 |
| Русская линия | Юрий Климаков | 22.12.2005 |
Генерал-лейтенант А.Е.Мин служил на знаменитом Охтинском пороховом заводе. Служба была крайне тяжелой, не терпящей даже малейшей недобросовестности: взрывы при производстве пороха на заводе происходили довольно часто. Ежедневная нервная перегрузка требовала особых волевых качеств. Мины происходили из древнего дворянского Романо-германского рода. Их предки приехали в Россию при Петре I из Фландрии и поступили на русскую военную службу. Однако, словно бы два античных божества, Марс и Аполлон, одновременно покровительствовали Минам: среди них военных было ровно столько, сколько писателей и поэтов. Например, родной брат генерала Александра Мина — Дмитрий Егорович Мин являлся проректором Московского университета и известен как один из переводчиков Данте. Литераторами были и два других его брата — Георгий Егорович и Андрей Егорович. Это обстоятельство и определило натуру юного Георгия. С детства он увлекался литературой. Но тянуло и к военной службе. Тем более, что природа наделила его недюжинным физическим здоровьем, да и характером мальчик пошел в отца. С детства же в нем проявилась и глубокая религиозность. Выросший и воспитанный в настоящей православной семье, Георгий воспринял не только прочные начала веры, нравственности и благородства, но и святой любви к России и Престолу, которые сохранил до конца своей недолгой жизни.
Первоначальное образование Георгий Александрович получил в Санкт-Петербургской 1-й классической гимназии, успешно закончив ее в 1874 году. Перед ним была открыта дорога в университет. Но юноша решает по-своему: поступает вольноопределяющимся в лейб-гвардии Семеновский полк. Военные увлечения берут в нем верх. Впоследствии Георгий мин всегда очень гордился, что познал нелегкую солдатскую службу изнутри. Пробыв все положенное время в звании нижнего чина, Георгий Александрович успешно выдерживает экзамен на офицера при 2-м военном Константиновском училище. Мин всегда славился как очень хороший стрелок. 13 июня 1876 года Георгий Алексеевич производится в прапорщики лейб-гвардии Семеновского полка.
Семеновский полк занимает особое место в истории государства Российского. Один из двух первых полков русской гвардии, сформированный еще Петром I в конце XVII века, он стяжал неувядаемую славу во многих боях и сражениях России. Его личный состав, посаженный на галеры, успешно действовал в Гангутском морском сражении 1714 года. Во время Русско-турецкой войны 1735−1739 годов Семеновский полк участвовал в осаде и взятии Очакова (1737), Хотина (1739) и в Славучанском сражении 1739 года. особенно отличился полк в Бородинском сражении 1812 года и во время заграничных походов русской армии 1813−1814 годов.
1876 год. Тяжелая, гнетущая политическая атмосфера на юге Европы. Над Балканами вспыхивают зарницы неумолимо надвигающейся грозы. Нависла угроза страшного османского геноцида против непокоренного славянского населения. Началась освободительная Русско-турецкая война 1877−1878 годов. Прапорщик Георгий Мин принимает участие во всех боях, в которых доблестно сражался Семеновский полк. Переправа через Дунай, осада и взятие Плевны, штурм Правецких высот, бой на Дольнем Дубняке, взятие деревни Шандорника, бой в редутах под деревней Скревены, переход через Балканы, взятие Софии, бой под Филиппополем, взятие Адрианополя, занятие Сан-Стефано — вот этапы этого боевого пути. В составе Плевненского отряда князя Карла Румынского, а затем Западного отряда генерала Гурко Георгий Мин участвует в самых рискованных боевых заданиях. Молодой офицер словно играет со смертью. Но судьба здесь оберегала героя. Поразительно, но факт: неоднократно попадая в тяжелейшие ситуации, Георгий Александрович не только каждый раз оставался жив, но даже не получил какого-либо серьезного ранения. К концу войны он уже командует ротой. За боевые отличия Мин был награжден орденами Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость» и Св. Станислава 3-й степени с мечами и бантом.
Кончилась война. Началась снова мирная полковая жизнь, вся посвященная военному воспитанию и образованию молодого пополнения. В 1884 году Георгий Александрович назначается на должность полкового адъютанта, а в 1887-м становится членом полкового суда: крайняя щепетильность Мина в вопросах офицерской чести была общеизвестна.
