 |
| Русский вестник | Митрополит Коринфский Пантелеимон (Караниколас) | 21.02.2006 |
Дорогой г-н Селищев,
После Вашего письма, чтения статьи «Только за Родину, но не за Сталина» диакона Андрея Кураева и Вашей статьи «Верхоглядство или умысел?», как и после Ваших телефонных звонков в разное время священникам канцелярий Митрополии и отцу Елевферию Хатзису, несмотря на мой преклонный возраст, слабое состояние здоровья и обременительные обязанности как митрополита и Синодального заседателя на синодальный период 2005—2006 гг., — отвечаю на Ваше желание написать Вам по данной теме.
Несмотря на рассуждения и мнения дьякона Андрея Кураева, как и периодически многих чрезмерно расхваливающих или осуждающих, — Святой Григорий 5 существует для Православной Церкви и для Греческой Поместной как великая нравственная сила, поскольку жизнь его протекала в научных трудах, любви к народу, благотворительности, доходившей до самопожертвования, но, главным образом, он был неусыпным пастырем, душу свою положившим за паству.
Речь идёт об одном из самых выдающихся Патриархов Константинопольских, являя собой образ Церкви, образования и нашей нации, ещё не встречавшийся.
Трижды он поднимался на Вселенский патриарший престол, дважды был свергнут и в третий раз замучен. Первое его патриаршество, начавшееся 19 апреля 1797 г., оканчивается 17 декабря 1798 г. Второе продолжалось с 23 сентября 1806 г. по 10 сентября 1808 г. Третье начинается с 14 декабря 1818 г. и завершается виселицей 10 апреля 1821 г. И это необходимо отметить, чтобы запомнить, что времена, когда он занимал патриарший престол, были тяжелые. Сколько пишут по поводу времени в 25 лет, покрывающих три его патриаршества, из которых едва шесть лет святой Григорий 5 несёт ответственное пастырское окормление, — но никто не может из позднейших писателей точно осознать критический характер эпохи и вообще жизни нашей нации, и используют своё перо бережно, когда говорят о такой личности.
Однако всякий, кто занимается такой личностью и, в особенности, святыми, должен принять во внимание, что Церковь есть лечебница всех верующих, немощных в большей или меньшей степени. Никто не есть совершенный и непогрешимый, не исключая даже святых, потому что после тяжелых падений многие освятились мученичеством и святостью, и в подтверждение этого я называю из Св. Евангелия — Фотинию Самаретянку, сотника и разбойника на Кресте.
Чтобы исследовать выдающуюся личность как св. Григорий 5, надо подходить к ней, имея в разуме апостольские слова «всего изучайте, хорошего держитесь» (1 Фес., 5, 21), которые профессор П. Требелас толкует: «изучайте и распознавайте все дары и пророчества, и то, что найдёте добрым, держите крепко» («Новый Завет с кратким толкованием Панайотиса Н. Требеласа, Братство богословов «Сотир», Афины, 1989, 20-е изд., с. 824).
Сквозь эту призму следует изучать жизнь архиерея Григория 5 — который как архиерей имел харизматическое предназначение — в нём присутствует много прекрасных качеств, которые он должен крепко сохранять. Таким образом, когда в 1785 г. он был хиротонисан в архиерея, поздравил его Адамантис Кораис письмом от 20 ноября 1785 г., предвидя блестящее поприще, то именно, которое предстояло пройти новому иерарху.
В самом деле, его усердие как митрополита Смирны было значительнейшим со всех сторон. Он пёкся об основании храмов, восстановлении тогда сверкавшего митрополичьего храма Св. Фотинии, о подъеме приходского клира и усилении приходской жизни во Христе через проповедь Слова Божия, об основании новых школ и о поддержке существующих, о помощи неимущим учащимся, вообще — бедным и всем имеющим нужду.
