 |
| Правая.Ru | Юрий Баженов | 12.04.2006 |
Замечено, что русские, даже в местах своего компактного проживания, нигде не создали диаспор, в отличие от евреев, армян, китайцев и т. д. Наоборот, через 3−4 поколения большинство русских полностью адаптируется в новой среде и зачастую только фамилия выдает в американце, немце, французе, аргентинце его русское происхождение. Но даже те, кто и считает себя русским по вере, языку и культуре, как правило, не желают иметь ничего общего с той страной, которая на данный момент занимает геополитическую нишу и воспринимается во всем мире как Россия, как бы она при этом ни называлась — Российская Империя, Советский Союз или Российская Федерация.
Это связано, на мой взгляд, прежде всего с культурно-историческим архетипом русского человека, в котором кровь играет далеко не определяющее значение. Более значимым для русского человека является почва и тот некий особый русский дух, в основе которого лежит, несомненно, религиозное, православное мировосприятие, но не только. Человек, даже русский по крови, потерявший и родную почву, и этот самый русский дух, перестает быть русским и полностью адаптируется к той среде, в которую попал. А тот русский, кто сохранил в себе русский дух и начал строить свою жизнь на новом месте (дух дышит там, где хочет), остается русским только по духу, пребывает в состоянии некой духовной консервации того исторического момента, когда произошел отрыв от почвы.
Именно поэтому множество русских за рубежом никак себя не отождествляют с современным Российским государством. Например, по всему миру разбросаны общины русских староверов. Многие являются потомками тех, кто бежал из России еще в середине XVII века. Они сохранили свою веру, язык, культуры, даже многие элементы быта, т.к. такие общины живут очень замкнуто. Но… все это на уровне того же XVII века, когда произошел раскол. Т. е. духовно русские старообрядцы продолжают пребывать в допетровском времени и не мыслят никакой иной России, кроме Московской Руси. Понятно, что ничего общего с последующими государственными образованиями на той же самой территории они не имеют и не хотят иметь.
То же самое можно сказать и про эмигрантов первой волны и их потомков. Их время остановилось в 1917 г. И все, что было после, для них всего лишь Совдепия, которую они ненавидят и не только не отождествляют исторической Россией, но и всячески противопоставляют ей.
Разумеется, так думают далеко не все. Более того, многие из тех, кто могли рассмотреть «лес за деревьями», т. е. Россию за Совдепией, в разное время вернулись на Родину, несмотря на грозившие репрессии. Были и есть т.н. «совпатриоты». Но общая тенденция такова, что в нынешней эмигрантской прессе можно прочитать рассуждения о том, что де если современная Россия хочет быть преемницей России исторической, дореволюционной, то она должна признавать своим предшественником не Советский Союз, а многочисленные эмигрантские правительства в изгнании — РОВС, КОНР, НТС и т. п. А пока этого не произошло, Российская Федерация — все та же Совдепия. И все это на полном серьезе!
Основываясь на подобных построениях, некий доктор исторических наук Сергей Волков даже создал целую теорию, по которой Россия должна объявить себя преемницей КОНРа, т. е. союзницей Германии в войне против Советсого Союза, т. е. побежденным во Второй Мировой государством. Спрашивается, кому это выгодно? И притом, этот самый Волков тоже считает себя русским националистом. Как говорится, упаси Господь от таких «националистов"… Справедливости ради необходимо отметить, что некие подобные настроения мелькают и в ультракоммунистической прессе, которая, хоть и считает себя патриотической, но допускает пассажи, вроде того, что в 1945 г. русская армия (имеется в виду РОА) защищала Берлин, а штурмовала армия Красная, Советская. И от таких «патриотов» упаси Господь…
Вторая, военная эмиграция. Одна из наиболее трагических страниц нашей истории. Многие, прошедшие через ужас фашистских лагерей, а затем лагерей «ДиПи», при вполне обоснованном страхе перед лагерями на Родине, старались уехать как можно дальше из разоренной войной Европы и «руки КГБ», забыть все пережитые кошмары, скорее забыть все и начать жить с нуля на новом месте. Стоит ли удивляться, что при подобных настроениях многие просто не хотели быть русскими. Другие — хотели и поэтому примыкали к эмигрантам первой волны, хотя еще долго среди последних считались неполноценными, «подсоветскими"…