1897 год. Страшная чумная эпидемия, начавшаяся в Южном Китае, доходит до границ Российской Империи. Кроме Одессы, вспышки чумы наблюдаются в отдаленных селениях Средней Азии. В 1898 году Г. А.Мин, недавно произведенный в полковники, срочно командируется в район Самарканда в распоряжение принца Александра Петровича Ольденбургского для борьбы с чумной эпидемией.
Очень многое нравится принцу Ольденбургскому в командированном офицере: его открытый и общительный нрав, большая эрудиция и полное отсутствие какого-либо угодничества. Между ними завязываются хорошие отношения, переросшие в большую дружбу. С этих пор принц А.П.Ольденбургский становится покровителем Г. А.Мина при Императорском Дворе, обращает на него благосклонное внимание Николая II. В 1899 году полковник Мин назначен председателем полкового суда, а в 1903-м неожиданно получил назначение на должность командира 12-го Гренадерского Астраханского Императора Александра III полка. Однако в 1904 году Георгий Александрович, к радости очень многих, получает в командование родной свой Семеновский полк, а в 1905-м также назначается и флигель-адъютантом Его Императорского Величества. После начала Русско-японской войны полк отправляется на Дальний Восток.
Но наиболее ярко личные качества Г. А.Мина раскрылись во время другого печального события в истории государства Российского, впоследствии названного «первой русской революцией». После допущенных с воцарением молодого Николая II некоторых ошибок во внутренней и во внешней политике, ряда обидных для нас неудач в Русско-японской войне общественная атмосфера в России резко накалилась. Подъем и единение всех в начале войны быстро сменились в дни поражений упадка народного духа, раздражением, старой российской привычкой найти виновных во всех грехах. «Передовые» общественные круги их, конечно, сразу нашли: Царь Николай II и его «камарилья». Началась невиданная со времен самозванцев русская смута. Под знаменем свободы слова, собраний, союзов, стачек и других «свобод» русская революция сразу же показала свой особый, безобразный характер, вылившись в волну неслыханных разнузданных насилий, воровства, грабежей и убийств. Только за 1905−1906 годы сожжено и разграблено около 2000 старинных усадеб.
По всей стране вспыхивают забастовки. Усиливаются сепаратистские и антирусские настроения на окраинах Империи. Вспыхивают межнациональные конфликты, нарастает число погромов. Революционеры получают из-за границы огромную материальную и моральную поддержку. Вся Россия была залита кровью. В октябре 1905 года началась всеобщая политическая стачка. В Кронштадте, Владивостоке и Севастополе происходят военные бунты. Придворные круги и начальство оказались в растерянности. Правительственной власти в те дни как будто не было. В Уфе губернатор сам ходил с красным флагом по улицам, а растерявшийся казанский губернатор обещал восставшим разоружить полицию и вывести войска из города. В Москве демонстрация с красными флагами и с криками «Долой самодержавие!» — направилась к дому генерал-губернатора П.П.Дурново, который говорил ей с балкона приветственную речь.
В октябре 1905 года в столице Российской Империи совет рабочих депутатов, вдохновляемый Львом Троцким и другими, готовит массовое выступление «трудящихся» против «диктатуры», должное, по замыслу организаторов, перерасти в вооруженное восстание. Одновременно спешно собравшиеся в Петербурге под национальные знамена патриотические силы собираются дать отпор «краснотряпичникам». Огромный город замер, ожидая массовых кровавых столкновений. Все с ужасом ждали непоправимого…
Но положение спас полковник Г. А.Мин. Узнав о готовившейся акции, не дожидаясь дополнительных указаний начальства, командир Семеновского полка тотчас принимает энергичные меры к недопущению кровопролития. Георгий Александрович так умело выстроил вдоль Загородного проспекта свой полк, что одним своим присутствием семеновцы пресекли поползновения революционеров. Начавшим было собираться толпам — и с той, и с другой стороны — ничего не оставалось делать, как разойтись по домам. Крупномасштабная политическая провокация была сорвана!
