 |
| Радонеж | 26.04.2006 |
В этом году старые схемы решили подновить, и газета «Известия», в разделе о светской жизни (есть у нас и такая), к жанрам «обзор ресторанов» или «обзор ночных клубов» прибавила жанр «обзор модных церквей» («Светлое воскресенье для столичного бомонда»). Образчик стиля: «Самая модная церковь в Москве сейчас — Меншикова башня Антиохийского подворья на Чистых прудах. По слухам, именно там намеревается провести пасхальную ночь большая часть модной молодежи Москвы». «Некоторые политики предпочитают, впрочем, святить куличи в Сретенском мужском монастыре в центре города» (В Светлое воскресенье, стало быть, собираются святить…). Подпись под фото Сретенского монастыря: «Мужской Сретенский монастырь — для чиновников и государственников». В общем, Церковь как «реальная тусовка». Доехали…
И ведь нельзя, вроде бы, сказать, что совсем не помнят о Том, чье Воскресение празднуется в Пасху христианами, или чье именно «Рождество несказанное» воспоминается в Рождество. Нет, вспоминают. Только как-то странно. Например, в середине поста два дня трубили о том, что «американские ученые объяснили чудо хождения Иисуса по водам». Оказывается, Спаситель ходил по льду, а вовсе не по воде. Просто «в районе Галилейского моря, где, согласно Евангелию, произошло чудо, тогда случилось сильное похолодание». Евангелие, правда, сообщает, что ученики боролись не с морозом, а с волнами, которые били лодку (Мф. 14, 24). Но это дело поправимое: телевизионщики даже мультфильм нарисовали — от берега в сторону лодки протянулась дорожка льда, по которой Спаситель и прошел. А у самой лодки — там да, волны, и очень сильные… «Научное» объяснение, напоминающее старый анекдот про раввина, который нашел в субботу туго набитый кошелек. Найти-то нашел, а поднять нельзя — суббота. «Я помолился — и, поверите ли, кругом суббота, а у меня тут четверг…».
А ближе к концу Поста СМИ устроили тарарам по поводу так называемого «Евангелия от Иуды» — гностического апокрифа, найденного, как утверждается, лет тридцать назад и недавно переведенного. Гностические ереси Церкви известны уже восемнадцать веков, и взгляд некоторых гностиков на Иуду, как, якобы, исполнителя воли Мессии, никак не является сенсацией. Ну, разве что, для журналистов. Но раскручивалась старая «новость» не хуже какого-нибудь «Кода да Винчи» — сюжеты в новостях ежедневно в течение двух недель, да и газеты отметились во теме все. Некоторые не по одному разу, как, например, «Известия», которые печатали-печатали новости про Иуду, а потом не выдержали. И на первой полосе забабахали заголовочек: «„Евангелие от Иуды“: Человека создал Дурак». Что в головах известинцев так интерпретировалось гностическое представление о Демиурге — это понятно. Непонятно другое — кто в «Известиях» заголовки создает…
Экзотические способы встречи Пасхи, впрочем, не только у нас наблюдаются. Например, на днях официальная англиканская газета сообщила о том, как готовился встретить Пасху муниципальный совет в одном из городков Йоркшира. Там местные христиане решили показать спектакль по евангельской истории. И известили о представлении в афише. Муниципальный совет, однако, запретил вывешивать афишу. Не из-за спектакля. «Изображенный на плакате христианский крест может задеть чувства верующих других религий», заявила местная власть. Что характерно, «верующие других религий» никаких протестов не заявляли — но нас, христиан в России, эта формулировочка уже не удивляет. Слишком хорошо знакома. А вот англикане в Англии очень удивились: «Как может кого-то задеть изображение креста? Ведь у нас, кажется, христианская страна. Мы стремимся обеспечить демократию в других государствах, а у себя дома не имеем права рекламировать евангельский спектакль!». Наивные люди…
