 |
| Русский дом | Владимир Махнач | 07.02.2006 |
С ним беседует Андрей Викторович ПОЛЫНСКИЙ.
— Владимир Леонидович, Иисус Христос учит нас, что нельзя одновременно служить Богу и маммоне. Так совместимо ли предпринимательство с христианской религией?
— Служить двум господам человек не может. Он должен служить Богу, а собственность должна служить ему. Человек должен быть свободен от власти богатства над собой, а не от собственности вообще.
Христианская вера с самого начала не навязывала ни форм собственности, ни форм социальной организации, за исключением нравственного осуждения некоторых особенно тяжких пороков языческого мира. Постепенно христианство избавило мир и от рабовладения. Один «воин неверия», безбожник, в 20-е годы обвинил христиан в том, что они пугают людей Страшным судом и делают, таким образом, людей рабами. И Г.-К. Честертон ему возразил: «Лучше бы вы сказали, что христиане пугали рабовладельцев Страшным судом и те делали рабов свободными».
— Русский философ Иван Ильин считал, что частная собственность основана не на жажде наживы, а на стремлении к индивидуальному способу жизни. А есть ли общецерковное мнение по этому вопросу?
— За всю двухтысячелетнюю христианскую историю мы не увидим стремления собирать большие коммуны мирян. Общецерковное мнение всегда поддерживало хозяина, и не могло не поддерживать. Потому что только хозяин-домовладелец имеет нормальную среду обитания для своей семьи. А Церковь учит, что семья — это домашняя церковь, это малая община христиан.
У Ивана Ильина есть замечательная книга, которую я бы рекомендовал всем нашим читателям, — «Путь духовного обновления». Там есть главы о совести, о семье, о государстве, а последняя, десятая, — о частной собственности. И в ней главка «Нравственный смысл частной собственности». Это очень серьёзно: нравственный смысл не богатства, а именно частной собственности. Потому что частная собственность даёт человеку дополнительные возможности быть достойным и уважаемым членом общества. Далее он становится уважаемым прихожанином, то есть членом христианской общины, а также и гражданином. Ему есть что защищать — свой дом, свою семью. Собственник может быть и небогатым человеком. В Российской империи подавляющее большинство населения было собственниками. Каждый крестьянин был собственником своего подворья. И это было нравственно.
— Считается, что развитию капитализма на Западе способствовала протестантская этика. Какие положения протестантского учения благоприятствовали этому?
— Здесь речь можно вести не о протестантской этике в целом, она разная, а конкретно об этике кальвинистской. Ещё с начала перестройки некоторые журналисты и общественные деятели пеняли на то, что, будь мы протестанты, у нас было бы всё в порядке с капитализмом. Православие, дескать, мешает.
Но Православие к кредитованию, то есть фактически к банковскому делу, веками относилось много терпимее, нежели римское католичество. Курия строжайшим образом запрещала католикам заниматься ростовщичеством. Причём не по нравственным причинам, а по богословским. На том основании, что ростовщик, банкир торгует временем, а время человеку не принадлежит, оно принадлежит только Богу. Наши предки такими головоломными построениями себя не утруждали, они осуждали только безнравственность, то есть жестокое обращение с должником со стороны кредитора, требование чрезмерно высоких процентов. А в общем считали, что капитал может быть оборотным. Ещё в Средние века новгородская колонизация Севера была построена на отношениях кредита.
— Выходит, в Средние века отколовшиеся от католической церкви протестанты совершили не только религиозную, но и экономическую революцию?
— Первые протестанты — лютеране — и не помышляли об этом. Революционный поворот совершили кальвинисты. В учении Кальвина восстановлено ложное богословское мнение, высказанное ещё в конце IV в., о предопределении, то есть о том, что участь каждого человека до его рождения, а то и до сотворения мира, мистическим актом предопределена — один спасётся, а другой погибнет. Это положение превращало кальвинизм в радикальную секту. Законы нравственности и морали утрачивали своё значение. Но Кальвин, далеко неглупый человек, добавил в это учение толкование, которое сделало и кальвинизм нравственным. Он создал учение о мирском призвании. То есть о том, что человек вообще не знает, будет он спасён или погибнет, но Господь по милосердию Своему даёт ему намёки, знаки того, что он избран. У тебя хороший дом? Это намёк на то, что ты на пути ко спасению. У тебя много здоровых детей? Это намёк на то, что ты избран. Следовательно, успех в любых делах — ремесленника, торговца, ростовщика — есть указание на избранничество. Это действительно очень стимулировало развитие традиционного капитализма, которого сейчас не существует.
