 |
| Правая.Ru | Михаил Егоров | 16.02.2006 |
Чтобы не погибнуть всякому государству следует вовремя проводить насущные преобразования, иначе созревают бунты, или, что ещё хуже, инспирируются революции. Социальные преобразования, осуществляющие переход от наличной действительности к желательной, немыслимо проводить без эталонного образа жизни, к которому устремлены чаяния общества, и без образования народа, который этот образ жизни в результате преобразований хочет иметь, соглашаясь, что каждый человек должен приближаться к эталонному образцу человеческой личности. Однако реализация такого естественного подхода неминуемо наталкивается на отсутствие единодушия в выборе эталонов, а самое главное — тех путей, которые ведут к их достижению; теоретические споры на эти темы нередко кончались гражданскими и межгосударственными войнами. Каким же способом можно этого единодушия достичь?
На международном уровне активно формируется единое планетарное глобалистическое мировоззрение, которое, как полагают его адепты, будучи реализованным, исключит войны и на всей земле установит счастливую жизнь по «общемировым цивилизационным ценностям». Однако народы с самобытными культурами при первом же знакомстве с ускоренной силовой глобализацией почему-то организовывают вооружённое сопротивление, имеющее различную степень успеха, вернее неуспеха, как это видно на примерах Югославии, Афганистана или Ирака. Формально побеждающая в таких странах эталонная цивилизация на деле только отдаляет жизнь от провозглашённых идеалов, методично инициируя междоусобицу на самоуничтожение, что вполне вероятно и является истинной, хотя и не декларируемой целью нравственной интервенции.
Гораздо тоньше глобализация действует через более инерционную финансовую колонизацию, организуя надправительственные межнациональные корпорации. В этом случае за получаемое бытовое и социальное благополучие, которое способен дать информационно-технологический прогресс, общество, как очевидно демонстрирует опыт последних десятилетий, так же неминуемо должно смириться с быстрой утратой своей национальной самобытности. Таким образом, главным инструментом навязывания общемировых эталонов во всё большей степени становятся не авианосцы, а напрямую деньги, всему знающие цену. Людей, не захотевших защитить свою культуру и религиозные культы, быть рабами и войнами Божьими, покупают, делая рабами и миссионерами попкультуры во всех отношениях свободной, в том числе и в последующем полном размывании всех видов провозглашённых прав для своих рабов. Начальные декларации, как и в предыдущем случае, доводятся до обратного результата, поскольку за свои услуги сатана никогда не забывает предъявить счёт, хорошо умея считать и проценты.
Промежуточный пример — революция; на излёте она так же особо тщательно прожёвывает всех своих страстно отработавших революционеров, не гнушаясь и их приплодом.
На уровне личной свободы выбора судьбообразующих целей и ежедневных поведенческих поступков единодушие всегда напрямую организовывалось историческим формированием и освоением последующими поколениями культуры народа. Культура, которую опасно узко трактовать только как сумму искусств, является многомерной и многосвязанной художественной, философской и, наконец, образовательной формулировкой и нравственным закреплением в повседневном хозяйствовании творческого синтеза двух фундаментальных взаимодополняющих архетипов человеческого знания — научных исследований объективного мира, изощрённых и масштабных, но всегда принципиально несовершенных, и ортодоксального объективности, полученного через откровение из божественного источника статичного религиозного предания о контурах истинной сути непостижимого для человека вселенского бытия. Неудивительно поэтому, что от века действующая подрывная идеология богоборчества давно поставила и практически решила задачу воинствующего противопоставления в умах людей научного и религиозного знания, приписала эгоцентрическому гуманитарному мировоззрению не служебную функцию раскрытия духовности на всякой новой ступени материальной культуры, а интуитивно-философскую формулировку духовных постулатов, саму же культуру свела к уровню эстетической утехи для устающей от земных трудов публики. Смешение и подмена понятий блистает тут гранёной дьявольской красотой, а больше — интеллектуальной наглостью и слаженностью подпевающего орденского хора. И важнейшим акцентом самосохранения распадающихся от нравственного разложения государств является возврат культуры на её законное центральное место в созидательной жизни народов. Это возможно только через индивидуальное осознание, общественное утверждение и структурное оформление в государственном устройстве ведущей роли в формировании национального самоопределения и общенародного хозяйствования как науки, дающей людям эффективные оперативные возможности, так и религии, формулирующей целеполагающую стратегию и категорические нравственные императивы, уберегающие от блуда на пути к истине при выборе общественных и личных целей вместе с допустимыми методами их достижения.
