 |
| Столетие.Ru | Максим Кустов | 06.04.2006 |
Они «точно знают», например, что «Великую армию» Наполеона в 1812 году просто заели вши, а в боях под Прохоровкой в 1943 году вермахт потерял всего пять танков. Появилась даже статья о поражении Красной Армии в битве под Москвой в декабре 1941 года (интересно, что бы сказали немецкие генералы, если бы прочли сие творение?).
Разумеется, Ледовое побоище не могло выпасть из поля зрения любителей «новых взглядов». Слишком значимо это событие в русской истории.
Любознательный читатель может, например, ознакомиться со статьей Игоря Данилевского «Ледовое побоище — смена образа».
Основная смысловая нагрузка статьи сводится к цитате из работы Феннела «Кризис средневековой Руси»: «…Была ли эта победа столь великой? Явилась ли она поворотным моментом в русской истории? Или это просто митрополит Кирилл или кто-то другой, написавший „Житие“, раздул значение победы Александра…
Претензию Александра представить себя могучим защитником русских против немецкой и особенно папской агрессии с Запада нельзя рассматривать с той серьезностью, с какой это пытаются делать многие советские историки».
Само собой понятно, что серьезно рассматривать мысль об агрессии с Запада либерально мыслящая особь не может в принципе, кто бы в этом сомневался. С Запада агрессии быть не может по определению. И русским от этой мифической агрессии никакие могучие защитники вовсе не нужны. Разумеется, автор статьи с Феннелом согласен и жалеет о том, что «этот трезвый подход пока не находит в России должного признания». С Запада, это и ежу понятно, агрессии не бывает. Оттуда могут идти только гранты за «свободомыслие» и «трезвый подход» к истории.
«Дело здесь даже не в установлении „объективной истины“ (да и кто знает, что это такое?). Речь идет о закреплении в общественном сознании определенных ценностных установок. И если мы будем бездумно повторять характеристики времен холодной войны и жесткого противостояния всему остальному миру, закрепленные в нашем сознании школьным курсом истории СССР, вместо того чтобы спокойно разобраться в сути дела, вряд ли наше общество станет более стабильным, а наши отношения с ближайшими соседями — более дружественными», — уверен Данилевский.
Да пёс с ней, с этой истиной, лишь бы ближайшие соседи не обиделись. Кого из них следует считать правопреемником Ливонского ордена автор, к сожалению, не уточняет.
С поразительным простодушием он «разбирается в сути дела»: «Какие же надежды могла эта Русская земля возлагать на „решительную битву“ с крестоносцами (общее число которых, напомню, вряд ли могло превышать сотню человек)»?
Возникает вопрос: а откуда взял Данилевский, что Ледовое побоище было битвой против сотни человек? Самое забавное что перед этим он сам процитировал отрывок из Новгородской I летописи в которой сказано: «Богъ же и святая Софья и святою мученику Бориса и Глеба, еюже ради новгородци кровь свою прольяша, техъ святыхъ великыми молитвами пособи Богъ князю Александру; а Немци ту падоша, а Чюдь даша плеща; и, гоняче, биша ихъ на 7-ми верстъ по леду до Суболичьскаго берега; и паде Чюди бещисла, а Немець 400, а 50 руками яша и приведоша в Новъгородъ. А бишася месяца априля въ 5, на память святого мученика Клавдия, на похвалу святыя Богородица, в субботу».
Итак, убито около 400 орденских воинов, 50 попало в плен, а воинов-эстов убито без числа. В переводе с либерального языка на русский это означает битву против ста человек?
Цитирует Данилевский и Псковскую III летопись: «паде Немец ратманов 500, а 50 их руками изымаше, а Чюдь побеже; и поиде князь по них, секуще 7 верстъ по озеру до Собилицкого берега, и Чюди много победи, имь же несть числа, а иных вода потопи».
Опять битва против ста человек? Только немцев погибло несколько сотен, неизвестно количество тех, кто сумел бежать, потери их вассалов эстов просто не поддаются учету? Но всё дело в том, что данные русских летописей автора просто не интересуют. Важно лишь то, что пишут «там»: «Источники, появившиеся „по ту сторону“, еще существеннее „умаляют“ масштаб и последствия сражения на Чудском озере. В частности, итоги битвы видятся автору немецкой Рифмованной хроники гораздо более скромными, нежели они представлялись древнерусскому летописцу (а за ним — и большинству наших современников):…Братья упорно сражались. Всё же их одолели… Они вынуждены были отступить. Там двадцать братьев осталось убитыми и шестеро попали в плен».
Итак, не 400 или даже 500 убитых и 50 захваченных в плен, а всего 20 и 6. Вообще-то, и это вполне солидные потери для Ордена, общая номинальная численность которого вряд ли превышала сотню рыцарей".
То, что данные о потерях немцев в немецкой Рифмованной хронике — истина в последней инстанции, а данные из Новгородской и Псковской летописей заведомо неверны — аксиома для любого либерала. Тут дискутировать бессмысленно. Но при этом автор умудряется не видеть разницы между понятием воин и «брат», «рыцарь». Да на каждого полноправного брата — рыцаря (выполнявших функции комсостава) приходилось несколько десятков оруженосцев, «полубратьев», кнехтов, арбалетчиков, лучников, не говоря уже о воинах «чуди», число которых дружинники даже посчитать не удосужились.
Убить двадцать рыцарей и шестерых взять в плен означало уничтожить 20 процентов командного состава всего Ливонского ордена, а шесть процентов пленить. Сколько трупов менее значимых воинов должно было лежать возле одного трупа «брата»?
Один из авторитетнейших отечественных специалистов по войнам Средних веков Михаил Горелик писал: «До XIV века исход сражения всегда определяли немногие господа рыцари, многочисленные же слуги-пехотинцы были для господ хоть и необходимым, но лишь подспорьем».
И, хотя в военной истории Средних веков существует множество спорных вопросов, в том, что на одного полноправного рыцаря в тогдашнем войске приходилось множество менее знатных воинов, не сомневается никто из исследователей. За исключением разве что тех, кто заинтересован в «трезвом взгляде» на русские победы. Эти запросто количество убитых и плененных рыцарей-командиров в общее количество потерь превратят.
По такой схеме запросто можно и «советский миф» о Сталинградской победе «опровергнуть». Взятых в плен современный аналогов рыцарей — фельдмаршала, генералов и офицеров — сосчитать, а рядовых «не заметить». Итоговая цифра получится очень скромной…
