 |
| Радонеж | 06.02.2006 |
Представление своей новой книги игумен Филипп начал со слов о качественных изменениях, происшедших внутри секулярного общества, о сложном положении не только в Православной Церкви, но и в других Церквах, об актуальных проблемах взаимодействия Церкви, общества и государства в хозяйственной и правовой сферах.
До IV века мир был принципиально религиозным. С IV в. до XIX в. секулярное общество было родственным Церкви. Борьба с христианством в нашей стране, как и в фашистской Германии привела к победе атеизма, который воспринимал религию как своего конкурента. Но во все времена борьба укрепляла Церковь.
Автор книги сделал небольшой экскурс в историю, начиная со времен классической древности, когда социум определялся взаимодействием материального и духовного, и кончая временами расцвета материализма и капитализма, когда духовная составляющая была полностью выведена за скобки, а решающим фактором стало материальное богатство.
«Капитализм утратил равновесие духовного и материального, он принципиально изменил критерии общественной полезности — решающей ценностью стало материальное богатство (и богатство личности, и богатство общества, определяющее, в частности, силовую составляющую государства), а не античная калокагатия», — утверждает игумен Филипп.
«Теперь во времена глобализации изменяются отношения между личностью и государством, — сказал игумен Филипп. — Так называемое демократическое государство перестает защищать демос (народ) в армии, медицине и т. д.».
«Государство факти? чески постулирует собственную безответственность в отношений об? щества и тем более личности: оно снимает с себя (под предлогом переклады? вания на рынок) ответственность за формирование базовых тенденций разви? тия, максимально сокращает свои социальные функции (перекладывая их, при любой возможности, на бизнес или на самих граждан, — за примерами дале? ко ходить не надо, достаточно взять доминирующие в большинстве „развитых экономик“ системы накопительных пенсий, медицинского страхования, плат? ного образования и т. д.)», — сообщил игумен Филипп.
По словам автора книги, человек, созданный как существо общественное, выталкивается из общества, как только перестает работать, быть востребованным, причем, выталкивается в никуда. Большинство молодых людей добровольно жертвуют своей духовной зрелостью, оставаясь и в 30−40 лет детьми — удобными объектами для духовных и идеологических спекуляций.
В светском обществе религия превращается из общественного дела в частное. Церковь трактуется как корпорация. Общество делится на две группы, одна из которых не принимает Церковь, а другая пытается найти в ней ответы на все вопросы действительности.
«В этих условиях, по мнению игумена Филиппа, — позитивное социальное учение должно стать фактически внешним проявлением участия Церкви в общественном воспроизводстве че? ловека не только как социально-экономической, но и как духовно-культурной единицы общества — человека, понимаемого Церковью как микрокосм, в его соотношении с обществом (как мезоструктурой) и макрокосмом.
Механизмом такого участия и должна стать позитивная социально-эконо?мическая концепция, а критерием его эффективности — воспроизводство и накопление человеческого духовного и интеллектуального потенциала. Основными составляющими такого учения могли бы стать:
1) принципиальное переосмысление всей системы трудовых отношений в обществе. Труду должно быть возвращено его святоотеческое понимание как процесса экзистенциального, имманентного человеку (а не только как процесса, формирующего важнейшие добродетели — смирение и послуша? ние), как его основной качественной характеристики, которая включает в се? бя не только умственно-физические (в современной экономике практически невозможно отделить в чистом виде умственный труд от физического), но также и духовные усилия (молитвенный труд и молитвенная жизнь). Сочета? ние умственно-физического труда и труда духовного должно одухотворить умственно-физический труд, включить его в орбиту социальной мотивации (преодоление чисто личностных мотивов трудовой деятельности) как на макро- (на благо общества), так и на микроуровне (на благо конкретного ближнего). Причем речь идет отнюдь не о распространении на все общество трудового идеала монашеской общины (хотя русская практика личного благочестия и церковный устав отражают стремление ввести монастырский идеал в повседневную религиозную жизнь, этот идеал не может быть общим правилом уже в силу того, что он является условием религиозной жизни толь? ко тех, кто может его понести. См.: 1 Кор. 7,7);
2) ресоциализация личности как ступень к ее одухотворению (по второй заповеди Христовой — «возлюби ближнего как самого себя», Мф. 22, 39 пар.) — ресоциализация, понимаемая отнюдь не в оруэлловском смысле то? тального вмешательства в частную жизнь личности, а как формирование со? циально ориентированной системы ценностей, изменение понимания общест? венного богатства (перенос акцента с материального богатства на человека как элемент духовно-материальной структуры мира), преодоление внутриличностного противоречия и достижение целостности личности — того целомудрия, которое является необходимой предпосылкой для достижения конечной цели христианства, стяжания Духа;
3) ресоциализация общества как ступень к его одухотворению, началом чего могло бы стать изменение телеологии и критериев общественной эффек? тивности воспроизводственных процессов.
Отвечая на вопрос, может ли быть у Церкви свой банк, игумен Филипп ответил так: «Банковская деятельность не возбраняется, если банк не занимается ростовщичеством. Церковная экономика существовала всегда и давала прибыль. Вопрос в том, как эту прибыль распределять. Монастыри, имеющие прибыль, кормят убогих. Ни писание, ни предание не отрицают прибыль».
