Чувствовать жизнь кончиками пальцев

О «георгиевских ленточках», посте и несомненности церковных праздников

Наталья Геннадьевна ЛОСЕВА родилась 7 июля 1970 года в Новосибирске в семье врачей. Училась в Новосибирском государственном медицинском институте; окончила Московскую школу политических исследований. В 1997 году создала единственную в своем роде независимую медийную площадку «Новосибирский пресс-клуб». В 2001 году работала над созданием и продвижением интернет-версии общенациональной газеты «Известия». Проект стал обладателем Национальной интернет-премии в номинации «Традиционные СМИ». С марта 2004 года является директором интернет-проектов Агентства РИА Новости. Автор и руководитель проекта «Наша победа. День за днем», акции «Повяжи георгиевскую ленточку». В 2002 году получила титул «Человек года» в профессиональном рейтинге РОТОР.

— В советские годы праздники были чересчур перегружены идеологией, но, несмотря на это, воспринимались людьми живо и искренне. Сегодня праздников не меньше стало, но праздничное настроение куда-то пропало…

— Пропало не праздничное настроение. Меньше стало внутренней радости, умения чувствовать жизнь кончиками пальцев. Мы, поглощенные суетой и проблемами, живем как будто бы в долг: «дел так много, что жить не успеваешь». Поэтому и нет праздника, есть — «выходной». Мое детство прошло в Советском Союзе, это была другая страна. В ней было много идеологии, пропаганды, но много и «предчувствия праздника», символов. Мандарины перед Новым годом, тазики салатов, наволочка пельменей, Дед Мороз с подарком, ожидание чудес. Конечно, это был совершенно светский праздник. Но он был очень искренний, теплый, простой: когда можно было ввалиться к соседям с тарелкой пирожков — просто так. От любви и открытости. А сейчас у нас переходный период: уже нет советского наива, лозунговой удали, бытового доверия, но еще не вернулись в полной мере традиция и духовный смысл праздников и дат.

— Как Вы думаете, почему патриотические праздники часто воспринимаются как очередная попытка власти поднять свой авторитет?

— Потому что слишком долго и много тезисом о «патриотизме» оправдывали глупость и подлость. Потому что мы отравились фальшивым и ложным. Переели. А теперь кидаемся из одной крайности в другую. Сейчас образ патриота натягивают на себя те, кого им можно назвать в последнюю очередь. Какой уж тут праздник со скинхедами?.. Пойти отлупить пару студентов РУДНа, нарисовать свастику на заборе, напиться и забыться? Впору вводить табу на понятие. Пока не отвалится вся шелуха, за которой не видно сути…

А ведь на самом деле, патриотизм — тихое, очень нежное чувство. Любить свою страну нужно как ребенка: это трудная и ответственная любовь, с болезнями, бессонными ночами, переходным возрастом. Но — очень благодарная.

— Многие говорят, что среди советских праздников только День Победы был истинно народным, потому и дожил до наших дней. Но сейчас даже он, как считают многие, утратил что-то важное. Что произошло?

— Я не знаю, что произошло. В нашей семье праздник стал, напротив, острее, важнее. Моему сыну Темке не было года, когда умер его прадед-фронтовик. До 50-летия Победы оставался месяц, и я хорошо помню, как хотел, как стремился дотянуть до это дня дед. Он говорил: «Ну вот, правнука дождался, теперь полвека Победы бы отметить и помирать спокойно». Не дотянул… Разве есть у меня право не научить Темку праздновать этот день?

Праздник теряется там, где он перестает быть семейной драгоценностью: в фотографиях, каких-то историях, коробке с медалями.

Если ребенку ни школа, ни общество, ни семья не дают информации или эмоции о том, что было 60 лет назад, на этом поле начинается конкурентная борьба знаний. Или псевдознаний. Или интерпретаций… В бой вступает Голливуд. Поэтому подросток, не умеющий отличить Сталинград от Курска, убежденно и с напором отстаивает новую мифологию победы, в которой решающую роль играют союзники, а не Россия. Но даже это не худший вариант — страшнее демонстративное равнодушие и цинизм. Бравада безразличия.

