 |
| KM.Ru | Юрий Филатов, Протодиакон Андрей Кураев | 08.03.2006 |
«Вспомним, что происходило в религиозной жизни Украины на протяжении последних 15 лет», — обратился он к собравшимся.
Итак, 1992-й год. Казалось, что исторический прогресс безнадежно нас тогда переехал. Процессам развала ничего, похоже, нельзя было противопоставить.
«Я тогда работал пресс-секретарем патриарха Алексия, — вспоминает Андрей Кураев. — Помню его настроения в эти годы. Патриарх полагал, что сохранить единство церкви невозможно. Во всяком случае, у него не было личных настроений, амбиций что ли, во что бы то ни стало сохранить украинскую церковь под своей державой».
Мертвая церковь
Здесь же на Украине, рассказал Андрей Кураев, новая власть вполне единодушно с тогдашним главой украинской церкви организовывала создание «незалежной» церкви под известным лозунгом: «Независимому государству — независимую церковь».Митрополит Филарет — человек, безусловно, талантливый, яркий, интересный, отметил Кураев. Кроме того, здесь в Киеве он управлял религиозной жизнью Украины уже в течение 20 лет. У него были все необходимые связи в светских кругах. Да и все епископы на Украине были его ставленниками.
Когда в 1990 году скончался патриарх Пимен, то Филарет как старейший из епископов-членов Синода в течение месяца был местоблюстителем патриаршего престола. И рассчитывал стать патриархом.
Но Собор решил иначе. И вот тогда Филарет решил стать патриархом хотя бы здесь, на Украине. В Киеве состоялся «свой» собор, на котором епископы послушно проголосовали так, как велел Филарет, и приняли соборное послание к патриарху Алексию с просьбой предоставить украинской церкви каноническую самостоятельность.
А вот затем, когда в 1992 году в Москве собрался Собор Русской Православной Церкви, произошло неожиданное. Когда патриарх Алексий поставил перед собравшимися владыками вопрос о самостоятельности украинской церкви (что, мол, надо пойти навстречу пожеланиям светской власти, да и украинским избирателям), тут вот эта неожиданность и случилась. Встали епископы из Западной Украины и сказали: нам не нужна автокефалия. Потому что те люди, для которых слово «Москва» — ненавистное, уже давно покинули наши приходы. А те, кто у нас остались, буквально кровью своей заплатили за свой выбор. И если мы вернемся к ним и скажем, что все-таки порвали с Москвой, они нас попросту не поймут.
Как вспоминает Андрей Кураев, епископы с Донбасса и Восточной Украины выступали тогда против автокефальности украинской церкви с других позиций. Они напомнили, что большинство населения больно переживает распад Советского Союза. И осталась лишь одна, хотя бы символическая, вещь, подтверждающая наше единство — это единство нашей Церкви. Если мы и эту ниточку перережем, то люди нас не поймут.
Так оно, кстати, и получилось, вспоминает Андрей Кураев. По возвращению в Киев один из присутствовавших на Соборе епископов — Одесский архиепископ Лазарь — поддержал Филарета. И вот когда сам Лазарь вернулся из Киева в Одессу, монахи просто закрыли перед ним монастырские ворота. Вынесли из дома на улицу его чемоданы и сказали: езжай в Киев к своему Филарету.
Впоследствии, впрочем, Лазарь покаялся и был назначен митрополитом в Крым. Но как бы то ни было, на Соборе в Москве тогда действительно произошло неожиданное. Ведь именно украинские епископы — и не вследствие интриг Москвы, а просто потому, что хорошо знали Филарета — осознали весь ужас перспективы его патриаршества в автокефальной украинской церкви. И, оказавшись вдали от Филарета, проголосовали согласно своим собственным убеждениям. Т. е. против украинской автокефалии.
«Это — историческая канва рассказа о единстве нашего духовного пространства, — пояснил Кураев. — Что же мы видим сегодня?»
