«Смерть Слободана Милошевича — следствие грубейшего нарушения прав человека»

Наталия Алексеевна, как вы могли бы прокомментировать известия о смерти Слободана Милошевича?

Меня потрясла эта смерть. Ведь я была знакома со Слободаном Милошевичем. Во время одного из своих приездов в Югославию я была на приеме и разговаривала с ним.

У его личности очень драматичная судьба, в которой, словно в зеркале, отразилась драматическая судьба сербской нации в XX веке. Здесь и метания между соблазнами коммунизма и национальной идеей, и тиски между Западом и Востоком, и клещи мировой геополитики, и положение на Балканах… Тут и предательство сначала одних, а потом — других партнеров, вера в то, что он будет гарантом Дейтонских соглашений и будет сохранять важность для Запада. Впоследствии Запад предал его. Отчасти и мы его предали…

Но, все-таки, он умер неосужденным. Если мы оцениваем личность государственного деятеля, становится понятно, что не может быть политика без ошибок, без претензий к нему… Когда Милошевича выкрали, когда сербская нация (позорно, с моей точки зрения) сдала законно избранного президента для того, чтобы какой-то самопровозглашенный орган судил гражданина суверенной страны за действия, совершенные им в своей стране, по законам которой они не являются правонарушением. После такого самопредательства нации, она, конечно, сейчас сломлена.

Он повел себя очень достойно. С одной стороны, он смирился, но с другой его внутренняя воля была очень сильна. Он никогда не отступал от своей позиции, что он не признает законность этого трибунала. Он сам виртуозно вел свой процесс в качестве адвоката. Процесс рассыпался! И, честно говоря, в неофициальной обстановке я не раз предполагала, что инициаторам судилища над Милошевичам придется его уморить, т.к. они находятся в безвыходном положении. Процесс буксовал. Скоро должен был кончиться мандат на процесс. Было очевидно, что в этот раз подписать новый мандат Россия точно не согласится, так же, как и на продление мандата. Оправдать они его не могут, т.к. весь процесс задуман как обоснование агрессии НАТО против суверенного государства…

Я постоянно жила в страхе за жизнь Милошевича. Я согласна с братом Слободана Милошевича, Бориславом, в том, что доверять мнению врачей трибунала нельзя. Поэтому я считаю, что Россия могла бы выступить за то, чтобы независимая группа экспертов расследовала информацию о его смерти.

Последние события — это конец как политической карьеры Карлы дель Понте, так и самого трибунала. Обвинения не доказаны…

Милошевич действовал исключительно в интересах своей страны, что бы сейчас ни говорили о режиме Милошевича. Во время самого тяжелого периода я бывала в Югославии по нескольку раз в год. Югославия была одним большим открытым кафе… При этом элементы авторитаризма и клановости, конечно были. Но я ездила туда и под бомбы, во время американских бомбежек. То, что случилось в Югославии — живой укор России. Сразу после того, как рухнул СССР, Югославия стала защищаться. Распада Югославии не было бы и не случилось бы того, что случилось, если бы Россия была Россией в то время…

Как можно оценить смерть Слободана Милошевича с точки зрения соблюдения прав человека? Его, старика, тяжело больного, что было признано врачами, так и не выпустили на лечение в Россию, несмотря на предоставленные гарантии и его просьбы. Как такое положение вещей сочетается с популярными сейчас на Западе гуманистическими идеалми?

Как председатель Комиссии по соблюдению прав человека в зарубежных странах могут с полным основанием сказать, что это грубейшее нарушение прав человека, тех самых не отчуждаемых ни при каких обстоятельствах чисто гуманитарных прав, прав живого человека, в том числе — на медицинскую помощь! И это в тюрьме, которая считается образцовой, в центре цивилизованной Европы, которая позволяет себе ментерствовать и учительствовать в вопросах о правах человека! Это позор и стыд для Запада. Вопрос о том, как сложилась такая ситуация, надо ставить.

Вероятно, после смерти Милошевича на Западе будут продолжать придерживаться такой оценки событий в Югославии, согласно которой бомбежки и насилие было оправданным. Можем ли мы что-либо противопоставить этим идеям?

В России есть немало сил, которые пытались и тогда, и сейчас донести правду. Я помню, что, когда начали бомбить, у меня было ощущение такого отчаяния… Я чувствовала, будто дорогого мне человека оболгали, демонизировали, растоптали, осмеяли… А сейчас подвергают издевательствам и насилию, но ничего не возможно сделать. Это было ужасное ощущение.

