наличие нерусских прихожан в наших приходах и существование целых приходов и общин такого рода, естественно, за последние десятилетия влияло на изменения в видении наших иерархов о Зарубежной Церкви. В будущем, по-хорошему, эта тенденция должна увеличиваться, и это будет вкладом Русской Церкви в проповедь Евангелия по всему миру. Для успеха проповеди необходимы здоровые отношения Зарубежья с Матерью-Церковью. Это — снова подымет престиж Российской Церкви в христианском мире и возвратит ей то ведущее место, которое она имела до 1917-го года. Восстановление правильных отношений немыслимо без взаимного уважения и понимания того, что жизнь у нас и жизнь в России — глубоко различны. Трудности руководства Московской Патриархии по успокоению жизни своего Лондонского прихода по кончине митрополита Антония Сурожского являются наглядной иллюстрацией. Нежелательно ни нам, ни Российской Церкви умножать такие случаи.
Что нам заповедано хранить
После кончины приснопамятного Митрополита Филарета (+ 21.11.1985) было найдено в его пишущей машинке духовное завещание, озаглавленное словами из книги Откровения: «Держи, что имеешь» (Апок. 3:11).Митрополит Филарет пишет о том духовном богатстве, которым обладает Св. Церковь и которое должны ценить чада ее: истинную веру, воплощенную в примерах жизни святых, участие в богослужении, в благодатной жизни и единении в любви.[27]
В ссылке на книгу Откровения чувствуется тот дух ожидания Второго Пришествия, который был присущ древним христианам Церкви гонимой. Зарубежная Церковь десятилетия молилась о Церкви гонимой, к которой причисляла и себя. Такое эсхатологическое настроение, навеянное катаклизмом революций и последующей «великой скорби» (Апок. 7:14) невольно отрезвляло, отряхивало ненужную шелуху из церковной жизни. Лучшие иерархи и духовенство боролись за созвучность общественной жизни православных людей церковным принципам.
Наши наставники ценили Богом данную возможность изжить те черты церковной жизни дореволюционного Синодального периода, которые не могли не выглядеть жалко и комично в условиях эмиграции. Всякую помпезность в богослужебном обиходе, в отношениях духовенства и мирян с архипастырями пришлось отложить. Строгий тон монастырей зарубежья, в особенности Св. Троицкого монастыря и семинарии под водительством Архиепископа Виталия (Максименко),[28] отражался на характере приходской жизни через молодых пастырей. Говоря о хранении веры и жизни православной в ее проявлениях наши руководители имели в виду держание того уклада церковной жизни, который выковало покаянное сознание тех, кто оплакивал ушедшую Родину на реках Вавилонских. Мы имеем свидетельства православных богомольцев и духовенства российского о том, что у нас архиереи гораздо более доступные, чем российские, и наша Епархиальная и приходская жизнь гораздо ближе к понятию «соборная», чем в России. Это происходит от того, что Зарубежная Церковь, несмотря на всяческие искушения и допущенные ошибки, не потеряла ориентира на Всероссийский Собор 1917−1918 гг. и его указания об устроении церковной жизни.
29-го октября 2003 года Пастырское совещание Австралийско-Новозеландской Епархии приняло резолюцию, в которой говорилось о необходимости возвращения всей Российской Церкви «к каноническим нормам соборной церковной жизни», выраженных Всероссийским Поместным Собором 1917−1918 гг. (пункты 2 и 3).[29]
Мы храним уставы не как мертвую букву, но стараемся жить по ним. Как секретарю Епархиального Совета Австралийско-Новозеландской Епархии мне посчастливилось принимать участие с 1992-го года в процессе упорядочивания имущественной регистрации нашей Епархии через Акт Парламента. Это дело началось с больших напряжений в Епархии. Можно без преувеличения сказать, что в подготовительном процессе для нового законодательства соборно участвовала вся Епархия. Это выражалось не только участием на Епархиальных Съездах делегатов от приходов. Каждому прихожанину по приходам была предоставлена возможность получить копию проекта, изучить его и послать свои письменные соображения по пунктам проекта. Все замечания были приняты во внимание. Неудивительно, что когда был снова собран Епархиальный Съезд в конце этого процесса, то участники отметили благодатное чувство духовного единения под водительством своего Архипастыря.
