 |
| Православие и современность | Александр Тихомиров | 27.03.2006 |
Справка
Александр Николаевич Тихомиров родился 13 мая 1942 года Свердловске (ныне Екатеринбург). В 1966 окончил факультет журналистики Уральского государственного университета, в 1973 — Высшую партийную школу при ЦК КПСС. С 1967 по 1969 годы являлся корреспондентом газеты «Комсомольская правда», с 1969 по 1970 — сотрудником газеты «Социалистическая индустрия». В 1970−72 годах трудился комментатором на радиостанции «Маяк». С 1972 по 1975 — собкор Гостелерадио СССР в Сахалинской области. С 1974 по 1994 — политический обозреватель центрального телевидения, названного позднее Всесоюзной государственной телерадиовещательной компанией, а потом РГТРК «Останкино». С 1989 по 1990 год вел еженедельную программу новостей «Семь дней». В дальнейшем работал над репортажами, посвященными сельскому хозяйству.
В 1990 году Александр Николаевич избран народным депутатом РСФСР. С 1992 на РГТРК «Останкино» вел передачу «Вагон 03». В 1997 назначен министром информации правительства Московской области и одновременно являлся автором и ведущим публицистической программы «Русская дорога» на телеканале «Россия». Ныне — пенсионер.
Женат. Дочь Ольга — тележурналист, замужем за Дмитрием Менделеевым, ведущим программы «Библейский сюжет» на канале «Культура».
— Александр Николаевич, расскажите, пожалуйста, как возник замысел телепередачи «Вагон 03».
— Передача появилась совершенно случайно. В 1984 году была снежно-метельная зима, заносы на дорогах, и я делал репортажи о том, как их ликвидировали. После этого министр путей сообщения наградил меня званием «Почетный железнодорожник"… Вызвал к себе, вручил значок и спросил, не надо ли чего еще. «Брежнев ездил по Дальнему Востоку в комфортном вагоне-салоне, — сказал я ему.- Давайте организуем в подобном вагоне выездную редакцию программы «Время»». Министр согласился. Выделил тот самый «брежневский» вагон (в нем позже перевозили мощи преподобного Серафима Саровского), и мы со съемочной бригадой в конце февраля 1985 года полетели на Сахалин, чтобы переправиться оттуда на материк, а потом пересесть в вагон. По стране мы ехали целый год. Тогда считалось, что наше мероприятие приурочено к XXVI съезду КПСС, но по мере того, как мы продвигались, менялись политические обстоятельства. Умер Черненко, к власти пришел Горбачев. Началась эпоха так называемого социализма с человеческим лицом. Я чувствовал, что надо что-то менять в подаче материала. И через восемь месяцев после того, как мы стартовали, в Киргизии я сделал сюжет под названием «Очищение»: о том, что первый секретарь райкома партии, племянник первого секретаря ЦК — вор… 9 минут сюжет шел в программе «Время"… Когда мы его передали в Москву, быстренько погрузились на самолет, а вагон отправили дальше — с забитыми окнами. Его обстреляли по дороге. Но «Очищение» прошло. Для того времени это было немыслимо, я не знаю, в заслугу это себе считать или нет. Однако впервые на советском телевидении появился материал, в котором была отражена правда, и автор этого материала — я.
— Александр Николаевич, расскажите о своем детстве, о себе…
— Воспитывался я в детском доме в Нижнем Тагиле. Это был не простой детский дом, а с особым режимом. Сюда отправляли детей при живых родителях, занимающих определенное положение в обществе. Со мной росли, например, приемные сыновья Константина Симонова — Толя Серов, Клима Ворошилова — Володя Колотухин… Детский дом этот находился в старом заброшенном монастыре. Директором его была воспитанница Макаренко. Теперь, когда я слышу об этой системе воспитания, очень смеюсь. Вся система строилась на шефстве старших над младшими — в «Педагогической поэме» это старостатом называлось. Но точнее говорить — дедовщина…
Мне повезло с учительницей литературы: она была необычным педагогом, давала нам, своим ученикам, например, такие темы сочинений: «Как я представляю себе дальнейшую судьбу героев пьесы Н.В. Гоголя «Ревизор»». И это в советское время!.. Видимо, тогда я начал что-то любопытное писать, она почувствовала во мне какие-то способности. И делала так: закрывала меня в пустом классе: «Пока не напишешь рассказ — не выпущу». Для того, чтобы освободиться, полтора-два часа сочинял… Но самое интересное, что учительница эти рассказы относила в газету «Тагильский рабочий», и их там печатали. Потом я попал в литературное объединение при этой газете. В него входили инженеры, сталевары, механизаторы, а я, хотя мне было всего 14 лет, стал для них мастером… Так и получилось, что когда я поступал на факультет журналистики Уральского университета, у меня уже были публикации… В армии тоже писал — в окружную газету. Когда вернулся на гражданку, с тремя курсами университетского образования меня взяли сначала в многотиражку Уральского политехнического института, потом в областную молодежную газету.
