 |
| Фонд стратегической культуры | Олег Ржешевский | 18.08.2009 |
1939 год мир встречал новыми тревогами. Сполохи военного пожара разгорались с начала 30-х годов — захват Японией Маньчжурии в 1931 году и вторжение в Центральный Китай в 1937 году, захват Италией Эфиопии в 1935-м, итало-германская интервенция в Испании в 1936—1938 годах, оккупация Германией Австрии в 1938-м. Под занавес 1938 года главами правительств Великобритании, Германии, Италии и Франции было заключено в Мюнхене соглашение, а точнее — подписан сговор, который изменил соотношение сил в Европе и в конечном итоге привёл ко Второй мировой войне.
Дорога в бездну
Знаковым явилось насилие над Чехословакией, которое совершили совместно агрессивные диктаторские режимы Германии и Италии и западные демократии. В обмен Германия подписала с Англией (30 сентября) и Францией (6 декабря) декларации, которые, по сути дела, являлись пактами о ненападении.
Мюнхенская сделка в одночасье разрушила с таким трудом созданный каркас системы коллективной безопасности в Европе, основу которой составили советско-французский и советско-чехословацкий договоры о взаимопомощи (1935 год). Советский Союз оказался в изоляции. Предпринятые им меры в поддержку Чехословакии (сосредоточение войск на западных границах, дипломатические демарши) успеха не имели. Вместе с тем есть основания полагать, что советское руководство исключало принятие крайних военных мер без участия Франции и обращение за помощью самой Чехословакии — она капитулировала в условиях диктата.
Оценивая эти события, виднейший британский историк Б. Лиддел Гарт сделал следующий вывод: «Предложение русских (об оказании помощи Чехословакии. — О.Р.) было игнорировано. Более того, Россию демонстративно лишили участия в Мюнхенском совещании, на котором решалась судьба Чехословакии. Это „пренебрежение“ год спустя имело фатальные последствия».
Англия и Франция, с одной стороны, Германия и Италия, с другой, преследовали Мюнхенским соглашением неоднозначные цели. Для Берлина это был промежуточный маневр к захвату всей Чехословакии и движению к «необъятным просторам России», Рим обретал уверенность в осуществлении при поддержке Германии своих колониальных планов. Б. Муссолини в 1938 году назвал Италию «узницей, томящейся в тюрьме, имя которой Средиземноморье». Англия и Франция рассчитывали ценой территориальных уступок в Европе умиротворить нацистскую Германию, ослабить заряд ее агрессивной политики, нацеленной на западные демократии, и направить его против СССР — в последнем цели подписантов Мюнхенского соглашения совпадали. Это была дорога в бездну.
Уже в первые месяцы 1939 года события в Европе приобрели ещё более угрожающий характер. 15 марта германские войска в нарушение Мюнхенского соглашения вступили в Прагу. За день до этого по указке из Берлина была провозглашена «независимость» Словакии. Черчилль схватился за голову: заводы «Шкода» производили столько же вооружения, сколько в 1938-м давала военная промышленность Великобритании. И всё это оказалось в руках Гитлера.
Соучастниками раздела Чехословакии стали Венгрия и Польша. Польша оккупировала Тешинскую Силезию, Венгрия — Закарпатскую Украину. Чехословакия как государство перестала существовать. 22 марта Германия ввела войска в Клайпеду (Мемель) — ранее немецкий город и порт, переданный Лигой Наций в 1923 году Литве. 7 апреля Италия оккупировала Албанию. Двумя месяцами раньше Германия «в услугу за услугу» потребовала от Польши возвратить город и порт Гданьск, который до «приговора в Версале» (1919 год) также являлся германской территорией, предъявила Польше другие требования.
11 марта Англия, а затем Франция объявили о своих собственных гарантиях Польше. 11 апреля Гитлер, используя отказ Польши выполнить германские требования и демонстративную поддержку её Англией и Францией, утвердил план «Вайс» — войны с Польшей и установил срок готовности к ней 1 сентября 1939 года. Так впервые в немецких документах появилась дата начала одной из величайших трагедий в истории человечества — Второй мировой войны.