Сейчас, посещая Совет Европы, я чувствую: как только заходит разговор о Югославии, немедленно начинается старая песня о том, что во всем виноват режим Милошевича. Когда в марте прошлого года в Косово были ужасные события, когда сербов буквально гнали оттуда, было ощущение, что в цивилизованной и сытой Европе, которая кичится своими правами и правами человека, не замечают этого! А ведь там буквально бежали янычары, от которых с воем и воплями убегали женщины… После попыток поставить этот вопрос, мы немедленно ощутили противодействие со стороны представителя Великобритании. Он по новой начал поносить режим Милошевича, хотя его давно не было.

Я не вижу никакого осознания в Европе. Она даже не хочет признать, что своими рукам и взрастила воинствующее мусульманское государство в центре Европы, что террористические группировки и боевики, которые там есть, сейчас становятся премьер-министрами, что этот терроризм проявляется в самой опасной форме — терроризм в сфере изменения границ. Но признать это равносильно признанию краха стройной западной концепции в отношении Югославии, лишить всяких оправданий. А ведь это была агрессия стран НАТО против государства-подписанта ОБСЕ, против одной из стран-основательниц Объединенных наций.

Я считаю, что наши политологи, особенно — политологи либерального толка, тоже предпочитают забыть об этом событии. Но, на самом деле, бомбардировки Югославии ознаменовали конец эпохи действия международного права. Государственный статус нации был поставлен под вопрос, в том числе — вопрос у ее суверенности. После этого в мировое сознание, науку и право стали вбрасываться идеи о том, что все замечательно и правильно, что все находится в полном соответствии с законами, а на вооружение Западом взята чуть ли не доктрина Брежнева.

Международное право со времен Вестфальского мира зиждется на суверенности государств. И внутренняя политика относится к сфере внутригосударственной деятельности, а внешнее давление может проявляться лишь в соответствии с нормами международного права. Все это было попрано. Начался новый этап…

Россия тоже сыграла в этом неправильную роль. Вспомним нашу пораженческую политику, нас все время втягивали в такие различные механизмы с единственной целью — чтобы мы все отдавали. Мы потеряли ту роль на Балканах, которая у нас веками там была… Были утрачены и позиции, и влияние. Восстановить все это будет очень трудно. Но, может быть, это и для нас будет уроком?..

Так скажите, пожалуйста, Наталия Алексеевна, можно ли сказать, что Россия потеряла Югославию как территорию своего геополитического влияния?

Честно говоря, я не могу сказать с уверенностью, что Югославия была территорией, находящейся под однозначным влиянием России. Тем не менее, то, что оно там было — это факт. И Россия, безусловно, в 1990-е годы была вытеснена с Балкан. Сама внешняя политика страны этому способствовала. А Балканы по-прежнему сохраняют свою роль. Это место крайне высокой стратегической важности, где все время решается что-то всемирно-историческое. От того, какую позицию займут небольшие народы бывшей Югославии, на кого они будут ориентироваться, сразу меняет соотношение сил в стратегическом районе, районе проливов. Не случайно сейчас Косово под контролем НАТО.

Особенно трагичной предстает сейчас судьба сербской нации. 150 лет истории практически разбиты. Косово, которое в 15 веке называли «старой Сербией», могут оторвать от Сербии нынешней. А ведь это колыбель сербской государственности, древняя держава Немановичей, родина святого Саввы Сербского. Это то же, что Москва или Куликово поле для России. Если отделят и Черногорию, сербы окажутся без выхода к морю. Расчлененным на несколько государств сербским народам никогда не дадут объединиться. Дальше могут начаться проблемы и в Воеводине… В свое время балканские играли как никогда большую роль в мировой политике, сейчас же они оказываются фрагментированы, раскачаны в своем этническом неравновесии. Что будет дальше?!… Они могут стать этническим материалом для проектов других.

Драматическая судьба Слободана Милошевича заставляет еще раз подумать об этом. Но я не сомневаюсь, что со временем он станет героем для сербов. Он не безгрешен, но его историческая судьба очень яркая. Годы заточения и то достоинство, с которым он их принял, то, как он себя вел и как защищался, не может не вызывать уважения.

Беседовал Apтeмий Пyшкapeв

http://www.narochnitskaia.ru/cgi-bin/print.cgi?item=1r300r060312032846