Когда к командиру Семеновского полка по телефону, «по просьбе общественных кругов», обратился премьер-министр граф С.Ю.Витте и «как русский гражданин, любящий свое Отечество», предложил «не заграждать улиц», Г. А.Мин резко ответил: «С вами говорит русский гражданин, любящий свое Отечество так же как вы, если не больше. Я не могу допустить, чтобы часть моего полка была окружена толпой и отрезана от казарм. Самое лучшее, граф, если вы сами бы явились на площадь. Вы так умеете владеть толпою, говорить с ними: успокойте ее, убедите разойтись. Как это будет торжественно и полезно!» После этой отповеди в трубке воцарилось молчание. Затем Витте сказал: «Действуйте так, как найдете нужным».
После случившихся событий имя командира Семеновского полка начинает произноситься одними с восхищением, другими с нескрываемой ненавистью. В ноябре 1905 года Георгий Александрович был произведен в генерал-майоры. Часто для водворения порядка достаточно было лишь одного появления мужественного командира Семеновского полка. Так, в самом Петербурге в одном из подразделений флота вспыхнул бунт. Среди матросов пошли разговоры о необходимости повторить пример моряков броненосца «Потемкин». Матросы отказались подчиняться офицерам, начались обычные в таких случаях бесчинства. Мин действовал очень быстро и точно. Ночью семеновцы окружили казармы, а сам Георгий Александрович вошел в спальные помещения и решительно скомандовал: «Одеваться. Военную службу забыли? Смотрите, я вам напомню!» И «революционные матросы», присмирев, послушно построились. Дисциплина была восстановлена. Отпала необходимость в применении карательных мер.
Особенную тревогу вызывало положение в Москве. Все, что происходило здесь, удивительно напоминает сценарий Февраля 1917 года. С лета 1905 года в Москве исподволь готовится вооруженное восстание. В сентябре забастовали московские печатники, затем пекари, табачники, металлисты и прочие. У организаторов революции здесь все шло как по маслу. Железнодорожное сообщение Москвы со всей страной было прервано, не действовали почта и телеграф. В домах отключено электричество, огромный город погрузился во тьму. Из-за беспорядков начались перебои с продовольствием. Все отчетливее стали проявляться зловещие признаки разложения армии. Часть московского гарнизона даже браталась с мятежниками. Обнаглевшие революционные элементы на своей сходке уже приняли решение об аресте московского генерал-губернатора, смещении всех городских властей и о закрытии всех газет для замены их одной, революционной.
Прибывший в конце ноября 1905 года в Москву только что назначенный новым московским генерал-губернатором адмирал Ф.В.Дубасов принимает решительные меры к восстановлению порядка в городе. 7 декабря арестовываются и надежно изолируются главные вдохновители кровавой бойни московские большевики В.Л.Шанцер, М.И.Васильев-Южин и другие. Того же 7 декабря генерал-губернатор объявил Москву и Московскую губернию на положении чрезвычайной охраны. Усилен штат городовых. Принимаются дополнительные меры к охране административных зданий и патрулированию на улицах. Из патриотически настроенных москвичей Дубасовым организуется добровольная милиция. Но имевшихся к тому времени в его распоряжении сил было явно недостаточно. Постепенно нарастала усталость солдат и казаков. Измотана и полиция. А растерявшиеся на первых порах мятежники резко усилили боевые операции. 14 декабря 1905 года по прямому проводу адмирал Дубасов обратился лично к Государю. В категорической форме он настаивает на присылке в Москву элитных войск, подчеркивая, что может положиться лишь на треть московского гарнизона. Любой час промедления, считает Дубасов, грозит России непредсказуемыми последствиями.
Немного поколебавшись, Николай II принимает решение. В этой критической ситуации Государь решил обратиться к командиру лейб-гвардии Семеновского полка. В то время выполнение поручений Царя и назначение на ответственную административную должность означало только одно: приговор революционерами к смерти…
Полк собрался в несколько часов. 15 декабря весть о прибытии семеновцев облетела всю Москву. Главной коммуникационной линией революционеров было Московско-Казанская дорога. Верный помощник и единомышленник генерала Г. А.Мина полковник Николай Карпович Риман с отрядом семеновцев двинулся вдоль этой дороги, занимая станции и беспощадно расстреливая отказавшихся сложить оружие боевиков. По важнейшей железнодорожной артерии Москвы вновь пошли поезда. Этого Риману не забыли. 11 марта 1917 года он был арестован Временным правительством, а после расстрелян большевиками.