Суммируя то, что нам заповедано хранить, т. е. как жить, считаю, что по сей день остается актуальным перечень пунктов, намеченных Архиепископом Антонием Женевским в 1974 году:
«1. Хранить чистоту Православия, отсекая все соблазны безбожия и модернизма. Другими словами, мужественно идти по тому пути, который начертан на скрижалях нашей Церкви.
2. Быть смелым свободным голосом Церкви Христовой, бескомпромиссно говорить истину и правду, что делали до сих пор наши Первоиерархи.
3. Пользуясь свободой снисходить к несвободе других, стараясь не осуждать их легко, а понять, поддержать, проявить братскую любовь.
4. Беречь и дорожить церковным единством, чувствуя себя частью живой вселенской Церкви Христовой и достойно нести в ней знамя Русской Церкви.
5. Избегать где можно самоизоляции, ибо дух Церкви объединяющий, а не разделяющий. Не искать еретиков там, где их может быть и нет, боясь всякого преувеличения в этом направлении.
6. Звать отделившихся от нас русских православных людей и пастырей к единению. Звать не прещениями, а братской любовью во имя страждущей Русской Церкви и многострадальной родины.
7. Повернуться лицом к возрождающейся России, протянуть ей руку помощи там, где это в наших силах!"[30]
Можно уверенно сказать, что под этими пунктами могли бы подписаться и Митрополит Антоний, и Митрополит Анастасий, Митрополит Филарет и все лучшие наши наставники.
Решение трудных вопросов: принципы и дух наставников
Зарубежная Церковь с 1920-го года неоднократно стояла перед лицом трудностей, угрожавших иногда самому ее существованию. В нашей среде еще есть немало людей, которые помнят 1945-ый год, когда казалось, что она может исчезнуть, будучи поглощенной сергианской церковью.[31] Менее известным моментом была попытка врагов Церкви руками самого Митрополита Сергия уничтожить РПЦЗ в 1933-ем году. Его заставили написать своему бывшему ученику и постриженнику, Сербскому Патриарху Варнаве. Митрополит Сергий требовал упразднить Архиерейский Синод и Собор Карловчан. Патриарх Варнава не ответил на это письмо. Он отлично понимал положение Русской Церкви. Не получив ответа, Митрополит Сергий опубликовал свое письмо в Парижском журнале Московской Патриархии «Православие». Момент был весьма серьезный. Престарелый Митрополит Антоний поручил Архиепископу Анастасию подготовить подробный документ, своего рода каноническую апологию Зарубежной Церкви. Оконченный текст был предложен Архиерейскому Собору РПЦЗ 1933 года, как проект Окружного Послания. По прослушании текста, архиереи встали как один и пропели Архиепископу Анастасию многолетие. Архиепископ Никон (Рклицкий), автор жизнеописания Блаженнейшего Митрополита Антония, пишет:«Послание это является своего рода декларацией Русской Зарубежной Церкви, объясняя ее бытие, причины и обстоятельства ее возникновения, цели и стремления, отношение к безбожной власти и к своей Матери Русской Православной Церкви, и является документом первой важности».[32]
Внимательное прочтение Окружного Послания Архиерейского Собора РПЦЗ 1933 года убеждает нас в том, что и автор, и принявшие его единодушно Архипастыри решали трудные вопросы именно по святоотеческой триединой формуле: каноны, Евангелие, любовь.
Послание не забывает о трудностях, которые испытывал Митрополит Сергий, не осуждает его за попытку войти в переговоры с властями, чтобы обеспечить легальное существование Церкви в Советском государстве. Милуя личность, послание четко обличает неправду вынужденных действий, лишающих Церковь драгоценного дара Христовой свободы.
Послание написано без казуистики, без снисходительного высокомерия, дышит сострадательной любовью. Обычно, этого нельзя сказать о современной зарубежной критике сергианства.