Во время своего первого патриаршества он восстановил со всей строгостью порядок и дисциплину в клире. Имел настойчивое попечение об экономических делах Патриархии, приложил старания к созданию и развитию общественной благотворительности. Убеждённый устроитель церковной жизни, он занялся и переустройством монашеской жизни для блага Церкви и общества.
Не ограничивался он и в проповеди Слова Божия, которой сам посвящал себя и других призывал, был попечителем просвещения, основания школ и типографии; в последней он издал многочисленные полезные книги.
Но совершенно исключительна его деятельность как этнарха (вождя нации- Н.?С.). В год его избрания Наполеон захватил Ионические острова, против него русские воевали совместно с турками и были связаны в течение 2-х лет (1797−1799).
И греки захваченных островов были полны горячего энтузиазма от прокламаций Наполеона, султан же угрожал устроить всеобщую резню греков. Чтобы предотвратить геноцид греков, Патриарх Григорий был вынужден через различных посланцев и через энциклики уменьшить энтузиазм греков и настроить их против французов, которые, как известно, не вели себя достойно на захваченных островах, оскорбляя и Православную Христианскую Веру. Патриарх считал, что освобождение христиан вообще всего Востока должно было быть достигнуто собственными их силами, после систематической подготовки и, в особенности, после духовного и экономического их развития.
На Святой Горе, где он оставался на протяжении семи лет как ссыльный, он посвятил себя научным трудам и строгой аскетической жизни. Встречаемый в разных монастырях, он учил монахов и занимался их образованием.
Во время второго своего патриаршества, несмотря на то, что положение его было крайне затруднительное, так как за два дня до его прибытия в Константинополь русская армия вторглась в Молдавию (имеется в виду не современная Молдавия, а часть нынешней Румынии со столицей в городе Яссы- Н.?С.), а в декабре же 1806 г. была официально объявлена война против Турции со стороны России, — в этом двухлетии, в продолжении его, он успел совершить труды, достойные его предназначения. Велики и весьма плодотворны были его новые попечения- об улаживании экономических дел Патриархата, отягощённого, из-за турецкой тирании, долгами, — о развитии общественной благотворительности, каноническом устроении жизни архиереев и остального клира и управления Церковью, к налаживанию внутренней жизни народа. В этот период наиболее важный его вклад в греческое образование народа — вклад, вызвавший справедливую похвалу Адамантиса Кораиса, воодушевлёно приветствовавшего возрождение Греции, приближающегося трудами Патриарха Григория 5.
Достойно внимания, что в этот период второго патриаршества Григорий 5 трижды был вынуждаем султаном к политическим действиям. Один раз в 1807 г., когда султан объявил войну против России и вынудил Патриарха издать к грекам «Церковное и назидательное письмо» на народном языке против русских. Во второй раз, когда султан требовал от Патриарха, чтобы он побуждал восставших Фессалии под руководством арматола Никоса Цараса прекратить восстание. И третий подобный случай, когда султан потребовал, чтобы Патриарх написал к папа-Евфимию (так, со словом папа, в Греции уважительно обращаются к священнику- ред.) Влаховасу, который был принуждён остановить восстание, но был предательски арестован Али-пашой и принял страшную смерть в Яннине.
Из приведенных выше примеров видно- насколько, якобы, большую власть Патриарх имел в Турецкой империи, чем в Византии или в Московии, как трубит г-н Андрей Кураев !!!
Эти доводы помогают понять, что блестящая деятельность этнарха была прервана политическими аномалиями, вызванными в Константинополе 8 июля 1808 г. взбунтовавшимися против султана янычарами во главе с Мустафой Байрактаром, потребовавшим и удаления Патриарха Григория 5.