Напомним также, что к середине 1938 года была достигнута предварительная договорённость о заключении военного союза между Германией, Италией и Японией. Дальнейшие события в Азии не заставили себя ждать. Японские милитаристы, несмотря на провал своей военной провокации у озера Хасан, развернули в мае 1939 года войну против дружественной Советскому Союзу Монгольской Народной Республики. Боевые действия советско-монгольских войск, которыми командовал будущий маршал Г. К. Жуков, завершились в сентябре разгромом японской 6-й армии. Но очевидной стала реальная военная угроза нашей стране как на западе, так и на востоке.
Период с марта по август 1939 года — это манёвры потенциально и реально противостоящих сил, направленных на поиски союзников и разобщение противников. Многосторонние и двусторонние переговоры велись между Англией и Германией; Англией и Францией; Англией, Францией и Германией с Советским Союзом; ими вместе и в отдельности с малыми и средними странами Европы; между Германией, Италией и Японией; между Японией и Советским Союзом и т. д. Их результаты определили расстановку сил к началу Второй мировой войны и во многом к нападению Германии на СССР и Японии на США в 1941 году.
Векторы советской политики
С началом международного политического кризиса, который последовал за заключением Мюнхенского соглашения, захватом Германией Чехословакии и нападением Японии на союзную СССР Монгольскую Народную Республику конкурировали два основных вектора советской внешней политики: превентивный, имевший целью предотвратить нападение Германии и её союзников на СССР, и коалиционный, направленный на создание союза государств и народов для борьбы с агрессорами. Одна из особенностей создавшегося положения состояла в том, что каждая из великих держав того времени стремилась заполучить СССР своим союзником или по меньшей мере гарантировать его нейтралитет.
Первый демонстрационный шаг предприняла Германия. На новогоднем приеме А. Гитлер проявил неожиданное внимание к советскому полпреду А.Ф. Мерекалову. Как сенсация было расценено первое за всю историю появление в марте в советском посольстве в Лондоне премьер-министра Н. Чемберлена. Французский премьер Э. Даладье провел несколько встреч с советским послом Я. Сурицем.
СССР, естественно, был заинтересован в заключении политического и военного союза с западными демократиями и вступил с ними в апреле 1939 года в политические переговоры. Инициативу проявила Великобритания, которая, как и Франция после захвата Германией Чехословакии, пока еще смутно, но опасалась, что нацистская Германия может «поменять расписание» и следующий удар направить не на восток, а на запад. Начались англо-франко-советские (московские) переговоры, важнейшей и решающей частью которых явились военные переговоры (12—22 августа 1939 года). Как показали последующие события, это была последняя возможность предотвратить Вторую мировую войну.
В хранящейся в архиве МИД РФ инструкции советской делегации, записанной её главой маршалом К.Е. Ворошиловым предположительно под диктовку И.В. Сталина, указывалось вести переговоры с целью заключения военной конвенции, но при условии практического согласования конкретных и действенных мер, направленных на обеспечение взаимной безопасности в случае германской агрессии. Принципиальным в инструкции был вопрос о пропуске Красной армии через территорию Польши и Румынии, иначе «оборона против агрессии в любом её варианте обречена на провал» — германские армии беспрепятственно могли выйти к советским границам.
Московским переговорам посвящена обширная литература. Выделим следующее: в советской столице было известно, что в конце августа Германия начнет войну с Польшей и намеревается разгромить её в течение двух недель. Разведка также сообщала, что британский премьер Н. Чемберлен выступает противником какого-либо обязывающего договора с СССР. Было известно и то, что в Великобритании активизируются влиятельные антинацистские силы в лице У. Черчилля и его окружения.
Советская дипломатия также рассчитывала на косвенную поддержку своей позиции президента США Ф. Рузвельта, который последовательно выступал с осуждением действий агрессоров. На одном из секретных совещаний он положительно оценил советскую политику в период гражданской войны в Испании и заявил о поддержке нашей страны в случае нападения Германии. Но Черчилль тогда был не у дел, а позиция США в европейских столицах оставалась неясной.
Тем временем в ходе буксовавших московских переговоров новую инициативу проявила Германия, с которой СССР вслед за Англией также вступил в переговоры. В результате приобрела реальные очертания возможность заключения с Германией договора о ненападении, ограничивающего продвижение вермахта на Восток. И у Москвы, как удачно заметил академик и дипломат Анатолий Торкунов в «Независимой газете», появилась надежда «вообще отвести германскую агрессию на Запад, отплатив ему той же монетой за Мюнхен».