Однажды я написал очерк о моем воспитателе из детского дома — «Памятник» — и победил с ним на первом конкурсе молодых журналистов в СССР. После этого меня стали приглашать в разные издания, а потом взяли в «Комсомольскую правду» стажером — там я работал год. Перешел в газету ЦК КПСС «Социалистическая индустрия», затем трудился на радио «Маяк». Четыре года был собственным корреспондентом Гостелерадио СССР на Сахалине. И начиная с 1975 года 15 лет практически постоянно находился на Байконуре, в центре управления: делал репортажи о полетах в космос…
— «Космонавты в космос летали, а Бога не видали» — тогда всерьез считали, что Бога можно увидеть?
— Да нет, я думаю, это была атеистическая хохма. Всех интересовали летающие тарелки, а не Бог…
— А Вы тогда как относились к верующим людям?
— Никак. Но я всегда подозревал, что «есть некая субстанция, которая мир сотворила и управляет им"…
— Другими словами — атеистом Вы не были?
— Воинствующим атеистом — нет. Но и партийным человеком не был, то есть карьеры не делал, хотя меня еще в армии приняли в партию. А потом я из партии вышел. Точнее, мы втроем из нее вышли: Ельцин, Травкин и я… Я же был депутатом Верховного Совета РСФСР…
— Как и когда Вы к вере пришли?
— Когда? Давно уже… Просто безграмотен был. И часто задавал себе вопрос: если некрещеный человек живет, не совершая зла, гнусных поступков, то что с ним потом будет?
— И крестились?
— Принял Таинство крещения в 1997 году, когда был вице-губернатором Курской области, налаживал и поддерживал отношениями со СМИ, работниками науки и культуры. И кроме этого — с представителями религиозных конфессий. Тогда в области начался первый в России опыт по введению основ православной культуры в виде факультативов в общеобразовательную школу. Конечно, трудно было, непонятно, кто и о чем будет говорить детям, ведь никаких пособий методических не было. Это потом мы их заказали в Фонде славянской письменности…
— Церковь этим занималась?
— Церковь вместе с чиновниками. Тогда было время такое — пик того, что называлось демократией, приток людей в храмы был значительный…
Мы с митрополитом Курским и Рыльским Ювеналием ездили по области — а она у нас была «красная», коммунистическая — убеждали директоров школ, что нужны основы православной культуры. А они сидели и говорили, что сначала бы зарплату выплатили, а потом Православие как предмет вводили. Разгорались жаркие дискуссии. Владыка Ювеналий, старенький, маленький, совершенно незаметный, сидел молча. Когда споры немножко стихали, он начинал говорить: дребезжащим голосом, тихо — все подавались вперед, начинали прислушиваться… Через 20 минут у женщин, которые только что орали про зарплату, загорались глаза. Кончалось все тем, что они поднимали руки и говорили: «Я буду читать курс бесплатно, только дайте методички».
— А что митрополит Ювеналий говорил учителям?
— Он цитировал апостола Павла, говорил обычные вещи, не решал никаких организационных моментов. А я… Мне очень неловко было, что я некрещеный…
Меня крестил рядовой священник, в том храме, который строили родители преподобного Серафима Саровского и с колокольни которого он упал в детстве. Упал на кучу битого кирпича и жив остался… Мне священник объяснил, что все грехи, которые я совершил, прощены при крещении. Я и сейчас иногда в этом сомневаюсь и духовнику своему исповедуюсь. А тогда… Тогда у меня с души просто камень упал. Я такой счастливый был… Еще и моя семья повлияла. Первой у нас в семье крестилась дочь вместе с мужем, потом — жена. Я уже четвертый был. Вскоре после этого я из Курска уехал.
— После крещения Вы продолжали ходить в церковь?
— В церковь все ходили. Все руководители областной администрации во главе с губернатором…
— Сейчас часто говорят, что религиозные догматы хотят поставить на место коммунистической морали…
— Коммунистическая мораль много у христианства взяла, это возращено. Тогда все параллельно шло…
— Не вымерзла ли та почва, на которой все это росло?
— Вымерзла, конечно, но сейчас новые ростки появляются… Помните притчу о семенах, которые бросили возле дороги? Я верю в это! Верю, верю. Да что там! Я знаю это…
Хожу в храм — обычный храм в деревне Пучково на окраине города Троицка. Много молодежи, целые семьи, дети воцерковленные… Конечно, может быть, что не все они на 100% верующие… Вот если б в один прекрасный день разверзлись небеса, раздвинулись тучи, и стал бы виден лик Божий… И голос бы Его прогремел так, что содрогнулось все внутри, как при запуске ракеты на Байконуре, когда ты недалеко находишься, и Он произнес бы: «Прекратите грешить!». И все поверили бы тогда, что Бог есть…
— Что Вы думаете о терроризме в России?