Следовательно, как и успешно отпротивного доказывают глобализационные процессы, единодушие, необходимое для бесконфликтного эволюционного развития и на межгосударственном, и на личном уровне каждого человека достижимо только через стоическое сопротивление уничтожению национальных культур во всей их индивидуальной многоликости и онтологическом единстве. Национальные культуры обладают уникальной самоценностью, необходимой для полноты многообразия, и порождают интуитивное стремление к творческому синтезу частей некогда разорванного и раскиданного по планете тела живой мировой культуры — эдемского древа жизни. Объединяющим ядром этого культурного служения являются солидарные усилия науки и религиозного культа, как интеллектуально-нравственного основания материально-эстетической культуры. А государства неизбежно должны будут либо умереть, либо признать это первенство и сформировать своё структурное устройство и алгоритмы действий в соответствии с разумными духовными категориями, обеспечить индивидуальное развитие и дружеское взаимодополнение отчуждённых национальных культур, а не их пошлое арифметическое усреднение вплоть до свального экуменистического сожительства религий.
Однако защита от внешних посягательств, сохранение от внутреннего разложения и творческое развитие взаимодействующих национальных культур является слишком общей рекомендацией, легко преобразуемой в утопические директивные лозунги, возбуждающие только ложный стартовый энтузиазм, скорое упадничество взглядов и безусловное поражение в конкретных вызовах не терпящей безответственности жизни. Успех будет иметь не суммарно-волевая доктринальная идеология, уместная лишь для периодической корректировки принципов и целей деятельности, а единым духом согласованное ежедневное творчество первопроходцев, не теряющих веры, надежды и любви в словоблудном хаосе массмедийного мышления, целеустремлённая поддержка роста малых, но продуктивных социальных форм, селекция и оптимизация поэтапных результатов, постепенное усиление и укрупнение здоровых структур, благотворно влияющих на через культуру организуемую деятельность народа.
Для практической реализации этой многоцелевой задачи в условиях ограниченных ресурсов и времени необходимо найти ключевые точки приложения общественных и личных усилий, опираясь на которые удастся с помощью административно-финансовых рычагов и сильного национального духа организовать эффективное управление всеми многосложными, практически неформализуемыми, процессами в обществе, обеспечив плавный переход от действительного к желаемому. В свою очередь, именно организация на местном и государственном уровнях эффективного управления, мобильно откликающегося на лавинообразное ускорение мутационных процессов, но не опускающего руки и неизменно находящего возможности приближения к незыблемым эталонным целям, как раз и есть ключевое условие всякой успешной деятельности, причём по любым принимаемым критериям этого успеха. Таким образом, организация эффективной власти на всех уровнях — первое ключевое направление.
Власть — это возможность управлять, свои решения диктовать другим. Получив эту возможность, люди огромные усилия тратят на оптимизацию процессов управления, неуклонное соответствие задачам всех управленческих звеньев. В этом видна некоторая затаённая беспомощность, а иногда и осознанно завуалированный увод от главной проблемы управления — кадровой. В реальной жизни важна чуткая опытная воля, устремленная через ответственно отобранные средства к хорошо осмысленной цели, а не мудрёная схема манипуляций, после которых заумно смоделированная жизнь сама преподносит желаемое. Важнее кто, а не как. Не алгоритмы и структуры, а только человек, ими владеющий, может, соразмеряя чувство и разум, объединить в себе оба необходимых условия успешного управления — нравственность и интеллект. А государственное устройство характеризуется в первую очередь не стоящими проблемами и уровнем развития общества, но формой и способом осуществления власти, управлением. Этот наиболее универсальный подход даже не затрагивает идеологических построений или видов собственности, технического или психобиологического развития, энергетического или информационного обмена, прочих вторичных проявлений, постоянно ставимых во главу очередного, уводящего от сути…изма или…кратии.