Самый объёмистый том жизнеописания Митрополита Антония (Том VII, 424 стр.) посвящен русской церковной смуте заграницей.
Эмиграция не была однородна. Она отражала в меньшем масштабе все то, что существовало в жизни дореволюционной России. Отсюда — истоки этой печальнейшей страницы истории Русской Церкви. Не имея возможности уделить этой теме должного внимания в объёме настоящего доклада, скажу только, что она выявляет наших Первоиерархов, Митрополитов Антония и Анастасия, как исполинов смирения и любви.[34] Принятие «Временного положения о Русской Православной Церкви Заграницей» в 1935-ом году[35] обеспечило возможность молитвенного общения в трудные военные годы между всеми частями Русской Церкви заграницей.
Архиепископ Антоний Женевский был серьезно обеспокоен появлением в нашей среде духа, чуждого Евангелию. Он предварил текст доклада эпиграфом из Священного Писания: «Милости хочу, а не жертвы» (Ос.6:7). Перечисленные им примеры братолюбия и снисхождения великих иерархов: Митрополита Антония, Митрополита Анастасия, Св. Иоанна (Максимовича) — были в 1974-ом году напоминанием делегатам Собора о совсем недавней практике сослужения РПЦЗ с новостильными Церквами, участниками ВСЦ. Авва Иустин (Попович) замечательно объяснял, что все каноны содержатся в Евангелии, и всё Евангелие — в одном слове — любовь. Поэтому он сам, с одной стороны бил в набат об опасностях экуменизма, а с другой стороны — не дерзал стать виновником раскола в Сербской Церкви.
Именно этот дух терпения и снисхождения помог Блаженнейшему Митрополиту Антонию удержать не только РПЦЗ в русле святоотеческого православия, но и повлиять своим авторитетом на другие Поместные Церкви, чтобы задержать обновленческие тенденции в Православии после «Пан-православного конгресса» в Константинополе в 1923-ем году. Введение нового календаря он считал прискорбной ошибкой, но не ересью. Поэтому Зарубежная Церковь продолжала сохранять молитвенное общение с новостильниками и даже допускала у себя существование новостильных приходов.
Беженская, а потом иммигрантская жизнь унесла кареты и шестёрки лошадей, на которые сетовал критик Св. Филарета Московского. Зато эта жизнь создала новый тип архиерея, неведомый благобыту дореволюционной России. Два сияющих примера окончили свой путь апостольского пешешествия здесь, в Сан-Франциско. Расскажу два случая из жизни преемника Св. Иоанна по кафедре, Архиепископа Антония (Медведева), который до Сан-Франциско был в Австралии викарным епископом Мельбурнским. В 1962-ом году, на общем собрании Св. Покровского соборного прихода г. Мельбурна покойный Владыка Антоний встал на колени перед казначеем прихода и просил его и группу членов Приходского совета подчиниться соборному голосу прихода о желательности иметь отца Д. Симонова вторым священником. Прихожане, увидев Владыку на коленях, заплакали. Успех Архипастыря в проведении собрания был полный.36 Вот власть — быть чадами Божиими (Ин. 1:12). Второй случай рассказал мне мой покойный тесть, прот. Владимир Выговский. В конце 1980-ых годов, когда он был клириком Св. Вознесенского собора (Московская Патриархия) в г. Новосибирске, его правящий архиерей, Архиепископ (позднее митрополит) +Гедеон, рассказал ему, как старому эмигранту, о своем посещении Америки. Архиепископ Гедеон был тронут до слёз ласковым обхождением Владыки Антония. Узнав от подходящего ко кресту гостя, что тот — Архиерей Российской Церкви, Владыка Антоний буквально просиял и с любовью троекратно облобызал его. Как немного нужно, чтобы явить любезную Богу милость.