Лет 120−130 назад один умный человек, наблюдая первые призывы к той самой Англии перестать быть христианской страной, разорвать союз, заключенный Константином Великим, написал (да простят нас читатели за пространную цитату): «… В наше время впервые начинают опять серьезно расшатывать дело Константина, и многие думают, что необходимым условием дальнейшего прогресса в культурном развитии по необходимости должна служить отмена этого дела. Но те, которые стараются доказать это, пусть примут во внимание, что именно государство в своем бедственном положении искало союза с христианством, так как оно нуждалось в новом средстве для управления совестью своих граждан после того, как потеряла значение старая вера, потому что оно нуждалось в новой нравственной соли, чтобы народная жизнь не подверглась совершенному растлению. Если бы в действительности дело дошло до того, что связь, которую Константин Великий установил между христианством и государственной и народной жизнью, опять была разорвана, то скоро с достаточностью обнаружилось бы, что государство не может обойтись без христианства, и народная жизнь без соли христианства неминуемо впадет в неисцелимое тление. Раз мы сойдем с дороги Константина Великого, мы по необходимости возвратимся к Диоклетиану: окажется необходимым сделать попытку силой подавить христианство, а в таком случае неизбежно погибнет и вся наша народная и культурная жизнь, как погибли создания Диоклетиана и вся античная культурная жизнь. И все это, конечно, приведет лишь к тому, чтобы за неимением другого исхода во второй раз создавать дело, совершенное уже некогда Константином Великим…» (Фаррар, «Первые дни христианства»).
Сегодня, живя на развалинах государства, общества, да и всей «нашей народной и культурной жизни» эти предупреждения воспринимаются (теми, кто еще сохранил способность что-то воспринимать), конечно же, иначе, чем тогда, когда они были произнесены. Самые неисправимые оптимисты могут попытаться трактовать известинский «обзор модных церквей», как своеобразную попытку воссоздания связи между христианством и народной жизнью, на уровне столичного бомонда, разумеется. Но нам-то не до смеха. Автор, судя по всему, считал воссоздание этой связи, в случае исполнения его пророчества, делом совершенно неизбежным. Просто потому, что на развалинах (и с разрухой в головах) долго не проживешь — придется хоть какой-то порядок навести. Но любые попытки заговорить об этом встречаются в штыки.
Не успел Всемирный Русский Народный собор принять декларацию, напоминающую о ценностях, которые должны быть в жизни государства и народа — иначе не будет самой жизни, как тут же послышались окрики. Один из них никак не можем проигнорировать — уж больно откровенно. Мы имеем в виду распространенное в СМИ «открытое письмо» заместителя председателя политсовета СПС Леонида Гозмана к митрополиту Смоленскому и Калининградскому Кириллу. Гозман обеспокоен перспективой «превращения Церкви в государственную структуру». Опасность же исходит, по мнению Гозмана, уже от самой попытки Церкви напомнить о нравственных принципах. «Говоря о необходимости соотнесения поведения человека и законов государства с нравственными нормами, Вы обходите вопрос о том, кто будет производить это соотнесение. По-видимому, Вы считаете, что это является естественной прерогативой Церкви, а фактически, ее иерархов». Пояснив далее, что в либеральной традиции это является прерогативой людей, которые «приобретают статус моральных авторитетов и личным примером показывают людям, как следует жить, для чего использовать данные им или завоеванные ими свободы», Гозман далее, как он сам, будучи, конечно же, именно таким моральным авторитетом, намерен осуществлять подобное соотнесение: «Мне, как и Вам, не нравятся гей-парады… Однако я убежден, что запрет гей-парада нанесет обществу не меньший вред, чем безнаказанный разгром некими „алтарниками“ выставки „Осторожно, религия“. Кстати, выставка эта мне не понравилась, но я выступил инициатором того, чтобы Союз Правых Сил заплатил штраф за ее организаторов, потому что хочу сохранить свободу художникам создавать то, что они считают нужным, Вам — свободу осуждать их произведения, а себе — свободу публично оспаривать Вашу точку зрения». Ну, точно как в еще одном анекдоте: «И ты прав, и ты тоже прав». — «Да как же это может быть, чтобы оба были правы?» — «Знаешь, и ты тоже прав». Такие вот моральные принципы…