Во время третьего патриаршества Патриарх заботился прежде всего о благотворительности, основав тогда «Ковчег милосердия" — благотворительное учреждение, управляемое собственным советом из 13-ти членов под покровительством Патриарха и Великого Переводчика Иоанна Калимахоса, — для помощи бедным четыре раза в год (Пасха, Рождество Христово, Праздники Святых Апостолов, Успение Пресвятой Богородицы) и для освобождения из тюрьмы тех, кто был заключён за долги. Они так же имели попечение о больницах, оказывая помощь им взносами от храмов, и особенно об экономических делах Патриархата. Патриарх действовал как истинный ученик Пантелеимона, последователя Христа. Христос «тогда скажет тем, которые по правую сторону Его… алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф, 25, 34−36).
Также упорядочил обязанности архиереев и вновь занялся каноническим устроением монашеской жизни. Имея попечение о проповеди Слова Божия, вызвал в Константинополь из Смирны выдающегося ритора Константина Икономоса, великие и вновь успешные усилия прилагал к поддержке греческого образования. Он издал в марте 1819 г. прославленный синодальный том «о греческих музеях», которым убеждал греков оставить заблуждения, посвящая себя напряженному изучению греческого языка- матери и кормилицы философии и наук, не относиться небрежно к литературе, логике, риторике и не отдавать предпочтение урокам, из-за которых рождается безразличие и равнодушие к нашей безупречной вере. Как истинный преемник Великих Греческих Каппадокийских Отцов и, в особенности, Василия Великого, он советовал молодёжи «знакомиться с поэтами и прозаиками, и риторами… и как пчелиные рои не во все цветы летят одинаково, а в какие влетают, стараются подбирать это целиком; но, поскольку получают от них то, что им нужно для их работы, остаток покидают и улетают. То же самое должны делать и эти: «Получать (от нехристианских писателей) то, что сопоставимо с их убеждениями и родственно с истиной, остатком же пренебрегать» («Греческая Патрология Миня», т. 31, с. 568−569).
Патриарх в 1820 г. переустроил и основанную им «Патриаршую Типографию», в которой были изданы многие полезные сочинения. Это всегда- и меры о литургии в храмах, о книгах, содержащих записи гражданских дел, решения о выделении приданого и о помолвках, распоряжения о браках и разводах, запрет вмешательства мирян в церковные дела и клириков в гражданские, — есть образцы чисто духовной и нравственной программы Григория 5, которых и следует держаться крепко, как было написано выше.
Некая враждебная школа составила против Григория 5 обвинение, что движение он не подготовил заранее, не хотел его, не верил в его целесообразность, использовал всё своё влияние, чтобы остановить его в зародыше и что вдобавок он, освещённый венцом мученика, не разрешал придать своей смерти характер национальной жертвы. Всё это, однако, нам напоминает слова Божественного Павла «я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти» (Рим., 3, 9).
Легко было бы для Патриарха открыто участвовать в Филики Этерия (православное патриотическое общество, боровшееся против османского ига — Н.?С.), которое подготовляло Греческое Восстание и, конечно, всегда способствовать освободительной борьбе. Но, будучи подчиненным султану, Патриарх действовал с величайшей осмотрительностью. «Зная, говорю: не хочу стать предателем моего народа. Но из-за этого не хочу ничего знать из политических дел, чтобы после не стать вероломным или лжецом, если, истязаемый, отрекусь». Он помнил о восстаниях в поддержку Орлова (т.е. в 1770 г., когда греки, ободренные разгромом турецкого флота при Чесме, поднялись против магометан — Н.?С.), погрузивших Грецию в скорбь и, в особенности, Пелопоннес, усмирённый, поскольку потерял свыше 100 000 жителей. Его натуре были присущи аскетизм и консерватизм, а также черты, которые делали его внимательным, озабоченным, сомневающимся, но не трусом или предателем, ибо поощряемый Иоанном Папарригопулосом к бегству, Патриарх ответил, что его бегство послужило бы в конце концов условным знаком для султана- к всеобщей резне греков. Решившийся принести жертву ради нации, он, Патриарх, останется, насколько возможно, чтобы задержать исполнение злых целей тирана, чтобы дать нации время приготовиться, чтобы постараться поддержать среди турок «мирные надежды, для предотвращения, насколько возможно, ужасного истребления, и чтобы приготовить, насколько возможно, собственно наше решение, угодное Богу».
