 |
| Новые Известия | Михаил Поздняев | 09.02.2006 |
О том, что Московская Патриархия активно сотрудничает с Министерством обороны, давно всем известно. Мало кто знает, что сотрудничество это осуществляется не на законодательной основе, а на общественных началах. Теперь законодательная основа появится. Только благодаря не патриарху Алексию II, и не генерал-полковнику Николаю Резнику, а солдату Андрею Сычеву и тем, кто его искалечил. Институт армейского духовенства задумывается в первую очередь как панацея от «неуставных отношений». Примечательно, что инициатива исходит не от Церкви, а от военных и гражданских высокопоставленных чиновников.
За день до заявления начальника Главного управления воспитательной работы ВС РФ главный военный прокурор генерал-полковник юстиции Александр Савенков сообщил, выступая в Совете Федерации, что к пятнице представит законопроект о введении института военных священников в российской армии и на флоте. По его словам, при подготовке законопроекта был изучен зарубежный опыт, и реальных препятствий созданию в России института военных капелланов не видится. Неделей раньше в поддержку создания такого института высказался на XIV Рождественских чтениях генеральный прокурор Владимир Устинов. «Архиважно, — сказал он, — пастырское попечение о тех, кто находится на государственной службе. При отсутствии у них нравственного идеала никакие меры принуждения, устрашения или наказания не смогут остановить злой воли». Нет сомнений: при такой «кучности», как выражаются на стрельбище, высказываний соответствующий закон вскоре появится. Равно как и богословские факультеты в военных учебных заведениях. И нам будет предоставлена возможность наблюдать за битвой батюшек с «дедами», аналогов которой в мировой истории нет.
А началось все в марте 1994 года, когда патриарх Алексий и министр обороны Грачев подписали соглашение о взаимодействии. Был создан синодальный отдел Московского патриархата, координирующий связи с Вооруженными силами и правоохранительными учреждениями. Однако первые лет пять дело шло ни шатко, ни валко. И по нерадивости главы синодального отдела епископа Саввы (Волкова), и в силу недоверия генералов. Ситуация изменилась, когда «армейско-тюремный департамент» Патриархии возглавил энергичный протоиерей Димитрий Смирнов. Его стараниями число священников, на постоянной основе опекающих воинов, достигло двух тысяч, с июня 2003 года стали регулярно проводиться сборы армейского духовенства. На Архиерейском соборе 2004 года протоиерей Смирнов чрезвычайно резко говорил о ситуации в армии: «Оскорбление, унижение чести и достоинства военнослужащих не воспринимаются сегодня как преступление. Грубость, хамство, беспробудное пьянство, воровство становятся в армии нормой». Отец Димитрий отметил, что необходимость присутствия православного пастыря рядом с человеком в погонах, который по долгу службы находится в экстремальных условиях, сейчас понимается на всех уровнях военного управления. И предложил, следуя зарубежному опыту, ввести в армии около 400 штатных должностей для православного военного духовенства и около 30 для мусульманского духовенства.
Выступление главы синодального отдела было благосклонно встречено архиереями, но оргвыводов не повлекло. Те, от кого зависело претворение в жизнь пожелания о. Димитрия, рассуждали так: зачем нам институт военных капелланов, когда других забот полон рот.
Прошло чуть больше года — и уже армейское начальство, всполошенное тем резонансом, который вызвала трагедия в Челябинском танковом училище, взмолилось: «Отцы, выручайте! Если не вы — то кто же?!»
Риторический вопрос был истолкован в Патриархии как решение в последней инстанции. В конце концов Церковь у нас — всегда крайняя. Что можно толковать и как «первая среди равных».
Сообщая о патриаршем благословении на великое начинание, генерал-полковник Николай Резник уточнил, что «вопрос о введении института военного духовенства в армии и на флоте требует тщательной проработки с учетом свободы вероисповедания военнослужащих и равноправия религиозных организаций в нашем государстве». Поэтому сначала — скорее всего, в ВДВ или в Ракетных войсках стратегического назначения, у которых отношения с РПЦ сложились наилучшим образом, пройдет эксперимент «для всестороннего изучения проблем, связанных с созданием института военного духовенства».
Первые реакции на сенсационную, в общем, новость не однозначны.
Заместитель председателя думского комитета по связям с общественными объединениями и религиозными организациями Александр Чуев, не скрывающий своих лоббистских усилий по отношению к РПЦ, впал прямо-таки в экстаз: «Думаю, что наводить порядок в армии надо именно с помощью проповедей, которые позволят смягчить сердца новобранцев и офицеров. Уверен, что эта мера поможет побороть дедовщину. Кроме молитв, очень важно, чтобы люди исповедовались, приобщались к Закону Божию».
Восторга коллеги не разделяет первый заместитель председателя комитета по обороне Думы России Алексей Сигуткин: «Церковь в России отделена от государства. Так как армия — это часть государства, то, думаю, введение института полковых священников потребует изменения Конституции. Иначе следующим шагом нужно будет вводить парторганизации на производстве, как это было при советской власти». Депутат счел нужным добавить, что Россия — государство многоконфессиональное.