Про третью волну и говорить нечего. Хотя ее представителей во всем мире называют «русскими», на самом деле большинство из них таковыми себя никогда не ощущало. Все они уехали из России по израильской визе, но многие в Израиль не поехали и к еврейским диаспорам также не примкнули. Получились некие русскоязычные граждане мира…
Наконец, четвертая, экономическая эмиграция. Она уезжала из разваливающегося СССР на запад в поисках призрачного счастья, в погоне за тем, чего была лишена или считала, что была лишена на Родине. Именно ее представители, обосновавшись на новом месте, хотят зачастую «быть святее папы», т. е. более лояльными к новой стране, чем местные жители. Именно среди четвертой волны встречаются наиболее антирусски и антироссийски настроенные индивиды. Мысленно они пребывают в конце 80-х, когда Россию и Советский Союз не поливал грязью только ленивый. Как был тогда для них «совок поганый», так и остался. Разумеется, далеко не все эмигранты последнего десятилетия таковы. Многие просто разочаровались в «ценностях свободного мира». Другие и эмигрантами-то себя не считают, а ехали из страны просто «мир посмотреть, себя показать» и не собираются оставаться там навсегда. Некоторые уехали действительно с экономическими целями, т. е. заработать и собираются возвращаться. Вот только момент возвращения все оттягивается, к новому месту вырабатывается привычка, постепенно наступает адаптация и… см. выше.
Что же касается русских в странах т.н. «ближнего зарубежья», то ехали они туда в основном по распределению, комсомольским путевкам (вспомнить хотя бы освоение Целины в Казахстане) работать на стройках великой страны, поднимать национальные окраины. Понятно, что такие русские продолжают себя чувствовать гражданами СССР и 21 августа 1991 г. стало для них настоящей трагедией. Ну не хотят они в Эрэфию, а хотят, чтобы был восстановлен Союз и вернулись прежние порядки, может быть, несколько обновленные.
Даже русские организации в Прибалтике, возникшие там в противовес националистическим народным фронтам, назывались, если кто помнит, Интердвижениями. И в них участвовали те русские, которые могли предвидеть дальнейший ход событий. Те же русские, которые поверили либеральной пропаганде и голосовали за отделение от Союза, и предположить не могли, что возникнет некая дискриминация по национальному признаку. У них рядом были примеры Швеции и Финляндии, где такое и вообразить невозможно. Когда же все произошло так, как предсказывали интердвиженцы, было уже поздно… Понятно, что теперь голосуют русские в ближнем зарубежье в основном за коммунистов и за тех, кто обещает восстановление Союза в той или иной форме.
Тем не менее, русских в республиках бывшего СССР несколько миллионов, и при соответствующей грамотной политике российского руководства, они могут стать важным инструментом политики России на постсоветском пространстве. Вот только кто будет осуществлять подобную политику?
Из всего сказанного, можно сделать вывод, что русский, если он хочет им оставаться, должен иметь почву под ногами, или, иначе говоря, жить в России. Просто это свойство русского национального характера — ассимилировать в себе все лучшее из окружающего мира и органически встраиваться в него. А в случае того, что я назвал «консервацией духа», неизбежно происходит и консервация исторического момента, в который произошел отрыв от почвы. Поэтому русский, долго живущий за рубежом, удален от России пространственно и воспринимает ее, как и любой другой житель той страны, в которой он проживает. В случае, если эта страна настроена недружественно по отношению к России, то и такой русский становится в какой-то мере на ту же позицию. Особенно это касается 2−3-го поколений эмиграции. А если русский за рубежом хочет сохранить в себе свой внутренний «русский мир», то к пространственной удаленности прибавляется еще и временная. Он любит Россию, чувствует органическое с ней единство, но эта не та Россия, что реально существует в настоящий момент, а Россия своя, та, которую он или его предки когда-то покинули. Конечно, это слишком приблизительная схема, но суть вопроса она, в общем и целом, как мне кажется, передает.