— После войны сменилось уже несколько поколений, и победителей с каждым годом становится все меньше…

— Думаю, что в полной мере мы осознаем эту проблему лет через 10−15, когда почти не останется фронтовиков. Дело не только в том, что уходят носители знаний, те, кто и глазами, и сердцем помнит войну. Хуже другое: много десятилетий сама традиция празднования 9 мая, сценарные каноны праздника были выстроены исключительно как чествование ветеранов. Пока они были бодрыми, полными сил, пусть и пожилыми мужчинами, концепция работала: дети видели в них живых героев — крутых, мощных, бравых. Что разглядит сейчас подросток в немощном больном старике? Хватит ли мудрости и взрослого сопереживания, чтобы и жалеть, и гордиться им?.. После четырех-то часов истории ВОВ в школьном курсе истории? Вряд ли… Как сейчас объяснить подростку, что мы празднуем и почему? А через десять лет? Это действительно идеологическая и психологическая проблема, которую страна обязана решить. Нужно уже сейчас думать о том, какой станет традиция и концепция празднования 9 мая в будущем, через одно-два поколения, когда не станет главных героев этого, безусловно, величайшего из всех светских праздников.

— Наталья, расскажите об акции «Повяжи георгиевскую ленточку». Как возникла и реализовывалась эта идея?

— «Ленточка» выросла из другого проекта: полтора года назад мы открыли сайт-акцию «Наша Победа. День за днем». Идея его была довольно проста: мы предложили молодым людям найти в семейных альбомах фотографии, документы, какие-то другие артефакты, относящиеся к Великой Отечественной войне, и прислать нам вместе со своим рассказом об их бабушках и дедушках. Это было, кстати, жесткое условие: не мемуары, не мамино школьное сочинение, а собственный рассказ. Мои юные редакторы ревели весь год. Эти настоящие, литературно не обработанные, пронзительные в своей честности и простоте истории открывали такие судьбы, такие сюжеты: настоящую войну, настоящую историю через отдельные жизни.

В какой-то момент мы поняли, почувствовали, что этот проект, этот порыв нельзя оставлять только в рамках сайта. Так появилась «георгиевская ленточка» — импульсом придуманная в какую-то минуту…

«Георгиевская ленточка» на несколько месяцев стала дополнительной работой для десятков людей в Агентстве, но и их личным делом: не было ни бюджетов, ни специальных организационных резервов, просто масса людей из разных подразделений пахали по двадцать часов в сутки, чтобы акция получилась.

— Ожидали ли вы такой отклик?

— Конечно, мы надеялись, что нас поддержат, но не думали, что акция вызовет такой резонанс, такой конфликт мнений. Нам звонили с Камчатки, Украины, из Читы, Израиля, Канады, просили прислать ленточку, предлагали помощь. Ранним утром 7 мая друзья разбудили меня sms-сообщением: «Срочно включи телевизор». Ведущие новостей трех основных каналов работали с ленточкой на груди. Это было абсолютным шоком! И победой.

Мне было важно, что на акцию откликнулись совсем молодые люди. Мы общались с очень многими из них: большинством «импульс» акции, ее основной смысл, был понят и принят. Было много трогательных историй. Однажды нам позвонил летчик и попросил разрешения приехать. Через несколько часов в редакции появился молодой пилот и совсем юная стюардесса — они привезли фотографии ленточки, привязанной к крылу международного лайнера: «Мой дед всю войну летчиком прошел, а я теперь пролетел с ленточкой над Европой. Дед бы мной гордился, я знаю!».

— Приходилось ли Вам сталкиваться с какой-то негативной реакцией, отторжением?

— Да, в какой-то момент мы получили волну негатива, в основном псевдолиберального толка. Я с уважением отношусь к позиции этих людей, но не разделяю и не принимаю ее. Иногда даже от близких людей приходилось слышать: «это день скорби, а не флэш-мобов», «твоя ленточка — попса», «лучше бы эти деньги ветеранам отдали». Было трудно, но нужно было отвечать на каждую из этих претензий или сомнений. Мы говорили о том, что все без исключения ветераны, с которыми мы общались в процессе подготовки акции, поддержали ее. Что память и скорбь не мешают нам, а скорее обязывают праздновать победу, что не все измеряется деньгами.