Уже 18 декабря всем стало ясно, что «московская революция» провалилась. Возобновилось движение на улицах. Открылись банки. Восстановлено электрическое освещение. Вставлялись окна. Магазины города вновь наполнились продуктами и товарами. Постепенно стали выходить различные газеты, действовать театры и клубы, вернулась нормальная жизнь. Воистину, для Москвы в декабре 1905 года Мин оказался Георгием-Победоносцем.
Как бы сложились дальнейшие события, не приди Семеновский полк на выручку? Думается, что Февраль 1917-го наступил бы тогда в России на 12 лет раньше, со всеми печальными для народа и страны последствиями. Зададимся и еще одним вопросом: как повернулась бы история России, будь рядом с Государем в трудные февральские дни 1917 года такие люди как Г. А.Мин? Уверен лишь в одном: не было бы тогда в дневнике Николая II горьких слов об измене трусости и обмане.
После 1917 года дежурным утверждением всех советских историков стали слова о «жестокости» подавления декабрьского мятежа и о «зверствах» семеновцев в Москве. Но попробуем взглянуть на это событие с другой стороны. Вот несколько фактов. В солдат и полицейских стреляли из-за угла, из засад и подворотен. Часто убивали в спину. Дружинники нападали на небольшие полицейские посты, патрули, отдельных часовых и пускались наутек. Только за время боев на Пресне было убито и ранено таким предательским образом 45 полицейских. «Выстрелить… а затем удирать через заборы и проходные дворы, заставляя за свою храбрость рассчитываться мирных граждан жизнью и кровью — куда какое мужество и героизм, не поддающийся описанию», — писало «Новое время».
Революционеры силой захватывали близлежащие жилые дома и располагались в чужих квартирах, ведя из них пальбу по солдатам. Расчет был прост: солдаты будут стрелять, попадая не в укрывшихся дружинников, а в мирное население; это озлобит его и побудит к восстанию.
12 декабря Москву потрясло следующее известие: 600 дружинников, вооруженных бомбами и револьверами, забаррикадировались в типографии Сытина на Валовой улице. Окруженные войсками, находя свое положение безысходным, они подожгли здание, чтобы, воспользовавшись суматохой, уйти. Это им удалось. Но в огне пожара погибло много людей — семьи и дети рабочих, живших в здании, посторонние лица. Типография эта находилась в огромном, роскошном по архитектуре здании. Со своими машинами она оценивалась в миллион рублей. Но «революционных гуманистов», разумеется, все это мало волновало. 14 декабря «герои» явились на квартиру начальника охранного отделения А.И.Войлошникова и расстреляли его, несмотря на мольбы жены и маленьких детей. А вот примеры «жестокости» с другой стороны. Еще 16 декабря у генерал-губернатора в присутствии представителей города, земства и сословных учреждений состоялся совет, на котором выяснилось, что войскам даны указания не трогать мирных жителей. Предложение генерала Дубасова отнестись снисходительно к рабочим, готовым сдать оружие, было встречено с полным пониманием и сочувствием. Сразу же после подавления мятежа городскими властями создается фонд безвозмездных пожертвований в пользу пострадавших. Для оказания немедленной помощи обеим категориям пострадавших городской управе разрешили кредит до 10 тысяч рублей. Для выдачи пособий малоимущему населению Москвы Николай II повелел отпустить в распоряжение московского генерал-губернатора 100 тысяч рублей!
Вот мнение серьезного и глубокого русского историка С.С.Ольденбурга: «Энергия адмирала Ф.В.Дубасова и генерала Г. А.Мина сломила без больших жертв попытку вооруженного восстания». Всеми силами пытаясь избежать самосуда, командир Семеновского полка лично запрашивал генерал-губернатора о том, куда сдавать задержанных, полагая, что они потом дадут ценные показания. Он просил прислать следователя по особо важным делам. А главное, Георгий Александрович сумел переломить настроения московских рабочих в свою пользу. Они сами стали показывать на дружинников. К сожалению, все же эксцессов со стороны правительственных войск полностью избежать не удалось. Но они были вызваны общей озлобленностью солдат и казаков, доведенных до белого каления гнусными убийствами своих товарищей.