В ноябре 1820 г. русское посольство оповестило Патриарха, что его жизнь находится под угрозой и что ему нужно уехать как можно скорее из Константинополя. Патриарх оставался твёрд в своём решении- быть принесённым в жертву народному делу. Патриарх советовал всем вождям подготавливаемого восстания — хранить тайну и быть рассудительными. Вот почему весьма характерно и письмо от 20 декабря к епископу Салонскому Исайе (Салона- название епархии — Н.С.). На одном из заседаний Св. Синода, когда митрополит Дерконский Григорий предложил Патриарху Григорию 5 отправиться в Пелопоннес и встать во главе восстания, для чего потребовать отпуска у Высокой Порты (султанского правительства — Н.С.) под предлогом, что Патриарх едет туда, чтобы пресечь подготовляемое движение, — Патриарх ответил на это предложение словами: «и я, как глава нации, и вы, Синод, обязаны умирать для общего спасения, наша смерть даст право Христианству поддержать народ против тирана, но если отправимся мы воодушевить восстание, тогда будет оправдан султан, решившийся уничтожить весь народ».
При таком своём решении Патриарх Григорий оставался, когда был осведомлён в Константинополе, что Александр Ипсиланти перешёл реку Прут (24 февраля 1821 г.) и что в Ясском храме Трёх Иерархов как вождь греческой революции он был опоясан мечом митрополитом Молдавии Вениамином Костакисом, благословившим и знамя восстания. Ипсиланти не достиг цели, устремившись на борьбу без необходимых приготовлений. Однако одновременно архимандрит Григорий Дикеос, или Папафлессас, дал сигнал к восстанию в Пелопоннесе против турок. Митрополит Старых Патр Герман 25 марта 1821 г. благословил знамя Восстания.
Султан Махмуд 2, разъярённый первыми известиями о восстании, провозгласил священную войну против «неверных» и натравил против них им же возбуждённую до фанатизма турецкую чернь. Более того, кровопийца-султан обманом заставил шейх-уль-ислама Хатжи Халиля издать «фетфу» о поголовном истреблении греков. Патриарх, действуя должным образом на Хатжи Халиля, предупредил издание «фетфы» при условии заверения, что греческий народ не участвует в восстании. Хатжи Халиль отказался издать эту «фетфу», был уволен со своей должности, изгнан и умерщвлён. И был назначен другой шейх-уль-ислам, был сменён и великий визирь, но первые мысли султана о всеобщем истреблении греков изменились. Султан приказал разоружить всех греков и потребовал у Патриарха Григория, чтобы он отлучил Александра Ипсиланти, Михаила Суцоса и их сподвижников, призвал греков к отказу от восстания и утвердил на местах ответственных за это архиереев. Требования султана были изложены в собственном его приказе (фирмане), прочитанном переводчиком Высокой Порты Константином Мурузисом 3 марта 1821 г. перед лицом Патриарха и согнанных клириков и мирян. Патриарх не мог не выполнить требования тирана и издал 23 марта 1821 г. отлучительную грамоту. Но Ипсиланти был хорошо осведомлён, что это отлучение, продиктованное турецким тираном, не имеет значения. После издания этого принудительного документа и обещания, что в будущем предстоит амнистия грекам, султан повернулся против корифеев Церкви и Нации.
Турецкая чернь начала резню в Константинополе и в епархиях. Многие архиереи и знатные люди нации были брошены в тюрьмы, другие же из греков убиты по приказу султана, который потребовал у Патриарха Григория список греческих жителей квартала Фанар, и, так как Патриарх отказался, были посланы три янычара для переписи. Это всегда означало, что надвигается катастрофа. Многие вновь уговаривали Патриарха бежать из Константинополя переодетым, но он отказался. Резня, грабежи, повешения участились во время Страстной Недели приближающейся Христианской Пасхи 1821 г. Турки уже решили убить Патриарха.