Речь идёт о классическом капитализме, о капитализме, который складывается в XVII—XVIII вв.еках, существует в XIX веке и прекращает практически своё существование в ХХ веке. Это капитализм (вопреки Марксу) не прибыли, а рентабельности. Однако у кальвинизма есть и своя оборотная сторона. Ни католик, ни православный не будет презирать нищего, а тем более ненавидеть его. Кальвинист будет. Потому что нищий-то явно не избран. А на Руси были такие странные люди, как Христа ради юродивые. Представить себе в кальвинистском мире юродивого, к мнению которого прислушивались бы как к мнению праведного человека, невозможно.
— Что в плане развития капитализма можно ждать от страны с православными традициями?
— Как показала история, православное учение нисколько не противоречит формированию капитала. Церковные авторитеты говорили о том, что праведный человек может обладать любым богатством. Только чем больше он получает, тем больше и раздаёт, потому что он знает: все богатства ему дарованы Богом. В России есть уходящие в века традиции отношения народа к различным видам предпринимательской деятельности. Они укоренены в национальном сознании и не стёрты даже десятилетиями большевистского господства. У нас всегда самым уважаемым предпринимателем считался промышленник. Купец — уже второго класса, а банкир, ростовщик — третьего, низшего класса, иногда (вспомним Достоевского) с пренебрежительной кличкой «процентщик».
Сейчас у нас всё наоборот: диковатый торговый капитал и процветающее банковское дело. На Руси всегда подозрительно относились к скоробогачам. О таких до революции говорили пренебрежительно: «А, этот бизнесмен…». В то время уважаемого предпринимателя никогда бы не назвали «бизнесмен». О нём бы сказали: «капиталист», «предприниматель» или вполне уважительно, без пренебрежения: «делец» (от слова «дело»). Нам бы тоже пора уже привыкать к русским понятиям.
— Сейчас нередко встречаются фирмы, глава которых, верующий бизнесмен, устраивает своим сотрудникам постные столы по средам и пятницам. Партнёрам по бизнесу говорит: «Ну, как Господь управит». Превращает кабинет в часовню или даже строит в офисе домовую церковь. Нужно ли смешивать бизнес с религией? Или бизнес должен быть всё-таки не религиозным, а нравственным?
— Приведу такой пример. Преподобный Амвросий Оптинский основал женскую Шамординскую обитель, которой очень много помогал крупнейший в России чаеторговец Перлов. Как-то, будучи у батюшки, Перлов сказал, что он бы и больше помогал сёстрам, но у него своё дело, которое он не может бросить. Ведь тогда помогать будет нечем. На что преподобный ответил: «А ты, дорогой, занимайся моими сиротками, а твоим делом будет Богородица заниматься». Насколько чудесно Богородица помогала Перлову, неизвестно. Но во всех домах, связанных так или иначе с Оптиной Пустынью, — а это десятки тысяч домов в России — пили только чай Перлова. Так что в принципе религиозные основы у бизнеса могут быть, но, конечно, прежде всего основы у него нравственные.
Что же касается Вашего замечания о «благочестивом» предпринимателе, то, если он принуждает своих сотрудников поститься, он не прав и даже погрешает, потому что вызывает озлобление. А если у него столовая такая, что там обязательно есть постные блюда, то это можно только приветствовать. У нас вообще любой ресторан или кафе должны иметь в меню постные блюда по средам, пятницам и многодневным постам. Нас — тех, кто по культуре, по рождению православные, — 85% населения.
— Вместе с тем существует православное предпринимательство иного порядка. Это бизнес внутри Церкви. Или бизнес от лица церковнослужителей.
— В начале ХХ века во главе Петербургской епархии стоял маститый митрополит Антоний. Через него проходили очень большие деньги. И это вызывало шёпот за его спиной. Когда митрополит скончался, то выяснилось, что у него ничего не осталось: все деньги он раздал на дела благотворительности.
Святого праведного Иоанна Кронштадтского упрекали в том, что у него свой выезд лошадей. На что он говорил: «А если его не будет, так я не успею к больным и умирающим». Вообще-то свой выезд у протоиерея в начале ХХ века, сто лет назад, — примерно то же, что «мерседес» сейчас.
Что касается освящения «мерседесов"… Понимаете, в Православии есть много чинов освящений. Открыв большой требник, мы увидим там чины освящения жилища, лошади, другой домашней скотины. Если можно было благословить и освятить лошадь, то почему нельзя освятить автомобиль? Чем крейсер, спускаемый на воду и окропляемый святой водой, благочестивее «мерседеса»?
