Чем глубже колодец, тем чище в нем вода.

Интервью с протоиереем Сергием Филимоновым

— Отец Сергий, год за годом Вы участвуете в Рождественских чтениях, кроме, может, последнего года, когда как раз в то время защищали в Санкт-Петербурге свою докторскую диссертацию. Почему Вы считаете это дело актуальным для себя, Церкви и нашего общества?

— Прежде всего, мне хотелось бы напомнить о том, что позиция нашей Церкви — соборная. И вряд ли можно понять происходящие процессы, сделать какие-то основополагающие выводы без соборного мнения, без согласования своих суждений с коллегами в анализе ситуации, которую Господь открывает через того или иного докладчика — священника или мирянина — из разных регионов России.

Рождественские чтения дают такую возможность единения людей и их взглядов, сохранения и развития принципа соборности, без которого Православной Церкви не существует. Именно эта соборность дает возможность доносить до нас те или иные истины Святого Духа неповрежденно, чтобы удержать нас от впадения в ошибки или прелести.

— Мы знаем, что современная медицина развивается, в частности, и по таким направлениям, которые подвергаются сомнению или даже осуждению со стороны Церкви. И чтобы предпринять здесь практические действия, тоже, видимо, важно это соборное начало?

— Вы сами ответили на этот вопрос. Конечно же, Церковь не сразу реагирует на те или иные процессы, изучая их и приходя к определенным выводам на протяжении какого-то времени. В своем анализе священноначалие, безусловно, учитывает то, как движется православная общественность и какие решения она принимает; затем определяет, какие следует произвести изменения в материалах социальной доктрины и какие новые шаги предпринять.

Ведь «Основы социальной концепции Русской Православной Церкви», принятые на Архиерейском Соборе 2000 года, — это, можно сказать, первый шаг в выработке всеобъемлющей концепции, которая отражала бы общецерковный взгляд на вопросы церковно-государственных отношений и проблемы современного общества в целом. До того за 80 лет безбожия в нашем Отечестве у нас не было возможности иметь свою социальную доктрину.

Справедливости ради, надо сказать, что, например, у иудеев, у католиков, у мусульман уже были сформированы доктрины, отражающие их отношение к различным проблемам общества. Но это благодаря тому, что их никто не разрушал и не гнал так, как нашу Церковь. Вместе с тем она всегда старалась обозначить свою позицию по тем процессам, которые происходили в стране и мире, и дать соответствующие указания своей пастве, чтобы уберечь ее от впадения в грех и следования по ложному пути.

Естественно, сейчас идет процесс восстановления утраченного. Полагаю, что доклады и дискуссии на Рождественских чтениях — это благодатная основа, содействующая выработке дальнейших изменений и дополнений для социальной доктрины нашей Церкви.

— Отец Сергий, как Вы рассматриваете те острые проблемы, которые стоят сегодня на стыке медицины и биомедицинской этики?

— Очевидно, что новейшие биомедицинские разработки не могут не вызвать вопроса: должно ли быть разрешено всё, что технически стало возможным?

Например, реализация идеи клонирования человека, способна стать разрушительной для общества. Клонирование в еще большей степени, чем иные репродуктивные технологии, открывает возможность манипуляции с генетической составляющей личности и способствует ее дальнейшему обесцениванию. Человек не вправе претендовать на роль творца себе подобных существ или подбирать для них генетические прототипы, определяя их личностные характеристики по своему усмотрению.

Замысел клонирования — несомненный вызов самой природе человека, заложенному в нем образу Божию. «Тиражирование» людей с заданными параметрами может представляться желательным лишь для приверженцев тоталитарных идеологий. Вместе с тем, клонирование изолированных клеток и тканей организма не является посягательством на достоинство личности и в ряде случаев оказывается полезным в биологической и медицинской практике.

Или взять, к примеру, вопрос об эвтаназии, обсуждавшийся, в частности, на нашей секции. Церковь не может признать нравственно приемлемыми распространенные ныне в светском обществе попытки легализации эвтаназии, или намеренного умерщвления безнадежно больных. Признание ее законности привело бы к извращению профессионального долга врача, призванного к сохранению, а не пресечению жизни. А «право на смерть» легко может обернуться угрозой для жизни пациентов, на лечение которых недостает денежных средств.

