День пьяной эмансипэ

С одной стороны, праздник имеет четко выраженный революционный, секулярный, антихристианский характер и представляет собой манифестацию оголтелой эмансипэ, освободившейся от векового мужского гнета — праздник Клары Цеткин, Розы Люксембург, Александры Коллонтай, Евдоксии Кукшиной, Эллочки Людоедки, Софьи Перовской и Веры Засулич в одном лице.

В этой связи глубоко прав отец Андрей Кураев, видящий в этом «празднике» дань предтечам международного терроризма. И впрямь: дамы, отличавшиеся крайней свободой нравов, метали одной рукой бомбы в русского Самодержца и его приближенных, а другой — голосовали за международный женский день. В современном политическом контексте их действия однозначно подлежали бы порицанию, а их страны — массированным бомбардировкам. Думается, единственная причина, по которой бомбардировки ещё не начались, заключается в том, что все перечисленные женщины, на самом деле, не имеют национальности и религиозных убеждений.

Муфтий Равиль Гайнутдин, видимо, хорошо осознает связь экстремисток конца 19 — начала 20 века с современными шахидками, поэтому и поздравил ничтоже сумняшеся всех российских женщин с 8 Марта. Однако, дабы закамуфлировать тайный исламистский подтекст этого поздравления, он сакцентировал внимание на материнском аспекте праздника: «Сложно переоценить современную роль женщины-матери в обществе, ведь растя своих детей, она воспитывает людей завтрашнего дня. Но современным женщинам предначертано и другое: они полноправно участвуют во всех областях жизни: женщины-политики, женщины — общественные деятели вносят значимый вклад в построение гражданского общества в России».

Муфтий определенно не глуп, и его слова должны понравиться женщинам — всем, без исключения, поскольку, во-первых, они затрагивают глубинные архетипы (Мать), во-вторых, по-восточному льстят женскому самолюбию, показывая современных женщин в выгодном свете, в-третьих, апеллируют ко всё ещё живому советскому наследию.

Советский пласт — ещё одна, совершенно особая сторона этого торжества. Русским свойственно переделывать чужеземные обычаи, переиначивать их на свой лад. Не стало исключением и 8 Марта. Клара-цеткиновский и коллонтаевский подтексты вскоре забылись в мерном чередовании буден и праздников эпохи «застоя», и, по логике советского социалистического псевдоморфоза, 8 Марта брежневского разлива было, действительно, праздником мам и бабушек. Помню, как я, учась классе во 2-м, переделывал стихотворение из учебника по чтению:

Говорят у бабушек руки не простые
Говорят у бабушек руки золотые
Бабушка сумеет приготовить
Бабушка сумеет и пришить
Словом наши бабушки — очень хороши!

Здесь три строчки из пяти — моего сочинения. Оригинальный текст был, сколько помнится, про маму, но я больше жаловал бабушку, и до сих пор считаю страшным провалом (мама, прости!) поколение нынешних 60-летних городских, упорно не желающих превращаться в бабушек. Крашеные волосы, короткая стрижка, брюки, дача, работа — и только не нянчанье внуков, только не Церковь, только не старушечий платок! Между тем, очевидно, что когда умрет последняя старушка в пальто с меховым воротником и шерстяном платке, Россия закончится. И более того: история завершит течение свое. Старушка в платочке — это метафизическая опора русского (и мирового) бытия. (Последнюю фразу я заготовил около года назад для рецензии на неплохой отечественный фильм «Бабуся», который собирал и заставлял рыдать полные залы французских кинотеатров. Ну, теперь чего уж. Всё равно не напишу).

Едва ли муфтий Гайнутдин имел в виду метафизику русского бытия, когда поздравлял российских женщин с 8 Марта. Не мог он иметь в виду и других смыслов, намертво привязанных к этому дню. Об одном уже шла речь: 8 Марта — праздник, по замыслу Цеткин-Коллонтай, антитрадиционный, антисемейный, да и в нынешней РФ его материнский и сестринский потенциальные смыслы отнюдь не на первом месте.

Выходя с подворья Валаамского монастыря после чтения канона Андрея Критского, я немного понаблюдал за предпраздничной толпой возле торговых центров. Наиболее распространенный тип — поддатая (или, если угодно, пьяненькая) молодая женщина в длинной шубе и сапогах на шпильках, выходящая, слегка пошатываясь, из авто с тонкой дымящейся сигаретой между пальцев. Пожалуй, именно она и есть героиня сегодняшнего дня.