Владыка Антоний, будучи епископом Мельбурнским, старался помнить о днях Ангела своих пасомых и навещать их в эти дни, иногда уже поздно вечером, идя пешком от трамвая или метро.[37]
В 80-ых годах я был свидетелем трогательной сцены, когда староста прихода г. Крайстчерч в Новой Зеландии, Н.М.Кругленко, обращался к Митрополиту Виталию, называя его по старой памяти беженского лагеря — «отец Виталий». Митрополит обратился потом ко мне и сказал: «Как это хорошо! Архиерей и должен быть отцом больше, чем «владыкой».
Вера в возрождение России и восстановление церковного единства
Жизнь русской эмиграции, в особенности до 1945-го года, была бы невыносимой, если бы святители и наставники не утешали ее своей верой в возрождение России и восстановление церковного единства. Положение Церкви зарубежом, а с 1927-го года, ее состояние в России, считалось временным, чрезвычайным и ненормальным. Можно привести в этом ключе множество высказываний соборов, иерархов и духовных писателей. РПЦЗ всегда считала Поместный Собор 1917−1918 гг. как общую для всей Российской Церкви нормативную точку. До Митрополита Сергия в самой России архипастыри жили надеждой на скорый созыв именно такого же собора, который упорядочил бы церковную жизнь, расшатанную обновленцами и безбожниками. Зарубежная Церковь с готовностью ждала возможности представить свои деяния на суд Поместного Собора.[38]Четко и сильно выразил видение Зарубежной Церкви ее Первоиерарх, Митрополит Анастасий в послании к русским православным людям в 1945-ом году:
«Не перестаем благодарить Бога за то, что Он судил нам оставаться свободной частью Русской Церкви. Наш долг хранить эту свободу до тех пор, пока не возвратим Матери Церкви врученный ею нам драгоценный залог. Вполне правомочным судиею между зарубежными епископами и нынешним главою Русской Церкви мог бы быть только свободно и законно созванный и вполне независимый в своих решениях Всероссийский Церковный Собор…».[39]
Митрополит Анастасий и иерархи Зарубежной Церкви отдавали суд над собой и над всей Русской Церковью исповедникам. (После войны это было ещё реально). Отступив от этого принципа, мы станем предателями заветов отцов наших. Прославление Новомучеников Русской Православной Церковью Заграницей в 1981-ом году и недавнее их прославление Московской Патриархией — если мы не примем их стояние в истине — будет той же постройкой гробниц пророков, за что обличал фарисеев Господь (Мф.23:29).
Жития, высказывания, писания Новомучеников и Исповедников Российских — вот, что Зарубежная Церковь по сей день ставит как руководство для жизни Церкви.[40] Подготовка свободного, законно созванного и независимого Поместного Собора потребует серьезной, тщательной и честной работы. У нас в этом уже есть достойное начало в работе, проводимой Преосвященным Архиепископом Марком до создания Синодальной комиссии. Отказ от такого подхода неизбежно приведет к укоренению искажений церковной жизни. Наши наставники с 1927-го года постоянно учили нас об уродстве сергианской модели церковной жизни. К сожалению, сергианство часто понималось поверхностно, в особенности его апологетами. В глубине этого явления стоит искушение властью человека — т. е. гуманизмом, папизмом. Оно не только делает Церковь заложницей мира, но также искажает природу соборного организма, заменяя послушание по любви и свободе послушанием насилия, приказа.[41]
И все же наши иерархи и наставники всегда верили, что несмотря на гонения в прошлом и соблазны в настоящее время, в Российской Церкви таится огромный духовный потенциал, который может быстро раскрыться при соответствующих условиях. Этому благоприятствует нелегкая жизнь народа в России и странах бывшего СССР. Гораздо труднее сдвинуться нам с нашим благобытом.
