 |
| Столетие.Ru | Александр Горбунов | 08.05.2006 |
Не потому ли даже в самые смрадные 1990-е годы мы всё равно готовились к Празднику. Всё равно вспоминали о ветеранах, проводили концерты, парады и салюты. Не потому ли девчонки и парни, чьи умы подверглись бомбардировкам массовой культуры, а историческое сознание умышленному уничтожению, подбегают до сих пор на улице к старику, одевшему по случаю даты ордена, и говорят радостно-стеснительное «спасибо». Не потому ли сегодня Москва самостийно пестрит георгиевскими ленточками — они на джипе, на троллейбусе, на старых «Жигулях», на «Мерседесе». Они на рукаве студенческой курточки и в петлице роскошного костюма.
Страна мучительно ищет общий смысл. Можно назвать его «национальной идеей». Когда наступает май, люди чувствуют саму возможность существования такого смысла: «Мы вместе!». Но стоит ли успокаиваться одним ощущением присутствия великого дня, уповать на метафизическую непобедимость Дня Победы?
Если мыслить Победу как общенациональную вторую Пасху, — а народ в той войне поистине «смертию смерть попрал», — то не следует ли осмотрительнее отнестись к тому, что происходит. Ведь если бы христианская Пасха была для христиан всего лишь поводом для блажной радости, то не было бы и самого христианства. Если бы люди сказали: останемся неизменно самодовольными, горделивыми, темными, грешными, жестокими, забудем любовь, а для порядка станем раз в год славить Бога, то все бы было напрасно. Так же и с Победой. Если сегодня забудем, «за что и с кем мы воевали», то уже через несколько лет останется лишь приятная дата в календаре.
И разве мало тех, кто уже поддался навязанному забвению. Первое большое искушение — забыть о сути майского торжества — овладело многими во время погромной вакханалии, начавшейся в последние мгновения СССР и усилившейся с его распадом. Уже тогда десятки, сотни новоявленных «историков», «мыслителей», «искателей правды» накинулись со страниц газет, с телеэкранов на неприкосновенную ранее историю Великой Отечественной. Казалось, отовсюду посыпались никем не проверяемые сенсационные «разоблачения». Авторы соревновались в завышении цифр потерь советских войск, доходя до полного идиотизма — ведь по иным подсчетам выходило, что мы потеряли в войне не «официальные», хоти и очень сомнительные, 27 миллионов, а 40, 60 и даже 100 (!) миллионов человек. Безобразная игра с миллионами павших, с выкрикиванием цифр, как на аукционе («Кто больше?») длилась годами.
Из печати один за другим выходили пасквили, вроде «Солдата Чонкина» Войновича или «Ледокола» Резуна. Основная идея, которую взялся провести в своем бестселлере Резун, состояла в том, что именно Советский Союз, а не нацистскую Германию, следует рассматривать в качестве агрессора и зачинателя мировой бойни. Телевидение предоставляло слово деятелям, осмелившимся высказываться на тему «баварского пива», которое мы, дескать, бы пили, победи тогда немцы. Во время мирной демонстрации 23 февраля 1992 года сотни ветеранов были зверски избиты ОМОНом. А «пересмотревший» свое отношение к истории (надо думать, и к боевым товарищам) писатель Астафьев прокомментровал во всеуслышание: «Мало били».
Надо было видеть в те дни глаза еще живых участников страшных сражений, знавших какую цену пришлось заплатить. За что? За то ли, чтобы в наши дни нечисть у всех на глазах топтала завоеванное, а вместе с ним память и честь нации.
СМИ методично раскачивали в массовом сознании единственный стержень, продолжавший скреплять народ. Несомненно, целью было полное изъятие этого стержня и захоронение под ворохом клеветы, мусора и лжи.
По мере того, как углублялась геополитическая катастрофа, взбодрились те, кто с рвением служил Гитлеру. По улицам Львова, Вильнюса, Риги, Таллина зашагали бодрые экс-эсэсовцы, требуя реабилитации и денег. Самые болезненные для нас события начались на Украине, где был взорван памятник русскому разведчику Кузнецову, зверски замученному в угоду нацистам гитлеровским нацистами западенскими. С тех пор повелась «традиция» осквернять могилы советских солдат на западноукраинских кладбищах. Возник культ поклонения дивизии СС «Галичина», одному из самых омерзительных картелей, которые когда-либо знало человечество. Немногие знают, что в сожженной белорусской Хатыни карательные функции выполняли не немцы, а именно выродки украинского народа. Подобные же выродки радостно выдавали, частью и расстреливали, безвинных соплеменников, евреев и цыган в Бабьем Яре. И вот настало время для их почитания на Украине…
Что и говорить, к подобному развороту народ России был не готов. Но не готов он был и массово предавать сомнению ценность Победы.
…Потеряв первоначальную популистскую поддержку, оказавшись политическим банкротом, Ельцин со товарищи осознали, что дальнейшее затаптывание последнего смысла, объединяющего страну, может привести к непредсказуемым последствиям. И уже 50-летие Победы вновь было отмечено как всенародный праздник. Тем более, что парад посетили главы союзнических держав. Стали вспоминать о ветеранах. Сначала негромко, но все же заговорили о подвигах. Стало затихать бесконечное самооплевывание, появилось вдруг как чудо, как символ надежды, знамя, поднятое над рейхстагом. Указом президента оно получило государственный статус.