Кадровая проблема во властной вертикали успешно может быть решена только на профессионально-нравственной основе. Чтобы иметь властные полномочия, руководитель помимо доказанных квалификации и творческой активности должен соответствовать высокому нравственному цензу, причём, так же как и в случае с профессионализмом, не на основе предвыборных обещаний, а только на базе уже имеющейся репутации. При повышении социального статуса многократно возрастают опасности сделок с совестью и ослепления гордыней, даже Христа сатана искушал властью, как наиболее сильным средством. Надо отчётливо ощущать, что государство, идущее ради иллюзорной стабильности на вытеснение из своих высших слоёв не всегда удобной индивидуальной творческой одарённости и нравственной категоричности, теряет связь с Творцом и будет обрушено, а руководители такого общества первыми теряют образ Божий, образ творческий. Поэтому надежду на устойчивое нравственное будущее во власти может дать только ежедневно укрепляемая искренняя религиозность непременно творческой личности. В условиях, когда люди отучились отличать тщедушную хитрость от ума, который и сам-то по себе склонен к петляниям мыслию по древу, только результативное творчество человека может быть ему достойной рекомендацией в постоянно, на каждой иерархической ступени проводимому в обязательном порядке конкурсе на власть. При этом иллюзия адекватности прямых демократических выборов, если судить «по плодам их», уже, видимо, отживает свой век в головах большинства людей, как её никогда не было у людей во властных эшелонах, хорошо знающих эту кухню и процессы демократического пищеварения.
Нижним социальным уровнем в любой культурной среде является семья. Вопрос о власти в семье не только одним Православием однозначно решается в пользу мужчины, взаимной любовью и гарантированной мужской защитой примиряя эту, природой обусловленную, умиротворяющую уступку истинной женщины. Феминизация управленческих структур сверху до низу — главный организационный трофей демократической глобализации. Конституционное равноправие на базе принципиально неравных способностей приводит к эсхатологической напряжённости и лавинообразному распространению внутрисемейных войн, только до времени прикрываемых природным стыдом и демпфируемых приличиями, либо — к фатальной апатии рослых нарциссоуподобленных силачей, скупаемых ошалевшими от счастья бизнесвумэншами. Удар, наносимый по детям семейной распрей вместе с полусемейным воспитанием, приспособленческим и уродливым от невосполнимого ущерба, — это пагуба, качественно превышающая все вместе взятые мыслимые угрозы государственной безопасности, и самый страшный из всех личных грехов каждого мужчины это допустившего! Общество в целом и мужчина в отдельности одинаково лишаются способности творить и защищать, а заскучавшая по публичности женщина, лукаво выманенная из любовно оберегаемого дома на безжалостную улицу, становится той самой загнанной лошадью, никому не нужной и всеми презираемой, которая либо окажется из жалости пристреленной, либо сама вскорости сдохнет.
Именно юридически оформленное равенство — порождение семейного двоевластия, имеющего глубинные гносеологические корни в разделении единой жизни на двойные стандарты добра и зла — подрывает социальное здоровье общества, соглашающееся вслед за Адамом с женской логикой. Поэтому отношение к первенству в семье превысит все остальные в принципе улаживаемые этические различия между национальными культурами и проведёт демаркационную линию, разделяющую грядущие мировые политические союзы. Выходом является безоговорочный возврат к патриархальному укладу общества и семьи, как его базовой молекулы. Для этого в разорванной естественной иерархии — человек, семья, род, народ, государство — необходимо на законодательном уровне восстановить искусственно ликвидированную форму родовых отношений, без которых семья уже исчерпала средства к самозащите, а народ — к саморазвитию. Мужской приоритет на управление определён в священных книгах и, несмотря на фатальный упадок нравов, спокойно хранится народом как приверженность к мужскому источнику для фамилии в преемственном наименовании новых семей, восполняющих жизнь рода, и в отчестве, как главному указанию на источник происхождения личности.
На этих двух ключевых социальных уровнях, государственном и семейном, вопрос о власти придется решать в условиях уже фактического всевластия денег, что принципиально и качественно усложняет задачу по сравнению с предыдущими эпохами, в своё время с ней не справившимися и потому сокрушёнными. Несомненный повод для крайнего пессимизма — «суета сует, всё суета…» — компенсируется простым соображением, что только теперь культурному развитию отступать на планете больше некуда, отсюда и название беды — глобализм. Решать придётся, не как раньше, перемещая и перегруппировывая на земле социально-культурные объединения, вплоть до государственных, а собирая с этой земли самые последние силы для жизни. Бороться с деньгами (так же как и с коррупцией), пытаться их исключить, не только бесполезно, но и самоубийственно, а служить деньгам — Господь не велит, да и судьба эта невесёлая — иудова. Необходимо, раз уж мы вынуждены каждый день носить эти деньги в своих карманах, наоборот заставить их служить Богу, как это и кесарь должен без принуждения делать. Это возможно.