Многие традиционные общества сохраняют внутреннюю дисциплину, без нее никакое общество не могло бы существовать. Но, прежде всего, такое общество объединено некой идеей. И идея эта определяется самой логикой исторического развития того или иного народа и упирается в его национально-религиозные корни. Более того, некоторые идеи могут быть разрушительными для одного народа, но являются становым хребтом для другого. Пример тому — ничем не ограниченный либерализм, который разрушил традиционные общества Европы, но является основой современного американского общества. Очевидно, что механический перенос идей из одного общества, прошедшего определенный путь развития, в другое, прошедшее совсем иной путь, ни к чему хорошему не приведет. Бывают идеи искусственные, нежизнеспособные, как, например, коммунизм. Он показал свою полную несостоятельность уже к концу 20-х годов и в дальнейшем просто паразитировал на историческом российском традиционализме. Поэтому попытка разрушения коммунизма обернулась разрушением России.
Кроме того, исторический опыт разных стран и народов показывает, что неудачными являются попытки механически восстановить некий пройденный данным народом этап под предлогом того, что именно в тот исторический момент этот народ достиг наибольшего величия и могущества. Это можно сказать, например, об Италии времен Муссолини и Германии Гитлера. Чем все закончилось, хорошо известно. Только не стоят ли в этом ряду попытки чисто механически восстановить Российскую Империю во главе с некими потомками Дома Романовых или Советский Союз?
Самое главное, что должно скреплять любое общество изнутри, — это внутренняя дисциплина. Ввести ее какими-либо «внешними» методами, как мне кажется, просто невозможно. Разве в Советском Союзе не было жесткой дисциплины? Была, как впрочем, была и идея — построение коммунизма (до этого — идея мировой революции). Вот только кто подсчитал тех, кто, будучи внешне абсолютно лояльным этой идее и внешне сохраняя эту самую дисциплину, в кармане показывал ей большую фигу, а при возможности и сваливал из «этой страны»? Думаю, все прекрасно помнят, что в советские времена, за границу мог поехать только абсолютно лояльный системе человек. На страже этой лояльности стояли многочисленные выездные комиссии и прочие органы. Но сколько было советских невозвращенцев, которые были пропущены через мелкие сита всех комиссий вместе взятых? А вот люди, по-настоящему любящие Россию, живущие ее радостями и печалями, зачастую вообще не имели возможность куда-либо поехать. Именно потому, что они не всегда демонстрировали лояльность существующей тогда системе. «Россия» была для них более глубоким и обширным понятием, которое не вписывалось в рамки существующей идеологии.
И все же, что делать? Извечный русский вопрос. Ответ, в общем, ясен: собраться, восстановить русское сообщество. Но вопрос в том, какими методами. Попробуем сформулировать, каким нам видятся современный государственный подход по отношение к русским за рубежом, какая миграционная и демографическая политика необходима сегодня.
Прежде всего: Россия — государство русского народа. Не надо об этом забывать, и пока нас абсолютное большинство, необходим закон о его государствообразующем статусе. При этом любая дискриминация любых народов, проживающих на территории России должна быть исключена законодательно (да она им и не грозит). Т. е., что хорошо для русского, на самом деле хорошо и для любого россиянина. Стоит добавить, что под термином русский, здесь и дальше подразумевается принадлежность к определенному культурно-историческому типу. Любые расовые и биологические определения здесь недопустимы. Русским по духу может быть хоть эфиоп, но его могут быть лишен чистокровный этнический русский в n-ном поколении.
Необходимо признать, что любой русский, а также представитель других народов, исторически живущих на территории России и не имеющих за ее пределами своих государственных образований, по каким-либо причинам оказавшийся за границей, может автоматически получить российское гражданство и вернуться на постоянное жительство в Россию. Приоритетно эта мера должна применятся к русским в странах т.н. «ближнего зарубежья».
Также необходимо установить статус гражданина Российской Федерации. Целесообразно сделать это по т.н. «нулевому варианту», т. е. признать гражданами РФ всех, имеющих прописку в России на момент ее выделения из состава Союза ССР, т. е. на 8 декабря 1991 г. То же должно касаться и граждан, родившихся на территории РФ после этого момента. А вот к приехавшим после 8 декабря 1991 г. должны применяться иные законодательные нормы. Что касается русских, то здесь все ясно (см. выше). Что же касается представителей тех народов, которые имеют свои государственные образования, то к ним должен быть дифференцированный подход в предоставлении статуса на территории РФ (проживает постоянно, проживает временно, нежелательный элемент и т. д.) Это должно зависеть не только от самого человека и его рода деятельности, но и отношения с тем государством, откуда он прибыл. Например, проживающие в России (временно или постоянно) граждане Белоруссии должны пользоваться преимущественными правами, сопоставимыми с правами граждан России. А на граждан Эстонии, Латвии, некоторых других государств должны накладываться жесткие ограничения, сопоставимые с теми ограничениями, которые накладываются в этих государствах на русских.