Последнее обстоятельство, заметим, все последние годы было главным препятствием для создания в наших Вооруженных силах института военных капелланов. Теперь доводы неправославных и неверующих, скорее всего, будут проигнорированы. Во-первых, по статистике, католики, иудеи и протестанты в российской армии составляют около 4%, и даже если в штат военного духовенства будут включены представители этих конфессий, погоды они не сделают. Во-вторых, если вспомнить выступление отца Димитрия Смирнова на Архиерейском соборе, мусульманам будет предложено присоединиться к начинанию, опять-таки, в пропорциональном отношении. В-третьих — это самое важное, — ситуация и впрямь тупиковая.
Поддержит ли предложенный выход из нее общество? Поверит ли в него армия? Достанет ли сил священникам? Поживем — увидим.
Однако заслуживает внимания мониторинг общественного мнения, только что проведенный порталом «Религия и СМИ». Посетителям был задан вопрос: «Что может остановить в армии дедовщину»? Больше половины (50,6%) поддерживают идею о создании военной полиции. 22% предложили ввести институт штатных психологов. И лишь на третьем месте, с результатом 18,4%, оказался институт военных капелланов.
ВОЕННЫЕ СВЯЩЕННИКИ ЗА РУБЕЖОМ
Институт военных священников существует во всех странах НАТО. Например, в США в вооруженных силах служат 5 тыс. офицеров-капелланов (1 тыс. 650 из них — в резерве), представляющих более 120 религиозных конфессий и течений (все христианские конфессии, иудаизм, ислам, буддизм и др.). Им подчиняются помощники из числа военнослужащих рядового и сержантского состава, прошедшие специальную подготовку. Американские капелланы сперва проходят трехмесячный, а спустя 6−10 лет — годичный курс обучения в Центре военных священников (Форт Манмут, штат Нью-Джерси). Всем им присваивается офицерское звание. При поступлении на действительную военную службу они заключают контракт на три года. В частях резерва военные священники служат только один уикенд в месяц и две недели в год, а трудятся в гражданской сфере.Стройную систему капелланской службы имеют вооруженные силы Канады. Все дела, касающиеся духовной опеки канадской армии, находятся в ведении Канадского Совета Комитета Церквей по вопросам капелланской службы. В Совете представлены: Англиканская Церковь Канады; Баптистская Федерация Канады; Лютеранский Совет в Канаде; Пресвитерианская Церковь в Канаде; Совет объединенных Церквей Канады. Кандидат в капелланы подает заявку на субсидию для приобретения богословского образования. Но перед этим он в обязательном порядке должен пройти трехмесячную военную подготовку, как обычный военнослужащий, который подписал контракт с Министерством обороны. Обучение продолжается 4 года, и по окончании он может получить назначение в Канадские вооруженные силы.
В армии Великобритании, где институт военных священников существует достаточно давно, с недавних пор стали служить капелланы, исповедующие не только традиционные для этой страны конфессии, но и буддизм, ислам, индуизм и сикхизм.
В Германии капелланов формально нет, но есть система договоров, которые государство заключает с католической и евангелической церквями на так называемое духовное обслуживание военных.
В Греции священник имеет воинское звание, но форму не носит.
В Польше военные священники представляют несколько наиболее крупных конфессий. Соответственно, главный католический военный священник имеет воинское звание генерала брони, православный — бригадного генерала, а у протестантов, чья община меньше, — полковника.
В Италии же, где официально зарегистрированы многие вероисповедания, примат духовного обслуживания военнослужащих традиционно принадлежит католической церкви.
В армии Израиля, где постоянную и срочную службу проходят не только иудеи, но и мусульмане-бедуины и друзы, с недавнего времени кроме раввинов стали служить муллы и друзские кадии. Вполне вероятно, что в недалеком будущем, в связи с большим количеством эмигрантов из России, в израильской армии могут появиться православные священники.
КАК БЫЛО ДО 1917 ГОДА
В допетровской Руси духовные лица временно прикомандировывались к полкам или Патриаршим приказом, или непосредственным распоряжением царя, однако, согласно Воинскому уставу 1716 г., при каждом полку должен был состоять православный священник, а указом 1719 г. Петр I повелел во флоте на каждом корабле иметь по одному иеромонаху или вдовому священнику. Военные священники должны были «совершать таинства и молитвословия для воинских чинов в церкви и домах, не требуя за то вознаграждения», получая жалованье из казны. Согласно официальным данным на 1891 г., в рядах военного и морского духовенства Российской империи состояло 569 священно- и церковнослужителей. Что касается представителей других конфессий, то при русских войсках и военных учреждениях также состояли (в строгом соответствии с пропорциональным представительством инославных и иноверных) римско-католические капелланы, лютеранские проповедники и магометанские наставники.