С самого начала постсоветского периода проявились две абсолютно противоречащие друг другу тенденции. В русле одной из них тотально отрицалось и отрицается все, связанное с российской государственностью. Другая тенеденция, носителем которой является сам народ, состоит в стремлении созидать державу, понимаемую как дом.
Для нашего народа «книга Победы» — такая же священная книга, как, например, для еврейского народа книга «Исход» из Ветхого завета. Естественно и неизбежно поэтому, что многие события из этой книги обрастают легендами, мифологизируются. Надо обладать неистребимой близорукостью (ее, в частности, проявляет тележурналист Правдюк), чтобы пытаться осознать значение и суть Победы, копаясь исключительно в фактологии, в амбарных книгах, в закорючках и запятых. Да, скрупулезное изучение истории войны необходимо. Но оно никогда уже займет определяющих позиций. Священной войне не суждено стать делом одних историков, подобно тому как стали им многие баталии минувших веков.
Вместе с изменениями во власти стало набирать силу осознание необходимого восстановления государственности. И нет более уникального материала, чем Великая Отечественная, чтобы сложить в нечто единое разрозненную, расслоенную нацию. В преддверии 60-летия Победы появилось ощущение, что государство уже не фальшиво, что оно по-настоящему сделает праздник духовно-идеологическим ресурсом. И у меня нет причин сомневаться, что президент Путин, министр обороны Иванов и председатель всероссийской организации ветеранов Варенников именно так и ставили задачу.
Впервые были выделены и немалые средства. Но как они осваивались? Что предложили «мастера культуры»? Будучи редактором и журналистом «Литературки», всю свою работу в юбилейный год я посвятил тому, что, как и многие публицисты из других изданий, пытался хоть как-то противостоять валу «Голых пионерок», «Штрафбатов», «Диверсантов», буквально обрушившихся на зрителя. На наших глазах произошла реанимация осквернителей Победы начала 1990-х. Только тогда они действовали «в лоб», а теперь пошли путем создания образов. Да разве только образов? Помню, как в передаче Познера генерал Гареев был вынужден с цифрами в руках сражаться против никому не известного преподавателя из социального университета, вновь запевшего песню о «немыслимых, страшных потерях».
Увы, своей цели «диверсанты», пусть и частично, все же достигли. В заздравный кубок подмешали ложку дёгтя, а в поминальную чару прыснули разочарования и черной беспросветной горечи («Прокляты и забыты»). Превращение праздника Победы в мрачные безысходные поминки — старая тактика неутомимых борцов с исторически перспективным развитием России. Появилась она ещё в советские времена. Просто тогда мы были простодушны и наивно внимали профессиональным плакальщикам, принимая их нытье за особую совестливость. Нет, не совестливость здесь, а желание украсть у людей праздничную радость.
Другая, не менее изощренная тактика — формирование в массовом сознании представления о Дне Победы, как о «празднике для ветеранов», как максимум, «празднике для старшего поколения». Мол, поздравим тех, кто дожил, и двинем по своим делам. Ну, а когда все фронтовики уйдут, то отомрет и сам праздник. За ненадобностью.
Инспирируемое беспамятство происходит отнюдь не на фоне умиротворенного благодушия. Запад, по точному выражению Зиновьева, методично стирает само упоминание России из мировой истории. Нас элементарно хотят выкинуть и из послевоенного устройства мира. Наша Победа вымарывается из учебников и монографий. На уровне цензуры не допускается даже упоминание о русском, советском солдате.
Выходит, любители «обличающей правды», а на самом деле производители фальсификата, работают параллельно с западными идеологами продолжающейся холодной войны. Выполняют, так сказать, задачу в тылу противника.
Пишутся, издаются и учебники на русском языке, где о Сталинграде можно прочесть две строчки, а о Перл Харборе — целый параграф.
Продолжает резвиться в театре похабная «Голая пионерка», а театр («Современник») получает всё новые премии и награды и хвалит себя на всю страну. Первый канал показывает на 9 мая «9 роту», посредственный фильм про афганскую кампанию. А до этого крутят сериал, где русские особисты, как и во всех нынешних «кино-про-войнушку», третируют русских же разведчиков.
Возмущаемся маршами эстонских эсесовцев. Но «культурно-художественное», «писательское» и «научное» мародерство по отношению к Победе совершается у нас, в наших границах. Неужели невозможно его остановить?
У еврейского народа есть священная память. И каждый, кто вознамерится поставить под сомнение или начать обсуждение фактологии «холокоста», считается в Израиле и во многих других странах уголовным преступником. Так не пришло ли время такого же законодательного установления наказания за любую клевету на нашу войну и нашу Победу?
Тех, кто хочет размыть, растащить, осквернить Победу, увещеваниями не остановишь. Поэтому прошу рассматривать последнюю часть статьи как обращение к депутатам Государственной Думы России.
