 |
| Время новостей | Станислав Любимов, Александр Самохоткин | 30.03.2006 |
Но возможность появления в Афганистане христианского мученика (газета «Время новостей» писала об этой истории 21 марта) по-прежнему не исключена, ведь местные исламские радикалы готовы вершить правосудие своими руками. Во многих мечетях страны звучали призывы казнить Рахмана «за вероотступничество». Нельзя сказать, чтобы под этими призывами не было правового основания — отказ от ислама карается смертью законами шариата, введенными режимом талибов и не отмененными после его свержения в 2001 году.
Масла в огонь подлил Абдул Манан, 64-летний отец Рахмана, сказавший вчера репортерам о сыне: «Он мне больше никто и должен умереть». Демонстранты на афганских улицах скандировали «Смерть Рахману!», «Смерть Бушу!» и требовали, чтобы Запад не вмешивался в дела страны.
Дело в том, что за христианина Рахмана вступились Папа Римский Бенедикт XVI, президент США Джордж Буш, госсекретарь Кондолиза Райс и лидеры Евросоюза. Они призвали президента Хамида Карзая соблюдать свободы выражения мнения и вероисповедания, зафиксированные в конституции Афганистана. Соответствующую резолюцию готовил и конгресс США.
Сам Рахман на суде твердо отказался возвратиться в ислам в обмен на смягчение наказания. Глава миссии ООН в Афганистане Адриан Эдвардс сообщил, что в понедельник Рахман «попросил предоставить ему убежище за пределами Афганистана». Госдепартамент США заявил, что «детали освобождения Рахмана и его последующие передвижения будут засекречены». Ведший дело судья Ансарулла Маулавизада разрешил вероотступнику покинуть родину. Ранее судья утверждал, что Рахман «производит впечатление невменяемого».
Сторона обвинения сама предложила освободить подсудимого по причине его «душевной болезни». До этого дядя Рахмана попросил Верховный суд прекратить дело, так как его племянник «страдает психическим расстройством». По шариату душевнобольные суду не подлежат. Судья еще добавил, что «есть сомнения в гражданстве Рахмана», так как подсудимый несколько лет прожил в Германии, пока не вернулся на родину в Кабул.
Рахмана взяли под стражу в конце февраля после доноса в полицию его бывшей жены и двух дочерей о том, что их муж и отец не только «изменил исламу», но и запрещает им молиться Аллаху и читать Коран. В полицейском участке Рахман этого не отрицал. На начавшемся 16 марта процессе он рассказал, что принял христианство 15 лет назад во время работы в пакистанском Пешаваре на христианскую благотворительную организацию, помогавшую афганским беженцам.
«Свобода вероисповедания жизненно важна для демократии», — напомнила Кондолиза Райс афганскому правительству в связи с делом Рахмана. Однако США, где немало сторонников ускоренного внедрения демократии в разные регионы мира, как-то не учли, что проблема изначально крылась в разработанной с их же помощью конституции Исламской Республики Афганистан. В конституции, принятой в январе 2004 года, закреплены две взаимоисключающие нормы. Одна — о соблюдении основополагающих прав человека, включая свободу вероисповедания. Вторая — о шариате как одном из источников права. В итоге и возникла юридическая коллизия: собираясь приговорить вероотступника к высшей мере, афганский суд действовал в рамках шариата, проигнорировав другую часть конституции. По сути, сработала мина замедленного действия, заложенная в новую конституцию Афганистана.
К этому добавился простой факт: навязывание зарубежных стандартов вызывает резкий протест в афганском обществе. Пикантности ситуации добавил вышедший 8 марта доклад госдепартамента США о правах человека. В нем Афганистану выдавались самые лестные оценки за «существенный прогресс» в сфере соблюдения прав человека.
Наказать за переход в другую веру могут и в некоторых других мусульманских странах (особенно это касается монархий Персидского залива). Один из иерархов Русской православной церкви на днях на правах анонимности заметил «Времени новостей», что это «анахронизм, который надо изживать». Он напомнил, что в Российской империи закон, каравший каторгой «за отпадение из христианства в нехристианство», отменила в 1906 году Госдума по предложению Петра Столыпина. Премьер-реформатор был против «уравнения христианства с язычеством, еврейством и магометанством», но считал, что «преимущества православной церкви не могут нарушать прав других исповеданий и вероучений».