В день Пасхи, 10 апреля 1821 г., после Пасхальной литургии, Патриарх Григорий 5 был смещён султанским указом (фирманом) со своего высокого поста, «как недостойный Патриаршего трона, неблагодарный по отношению к Высокой Порте и неверный». В то время избранный ему в преемники Евгений интронизован в 2 часа по полудни, а Григория, подвергаемого бесчестию неистовствующими толпами, уводит с позором палач. Патриарху предложили вероотступничество. Державшийся гордо, Григорий был приведён к главным воротам Патриархии и, благословив лишенные людей окрестности, прошептал: «Господи, в руки твои предаю дух мой…» и принял смерть через повешение, осуществив в своих действиях слова Апостола Павла: «Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор., 9, 22).
Турки, повесившие Григория, не имели никакого подтверждения, что они наказывают виновного. Просто они осиротили нацию и преследовали цель нравственно сломить восставших. Но турки добились противоположного, говоря словами Г. Церцетиса, «на лезвии греческой сабли было написано имя Патриарха, и оно разило», обратило к греческому восстанию симпатии иностранцев и указало путь много раз воспетой борьбе греков.
Не нужно также забывать, что позиция Церкви в первые христианские века была такова, что христиане должны были беречь себя от мученичества и принимать мученичество только тогда, когда не существует другого выбора. Этим духом проникся и Патриарх Григорий 5 во всех своих действиях, поэтому и Вселенское Православие приняло его как священномученика. Нетленными и неповреждёнными сохранились честные мощи Патриарха Григория 5 после его мученической смерти «за слово Божие и за свидетельство, которое они имели» (Апок. 6, 9), до перенесения честных мощей в Одессу (10 апреля- 12 мая). В одно и то же время после его мученической кончины, его добродетелей и великих трудов на благо Церкви и Нации прозвучали слова- признать церковным сознанием его святость. Сегодня мнение одного или неких не принимается в расчёт.
Церковь есть ковчег Благодати, и Она во Святом Духе решила и изложила в догматах, как, например, с крещением донатистов, если видела, что донатисты не были зрелыми, то крестила их заново, но когда они были готовы — не крестила их повторно.
Святой Григорий 5 и Патриарх Сергий действовали как истинные христиане, клирики и вожди.
Молюсь за вас,
Митрополит Коринфский Пантелеимон
Раскол донатистов, названный по имени их вожака Доната, возник в 311 г. в северной Африке во время гонений на христиан. Донатисты считали себя «церковью святых», а православных называли «предателями» за малейшую попытку ослабить столкновение между христианами и языческой властью, за, якобы, уклонение от мученичества. Донатисты считали себя поборниками «самой строгой дисциплины в отношении к падшим», но на деле сами прибегали к услугам врагов Христианства- языческих чиновников, жрецов и даже императора Юлиана Отступника- с единственной целью оклеветать православных. Среди донатистов были выходцы «из тёмных, самых низменных слоев простонародья», составившие «особые банды», своего рода «почётное сословие» донатистов. Раскол донатистов был сломлен после публичного диспута, устроенного православными епископами в 411 г., но просуществовал до конца 6 — начала 7 века. Подробнее см.: В. В. Болотов. Лекции по истории Древней Церкви. Т. 2, СПб., 1907; репринт: М., 1994, с. 395−423.
О православном отношении к мученичеству, в полном согласии с митрополитом Пантелеимоном Коринфским, говорит и знаменитый сербский богослов епископ Далматинско-Истрийский Никодим (Милаш) в толковании на 3 правило Св. Поместного Собора Анкирского и на правила против раскола донатистов. Подробнее см. его «Правила Православной Церкви с толкованиями», т. 2, СПб., 1912; репринт: М., 1994.