Вопреки тому, что в течение всего времени правления и Кравчука, и Кучмы, а уж тем более «оранжевых», давление светских властей Украины в пользу автокефалии было несомненным, тем не менее, сами украинцы проголосовали, что называется, ногами. На сегодняшний день у Русской Православной Церкви на Украине свыше 12 тысяч приходов. А у Филарета — менее 3 тысяч, из которых к тому же значительная часть — на бумаге. Но самое главное, что у Филарета нет монашества. Все исторически значимые монастыри сохранили единство с Московским Патриархатом. А это означает, что та версия православия, которую предлагает Филарет, оказалась не в состоянии настолько глубоко проникнуть в молодых людей, чтобы зажечь в них желание монашеского, жертвенного служения. Оказалось, что Филарет подбирает вокруг себя людей, которые готовы пользоваться идеей православия для реализации их личных целей, но не жертвенно служить. И потому в этой церкви нет монашества. А это значит, что по большому счету это духовно мертвая церковь.
Прокуратор и Ирод
Пропаганда на Украине твердит: независимому государству нужна независимая церковь. Но само слово «независимость» требует пояснения: независимость от кого?Кстати, когда нам без устали твердят о необходимости независимой православной церкви на Украине, почему-то этот принцип не распространяют на тех же католиков. «Незалежности» католической церкви Украины от Рима почему-то никто не требует.
«Мечтаю о том, чтобы перевести Евангелие на язык русской культуры, — говорит Андрей Кураев. — Не на русский язык — такой перевод уже имеется, а на язык русской культуры. Чтобы наш человек мог читать Евангелие, не заглядывая в словарь, сразу понимая, что значит то или иное слово».
Вот, к примеру, слово «мытарь», поясняет отец Андрей. Как перевести его на русский язык? Сборщик налогов? Но дело в том, что, во-первых, большинство из нас никогда не встречались с налоговыми инспекторами. Во-вторых, не могу сказать, что в России люди, служащие в налоговой полиции, пользуются всенародной ненавистью. А вот мытари в Палестине во времена распятия Христа такую репутацию как раз имели. Так каким же современным словом обозначить чиновника, который от имени государства залезает к тебе в карман, и при этом ты знаешь, что изрядную часть того, что он взял с тебя, он непременно положит в свой собственный карман? Кто это такой — мытарь? Как перевести этот термин на язык русской культуры? Вариант, похоже, только один — «гаишник», говорит Андрей Кураев.
А вот другое слово из Евангелия — «прокуратор». Понтий Пилат — кто он такой? «Своим семинаристам я обычно поясняю, — продолжает отец Андрей, — что если уж и доведется переводить этот термин на язык нашей культуры, то, боюсь, придется перевести так: „посол США в Украине“. Формально вроде бы посторонний человек, представитель заокеанской державы. Но ведь и в Палестине в те времена был свой царек — Ирод. Тем не менее, этот царек ни шагу не делал без согласования с прокуратором».
Так вот, когда нам говорят, что украинская церковь должна быть независимой, сразу встает вопрос: от кого? Вспомним: как только церковная иерархия в Москве стала независимой от константинопольского патриарха, она сразу попала в чрезвычайную зависимость от московских великих князей.
Для украинской церкви сегодня ситуация обратная, утверждает Андрей Кураев. Зависимость украинской православной церкви от Москвы сейчас чисто номинальная. Я знаю случаи, когда киевский митрополит назначал на кафедру епископов заведомо против воли патриарха Алексия. Впору ставить вопрос о том, как защитить русскую церковную жизнь от вмешательства киевлян.
Парадокс в следующем. Поскольку митрополит киевский является постоянным членом Синода, ни одно назначение высших иерархов в России не может пройти без его ведома. Кандидатура читинского архиерея, например, должна быть согласована с киевским митрополитом. Но вот когда киевский митрополит решает, кто будет епископом львовским или харьковским, это решение не требует никакого согласования с патриархом Алексием. Довольно странная ситуация, считает Андрей Кураев.
Годы разделения обнажили, вспоминает он, еще одну печальную картину. Какая-то странная вещь произошла с православной жизнью на Украине. 15-летие фактической независимости украинской церковной жизни привело к тому, что сегодня «афроукраинцы» с телеэкранов, через мегафоны на площадях и стадионах назидают украинский народ, как, оказывается, ему надо понимать Евангелие. Без помощи этих «афроукраинцев» мы, оказывается, не можем понять то Евангелие, которое понял князь Владимир и люди, которые тогда жили на этой земле. Это — позор. Позор для Украины, позор для всей Руси.
Речь идет о будущем наших детей, убежден Андрей Кураев. Их необходимо вернуть в пространство нашей единой культуры. Вопреки тем учебникам, которые сейчас пишутся на Галичине, а потом через Киев навязываются всей Украине.