Действия семеновцев во время московских событий русское общество восприняло неоднозначно. Если монархические круги объявили генерала Мина национальным героем, то в либеральной и революционной печати против него была организована шумная клеветническая кампания. Каких только гадостей ни писали про Семеновский полк и его командира всевозможные либеральные «публицисты»! Дело дошло до того, что «освободительная печать» стала указывать на Г. А.Мина как на будущего диктатора России. Прекрасно зная цену всей этой газетной стряпне, Георгий Александрович все равно близко к сердцу принимал происходящее.
2 апреля 1906 года Г. А.Мин высочайше утверждается генерал-майором свиты Его Императорского Величества. Его награждают также орденом Св. Владимира 3-й степени. 18 июля 1906 года в Петергофе на военном поле полк производил уставное учение в присутствии Императора Николая II, Императрицы Александры Федоровны и Цесаревича Алексея. Полк представился блестяще. После церемониального марша Николай II обратился к офицерам и солдатам со следующими словами: «Россия и я искренне благодарны вам за вашу службу. Завещаю сыну моему относиться с такою же любовью к полку, с какою я отношусь к вам, и так же верить полку, как я верю вам, семеновцы, дорогие мои».
Мы часто судим о внутренней жизни дореволюционной русской армии лишь на основе известной повести А. Куприна «Поединок». Но в лейб-гвардии Семеновском полку было все наоборот. Георгий Александрович командовал образцовым русским полком. Семеновцы — это слово стало роковым для революции. Мин был генералом не только по мундиру и названию. Вот пример. В ходе подавления московского мятежа погибают фельдфебель Кобылянский, ефрейторы Цыганков и Основин. Казалось бы, что тут делать? Предать быстрей земле тела убитых. У командира и так забот хватает. Но не таков был командир Семеновского полка! Для него все нижние чины его полка были словно родные дети. Любой солдат мог обратиться прямо к нему со своими скорбями и нуждами. Он, всегда любивший и чтивший русского солдата, очень внимательно относился к его жизни. Поэтому семеновцы представляли собой единую сплоченную семью. На собственные деньги Георгий Александрович организует перевоз тел убитых в Петербург и приказывает похоронить их в усыпальнице полкового храма. Решено было соорудить над местом погребения часовню.
Думается, что лучше понять душу этого человека и сложившуюся в полку нравственную атмосферу помогут письма генерала и отрывки из его приказов. Вот, например, выдержка из приказа генерал-майора Мина от 24 января 1905 года за N 21: «Суворов завещал всякое дело начинать с молитвы. Я исполнил завет Великого Семеновца, собрал вас сегодня, мои Семеновцы, в полковой церкви, чтобы совершить молитву. С этим храмом соединена вся жизнь моя. В нем я получил благословение на боевую мою службу, а сегодня, через тридцать лет, я вновь дал клятву перед Полковыми Святынями всего себя отдать родному мне Семеновскому полку, вам, гг. офицеры, вам, мои солдаты! В этом храме я так часто бывал полный радости, полный скорби и всегда находил утешение, отраду в горячей молитве. В нем был возложен на меня венец, которым благословил меня Господь на безграничное семейное мое счастье, а сегодня я возложил на себя в этом храме ответственность командира полка, данную мне Всемогущим Богом и Нашим Державным Шефом. Вы, товарищи, друзья мои, и вы, братцы, Семеновцы. Сохраните мне любовь вашу, которая не раз заставляла трепетать мое сердце, откликнетесь на то чувство, которым оно исполнено, и пусть в основе моего командования лежит взаимная любовь, дружба, доверие, выручка, для Славы, для пользы дорого нам Семеновского полка».
А вот выписка из приказа Г. А.Мина по полку от 3 января 1906 года за N 3: «Родные мои Семеновцы! Нет еще года, как молились мы с вами в нашем полковом храме в день принятия мною власти командира полка, как дали мы обет служить так, чтобы в основе службы нашей лежали взаимная любовь, дружба, доверие, выручка для Славы, для пользы дорогого нам Семеновского полка, и вот, с величайшей радостью в сердце, я вижу, я чувствую, что Господь услышал нашу молитву. Весь этот год есть ряд успехов, ряд отличий, которые последовательно заслуживал полк. Сколько было пережито, сколько было перенесено испытаний за это время, как часто мне приходилось беседовать с вами, гг. офицеры, с вами, братцы, и как отрадно мне было видеть каждый раз, что вы понимали меня, отвечали на те мои чувства, с которыми я обращался к вам».