При правильном руководстве Церковь в России взмахнет крыльями и полетит. Нам же на Западе понадобятся большие усилия, чтобы изжить дебелость плоти и поднятся над землёй.[42] Первые поколения Русской Зарубежной Церкви видели себя представителями «Святой Руси». Россия при всех ее грехах, приведших к революциям, имела как общество нечто, что было давно похоронено на «милом кладбище Европы».[43] Всё дореволюционное русское общество признавало существование нравственных ценностей за пределами человека — закон совести. Гуманизм и его ценности — личная выгода, выживание — ещё не проникли глубоко в сознание русского народа. Этой работой — переделать сознание — занялись гуманисты-безбожники. Трагедия сергианства заключалась в том, что в лице церковного руководства был принят, как законный, принцип относительности, т. е. выгоды, выживания. Лучшие люди России и Зарубежья содрогнулись от этого. Именно поэтому Зарубежная Церковь прилагала напряженные усилия, чтобы осмыслить и сохранить принципы Святой Руси, дабы возвратить их будущей России как некий драгоценный залог. Этот залог — ценности духовные и нравственные, а также ориентиры для устроения национальной жизни вокруг Православия.
Заключение
В кризисном 1933-ем году Митрополит Антоний написал Заместителю Местоблюстителя Патриаршего престола Митрополиту Сергию подробное письмо.[44] В конце письма он напомнил Митрополиту Сергию о его подарке — панагии — со следующей надписью:«Дорогому учителю и другу. Дадите нам от елея вашего, яко светильницы наши угасают» (Мф. 25:8). Митрополит Антоний, как учитель и друг, дерзновенно написал: «Предлагаем Вам спасительный елей веры и верности Св. Церкви».
Имеем ли мы теперь дерзновение так говорить с преемниками Митрополита Сергия? Думается, что была возможность в 1990-ом году дать избитой и израненной Российской Церкви от нашего елея по образцу другой притчи: притчи о милосердном Самарянине. В то время у Русской Зарубежной Церкви был огромный авторитет в России. Наши силы в то время — духовные и даже материальные — могли бы дать тот елей исцеления. По грехам нашим этого не произошло. Не узнали мы время посещения своего (Лк. 19:44). Наш Синод в 1990-ом году обсуждал впервые тему об открытии приходов в России. После заседания Архиепископ Антоний (Сан-Францисский) спросил присутствовавшего на заседании начальника Русской Духовной Миссии (Архимандрита Алексия Розентул): «Что ты думаешь обо всем этом?» Тот ответил: «Меня это смущает». Владыка Антоний сказал: «А я думаю так: никаких приходов мы не должны открывать. Это, конечно, неправильно. Если бы я был на 20 лет моложе, то собрал бы один чемоданчик и поехал работать в Россию».[45]
Подобным же образом выразился приснопамятный Митрополит Филарет в начале 70-ых годов. Студенты Св. Троицкой семинарии спросили его, что бы он сделал, если бы пала Советская власть. «Пошел бы туда (в Россию) пешком», — ответил Митрополит Филарет.[46]
Что же нам остается делать теперь? Мы всегда мыслили себя охранителями духовности, правильной церковной жизни. Может быть мы сможем ещё быть нужными для Церкви в России, если найдем в себе мужество говорить честно, не свысока, не теряя покаянного духа. Архиепископ Нафанаил передает учение Митрополита Антония, что Православие есть по преимуществу религия покаяния.[47] И нам, и Церкви в России нужны духовные наставники, которые найдут путь к нашей огрубевшей совести.
Святители Русской Зарубежной Церкви видели ее значение в сохранении, в условиях свободы, духовных, нравственных и национальных ценностей Русской Церкви. По мере изменения исторических условий на Родине и зарубежом это видение не могло не изменяться во внешних деталях, оставаясь неизменным в главном. Наши иерархи и наставники заповедовали держать, т. е. охранять для Российской Церкви то, что мы имеем, а именно все то в устройстве жизни церкви, чего нельзя было сохранить искалеченной врагами Российской Церкви. Сама Зарубежная Церковь не могла избежать трудностей от врагов и в соприкосновении со внешними. Однако, во всем этом полагалась не «на князей и сынов человеческих», руководстовалась не духом мира, а духом Евангелия. Иерархи, духовенство и церковный народ Зарубежья жили чаянием возрождения России и Российской Церкви, видя в этом залог жизни мира. Пока Зарубежные иерархи мыслили себя печальниками Церкви Российской, Господь хранил дух наш неповрежденным. Когда же мы взяли курс на исключительность, самодостаточность, мы стали согрешать против заповедей отцов. Покаянное возвращение на прежний путь поможет не только нам, но с Божьей помощью, и всей Церкви Российской вернуться к трезвой и здоровой жизни Церкви Святой Руси, Церкви Поместного Собора 1917−1918 гг., Церкви Святых мучеников.