В общественной жизни деньги не являются злом сами по себе, но становятся его носителем после их проникновения в процесс принятия государственных решений, искажая их истинные мотивы. Мощным дополнительным средством к профессионально-нравственному конкурсу во власть на всех уровнях и на каждом этапе карьерного роста, несомненно, может стать принципиальный отказ от принятого полуавтоматического поступления вновь производимой интеллектуальной собственности под управление людей, эту собственность не создававших, не отмеченных искрой божьей. Необходим принципиальный переход от политэкономики к снизу растущей творческо-финансовой власти. Если автор вместо безвольной надежды на утешительную премию обеспечит за собой, как это сумел сделать Билл Гейтс, управление внедрением и использованием своих изобретений, он, получая финансовый достаток, укрепит собственное достоинство и уже на личные деньги сможет обеспечить своё дальнейшее творческое развитие. Государство же должно обеспечить не формальное, а реальное повышение статуса авторского права в рамках экономических интересов страны через авторский контрольный пакет, через для авторов, а не бизнеса, создаваемые инвестиционные центры. Придётся защитить авторов и от самого государства, разработать национальное законодательство, отличное от международных стандартов, позволяющих легко овладевать интеллектуальной собственностью крупному капиталу. Решение этой проблемы приведёт к повышению творческой активности людей в разы и десятки раз, а социальная стабильность ускоренного развития народа при конкурирующем массовом авторском контроле только повысится (как на ускоряющемся велосипеде); административное кадровое регулирование государственной власти дополнится частной властью авторов над всё возрастающей долей национального достояния, и в обоих случаях критерии карьерного роста оказываются нравственно и прагматично обусловленными. Но, не дожидаясь административной поддержки, и самим авторам пора бы находить пути для своего финансового роста и укрепления, не пренебрегая опрометчиво управленческой деятельностью, объединяясь, где возможно, с не чуждым изобретательству бизнесом. В творческой энергии, не зря напрямую контролируемой только Господом, заключёны нравственная гарантия и финансовый потенциал, превышающий все ранее накопленные богатства вместе взятые; путь к этому потенциалу, открывая принципиально новые горизонты, обходит технологии кровавых переделов.
А чтобы сделать устойчивым в условиях рыночных отношений патриархальное устройство семей, семейное законодательство должно, если уж не хватает смелости признать обязательность, то хоть признать возможность, из которой затем — незыблемость, финансового управления семейным достоянием исключительно главой семьи. Либо надо обеспечить прецеденты и гарантии соответствующей правоприменительной практике в рамках брачного договора, — тогда здраво построенные семьи сами это отрегулируют и усилятся, давая пример остальным. Кроме того, назрела необходимость юридического обеспечения иерархического примата национальной, общинной, родовой и семейной собственности над сеющей рознь собственностью частной, сейчас прямо-таки обожествляемой; причём, назначение и характер использования родовой собственности должны на века определять завещанием её сформировавшие предки, аналогично нобелевской премии. Но этот же пример показывает, сколь важно ещё и обеспечить иммунитет от посторонних, например, политических преференций, отличных от изначально заданных критериев, как это давно уже произошло с гипнотическими предпочтениями нобелевского комитета.
Условия для возрождения здоровых родовых отношений и реального авторского права, как это не странно, активно создаются самими глобализационными процессами — легальная концентрация огромных богатств в одних руках, постоянно растущая монетизация реальной власти делают насущной проблему индивидуальной стратегической стабильности крупной долгоживущей собственности, сохранения и передачи своего могущества последующим поколениям, что невозможно без воспитания творческой нравственности в потомках и эволюционного перехода управленческих принципов от бандитской этики первоначального накопления «не верь, не бойся, не проси…» к непревосходимой благодати лаконичных первозданных заповедей. К этому сохранению с пониманием отнесутся и мелкие собственники с точно такими же проблемами, что создаёт качественно важную солидарность сверху до низу. Воистину «дьявол, когда пашет, не знает, что следом сеет Бог».
Тонкие всходы этого посева надо научиться тщательно оберегать, поэтому ещё одним принципиально важным моментом развития становится формирование органов корпоративного объединения и местного самоуправления на уже описанных кадровых принципах, но с отчётливым надродовым национальным оттенком. Эта, поднимающаяся от родной земли, нравственно здоровая власть должна двигаться навстречу существующей власти государственной, во многом подавая пример и становясь её структурной опорой. Живое народное самоуправление, возникающее на почве реальных бытовых проблем и не теряющее свои целевые установки в процессе роста (а для того профессионально организованное), вполне возможно где-то для начала и параллельное формальным структурам, является наиболее мягким и законным способом замены властного сухостоя. Если верховный иерарх власти — Помазанник Божий, то от него народ вправе ждать справедливости, и в русский характер эта надежда закладывалась веками. Но демократия сама же и подталкивает не к ожиданиям, а к участию каждого в формировании власти. Вот и надо самым активным самодеятельным образом выращивать свою русскую власть снизу, осуществляя по мере роста профессионально-нравственный контроль, а не ожидая манны небесной от земного избранника с демократической черлядью, невесть по каким технологиям набранной. Властная самостоятельность бывает разной: переворот — это провокация, а снизу постоянно объединяемая воля народа — это эволюция культуры. Что мешает действовать?