Конечно, есть ещё множество сердечных и скромных советских тружениц, которым легко сделать приятно, поздравив их с 8 Марта и подарив букетик мимоз, но всё же они уже в прошлом, и это ясно как международный женский день. И муфтий Гайнутдин поздравляет, прежде всего, «современных женщин», то есть эмансипированных капризных особ, убивающих, ради удобства, собственных детей. Сегодня каждый пятый зачатый в России ребенок уничтожается во чреве тех, кого и матерями по этой причине назвать не получается. 8 Марта — их праздник! Ведь роскошь детоубийства стала доступной именно с развитием эмансипации, с развитием представления о женщине как о самодовлеющей вещи («Я вещь» — помните у классика?). Не-мать, не-сестра, не-дочь, а только «смутный объект желаний».

Если бы 8 Марта стал бы Днем Матери, Дочери или Сестры — думаю, ни у кого не возникло бы никаких возражений. Но это день всех женщин без разбору, праздник бесчинствующего пола, и непонятно, как все прогрессивное человечество, осуждающее ксенофобию, до сих пор не осудило этот очевидный половой расизм. Кажется, и феминистки этот день осуждают. И более серьезный, нежели Гайнутдин, муфтий осуждает 8 Марта как праздник, противоречащий законам и традициям ислама: мусульмане, согласно его словам, отмечают женский день условно. Во-первых, даже если мусульмане собираются за столом по поводу женского дня, на столе нет спиртных напитков и потом — в исламе мужчинам и женщинам положено трапезничать отдельно, а потому и смысл такого праздника теряется. Так что праздник-праздником, а кушать, пожалуйста, отдельно! И даже Гейдар Джемаль, между нами, не такой уж большой знаток исламской традиции, и то отметил, что «празднование подобных праздников сопряжено с непониманием природы длительности, с идолопоклонством, с отказом от исповедания веры в Единого Бога». Попутно Джемаль оклеветал Православие, утверждая, будто бы 8 марта — особая для Церкви дата, связанная с некими «космическими циклами».

Но есть ещё один смысловой пласт, который не мог иметь в виду мусульманин. Это пласт иудаистический. 8 марта соотносимо с Пуримом — весёлым еврейским праздником, установленным в память о воинственной Эсфири, отрезавшей голову вражескому военачальнику. Глядя на современных девушек в канун 8 Марта, что-то такое мерещится… «Отрежут, отрежут, как пить дать отрежут"…

Все вышеперечисленные смыслы — советский, революционный, сексуальный, иудаистический, исламистский, феминистский и т. д. — перемешиваются, тесня друг друга, в этом сумбурном, нелепом, неуместном (в этом году разбил рабочую неделю) дне. Сходится всё, пожалуй, лишь в одном: праздник этот очевидно антирусский или, во всяком случае, не имеет в себе ничего русского. Он создан словно специально для того, чтобы забывать, кто мы и что нам нужно в это время делать.

Международный женский день 8 Марта будут отмечать 9 из 10 россиян — утверждает ВЦИОМ. Подавляющее большинство россиян (87−89%) сейчас, как и год назад считают «Женский день» — 8 марта лично для себя праздником. Среди этой массы людей есть и православные, и мусульмане.

Третий день Великого Поста. Христианину предписывается строгое воздержание: после чтения канона немного хлеба и овощей без масла. Но многим ли сегодня понятно это требование? Для многих ли выполнимо? Многие ли вообще знают об этом?

Есть тут, конечно, и определенная недоработка церковных людей. Несколько заявлений в интернете известных лиц не делают погоды. Нет серьезных информационных кампаний, нет проповедей по телевидению. Не просвещают, не объясняют, не пытаются повлиять на ситуацию. Власть сегодня такова, что могла бы и отменить праздник, если бы общественность созрела. Однако, общественность не только не зреет — она угорает. Хорошо ещё, если праздничный угар закончится для всех благополучно.

Миру нет дела до того, что уже идет Тот, Кто соберет пшеницу свою в житницу, а солому сожжет огнем неугасимым. Женщина из пшеницы становится соломой и вместо плода приносит огонь, который сжигает и ее саму, и всех, кто приблизится к ней.

Я бы с радостью поздравил с Днем Матери Мать, и с Днем Сестер — Сестру. Я поздравлю жен — в день святых жен-мироносиц. Я поздравил бы даже и пьяных, расхристанных эмансипэ с тонкими сигаретами между пальцев. В конце концов, может, и не их вина, что они сейчас таковы. Проблема эта известна, существует давно. Помнится, уже четверть века назад один поэт спел: «Но женщины наши, что должны быть как сестры, / Красят ядом рабочую плоскость ногтей». Не в каждой девушке сегодня можно увидеть сестру, и не в каждой женщине — мать. Но пусть и у них будет свой праздник — День цветущей сложности, или День пьяной эмансипэ. А матерей и сестер мы поздравим в другое время и другим порядком.

http://www.pravaya.ru/column/6874