Мы стоим на пороге возможности великих событий. Трепетность этого момента выражена словами кондака Свв. Новомученикам и Исповедникам Российским (глас 2-ый):
Новии страстотерпцы Российстии, исповеднически поприще земное претекшии, страданьми дерзновение приимшии, молитеся Христу, вас укрепившему, да и мы, егда найдет на ны испытания час, мужества дар Божий восприимем. Образ бо есте лобызающим подвиг ваш, яко ни скорбь, ни теснота, ни смерть от любве Божия разлучити вас не возмогоша.
Примечания
[1] Выражение Архиепископа Антония Женевского. «Наша Церковь в современном мире», 1974 г., стр. 2. www.rassianorthodoxchurch.ws/STATII/vlanthonygenevachurch.htm[2] Инок Всеволод (Филипьев) «Охранительство», Сборник статей, «Паломник» М. 2004 г. Термин «охранительство» встречается в трудах Архимандрита Константина (Зайцева).
[3] ЕВП Митрополит Лавр. Беседа для «Русского Вестника» 16.03.2004, вёл инок Всеволод (Филипьев), в журнале Австралийско-Новозеландской Епархии «Церковное слово» ном. 3, 2004, стр. 6.
[4] Архиепископ Никон (Рклицкий) «Жизнеописание Блаженнейшего Антония, Митрополита Киевского и Галицкого», изд. Северо-Американской и Канадской Епархии, 1960 г, Том VI, стр. 14.
[5] Архиепископ Никон (Рклицкий), op.cit., Том VI, стр 28.Апок. 12:6.
[6] Там же, стр 34. («Церковность или политика?»).
[7] Апок. 12:6.
[8] Архиепископ Аверкий «Слова и речи» (Джорданвилль, 1975), Том I, стр. 263.
[9] Л. И Петрушева (составитель) «Дети русской эмиграции», изд. Терра, М. 1997.
[10] «Архиепископ Иоанн (Максимович), Архипастырь, молитвенник, подвижник», изд. Западно-Американской Епархии РПЦЗ, Сан-Францисско, 1991 г, стр. 1988.
[11] см. напр., Инок Всеволод (Филипьев) op.cit. стр.17−18.
[12] Попытка японских оккупационных властей в Маньчжурии внедрить культ поклонения богине Аматерасу Оомиками встретила решительной отпор Митрополита Мелетия Харбинского (из воспоминаний харбинцев); давление фашистов в начале войны на Митрополита Анастасия в Югославии с целью добиться от него пропагандного послания к русскому народу также не увенчалось успехом. (см. «Юбилейный сборник ко дню 50-летия Архиерейского служения Высокопреосвященнейшего Митрополита Анастасия, Первоиерарха РЗЦ; Джорданвилль, 1956 г, стр.19).
[13] В.О.Ключевский «Церковь и Россия. Три лекции», ИМКА Париж, 1969 г, стр. 44.
[14] «Если нормативные решения Поместного Собора 1917−18 г. принять в качестве точки отсчёта, тенденция к уничтожению соборных начал, возникшая позднее, обнажается до очевидности, когда мы знакомимся с нормативными документами последующих Поместных Соборов и их осуществлением в епархиальной практике.
Боже меня сохрани считать такую тенденцию преднамеренной. Она проникла в церковное сознание контрабандой, и её необходимо развенчать как екклезиологическую ересь…» (Иерей Павел Адельгейм, стр. 176. см ниже:).
[15] Иерей Павел Адельгейм «Догмат о Церкви в канонах и практике», Псков, 2002 г, стр. 224.