Мин всегда старался пробудить и воспитывал в солдате сознательное исполнение долга и этим обезоруживал революционную пропаганду, всегда опиравшуюся на темные, колеблющиеся элементы в солдатской среде. Георгий Александрович даже составил специальные молитвы семеновцев Спасителю и Пресвятой Богородице. Им составлен и издан каталог библиотеки лейб-гвардии Семеновского полка.
В воскресенье 13 августа 1906 года в 8 часов вечера генерал Г. А.Мин с супругой, урожденной княжной Екатериной Сергеевной Волконской и дочерью Натали — красивой молодой девушкой, назначенной незадолго до того фрейлиной Императрицы, сидели на скамейке Ново-Петергофского вокзала в ожидании пребывающего поезда. Стоял теплый и тихий августовский вечер. На платформе было полно публики: отъезжавшие в Петербург дачники, провожающие, просто прогуливавшиеся в праздничный день по дебаркадеру.
В это время какая-то небольшого роста, одетая по-дачному молодая черноволосая женщина с крупными чертами лица и выдающимися скулами несколько раз прошлась мимо скамейки, где сидел генерал. Вскидывая пенсне, она высокомерно оглядела сидевших. Однако Георгий Александрович даже не удостоил ее взглядом, продолжая беседовать с супругой. Перейдя на другую сторону перрона, неизвестная дама затем незаметно подошла к сидевшим сзади, делая вид, что смотрит на железнодорожный путь. В 8 часов 7 минут показался поезд, в котором должен был ехать Мин. Раздался первый звонок. Неожиданно приблизившись к Георгию Александровичу на расстояние вытянутой руки, молодая особа, выхватив из кармана револьвер, принялась расстреливать генерала в спину. Две пули попали в область живота, три — в область сердца. Генерал, захрипев, медленно упал. Находившийся ближе всех к месту преступления носильщик закричал: «Что вы сделали, барышня?!» Мерзавка бросилась бежать.
Первой пришла в себя Екатерина Сергеевна, догнала преступницу, схватила ее за руку. Подоспевшие ротмистр Скалон и жандарм Свиридов отобрали у стрелявшей револьвер. Преступница оставалась совершенно спокойной. С улыбкой она громко заявила, что у нее в кармане есть еще и бомба. На вокзале началась паника, перрон мгновенно опустел. А генерал Г. А.Мин лежал, обливаясь кровью. Над ним безутешно рыдали жена и дочь.
Бомбу обезвредили. Убийца по-прежнему сохраняла полное самообладание и лишь при виде кандалов вдруг вся задрожала. Но, быстро совладав с собою, она с легкой улыбкой протянула руки… Генерала, еще дышавшего, перенесли в железнодорожный приемный покой. Вызванный врач констатировал, что медицинская помощь уже бесполезна. У раненого были прострелены печень, легкие, желудок и позвоночный столб. Через пять минут, не приходя в сознание, генерал-майор свиты Его Императорского Величества Георгий Александрович Мин скончался. Его тело перенесли на дачу в деревню Луизино.
Убийцей Мина была учительница Зинаида Васильевна Коноплянникова, эсерка. Как показало следствие, убийство готовилось тщательно и давно. Еще в начале июля в деревне Луизино на даче N 39, принадлежавшей Петру Мозелайну и находившейся неподалеку от дачи Асмуса, где жил генерал Мин с семьей, поселился небольшого роста, живой и веселый старичок Василий Иванович Иванов (он же Страхов, он же Терешкин) — большой балагур и любитель анекдотов. Василий Иванович говорил, что он по ремеслу позолотчик, устал от работы и приехал в Луизино отдохнуть. Старичок без конца дарил детям гостинцы, гулял, покупал газеты у местного газетчика, часто беседуя с ним на злобы дня. Никому и в голову не приходило, что за личиной бойкого Василия Ивановича скрывался жестокий и холодный убийца, руки которого были по локоть в крови.