— Я не берусь утверждать напрямую, но мне кажется, что в России проблему терроризма мы породили сами. Когда начиналась первая чеченская война, я говорил: «Вы историю нашу знаете? Это ж на 50 лет кавказская война…». А мне отвечали: «Совершенно другие кавказцы сейчас. Они все на рынке стоят». Но я-то знаю, что никогда чеченцы или, скажем, ингуши не торговали и не будут этим заниматься. Мы друзья с Русланом Аушевым. Это мужественный, честный, порядочный человек, и многие из его соплеменников такие же… А кроме этого, мне довелось присутствовать при развитии осетино-ингушского конфликта, многое видел… Одну историю, про сумасшедший дом, я опрометчиво рассказал при Андроне Кончаловском, и он снял фильм — «Дом дураков».
— А что за история?
— Под Владикавказом был сумасшедший дом, психиатрическая лечебница. Конечно, никаких национальных разделений между пациентов там не было… И когда началась резня в Пригородном районе, весь персонал разбежался, а сумасшедшие — ингуши, чеченцы, осетины, русские, украинцы — взялись за руки и пошли по улицам… Они шли и с ужасом смотрели, как нормальные люди убивают друг друга, поджигают дома, давят друг друга танками…
— Именно тогда появилась передача «Лицо кавказской национальности»?
— Когда началась война, я сразу подумал, что надо сегодня объяснять людям, что не бывает народов-изгоев, народов-бандитов — я и сейчас в этом убежден, твердо это знаю. И делал эту программу в течение года, получил грант Министерства печати. Вспоминается вот что: в Чечне у меня было три бумаги в карманах — одна от Масхадова, другая от Завгаева, а третья от моего однофамильца Тихомирова, командующего Северной группой войск. И всегда существовала вероятность, что я по оплошности не ту бумагу покажу. Четко знал, что если выехал из Назрани в сторону Грозного, то мне нужен вот этот документ, а не другой… Но все равно однажды меня чуть не расстреляли.
— А какие-то чудеса с Вами происходили?
— У меня в жизни все чудесно. Я не жду специально чудес, не сижу и не думаю: «Вот оно, чудо"… Просто все то, что со мной произошло, можно считать чудом. Если бы я, сегодняшний, постаревший, встретил себя, молодого, такого, каким я был лет 30 назад, то не удержался бы и обязательно подрался бы с таким человеком. В ужас прихожу от тех поступков, которые совершал когда-то. Без сомнения, в переменах сыграли большую роль храм, куда я хожу, вера, Православие.
— Изменились нравственные императивы?
— Да. Причем они начали меняться после того, как я покрестился… Надеюсь, что я стал лучше. Правда, многие к старости лучше становятся…
— Александр Николаевич, над чем Вы сейчас работаете?
— Снимаю фильм для канала ОРТ, он называется «Рогожные лица». Он основан на реальных событиях. В центре — история, которая произошла в 1987 году с Вадимом Тумановым. Это друг мой и Володи Высоцкого, известный золотопромышленник, зек, шесть раз бежавший из самых страшных Колымских лагерей.
В 1987 году было принято постановление ЦК КПСС о борьбе с нетрудовыми доходами. Тогда решили, раз золото добывают, значит, его кто-то ворует. А кто его может воровать? Не государственные же предприятия. Старательская артель. И кинулись разоблачать старателей. А основателем «золотой» промышленности был Туманов. И пошло — клевета на него, грязь… Как ни странно, заступились за Вадима деятели культуры — Евтушенко, Говорухин, Святослав Федоров, Алла Демидова и многие другие. Я сделал программу «Прожектор перестройки», посвященную старателям. Меня вызвали в ЦК КПСС, поговорили и отстранили на два месяца от работы…
— Почему название фильма — «Рогожные лица»?
— Высоцкий говорил о старателях, что лица у них рогожные, а души шелковые…
— Вы пишете книгу. Расскажите о ней.
— Книга моя называется «Переход». Незамысловатое такое название… Первая глава начинается так: «Я умер в храме, в день Христова Воскресения сразу после Причастия». Все, что происходит дальше, происходит уже после смерти тела. Но это прием, не более того. Герой встречается с людьми, которых когда-то знал, попадает в те же самые ситуации, совершенно по-другому их оценивая… Книга не закончена, и я пока не знаю, чем она закончится…
Беседовала Алиса Орлова
http://www.eparhia-saratov.ru/txts/journal/articles/03person/52.html