Таким образом, эвтаназия является формой убийства или самоубийства, в зависимости от того, принимает ли в ней участие пациент. В последнем случае к ней применимы соответствующие канонические правила, согласно которым намеренное самоубийство, как и оказание помощи в его совершении, расценивается как тяжкий грех.

— В Вашем докладе на секции, имевшем выразительное название: «Как врачу сохранить свою христианскую совесть в условиях рыночной экономики», Вы говорили о «самоиспытании врачебной совести». Поясните, пожалуйста, этот тезис подробнее.

— Я привел пять групп врачебных грехов и пути их преодоления. Первая группа — это грехи невежества, когда из-за недостойной компетентности или необученности мы приносим больным страдания. Чтобы преодолеть эти грехи, нужно постоянно работать над собой, над своим профессиональным уровнем, — врач обязан учиться всю жизнь.

Вторая группа — грехи немощи, когда по усталости, невнимательности или болезненности телесного естества нашего мы пропускаем симптомы болезни и ставим диагноз неправильно или поздно. Мы не хотим себе сознаться, что эта ошибка связана с тем, что мы сегодня хуже, и часто забываем, что нужно смиренное обращение к Богу.

Третья группа — грехи сребролюбия, когда преобладает желание иметь личную финансовую или человеческую выгоду с больного человека, а не служение болящему Христу. Мы должны принимать каждого пациента как посланника Божия. Всегда ли мы молимся за наших пациентов, а ведь как врачи мы призваны к этому Богом?!

Четвертая группа — грехи самоуверенности, когда наше рациональное знание и уверенность в том, что «я все смогу сделать», заслоняет Христа. Врачебная неуверенность — дело плохое, но и самоуверенность — скверное. А всегда ли мы благодарим Господа за то, что Он дал возможность послужить Ему, что пощадил больных и помог в лечении?

Пятая группа грехов связана с нарушением общеизвестных правил этики и деонтологии. Это уже — сама христианская жизнь и христианский долг — соблюдать заповеди Божии там, где их никто не хочет соблюдать. И если мы это не делаем, является предметом покаяния духовникам нашим перед Богом.

«Чем глубже будешь вникать во все бывающее в тебе и от тебя и неправое устранять, а в правом утверждаться, тем скорее очистится совесть твоя, — говорит преподобный Никодим Святогорец, — подобно как чем глубже роются, ископывая колодец, тем чище бывает в нем вода».

— Итак, чем отличается врач православный от «обычного»?

— Прежде всего, своим религиозным мировоззрением, своей верой во Христа. Потому что «обычный» врач — это врач-гуманист, служащий добру, однако добро в понятии верующего врача не может быть абстрактным. Потому что это и есть Сам Иисус Христос.

Я бы сказал, что квинтэссенцией деятельности православного врача есть жизнь и служение во Христе. Прочитайте нашу «Клятву православного врача», и вы убедитесь в этом. Кстати, этот документ был заимствован нами из Греции II века по Рождестве Христовом и доработан специалистами нашего Общества.

— Отец Сергий, вот мы и подошли к рассказу об известном во всей стране Санкт-Петербургском обществе православных врачей. Вы были его основателем и, как известно, остаетесь главной «движущей силой"…

— Организовано Общество было в 1999 году по инициативе отдела благотворительности епархии и двух наиболее крупных сестричеств милосердия: Покровского и святой мученицы Татианы. Могу сказать, что оно стало первой организацией православных врачей в России, которой удалось четко и ясно изложить свои цели и задачи, построить план действий, принять Устав и провести юридическую регистрацию.

Зачем оно понадобилось? Можно ответить коротко: по двум причинам. Во-первых, разобщенность православных врачей по различным лечебным учреждениям Санкт-Петербурга не позволяла вести какую-либо совместную деятельность. Во-вторых, явно требовалась профессиональная врачебная организация в противовес засилью магии и оккультизма в городе, что приобрело к тому времени системный характер в виде всевозможных «академий» колдовства и магии, «университетов» экстрасенсорики и биоэнергетики…

Отличительная особенность работы Общества — его практическая направленность, а именно — оказание медицинской и пастырской помощи. Члены Общества трудятся во многих ведущих высших медицинских учебных заведениях и крупных больницах, где на своих рабочих местах проводят консультации обратившимся за помощью больным. Лечебная работа имеет различные формы: это врачебный патронаж (по типу семейного доктора), консультативно-диагностическая амбулаторная помощь, стационарное обследование и лечение в государственных клинических больницах города, наконец, комплексное лечение на базе созданного по нашей инициативе Душепопечительского центра (помощь наркозависимым, страдающим от алкоголизма, пострадавшим от тоталитарных сект, а также помощь церковно-священнослужителям и прихожанам православных храмов по вопросам соматических и психологических заболеваний).

