Осторожно! Манипуляция святостью!

О книге Е. Ерофеевой «Пасхальная память»

Жизнь и смерть всякого благочестивого христианина и, тем более, священника, поучительна. Она не нуждается в многословии, витиеватых украшательствах, недостоверных чудесах и пророчествах — всем том, чем переполнена книга Е. Ерофеевой «Пасхальная память», посвященная отцу Владимиру Шикину (издание четвертое, дополненное, ООО «Издательская группа «Фавор XXI»). Во внешнем плане книга поражает прежде всего утомительным многословием, сусальностью. Нет ни чувства меры, ни чувства вкуса. Обилие цитат, известных всякому более или менее образованному человеку. Множество выписок из святых отцов. Но не в художественной беспомощности и графоманских длиннотах главная беда этого сочинения. И даже не в экзальтированности и слащавости. А в претензии на некое откровение, проводником которого «высшие силы» избрали автора повествования. В основном книга состоит из пересказа снов об отце Владимире. Человек, ушедший уже, не может отвечать за приписываемые ему слова, тем более, за чужие сны, в которых он якобы призывал не принимать ИНН.

В этом харизматическом служении, но не только в нем, отец Владимир навязывается в качестве святого. Ему приписывается абсолютное ясновидение. «Всех, кто обращается ко мне, в каком бы уголке ни был, — всех слышу». Фотокопии портрета отца Владимира, сделанного художником Л. Беседновым, — мироточат. «Люди, слушая по телефону об обилии Батюшкиной благодати, изливаемой на других, начинали плакать на другом конце провода». «Ощущали Батюшкину молитву, переходящую на них через рассказчика». Все время «все плачут, слезы льются градом» (во время проповеди о. Владимира). «Верю, о. Владимир не оставит, не бросит ни одного из любящих его — ни в этой жизни, ни в будущей». Отцу Владимиру приписываются свойства сверхсвятого, равного Самому Богу. Он знает помыслы и судьбы каждого, кого видит. (Так даже никто не писал о преподобном Серафиме Саровском). А также судьбу мира.

Известно, что в свое время Петр I издал указ о тщательном расследовании «чудес». И выявленных фальсификаторов «плачущих» икон и т. д. повелел наказывать кнутом. И, как пишут историки, после этого количество «чудес» заметно поуменьшилось.

Отец Владимир был скромным человеком, и по свидетельству протоиерея Александра Шаргунова, спрашивал у него совета, как следует относиться к тем или иным современным проблемам, в том числе, к проблеме ИНН, и был согласен с ним. Последний такой разговор был за несколько дней до его смерти. И в вопросах отца Владимира не было даже намека на откровения, якобы пришедшие к нему свыше, на чем так настаивает Е. Ерофеева. Чтобы убедить читателя, она не останавливается не только перед явным вымыслом, но даже перед манипулированием Священным Писанием, выдергивая из него цитаты — так, как ей это удобно. Автор уверяет, что тот, кто принимает ИНН, отказывается от своего христианского имени и соединяется с душой антихриста. «Человек, не носящий святого имени, не вписан в Книгу Жизни». (Откр. 13:8). «Батюшка сокрушался — сегодня решается, с кем мы хотим остаться, и что выберем: ад или Царствие Небесное» (имеется в виду принятие или непринятие ИНН). Это уже прямой шантаж, крайне опасный для психики простодушных и неискушенных читателей. «Получивший ИНН — оказывается вписанным в «Книгу Смерти»» (стр. 271). Главное, получается, что цель христианской жизни — это неприятие ИНН. И кто не принял ИНН, — уже спасется. Это заменит и веру, и дела. Вера приравнивается к магии и к самым диким суевериям.

На титульном листе книги надпись: «По благословению епископа Владивостокского и Приморского Вениамина». Впрочем, мы знаем, как в наше время могут ставиться подобные грифы. Но несомненно, что за выпуск этой книги должны нести ответственность и редактор, и издательство, и распространители такого рода литературы. Как сказала одна верующая женщина, хорошо знавшая о. Владимира: «После прочтения этой книги у меня появилось недоверие к жизнеописаниям современных «старцев» и их «чудесам». А у кого-то — можно естественно предположить — не только современных.

Тем не менее, книга выдержала уже четвертое издание. В чем разгадка спроса на такую литературу? Во-первых, это связано с духовным состоянием слишком многих, недавно перешагнувших порог храма, читателей. После стольких лет государственного атеизма у людей нет религиозной культуры, как это было раньше, когда, между прочим, существовала нормальная церковная цензура. Придя в Церковь, человек ищет прежде всего чуда, особенно когда он не находит исхода из окружающих его бед. Не так-то просто избавиться от инерции языческого восприятия. Христианство понимается не как труд души, не как путь крестных заповедей, а парадоксальным образом — как надежда на легкое избавление от спасительного креста. Подсознательно начинается поиск, можно сказать, кумира, который поможет в одночасье. Это своего рода магия под видом христианства. Увы, немало читателей — из тех, кто «обманываться рад». А Е. Ерофеева хорошо чувствует эту востребованность и употребляет нечестный прием — вам не дают опомниться, оглушая якобы чудесами. На самом деле происходит профанация, десакрализация чуда: благодаря помощи этого «чудотворца», у вас все будет получаться, «все будет хорошо». Автор требует безоговорочной веры, психологически ставит себя как бы некоей «посвященной»: «Я знаю». С помощью такой безапелляционности и совершается подлог. Недостоверное выдается за святую истину. Это зомбирование простодушного читателя производит впечатление цыганского заклинания, гипноза. Так зарождаются секты.

Церковь вся живет святостью. Святостью Самого Христа Бога и святых, приобщившихся Его святости. И с мечом херувимским стоит на страже святости. Потому недопустима в ней манипуляция святостью. Святость, святые — это то, что свято. Это то, что святая истина, святая правда. «Всякая неправда есть грех» — говорит Писание. Особенное значение имеет неправда в слове. «За всякое слово праздное — тем более, лживое — даст человек ответ в день Суда». Хуже всего праздное и лживое слово — там, где речь идет о святости, о святыни, о святых. В старину было очень важное, забытое теперь слово — «пустосвят». Разумеется, его нельзя употребить по отношению к отцу Владимиру Шикину, который был благочестивым, достойным священником, и мужественно переносил внезапно посланную ему смертельную болезнь. Но это слово, на наш взгляд, точно характеризует автора данной популярной и популяризируемой книги.

Юрий Архипов, доктор филологических наук, г. Москва

http://www.moral.ru/manipulacia.html