Никакая политическая, экономическая, организационная и любая другая полезная общественная деятельность не будет иметь конечного успеха без решения всего без исключения комплекса вышеуказанных ключевых управленческих проблем, реализующих интеллектуально-нравственную эволюцию власти на всех уровнях, не даст даже надежды на победу в вязкой подспудной войне с апостасийной финансовой глобализацией, требующей полной мобилизации всего живого и творческого. Предполагая, что какой-то благочестивый мудрец придумает совершенный государственный порядок, а ближайшие сподвижники по некоему плану утвердят его на земле повсеместно силою закона, мир и благоденствие даруя всем людям, мы создаём модель, при которой совершенства достигает элита, а остальные получают райскую жизнь даром, вернее, из-под палки. Но такое идеальное и скоропоспевающее общество, довольствующееся монопольным прозрением немногих, совершенно бессмысленно на другом, духовном, уровне — Господь хочет спасения для всех, и каждого понуждает многократно делать свободный выбор на предельно трудном пути духовного подъёма, рост или падение — личное, а не коллективное решение. Аналогично и доктринальное или партийное единомыслие, организуемое для солидарных действий в широкомасштабном военном или идеологическом противоборстве, является лишь хрустальной статуей просветлённого мышления — непригодным для принятия оперативных решений интеллектуальным наркотиком. Единодушия, о котором говорилось в самом начале, можно достичь исключительно единоверием, которое, стимулируя живое интеллектуально сильное творческое разномыслие, способно ответить абсолютно любому вызову времени. Необходимо только вновь научиться распознавать в толпе россиян людей русской культуры по их слову и делу, чтобы люди русского духа ежедневно и безоговорочно взаимоспособствовали активному своему росту и усилению во всём, чем заняты.
Хотя надо признать, что не для многих такая постановка и нейтрализация проблемы окажутся очевидными. На это указывает то, что беспрепятственно сейчас создаваемые многочисленные общественные объединения, решая насущные для разных групп и всего общества задачи в их интеллектуальной постановке, не забывая говорить и о нравственности, реально не поднимаются до признания уже катастрофических национальных проблем в глобальном планетарном прессинге как результата уклонения человека во всех сферах деятельности от своего главного пути — спасения души, но не только для обособленной праведной, гениальной или геройской личности, а через повседневное участие каждого в защите, самосохранении и развитии всего народа со своей самобытной национальной культурой, понимаемой как совокупность идеальных представлений о мире, как образ исторического самосознания и мировоззрения, обычаев и привычных повседневных поступков в их гармоничном соответствии с полагаемыми частными целями и условиями общего здорового роста, с такой культурой, которая по завету и сейчас ещё способна научить людей любить друг друга, а не пугать их совершенными законами.
Власть государственная вследствие безответственной социальной инфантильности и группового общественного эгоизма не находит в народе опоры для своего долговременного самосохранения и развития, балансирует в учащённом предвыборном пиаровском ритме на высоко натянутых нервах коррупционных скандалов и банного компромата, имея в руках только дрожащий шест манипулятивных обещаний. Так власть становится «равноудалённой» и от народа, и его подлинных интересов. Чтобы окончательно не разбиться, в плановом порядке проходя процедуру выборной реанимации, национальная властная верхушка неизбежно упускает стратегию, вынужденно отдавая её на откуп самовозрастающему наднациональному капиталу, перевыборами не балующемуся. Так власть становится и оккупационной. Так под руководством мамоны человечество, загипнотизированное звоном нотных монеток виртуальной музыки кредитных карточек, ускоряющимся темпом идёт к своему последнему глобальному дефолту…
Если не сработает инстинкт самосохранения у государственной власти и национального капитала, способных легитимной силой своих рычагов поддержать культурное возрождение народа, используя ключевые точки опоры, то, не считаясь с уже бесполезным наличным законом, установившимся порядком и распределением собственности, этот инстинкт по природному праву на жизнь сработает на всех общественных уровнях… но только после всеобщего апокалипсического вразумления!