[16] Т. Игнатич, статья «Этажи спуска», журнал «Вече» No 51, стр. 73.
[17] см. иерей Павел Адельгейм, op.cit., стр 126−131.
[18] Архиепископ Аверкий, op.cit., Том II, стр.452−459.
[19] Название книги Л. Перепёлкиной, Санкт-Петербург, 1992.
[20] Архимандрит Константин (Зайцев), статья «Подвиг Русскости перед лицом зреющей апостасии». Ежегодник «Православный путь», Джорданвилль, 1963 г, стр.3−33.
[21] Fr Seraphim Rose «Orthodoxy and the Religion of the Future», Second edition, 1979. Эта книга и другие труды о. Серафима Роуз пользуются популярностью в России (в переводе).
[22] напр.: «… появились признаки, по которым явление Сына Погибели можно ожидать в ближайший период истории…», говорится в Окружном послании Собора епископов 1984 г. Журнал «Церковная жизнь», No 1−2, 1984 г, стр. 15.
[23] Митрополит Сергий в своей декларации 1927 г. цитирует эти слова Св. Патриарха Тихона, но истолковывает их совсем иначе, будто Патриарх надеялся договориться с советской властью за этот срок о легализации Церкви. (см. примечание на стр. 223−224 в VI томе Жизнеописании Митрополита Антония, op.cit.)
[24] Поэтому (по объяснению толкователей Евангелия) Господь запрещал исцеленным рассказывать о Его чудесах.
[25] Известны высказывания Митрополита Виталия в таком духе. В посланиях Архиерейских Соборов РПЦЗ 1980-ых и 90-ых годов встречаются такие выражения.
[26] Архиепископ Аверкий op.cit., Том II, стр.132−133 в статье «Чего мы ещё не потеряли и что мы должны беречь как зеницу ока».
[27] Митрополит Филарет «Духовное завещание», «Православная Русь», Джорданвилль, No. 23, 1994 г. в книге инока Всеволода (Филипьева) op.cit., стр.198−199.
[28] см. книгу Архиепископа Виталия (Максименко) «Молитвы моей жизни», Джорданвилль, 1955 г, переиздана как приложение к Св. Троицкому календарю на 2006 г.
[29] см. журнал Австралийско-Новозеландской Епархии «Церковное слово» No 9, октябрь 2003 г.
[30] Архиепископ Антоний (Женевский) op.cit., стр. 14 (адрес: см примечание 1).
[31] Протопресвитер Валерий Лукьянов, «Св.Иоанн Шанхайский после Второй Мировой войны. Историческая справка.» Лейквуд, Нью Джерси, 2005 г: «Святитель Иоанн… признавал каноничность Московской Патриархии только временно, как вынужденную меру — до выяснения существования Заграничного Синода…» (стр.8).
[32] Архиепископ Никон (Рклицкий) op.cit., Том VI, стр. 263.
[33] Полный текст Послания 1933 года помещён там же, стр.269−299.
[34] Архиепископ Виталий (Максименко), передает слова Митрополита Антония в 1935-ом году, когда первый уезжал в Америку: «Скажи им, что мы не добиваемся властвования, но единства Церкви: пусть они живут по своим внутренним порядкам, мы туда не вторгаемся, а когда они обратятся по какому делу к нам, мы готовы им помочь» op.cit., стр. 123. См. Том VII Жизнеописания Митрополита Антония, стр. 336 — касательно умилительной сцены чтения Митрополитом Антонием разрешительной молитвы над Митрополитом Евлогием. Сделав это, Митрополит Антоний взаимно просил прощения у последнего и просил его прочитать над ним ту же молитву. (в главе XIV «Принятие Митрополита Евлогия в молитвенное общение», стр.333−338).
А вот характеристика Митрополита Анастасия, данная епископом Аверкием в 1956 году: «Будучи очень строгим к себе и чрезвычайно снисходительным по отношению к другим, готовым на максимальные уступки, что вызывает иногда естественное безпокойство у многих ревнителей нашей веры и Церкви, наш Владыка Митрополит Анастасий бывает мягок и уступчив лишь до известного предела, дойдя до которого обнаруживает обыкновенно большую твердость в отстаивании вековых канонических устоев Церкви». (Архиепископ Аверкий, op.cit., Том I, стр.179).