Двойное гражданство должно быть признано недопустимым и запрещено. Но любой гражданин, любой страны после определенного срока проживания, теоретически мог бы иметь право ходатайствования о получении гражданства России. Тут также все должно быть дифференцировано в зависимости от обстоятельств и межгосударственных отношений. Не должно являться приоритетным в предоставлении гражданства России наличие здесь родственников, даже близких (иначе весь Азербайджан к нам переедет), недвижимости, бизнеса и т. п. Недопустима продажа гражданства, даже за очень большие деньги, как это практикуется во многих странах. В какой-то степени должна учитываться культурная и религиозная общность. Т. е., например, православный эфиоп, женатый на русской женщине, проживший в России 10 — 15 лет при подаче ходатайства о предоставлении гражданства должен иметь преимущество перед мусульманином из ближнего зарубежья, имеющего в собственности квартиру в Москве и торговые точки на рынке. Но в любом случае любой он должен доказать, что станет хорошим и законопослушным гражданином России. В случае положительно решения он получит лишь статус «россиянина» по натурализации, который должен предполагать ограничения на некоторые вид деятельности, например, занимать руководящие посты в силовых структурах, работать в спецслужбах, иметь допуск в высоким формам секретности и т. п. Для тех, кто хочет получить статус россиянина по натурализации, необходим экзамен по русскому языку, а также по основам российского законодательства. Целесообразно предусмотреть для них принятие присяги на верность российскому флагу, а лицам призывного возраста, кроме того, необходимо пройти срочную военную службу и т. д. и т. п.
Для проживающих на территории России иностранцев (не важно, из какого зарубежья) также должны распространяться ограничения в роде деятельности — например, заниматься отдельными видами бизнеса, имущественные — например, приобретать в собственность большие участки земли и т. п.
Вообще же, все вышесказанное должно сводиться, в двух словах к следующему: «Хочешь жить в России — стань русским!», т. е. нужна предельно жесткая, можно сказать, агрессивная политика ассимиляции мигрантов. В этой связи, целесообразным представляется предоставить преимущество для крестившихся в Православие, перед не сделавшими такого шага, даже если это крещение было чисто формальным. Например, для мусульманина, сам факт крещения уже достаточно серьезный шаг, и если он предпринял его только лишь с целью получения российского гражданства, значит, он серьезно связывает свою судьбу и судьбу своих детей с нашей страной. Разумеется, в новый, российский паспорт должно быть вписано имя, полученное при крещении.
Также целесообразным представляется создания некой «шкалы приоритетов» для стран, откуда прибывают потенциальные мигранты. Должна она быть разработана с учетом географических, политических, демографических, этно-культурных и др. факторов. Например, православные сербы, даже не имеющие статуса беженца. Должны пользоваться абсолютным приоритетом, перед, православными, например, грузинами или молдаванами, а православные вообще должны пользоваться приоритетом перед мусульманами. Из восточных народов ассимилируемые корейцы должны пользоваться большим преимуществом ассимилируемые корейцы перед почти не ассимилируемыми китайцами и т. д. и т. п. Таких уровней приоритета может быть 5 или 6. Аналогичную политику проводят многие страны, принимающие мигрантов.
Приведенная выше схема слишком приблизительна, но в любом случае необходимо и даже жизненно важно законодательно принять комплекс мер, которые бы упорядочивали нахождение и проживание на территории России иностранных граждан.
Из всего вышеизложенного несомненно одно: Россия — основа уникальной цивилизации, базирующейся на Православной Вере. О каком бы то ни было возрождении России в отрыве от этой основы, говорить просто не имеет смысла. Именно православная вера, и только она, может послужить объединяющим основанием для всех русских — как для диаспор, так и внутри метрополии.
