Подводная церковь может оказаться на дне Казанки

Когда начнётся ледоход, поплывёт уникальный казанский храм, расположенный ниже уровня воды. Наши корреспонденты успели спуститься в это тёмное и холодное царство.

Настоятель, пономарь и Барсик

…С трудом пробираемся по заснеженному льду Казанки. Тропинка извилистая, ноги по колено увязают в снегу. Кажется, что до четырехугольной усеченной пирамиды с крестом рукой подать. Но мы идём и идём. Пока наконец не замечаем у греческих колонн, ведущих в храм, мужские силуэты.

— Я пономарь, зовут Евгений, — представляется служитель. — Отец Феодор, настоятель нашего храма-памятника в честь иконы Нерукотворного образа Христа Спасителя идёт вслед за вами, по тропинке.

Кроме настоятеля и пономаря, ежедневно в храм-памятник приходит сторож Евгений.

— Есть у нас ещё один работник, — говорит отец Феодор, когда мы проходим в старинную келью. — Знакомьтесь, кот Барсик, своим присутствием выгнал из церкви всех мышей…

Слово за слово, узнаём новости прихода, которому сейчас передан храм: ремонтно-восстановительные работы продвигаются с переменным успехом. В верхней церкви, названной в честь иконы Нерукотворного образа Христа Спасителя, сделали клирос, на алтарных вратах появился голубь — образ Духа Святого. Нижняя церковь, усыпальная, была открыта в декабре прошлого года, сообщает священник.

Здесь есть нижний храм? — недоумеваем мы, оглядываясь по сторонам, — Под водой что ли?

А где ж ещё! — пожимает плечами отец Феодор.

В 1823 году, когда строился храм-памятник, на этом месте была суша, — просвещает пономарь Евгений. — С открытием Куйбышевского водохранилища уровень воды поднялся, нижний храм оказался под водой.

Мы долго приводили его в божеский вид, — продолжает настоятель, — теперь все зимние богослужения проводим именно в нём. Прихожане собираются по средам и воскресеньям.

Кстати, там намного теплее, — говорит Евгений, глядя на нас, переминающихся с ноги на ногу. — Если хотите, там и продолжим беседу.

Подготовка к спуску в нижний храм — целая процедура. Евгений куда-то отлучается, а отец Феодор объясняет, что пономарь подключает источник света — генератор и источник тепла — дизельную печь. Без них на острове как без рук: от ветхости давно оборвался подводный кабель.

Батюшка и пономарь берут в руки керосиновые лампы, а нам дают по восковой свече.

Дорога к Илие Муромцу

— Ух ты! — восторгаемся мы, когда служители открывают старинную дверь в настоящее… подземное царство. Проход узкий, витиеватый. А своды — уникальное творение природы: словно усеяны красивейшими алмазами. Это сияние изморози, которое ещё ярче в темноте.

— А-а-а-а… - засмотревшись на потолок, я теряюсь в пространстве, и пролетаю мимо ступеньки.

Свеча сразу же гаснет. Господи! Где я и что со мной? Понесло же в какие-то катакомбы! Разве там, в подводной глубине, может быть настоящая церковь? И вообще, какой прихожанин туда дойдёт?

Чем глубже мы спускаемся вниз, тем сильнее эти мысли. В чувства приводит фотокор Ира, успевшая адаптироваться к кромешной темноте: она быстро зажигает погасшую свечу. Подбадривает и отец Феодор, крупные очертания фигуры которого просматриваются как через тусклое стекло: так здесь светит керосиновая лампа. Нет, в подземелье жизнь все-таки теплится, понимаю я, когда пономарь показывает два колокола, привязанные к деревяшкам. Надо же, настоящие атрибуты церковной жизни…

— Вот этот, маленький, уцелевший от разрушенной церкви в Адмиралтейской слободе, нам пожертвовал один казанец, — рассказывает настоятель. — Большой колокол — настоящая судовая рында! Правда-правда, он тоже подарок.

Здесь, в этом лазу под водой, они ещё и звонят? — недоумеваю я.

А как же, — отзывается священник. — В конце и начале службы.

Мелкими шажками идем дальше. Я же думаю, что дорога в тёмном безжизненном пространстве будет бесконечной. И вдруг, о чудо! — загорается обычная лампочка. Она освещает деревянную дверь и настенную табличку «Церковь в честь преподобного Илии Муромца».

— Ну, вот и дошли, — радуется отец Феодор, открывая дверь в храм.

Церковь прп. Илии Муромца

Перед нами сводчатое пространство — метров шесть в длину и пять в ширину. Уму непостижимо, алтарная часть сделана из ткани беж с двумя пришитыми крестами. В центре — аналой с иконой преподобного Илии Муромца.

— Все знают его как героя былинного, — говорит отец Феодор. — А это реальный человек Илия, родившийся немощным и ослабленным. В 33 года ему было явление Божие. Именно тогда Господь наделил его неимоверной силой для защиты Отечества. Почивший в 1188 году, богатырь был канонизирован в 1643.

Мы интересуемся, почему, собственно, нижний храм назван в честь Илии Муромца? Причин много, поясняет священник, но главная, что церковь-усыпальница расположена над мощами воинов, захороненных в этом месте. Это напоминает усыпальницу Киево-Печёрской лавры, где покоятся мощи богатыря Илии, ставшего на старости лет монахом.

Ещё до известных событий 1552 года на месте храма-памятника располагалось русское кладбище, где хоронили всех православных жителей Казани. А после победы над Наполеоном, когда страна понесла большие потери, появился почин устраивать поминальные воинские храмы. Казанский — один из таких. И сейчас здесь молятся об упокоении душ павших воинов во всех многочисленных битвах, конфликтах, терактах.

Цветы в подземелье

Отец Феодор говорит размеренно и складно, его хочется слушать и слушать. Но, замечаю, что уже зуб на зуб не попадает. Дизельная печь хотя и работает на все сто, нисколько не согревает. Не покидает ощущение, что мы в холодном, безжизненном склепе.

— Как же цветы-то выживают? — удивляемся мы, когда замечаем у алтаря вазы с живыми гвоздиками.

— Это значит, здесь особая благодать Божия, — отвечает священник. — Гвоздики не вянут месяца четыре…

Выходить намного проще: глаза привыкают к темноте, и тот же узкий лаз кажется шире и короче. Как выясняется, он квадратный — выводит к южным и северным воротам храма. Наконец-то увидев солнечный свет, мы долго приходим в себя, размышляя, что увиденное могло быть где угодно — в каких-нибудь каменоломнях, пещерах, но только не на дне нашей Казанки!

— Очень скоро нижний храм будет затоплен, — сокрушается отец Феодор. — Синоптики прогнозируют: из-за ударивших зимой сильных морозов уровень воды в реках сильно поднимется. Мы, конечно, постараемся вынести из церкви все ценности, но она всё равно разрушится. Чтобы этого не случилось, нужно провести срочные гидроизоляционные работы. Но как их проводить, если к храму-памятнику никакая техника не доедет: дамба, ведущая к острову, до сих пор не достроена. Администрация Исхакова брала это дело на себя, а сейчас с кого спрашивать?

…Вот так может исчезнуть с лица земли ещё один памятник архитектуры федерального значения тысячелетней Казани.

Восточный экспресс (Казань) - N 10, 09.03.2006