[35] Текст «Временного положения 1935−36» опубликован на сайте Синода РПЦЗ www.synod.com
[36] Воспоминание Игоря Владимировича Перекрёстова, который был в то время Секретарем Приходского совета Св. Покровского собора г. Мельбурна.
[37] Воспоминание Анастасии Ивановны Павловой, прихожанки Мельбурнского собора с 1949 г. (и других прихожан).
[38] «Письмо Блаженнейшего Митрополита Антония Высокопреосвященнейшему Сергию, Митрополиту Новгородскому» в книге Архиепископа Никона (Рклицкого) op.cit., Том VI стр.265−266.
[39] М. Родзянко «Правда о Зарубежной Церкви», «Православная жизнь», No 6, 1976 г, стр. 40.
40 Секретарь предсоборной комиссии по созыву IV Всезарубежного Собора РПЦЗ, прот. Пётр Перекрёстов, заканчивает свою беседу словами священномученика Вениамина Петроградского о том, что нужно «дать место благодати Божией», «Православная Русь» No 18, 2005 г, стр. 11.
41 Священник Дионисий Поздняев в книге «Православие в Китае (1900−1997 гг.)», М. 1998 г., пишет: «1 октября 1945 года делегации в составе епископа Ростовского и Таганрогского Елевферия и священника Григория Разумовского был выдан мандат No 1263 за подписью Патриарха с поручением посетить Харбин и «восстановить находящихся в расколе» на территории Манчжурии архиереев. (стр.89). Привожу свидетельство очевидицы об одной сцене из посещения Харбина этой делегацией:
«Благообразного епископа Елевферия сопровождал угрюмый священник. Харбинцы окружили их толпой. Посыпались вопросы о церковной жизни в Советском Союзе. Священник часто перебивал Архиерея, отвечал за него. Какая-то старушка спросила, празднуют ли Пасху на Родине. Священник опять с готовностю ответил: «Если Пасха попадает на воскресный день — обязательно все празднуют». На это старушка воскликнула: «Батюшка! Да ведь Пасха всегда празднуется в воскресенье!» Священник покраснел, схватил Архиерея и быстро потащил его к автомобилю. Сцена оставила удручающее впечатление.»
Воспоминание Зои Гавриловны Чемодаковой (урожд.Лучининой, +1983, Сидней, Австралия). Это, конечно, старый пример. Но мы имеем множество современных примеров в условиях внешней свободы административного произвола архиереев, благочинных, настоятелей и т. д. Создается впечатление, что как только они освободились о дедовщины уполномоченных, то сами стали отыгрываться на подчиненных. Нет теперь зависимости от уполномоченных, но появились богатые спонсоры, которые вносят много уродства в церковную жизнь России.
[42] Архиепископ Андрей (Рымаренко), ученик Преп. Нектария Оптинского, в статье «Большевизм, гуманизм и наша эмиграция» пишет: «Наша церковная жизнь протекает главным образом внешне, внутренняя жизнь забывается». Журнал «Русское возрождение» No. 34, стр. 51.
[43] Так называл Европу Ф.М. Достоевский.
[44] см. Архиепископ Никон (Рклицкий) op.cit., Том VI, стр. 269.
[45] Воспоминание Архимандрита Алексия (Розентула), ныне настоятеля Св. Преображенского монастыря в районе Бомбала, штат НЮУ, Австралия.
[46] Воспоминание священника Симеона Кычакова, настоятеля Богородице-Скорбященского храма в Джилонге, штат Виктория, Австралия.
[47] Архиепископ Нафанаил «Беседы о Священном Писании и о вере и Церкви». Изд. Комитета Русской Православной Молодёжи Заграницей, 1991 г, стр. 194.
http://www.russianorthodoxchurch.ws/synod/2006/5dokladkaripova.html