В какой-то момент стало совсем трудно — эмоционально и физически. Я взяла ленточки на службу в церковь, подошла к настоятелю… Я понимаю, что нормальные люди просят благословения на свои дела, прежде чем их делают, но так уж получилось… Когда батюшка благословил, и я на «законных основаниях» оставила пару сотен ленточек на свечном ящике — все стало много проще.

— Будет ли у акции продолжение?

— Надеюсь, что да. Моя мечта -сделать «ленточку» традицией, символом праздника. Бог даст, получится!

— Как Вы думаете, необходимо ли как-то искусственно «оживлять» сегодняшние праздники?

— Очень сложный вопрос. Праздник должен быть естественным, настоящим. В нем должна быть суть и история. Нужны традиции, какие-то поступки, и чтобы обязательно был канун праздника, предвкушение. Нужно ли для этого что-то делать? Но кому? Госдуме, правительству, которые то и дело меняют праздничные дни, окончательно превращая их в бессистемные каникулы? Раньше мы развлекались вопросом: «угадай с трех раз, что за праздник 12 июня», а теперь еще и в ноябре. Церкви?.. У нас светское государство, и требуется очень деликатная и взвешенная манера принятия решения, чтобы не выставить Церковь одним из государственных ведомств. Народу? Но на это уйдут столетия!

— Может ли вообще праздник объединить людей, вернуть им чувство, что все мы братья и сестры, граждане одной страны?

— Я верю, что такой праздник возможен. Но не праздник должен возвращать нам ощущение близости и любви, а что-то другое: вера, уклад, воспитание — обычные, но краеугольные ценности. Праздник должен вызревать из цепочки событий, воспоминаний, знаний. Неслучайные праздники дают неслучайную суть.

— Ожидание праздника как чуда присуще только детям, или взрослым тоже?

— И детям, и взрослым, которым хоть на минуту удается стать простодушными и бесхитростными, как дети.

— Что для Вас значат церковные праздники?

— Для меня церковные праздники — это ниточка с узелками, по которым перебирается год. Это ступени, земля под ногами. Церковные праздники позволяют (или заставляют?) жить от радости к радости, но и от экзамена к экзамену. Хотя бы на микрон, на тысячную долю шага приблизиться к соответствию событию или святому. Церковные праздники насыщены смыслом, исторической и духовной подоплекой, традицией. Они несомненны.

— Как Вы считаете, существует ли какая-то опасность в том, что религиозные праздники обретают государственный статус? Люди боятся официоза, как огня…

— Да, это очень тонкая и сложная грань. На мой взгляд, Церковь должна максимально избегать «огосударствления». Но почему бы не дополнить часть Православных праздников светскими традициями? Например, в большинстве европейских государств существуют пасхальные каникулы. Чем не альтернатива Первому мая?

Вместе с тем, необходимо рассказывать о религиозных праздниках. Ведь они, как правило, фантастически красивы и наполнены замечательным смыслом: я помню, каким ярким потрясением для моего маленького тогда еще сына было Благовещенье в Новодевичьем монастыре. Накануне я купила нескольких щеглов на Птичьем рынке: Темка сам выпускал птиц из ладошек, и еще много-много детей открывали свои клетки. Это была несказанная радость и свет! Каждый из религиозных праздников окружен такой любовью, такой настоянной годами традицией, что любая государственная декларация на этом фоне становится тусклой подделкой.

— Как Вы считаете, есть ли какая-то связь между религиозным и патриотическим чувством?

— На глубинном уровне. Христианство учит нас любви последовательной и не торгуемой. Любить свою страну, свой народ можно только так — отдавая и трудясь. Это очень сложно, у меня, например, чаще не получается…

— Может ли вера вернуть в нашу жизнь ощущение праздника?

— Я думаю, даже невоцерковленные люди, попавшие в Пасхальную ночь или Рождество в храм, смогут ответить на этот вопрос…

— Расскажите, какие праздники запомнились Вам на всю жизнь?

— Самые яркие праздники — после хорошего поста. Очень люблю Благовещенье и Пасху. Жду этого Рождества — если все сложится, проведу его в родном городе, в храме, в котором первый раз пятнадцать лет назад удивительный человек, протоиерей Александр Новопашин, заговорил со мной о Боге.

Елизавета КИКТЕНКО

http://www.fomacenter.ru/index.php?issue=1§ion=65&article=1658