— Занимается ли Общество научной, просветительской и учебной работой?

— Мы считаем это очень важными для себя направлениями. В поле нашего зрения — осмысление проблем современной медицины и биотехнологий в свете учения Православной Церкви и подготовка соответствующих материалов; разработка и реализация программ обучения сестер милосердия и врачей основам диаконической деятельности; ознакомление широкой медицинской общественности с православным вероучением; факультативное преподавание в духовных школах основ медицинских знаний, полезных будущим пастырям. С января 2005 года в рамках учебной деятельности Общества началась программа по обучению православных врачей и психологов на курсах последипломного повышения квалификации

Мы регулярно выпускаем брошюры серии «Библиотека православного врача», где освещаются актуальные медицинские проблемы, которые обсуждаются на ежемесячных пленарных заседаниях Общества. Летом минувшего года впервые вышел наш журнал «Церковь и медицина», который мы хотели бы видеть центральным печатным органом православных врачей не только Санкт-Петербурга, но и России. Издание первого номера было приурочено к проведению Международной духовно-медицинской конференции, которую мы готовили в течение двух лет.

— Отец Сергий, как Вы сами сочетаете священный сан, врачебную и педагогическую деятельность?

— Служу я обычно порядка 4 раз в неделю, практически каждый день в храме; 3 раза в неделю езжу в институт, где преподаю, а все остальное время посвящаю больничному приходу великомученика и целителя Пантелеимона на Ручье. Сейчас именно приход стоит у меня на первом месте, а на втором уже врачебное послушание — приоритеты со временем изменились.

Коротко о приходе. У нас большой медицинский квартал: в него входят 3 больницы (суммарно около 2 тысяч коек). В приходе 4 церкви, 5 часовен, детский дом, церковно-приходская школа, где учится 150 детей, сестричество милосердия, Братство трезвости, объекты социального служения…

— Если можно, личный вопрос: как Вы пришли к решению принять сан?

— Каждого Господь приводит свои путем: офицера — через военную службу, бывшего «афганца» — через войну в Афганистане. Я знаю, например, что некоторые фронтовики во время Великой Отечественной давали обет Господу, что, если останутся живы, будут служить Церкви и Богу.

Я к принятию сана пришел через медицину. Ощущая несовершенство медицинских методик, я начал понимать, что без изменения внутренней сущности человека невозможно изменить внешнее протекание заболевания. Лечение пациентов, чисто телесное, не приносило мне глубокого удовлетворения.

Мне кажется, что врач, который не видит в больном человеке образа Божьего и лечит не во имя Христа, уподобляется тем людям, о которых Господь сказал, что мертвые погребают своих мертвых. То есть такой врач, который лечит только плоть и тело больных, находит для них какое-то утешение. Но верующего врача такое лечение не может удовлетворить, и он заботится о том, чтобы его пациент в результате этого лечения пришел к вере, стал постигать учение Божие; он посылает такого пациента на исповедь, на причастие, а некрещеных призывает к крещению…

— Как, по Вашему мнению, православный человек должен стремиться к сохранению своего здоровья — душевного и телесного?

— Отвечу опять же двумя словами: жизнью во Христе. Без соединения с Богом, без стяжения Духа Святого человек не может сохранить свое целостное здоровье. Однако, как было четко определено на Архиерейском Соборе 2000 года, поддержание физического здоровья в отрыве от здоровья духовного с православной точки зрения не является безусловной ценностью.

— Но ведь святые отцы говорили, что тело человека — это «храм» его души, и потому его нельзя оставлять своим попечением.

— Мы должны понимать, что речь идет прежде всего о сохранении наших «храмов» в чистоте, то есть о соблюдении заповедей Божиих. Если же мы не будем жить по Евангелию, не будем выполнять Божии заповеди, то сохранить свои «храмы» неоскверненными не сможем и здоровье потеряем.

— Спасибо, отец Сергий, за беседу! И в заключение позвольте Вас спросить: Вы молитесь за своих пациентов?

— Конечно, да!

С протоиереем Сергием Филимоновым беседовал Василий Писаревский

http://www.pravoslavie.ru/guest/60 209 114 329