30 июля в деревню Луизино приехала Коноплянникова с документами на имя учительницы Софии Ивановны Ларионовой, 27 лет, и сняла комнату. Столовалась она у хозяйки Василия Ивановича, а затем выходила читать на крыльцо дома, откуда отлично было видно дачу Мина, и можно было наблюдать, не будучи замеченной, как генерал гулял по саду и кто к нему приходил. В день убийства Коноплянникова пришла к Василию Ивановичу довольно рано. Они пообедали, затем, запершись, долго беседовали. Вечером того же дня Василий Иванович пошел гулять и больше на дачу не вернулся. Шустрый старичок исчез…
Незадолго до смерти Мин стал получать письма о готовящемся на него покушении. Узнав об этом, охранное отделение попыталось приставить к нему телохранителей, но Георгий Александрович решительно от этого отказался. Не помогли ни настойчивые уговоры, ни разъяснительные беседы. Причина? Унизительно для гвардейского офицера прятаться за чужие спины! Вспоминали также, что, часто, наблюдая за производящимися работами по сооружению часовни над местом погребения нижних чинов полка, погибших в ходе подавления декабрьского мятежа, Георгий Александрович с грустной улыбкой любил говаривать: «А здесь похороните меня, когда они меня убьют». Он знал, что революционная мафия ему обязательно отомстит.
Узнав об ужасной смерти своего командира, многие офицеры-семеновцы в ночь на 14 августа приехали в Петергоф отдать последний долг убитому. На Николая II эта смерть произвела очень тяжелое впечатление. Он навестил семью покойного, а на другой день в форме лейб-гвардии Семеновского полка присутствовал при выносе тела Мина. Во вторник, 15 августа, тело Г. А.Мина было перевезено в Петербург. Среди огромной безмолвной толпы офицеры-семеновцы с обнаженными головами несли гроб с останками своего командира…
16 августа 1906 года в полкой церкви во имя Введения во Храм Пресвятой Богородицы состоялось отпевания и погребение Г. А.Мина. Гроб утопал в венках. На многих из них было написано: «Жертве долга». Выделялась и такая надпись: «И мы за тобой». Уже тогда наиболее дальновидные люди предчувствовали, что все затевающееся в России революционерами добром не кончится… Желание Георгия Александровича было исполнено: его погребли рядом с нижними чинами.
У Зинаиды Коноплянниковой нашлись покровители. К Царю стали обращаться представители «прогрессивной общественности» и деловых кругов, уговаривая помиловать преступницу. Основание: убийца все-таки женщина, тюрьма нанесет ей тяжелые душевные травмы. Но гвардия настояла на справедливом приговоре. 25 августа 1906 года Санкт-Петербургский военно-окружной суд под председательством генерал-лейтенанта барона Остен-Сакена приговорил З.В.Коноплянникову к смертной казни через повешение.
Что было потом? «После 1917 года были преданы забвению равно память жертвы и память убийцы. Останки Г. А.Мина разделили судьбу церкви лейб-гвардии Семеновского полка, в которой они покоились. Церковь была уничтожена. Упоминание о З.В.Коноплянниковой есть в первом издании БСЭ, но исчезло во втором и третьем», — отмечает современный автор.
Бог с ней, Коноплянниковой. Таких и сейчас немало, имя им легион. Но вот беззаветно преданных своему воинскому долгу русских генералов, таких, как Георгий Александрович Мин, теперь или нет, или мы о них ничего не знаем.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ:
1. Василенко А. Жучок. Документальная повесть об убийцах // Молодая гвардия. 1995. N 3.
2. Климаков Ю. Георгий-Победоносец. Памяти генерала Г. А.Мина // Московский журнал. 1996. N 11.
3. Климаков Ю. Мин Георгий Александрович // Святая Русь. Энциклопедия Русского Народа. Русский патриотизм. Гл. ред., сост. О.А.Платонов, сост. А.Д.Степанов. М., 2003.
4. Новое время. 1905. 23 декабря.
5. Ольденбург С.С. Царствование Императора Николая II. Т. 1. М., 1992.
6. Русское знамя. 1906. 30 июля.
7. Рында. Трудно-вознаградимая утрата // Русское знамя. 1906. 28 августа.
http://rusk.ru/st.php?idar=161445
Страницы: | 1 | |
