Олень по дороге из ада

Все случилось после того, как в калитку монастыря постучался наркоман

У одного известного старца спросили: «Отче, сколько вам лет?» Он ответил: «Пять». И глядя на удивленного собеседника, пояснил: «Пять лет как я узнал Бога…» Действительно, когда начинается жизнь?..

«Меня крестили в 13 лет. Отнесся я к этому событию с полным равнодушием. Родители и мои крестные воспринимали крещение как обряд, который просто надо исполнить. Служба казалась долгой, и все меня раздражало. В расстроенных чувствах я вернулся домой и совершил ужасный поступок: взял плоскогубцы и разломал свой крестик. После этого во мне произошла некая перемена, смысл которой стал ясен позднее.

Шло время, я иногда вспоминал о том своем поступке, размышлял о смысле жизни, о Боге, в памяти всплывали фразы, которые меня заставляли говорить во время крещения об отречении от сатаны… И лет в 15 неожиданно сделал для себя противоположный вывод, что сатана лучше — он злой, но сильный…

Постепенно это стало моим мировоззрением, я словно погасил в себе свет и стал жить другой жизнью. Читал оккультную литературу, слушал хеви-метал, позже панк-рок. Вскоре обязательным атрибутом при прослушивании такой музыки стало для меня употребление наркотиков.

В школе учился все хуже, хотя до десятого класса был отличником. Пришлось перейти на вечернее обучение. Устроился продавцом книг в одном из центральных магазинов Брянска. С прилавка продавал книги, а из-под прилавка коноплю… После увольнения перестал торговать зельем, и тут меня постигло глубокое разочарование. Те, с кем я общался, от кого получал «товар» и кому продавал, быстро охладели ко мне и даже перестали замечать. Я считал, что нужен всем этим людям как хороший парень, а им, оказалось, нужна была только конопля.

Разочаровавшись в людях, решил свести счеты с жизнью и четвертого декабря 1993 года прыгнул вниз головой с шестого этажа на обледенелый асфальт. В воздухе меня перевернуло, и я довольно удачно приземлился. Всю зиму пролежал в больнице. Отделался переломами обеих ног и тазобедренной кости, а затем несколько месяцев учился ходить.

В то время я решил заняться и своим «духовным образованием». Приобретал книги соответствующей направленности. Ездил даже за некоторыми из них в Москву. Стал изучать разные оккультные «науки», начиная с простейших китайских практик, карт таро и заканчивая некромантией и теургией… Начал посещать организацию, члены которой называли себя «люцифериане». Как я потом узнал, подобные организации имеются и в других городах. Они проводят совместные инициации, съезды и пр. Вообще, многие города у нас в России сильно заражены различной оккультной отравой, в частности и мой родной Брянск.

Чем больше соприкасался с богоборческим миром, тем меньше мне хотелось жить. Ставил на себе эксперименты, каждый из которых — будь то 50 таблеток фенолиптина, восемь кубов «винта» или несколько градусников ртути — всегда был опытом: выживу или нет. Выживал, стремительно терял здоровье, особенно после употребления ртути. Страшно теперь вспоминать, но после ртути начинают пульсировать зрачки, и внутри будто появляется раскаленная спираль, наподобие электрической…

По городу гулял с распоротыми венами. За мной тянулись две кровавые ленты. В это время весело здоровался с прохожими, бил по-дружески по плечам знакомых… Затем оказывался в реанимации. Несколько раз лежал в больнице, будучи в состоянии сильнейшего психического и физического истощения. Но после лечения снова возвращался «на круги своя».

Мои воля и разум все более и более деградировали. Я начал смешивать наркотики и употреблять при этом спиртное. Менялись друзья. Из тех ребят, с кем начинал колоться, на сегодняшний день в живых почти никого не осталось.

Когда наступил 2000 год, суицидные мысли все более овладевали мной. Прозвище у меня было созвучно фамилии — Олень. Вот и сказал себе: «Что ты, Олень, панты колотишь, купи горсть героина и поставь себе золотой куб». На языке наркоманов это означает принять смертельную дозу. Но тут произошло событие, которое стало началом моего душевного и телесного спасения.

Как-то мы сидели с товарищем около нашего дома и курили. Друг был мрачен. Он всегда плохо отходил от синтетики, которую принимал накануне. У меня в руках почему-то оказалась опасная бритва. Он попросил ее и побежал за угол дома. Я видел, как он присел в привычной позе — на одно колено. Так обычно поступают наркоманы, когда ногой пережимают себе вены, чтобы сделать укол. Оказалось, он вскрыл себе вены. Я подбежал, заломил ему руки и вырвал у него «опаску». У Женьки началась истерика. Он кричал мне: «Сделай что-нибудь. Сдай меня хотя бы в дурдом!»

Возвращаясь домой, я неожиданно вспомнил о монастыре, где лечат наркоманов. О нем мне рассказывала моя тетка.

Но мне этот путь был заказан. Я ведь считал себя оккультистом-сатанистом, а православных священников — врагами. Но однажды подумал: «Ты ведь все равно собрался умирать. Какая разница, когда — сейчас или через год? Почему ты не хочешь помочь другу?»