А выживут те государства, которые по примеру Ниневии окажутся в состоянии заблаговременно осознать опасность и обеспечить место у кормила не олигархии, всё искусней прячущейся за покупных марионеточных управителей схематизированной жизни, а своему творческому активу, действительно благородной элите — отборному, дееспособному и ответственному, нравственному и интеллектуально сильному управляющему слою нации. Ни расползающаяся как плесень в тумане по мозгам и территориям функционально обоснованная сетевая структура, ни растущая против силы тяжести к свету своей идеологии стройная партийная иерархия, а только одухотворённая истинной Верой соборная воля народа, в своей исторической материально-нравственной культуре находящая ориентиры для возрождения и процветания укреплённого на границах государства, может преодолеть коллапс цивилизации потребления. Это не может произойти само собой, как чудо явления града Китежа, надежда на которое позволяет расслабленно терять время, занимаясь мечтательной болтовнёй. Это не может произойти вдруг, скачком, в результате какого-то мудрого политического решения или, тем боле, дерзкого переворота с благородными целями. Это задача возвращения народа к истинному источнику жизни и эволюции общественного сознания до уровня возвышающего искреннего покаяния в своём безотчётном блуде. Это и задача последующего беспримерного напряжения всех творческих сил для выхода homo sapiens в принципиально новое духовное измерение событий и поступков homo spiritus.
И всё это задачи образования — неуклонного приближения человеческого образа к образу своего Творца, а общественного устройства — к устройству потерянного Рая. Всё, о чём тут говорилось ранее, уступает по значимости, последствиям и масштабу так понимаемой образовательной деятельности. Воспитующее Слово в его сакральной глубине и силе является Альфой и Омегой любых сторон человеческой жизни, нашей универсальной опорой. Как без дыхания невозможно быть здоровым и жить в сытости, так и без духовных ориентиров невозможно здраво мыслить и действовать. Необходимо чтобы весь народ осознал это и прошёл эту школу преображения, но и тут единодушный порыв и какой-либо скорый прорыв абсолютно невозможен — требуется труд.
При таком подходе проблема эталонов просто не возникает, а ответ на традиционное — что делать? — можно лишь ещё раз перефразировать: каждому ответственному человеку в меру уже имеющейся у него власти следует организовать с выгодой для дела среди подчинённых постоянно действующий профессионально-нравственный конкурс на всех ступенях роста, над оригинальной нравственностью не мудрствуя, но пользуясь евангельской, а для дополнительного усиления ещё и объединиться с себе подобными. Воцарившаяся попкультура искажённых до негатива и абсурдно-переподчинённых поведенческих предпочтений диктует: деньги, хитрость, цинизм. Но ни душевного покоя, ни понимания вокруг происходящего, ни даже устойчивого материального достатка, поставленного на первое место, рваческая философия не даёт, в лучшем случае только предостерегает: от сумы и от тюрьмы… А надо, не теряя почвы под ногами, используя, пусть даже небольшие, деньги и власть в качестве рычагов, постепенно восстановить вокруг себя естественную иерархию целевых приоритетов при принятии любых управленческих решений: духовное, интеллектуальное, материальное. Эта формальная задача преобразования критериев успеха деятельности требует сильной воли и высокого духа, ответа на вопрос как лично ты понял Бога. На этом многосложном пути воссоздания своей жизнью культуры народа всё и получится.
А для реального успеха, так же как и ранее, надо выделить два ключевых направления приложения сил: во-первых — спасение падших через восполнение их душевного вакуума православной проповедью, начав с детей-беспризорников, а так же нарко и прочих манов, без чего общественные гнойники обратятся в захлёстывающие потоки, и, во-вторых, и это главное, — воспитание в школе русской национальной культуры юного универсально подготовленного нравственно-интеллектуального авангарда, который своим примером увлечёт и оздоровит систему народного образования, станет локомотивом национальной педагогики, а через неё и всего отечества, постепенно беря на себя управление на всех направлениях и уровнях. Творческая работа над организацией такой одухотворённой школы требует не шумной штурмовой кампании, а вдумчивой концентрации решительных усилий, мобилизации больших средств и значительного времени для роста, поэтому должна быть начата немедленно, чтобы не перейти хотя бы нам и детям нашим порог терпения Господнего, после которого прольётся на землю очередная чаша страшного Его гнева!
