 |
| НГ-Религии | Протоиерей Игорь Шитиков | 19.04.2006 |
Дело в том, что поставлено под сомнение независимое каноническое существование Зарубежной Церкви. С Первого Собора 1921 года до начала 90-х годов прошлого столетия она твердо стояла на позиции Церкви, гонимой большевиками. Везде подчеркивалось, что наша Церковь является неразрывной частью Российской Поместной Церкви, временно самоуправляющейся до тех пор, пока на родине существует богоборческая власть.
Зарубежье сохранило не только отеческую веру, но язык, культуру и традиции. Каждая русская семья жила мечтой, что после падения коммунизма она вернется в Россию.
В 1993 году советская власть закончилась, и начался кризис Зарубежной Церкви, продолжающийся до настоящего времени. Его суть в том, что Зарубежная Церковь перестала быть Церковью в изгнании. Она не может больше существовать, основываясь на своем же основном документе «Положение о Русской Православной Церкви Заграницей (РПЦЗ)».
Русские семьи уже не спешат поселиться на российских просторах. Старое поколение ушло, дети состарились, они физически не могут покинуть насиженных мест, а для их внуков чужбина уже стала родиной.
После распада СССР многие его граждане восприняли этот развал как огромную трагедию. В 1990-е годы на Запад из России ринулись толпы эмигрантов. Эти люди быстро освоились в новых условиях и тоже никуда не собираются уезжать.
Некоторые из них приняли православие и стали прихожанами нашей Церкви. В настоящее время они составляют большинство чад Русской Православной Зарубежной Церкви. К сожалению, основополагающие принципы существования РПЦЗ интересны для них только с исторической точки зрения, но не более того. При слове «сергианство» сердце у них не щемит, а что касается экуменизма, то об этом явлении они имеют весьма смутное представление.
Есть среди наших прихожан и местные «аборигены», принявшие православие в его русской традиции. Среди них много подвижников, замечательных священников. Для этих людей каноническое устройство нашей Церкви очень важно, а слово «экуменизм» не пустой звук.
Итак, с 1990-х годов Русская Православная Церковь Заграницей перестала быть гонимой. Однако в большинстве своем мы пребываем вне канонической территории Русской Православной Церкви Московского Патриархата (РПЦ МП).
Многие чада нашей Церкви искренне хотят быть в молитвенном и даже евхаристическом общении с РПЦ МП. Но мы не можем войти в ее состав как церковная организация по банальной причине: каноны не позволяют. Они приписывают РПЦЗ войти в общение с теми Поместными Церквами, на канонической территории которых мы находимся. Таков порядок. Еще II Вселенский Собор приписывал Поместным Церквам не простирать своей власти за пределами своих территорий (2-е правило).
Существует единая Вселенская Церковь. Для того чтобы иметь молитвенное и евхаристическое общение с Церковью в отечестве, нет необходимости устраивать сомнительные юрисдикции наподобие самоуправляющихся частей Московского Патриархата вне его территории.
Если даже мое церковное начальство укажет мне поминать Святейшего Патриарха Московского и всея Руси, я не смогу этого сделать, так как здесь нет ни Москвы, ни Руси. Здесь то, что в Москве считают канонической территорией Американской Православной Церкви (ПЦА). Наверное, тогда нужно пояснить, что Американская Церковь не автокефальная, или требовать наряду с Московским Патриархом поминать и американского митрополита.
А как быть в таком случае с нашим церковным начальством? Договор между МП и ПЦА запрещает МП иметь на территории ПЦА епархии. А как тогда быть с нашими епархиями в Европе? Там нет ПЦА, потому не должно быть и епархий МП. Никогда Русская Церковь не считала Западную Европу своей канонической территорией, там было много приходов, но епархий там нет. Еще более сложный вопрос о том, как быть с верующими — прихожанами РПЦЗ, которые ушли из МП и, увы, не хотят туда возвращаться.
Зарубежная Церковь — это единый организм. Мы любим наших архиереев и хотим быть все вместе под началом нашего первоиерарха. Как нам сохранить все, что мы имеем, не нарушая каноны и не травмируя нашу паству? К сожалению, в настоящее время это невозможно.
В декабре 2003 года на расширенном пастырском совещании в Наяке я выступил с докладом на тему, чьей канонической территорией являются США и Канада. Ответ парадоксален. Чьей угодно, только не Московского Патриархата. Здесь есть епархии Вселенской, Антиохийской, Иерусалимской, Сербской, Румынской Церквей. То, что МП потерял контроль над бывшей русской митрополией, предоставив ей автокефалию, полбеды. Беда в том, что, желая заполучить епархии и приходы Зарубежной Церкви, даже не спрашивается мнение так называемой Поместной Церкви в Америке.
Очень хочется понять, признает ли официально Московский Патриархат за ПЦА право автокефальной Церкви. Я понимаю, почему МП не имеет права открывать свои епархии на канонической территории Греческой, Сербской или Болгарской Церквей. Каноны не позволяют.
Но я не понимаю, почему она имеет право это делать на канонической территории Американской Церкви. Какими канонами руководствуются в Москве, когда ведут переговоры со встречной комиссией Зарубежной Церкви. На предстоящем IV Всезарубежном Соборе мы попросим нашу комиссию по переговорам с Москвой дать ясный ответ на все эти вопросы.
Что касается евхаристического общения, то фактически оно существует. Мы на своих приходах исповедуем и причащаем людей, приехавших из России, многие из наших прихожан также причащаются там. Вопрос совместного сослужения — это чисто архиерейский вопрос. У нас в Зарубежной Церкви и ранее разные архиереи по-разному относились к общению, например, с Сербской Церковью.
Одни, например архиепископ Антоний (Медведев), такое общение вполне допускали, другие, в частности, митрополит Виталий (Устинов), не допускали. Если мы придем на Соборе к мнению, что Русская Православная Церковь Московского Патриархата — каноническая Церковь, то у нас должно быть с ней молитвенное и евхаристическое общение.
Итак, для того чтобы сохранить РПЦЗ, избежать всяческих нестроений после Всезарубежного Собора, нужно помнить следующее: если система неустойчива, ее лучше не трогать, а то она развалится. Думаю, не нужно спешить объявлять РПЦЗ самоуправляющейся частью Московского Патриархата. Возникает слишком много вопросов.
Например, некоторым членам Собора по поводу будущего канонического устройства русской православной диаспоры будет небезынтересно мнение Константинопольской, Александрийской, Антиохийской и Иерусалимской Церквей. Если эти вопросы пока не обсуждались на совместных комиссиях, то это печально. Без их богословской оценки ни о каком каноническом единстве не может быть и речи.
Я понимаю, что у Зарубежной Церкви как самостоятельной Церкви среди поместных Православных Церквей нет будущего, но я понимаю и то, что расставание со «свободой» будет очень болезненно.
Соединение с Москвой — это не единственный, а в настоящее время и не лучший способ сохранения Зарубежной Церкви как единой Русской Православной Церкви вне России. И прежде чем решать этот вопрос на Соборе, нужна серьезная богословская международная конференция по каноническому устройству русской диаспоры и РПЦЗ. В ней должны принять участие также Экзархат русских Церквей в Западной Европе, Православная Церковь в Америке и другие Православные Церкви.
