«В богослужениях участвовали конькобежцы, саночники, сноубордисты»

Духовник российской олимпийской сборной протоиерей Николай Соколов — «Вечерке»

— Отец Николай, вы уже второй раз побывали на Олимпиаде в качестве духовника — перед Турином были Афины, так что, вас уже можно называть спортивным батюшкой?

— Ну, такое утверждение слишком громкое. Хотя когда-то я плавал, стрелял, занимался греблей, но без разрядов — так, для удовольствия. Еще в 1980 году, когда Олимпиада проходила в Москве, я, работая референтом патриарха Пимена, участвовал в создании часовни в Олимпийской деревне. Мы долго выбирали место, собирали для нее утварь, а в то время это было непросто. Все же у меня нет глубоких «спортивных корней», и послушание, наложенное на меня святейшим патриархом — следовать с олимпийской сборной в Афины, — было для меня неожиданным. И когда президент Олимпийского комитета России Леонид Тягачев вновь обратился к патриарху с просьбой выделить священника, опять решили послать меня на Игры.

— Вы уже ветеран олимпийского движения, прошли две Олимпиады, а потому можете их сравнивать…

— Это очень трудная задача. Летние и зимние Олимпийские игры сильно отличаются друг от друга. Не открою большого секрета, если скажу, что летняя Олимпиада пользуется большей популярностью — к ней приковано внимание буквально всего мира. Плюс Греция — родина Игр, и то, что было сделано в Афинах, я вспоминаю как всенародный праздник. Ничего подобного в Турине не было. Тут очень сдержанно относились к этому событию, только некоторые улицы возле Олимпийской деревни были украшены спортивной символикой, весь остальной город работал в будничном режиме…

Приведу поразивший меня случай. Воскресную литургию я служил в храме в честь Максима, епископа Туринского, который находится в юрисдикции Московской патриархии. Среди его прихожан кроме православных итальянцев есть украинцы, молдаване, служба совершается на трех языках: румынском, итальянском и славянском. Говорил проповедь я, конечно, по-русски, а меня переводили.

Только я успел сказать, что нахожусь здесь по указу святейшего патриарха Алексия в качестве духовника российской олимпийской сборной и у всех прошу молитвенной поддержки нашим спортсменам, меня тут же спросили: «Простите, а что это за Олимпийские игры? О чем это вы» Скажу честно, я опешил. Это произошло в разгар Игр, полный храм народу, задавшие вопрос — не древние старушки, а итальянцы средних лет.

— Священник на Олимпиаде — звучит пока еще не совсем привычно. В чем конкретно заключалась ваша миссия? Вы встречались со спортсменами, служили, совершали требы или только участвовали в официальных мероприятиях?

— Каждый день моего пребывания в Турине был расписан буквально по минутам — за две недели у меня были свободны только полдня. Утром — встречи в Олимпийской деревне, в штабе нашей сборной, потом — поездка в горы к командам, возвращался обратно поздно вечером. Регулярно служил в храме Максима Туринского, конечно же, помолился перед Туринской плащаницей. В «Русском доме» был всего два раза.

Тут опять следует вернуться к Афинам. Греция — православная страна, ее власти были обеспокоены тем, чтобы команды всех православных стран имели должное духовное окормление. В Афинах на Играх работали десять православных священников, два епископа. Ничего подобного в Италии не было. На все конфессии дали одну часовню! Да и часовней ее можно назвать условно — просто комната. Одна на всех. Служили по очереди: мусульмане, православные, католики, протестанты, синтоисты, иудеи. По уставу, если служить Божественную литургию, это помещение надо было бы каждый раз освящать заново, поэтому мы ограничились тем, что тут совершали только краткие молебны.

— А спортсменов приводили к вам на богослужения строем или все же учитывалось их желание?

— У спортсменов был очень строгий режим, их до выступлений практически никуда не выпускали. В Олимпийской деревне они или их близкие приходили ко мне с просьбами помолиться, благодарили за духовную поддержку. И за слова утешения. Ведь поражение — это личная трагедия спортсмена. У человека рушится все, к чему он шел всю жизнь. Особенно спортсмены волновались перед финальными соревнованиями, перед сдачей анализа на допинг. Поэтому нужно было их поддержать и ободрить. Я говорил простые слова, которые могут помочь, если человек готов принять их, нуждается в них. Но не мое слово помогало, а помогала совместная молитва, Господь помогал.

Приглашали меняи тренеры — без их разрешения я не мог встретиться с членами команды — я приезжал к олимпийцам, служил молебны. Большинство из них жили в горах, в 120 км от Турина, а в самом городе находилась официальная делегация. При этом была очень сложная система аккредитации, но…

Как-то поехал к лыжникам, но меня не пропустили. Мой попутчик пояснил: «Итальянцы очень любят подарки, сувениры…» Мы подъехали к другому пропускному пункту, уже со стороны Франции, и я вместо пропуска, которого у меня нет, протягиваю полицейскому иконку, и он демонстративно поворачивается ко мне спиной и смотрит куда-то высоко в горы. Так мы проехали. Никто за нами не погнался, и через пять минут мы уже были в спортивном лагере. Отслужили молебен прямо в комнате, где спортсмены переодевались, натирали мазью лыжи, устанавливали крепления.

— А кто именно из спортсменов особенно ревностно молился в те дни в Турине?

— Я не стану называть конкретные фамилии. Могу сказать, что кроме лыжной команды в богослужениях участвовали конькобежцы, саночники, сноубордисты. Просили меня помолиться и за наших хоккеистов. Особо ревностно к этому подошли фигуристы — и тут, как говорится, результат налицо.

Человек всегда перед каким-либо важным делом призывает в помощь Бога. Понятно, что когда судьба медали решается долей секунды, то это уже не зависит от человека — это воля Божия, поэтому молитва присутствовала постоянно. В штабе нашей сборной была установлена икона Георгия Победоносца, перед которой постоянно горела свеча. Вообще в духовной жизни люди одинаковы.

Спортсменов отличает только то, что они очень целеустремленные. Всю жизнь занимаются тяжелым, очень тяжелым трудом. И это мне хорошо знакомо, так как среди моих прихожан были многие известные спортсмены — и Катя Гордеева, и Сережа Гриньков. У меня до сих пор хранится олимпийский вымпел, который еще в 1994 году мне подарил знаменитый тренер Станислав Жук. Тогда я, конечно, не мог представить, что промысел Божий таким удивительным образом вновь соединит меня с миром спорта.

СПРАВКА «ВМ»

Протоиерей Николай Соколов — настоятель храма Святителя Николая в Толмачах, домового храма Третьяковской галереи. Сейчас здесь хранится великая православная святыня — Владимирская икона Божией Матери — уникальный и практически единственный пример удачного сотрудничества Церкви и музеев. Батюшка родом из известной священнической семьи, старший сын известного в прошлом протоиерея Владимира Соколова и внук духовного писателя Николая Пестова. Два младших брата отца Николая, уже почившие — епископ Новосибирский Сергий и протоиерей Феодор, — также посвятили себя служению Церкви. Кандидат богословия протоиерей Николай Соколов — декан Миссионерского факультета Свято-Тихоновского богословского института. До того как стать священником, он окончил Московскую консерваторию.

Евгений СТРЕЛЬЧИК

http://www.vmdaily.ru/main/viewarticle.php?id=21 769