Биографическая справка
Митрополит Коринфский Пантелеимон (Караниколас) — один из старейших иерархов Православной Церкви Греции. Он родился в 1919 г. В 1940 г., будучи проповедником в греческой армии, принимал участие в успешной обороне Греции от полчищ фашистской Италии. В 1941 г. Греция была захвачена фашистской Германией и её сателлитами. Будущий владыка Пантелеимон вступил в Движение Сопротивления, действуя в рядах антифашистской организации «Мидас-614». Эта подпольная организация состояла из офицеров и священников и, не ставя перед собой политических целей, боролась с немцами. Затем Пантелеимон был в эмиграции на Ближнем Востоке, куда ушли части греческой армии и большая часть военно-морского флота. После освобождения Греции от немцев (1944 г.), Пантелеимон окончил в 1947 г. Богословский факультет Афинского университета. Позже- Королевский университет в Лондоне.
Служил протосинкелом Митрополии острова Хиос, главным управляющим «Апостольской Диаконии» (миссионерского отдела) Православной Церкви Греции в Афинах. Профессор Школы офицеров греческой жандармерии. Занимал пост вице-председателя оргкомитетов 1-го Всеправославного Совещания на Родосе и празднования тысячелетия Св. Афона. В 1958 г. хиротонисан во епископа Ахайского, викария Архиепископии Афинской, и в этом качестве разработал программу пребывания в Греции Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия 1 (Симанского) в 1960 г. (см. фото). В 1965 г. владыка Пантелеимон был перемещён на древнюю Коринфскую кафедру, которую занимает и по сей день. Владыка награждён многими церковными, государственными и боевыми орденами- за участие в борьбе с итальянским и немецким фашизмом.
Когда в 1967 г. в Греции произошел военный переворот, поддержанный закулисой, то митрополит Пантелеимон, как явствует из многих греческих публикаций, высказывал своё несогласие с установившимися порядками. Биограф архиепископа Афинского Серафима (1974−1998 гг.) пишет, что митрополит Пантелеимон считался в 1973 г. бесспорным кандидатом на пост Архиепископа (Первоиерарха), но его не жаловал диктаторский режим. Владыка Пантелеимон даже выступал свидетелем защиты по делам обвиняемых в военных судах. После падения диктатуры (1974 г.) митрополит Пантелеимон продолжает высказывать своё мнение во всех случаях, когда считает это необходимым. Так, он издал энциклики (окружные послания) против масонства. Владыка Пантелеимон известен как редактор многотомных трудов Отцов Церкви, как автор свыше 50-ти работ по церковному праву, богословию и житиям святых. В 1990 г. провозглашен почетным доктором Богословского факультета Афинского университета. В 1995 г. получил премию Афинской Академии наук за свои научные труды.
В 1991 г., будучи председателем Синодального комитета по межцерковным и межхристианским связям, владыка Пантелеимон направил официальное письмо в Рим кардиналам Люстиже, Глемпу и Мартинесу Сомало, в котором, в частности, писал о срыве Ватиканом диалога с Православной Церковью: «Продолжение диалога в этих условиях станет крайним отступлением православных. Мы спрашиваем с грустью и разочарованием- какой смысл имеет теоретическая, на письме и на устах, поддержка диалога, когда на деле он срывается? Возможно, и христиане последуют светскому рецепту политиков и дипломатов, военными действиями создающих политику свершившихся фактов и одновременно говорящих о мире?» (документ цитируется по книге известного профессора богословия протопресвитера Федора Зисиса «Уния», Фессалоники, 2002, с. 108−109).
В нынешнем составе Св. Синода на 2005−2006 гг. (149-й синодальный период) владыка Пантелеимон является председателем Синодального комитета по догматическим и каноническим вопросам.