Тогда я и убедил Женьку поехать. Уже перед воротами Пустыни мы выкурили три сигареты с коноплей и, шутливо переговариваясь, вошли на территорию обители.

В храме купили крестики и увидели иеромонаха, который принимал исповедь. Весь наш кайф от конопли почему-то мгновенно пропал. Как выяснилось позднее, звали иеромонаха отец Афанасий (Карагазян). Когда я к нему подошел, меня посетила примерно такая мысль: «А ты приколись, расскажи, в чем считаешь себя виновным в отношении христианства и посмотри на его реакцию… «Я так и поступил. Начал рассказывать, что сатанист, наркоман… про суицид. Иеромонах внимательно выслушал меня, стал лицом к алтарю, помолился и спросил:

— С утра курил?

— Курил, — ответил я.

— Иди, причащайся…

Об этом я потом много думал. Как он мог взять на себя такую ответственность? Почему так поступил?

Когда я причастился, на душе стало неизъяснимо хорошо. Однако я нашел этому множество объяснений. Мол, природа, атмосфера и т. п. Моего же товарища до причастия иеромонах не допустил.

Помню, в первый же день я потерял свой крестик. Потом наш духовный наставник отец Диомид подарил мне другой крестик, который был у него в кельи, и с тех пор я его ношу.

Жили мы достаточно свободно. Курили прямо в келье. Покупали у местных самогон.

Я любил читать, и отец Диомид щедро снабжал меня литературой. Начал потихоньку увлекаться и церковными песнопениями, в частности греческими…

Незаметно начались перемены. Что-то гнилое и мерзкое словно выплескивалось из меня. Про оккультизм я уже не вспоминал.

Однажды — в середине октября 2000 года, накануне Покрова, часа в два ночи решил покурить и лечь спать. Стоя на пороге, стал разминать сигарету. Тихая осенняя ночь и бескрайнее звездное небо навевали на душу умиление. Бабье лето в тот год необычайно затянулось. И тут произошло нечто, что преобразило и изменило всю мою дальнейшую жизнь. В православии есть такое понятие «рождение (обновление) внутреннего человека». Нечто подобное произошло и со мной. Это было почти мгновенное чудо. Неожиданно моя душа наполнилась такой безграничной радостью, что выразить словами невозможно. Я почувствовал, что Бог есть, Он рядом и что Он меня любит…

После этого я дал обет перед чудотворной иконой и бросил курить. Три дня боролся с собой, а потом словно отрезало… Тогда же сказал самому себе: «Андрюха, если бы ты сюда не приехал, давно лежал бы в земле"…

Сейчас у меня есть любимая жена — Лариса. Конечно, монастырская жизнь оставила во мне глубокий след. Жена не нарадуется: я охотно мою посуду, готовлю, без лишних разговоров выполняю ее просьбы. В монастыре много запретов, нужно отсекать свою волю… Но как бы в компенсацию этих запретов даются такая душевная радость и самодостаточность, которые неизмеримо превосходят обычные мирские душевные потребности, удовлетворяемые, например, чтением газет, просмотром телевизора, общением с коллегами по работе и т. д.

В тот период в Брянске при участии РПЦ была создана организация «Надежда есть!» для помощи наркозависимым и их семьям. Ее курировал отец Диомид. По просьбе отца Диомида я стал приезжать туда вечерами для работы с наркозависимыми. К этому времени поступил учиться в филиал Московского психолого-социального института на факультет психологии и работал на пищекомбинате.

По решению правящего архиерея владыки Феофилакта в 2005 году мы зарегистрировались как Брянская региональная общественная организация «Благо». Штат сотрудников увеличился. Вскоре на пищекомбинате я попал под сокращение и стал уже штатным сотрудником нашей организации.

Радостно, что работа наша дает хорошие результаты. Говоря официальным языком, я являюсь тренером в группе по работе с условно осужденными наркоманами и ВИЧ-инфицированными. Работы очень много. К нам направляют пациентов из наркодиспансеров, звонят родители. «Телефон доверия» работает у нас пока три дня в неделю.

Пока ни государственные структуры, ни отечественный бизнес нас не поддерживают. Материально, честно говоря, тяжеловато. Поддержку находим лишь по линии РПЦ. Но я верю, что союзников и партнеров у нас будет все больше. Ведь помочь людям выбираться из бездны нужно всем вместе».

Андрей Алейников, сотрудник Брянской региональной общественной организации «Благо», отчет своей сознательной жизни ведет с 26 августа 2000 года, когда, будучи наркоманом и сатанистом, вошел в ворота Казанской Богородицкой Площанской пустыни. Теперь Андрей сам работает с группами реабилитации наркозависимых и ВИЧ-инфицированных, в том числе и на телефоне доверия. Ему 30 лет. Он студент второго курса Московского психолого-социального института. В профилактических беседах с молодежью Андрей нередко рассказывает о своей истории, которую согласился открыть и читателям «Труда». Он не скрывает самые черные страницы своей жизни, считая, что его страшный опыт может помочь многим.

Панков Владимир

http://info.trud.ru/trud.php?id=200 604 270 751 201