 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 17.08.2009 |
Англиканское сообщество, объединяющее общины, восходящие к Англиканской Церкви, образовавшейся в Англии в XVI веке в результате разрыва короля Генриха VIII с Римом, переживает раскол, пока еще не до конца оформившийся организационно, но, по общему мнению, совершенно неизбежный. Назревал он давно, но ситуация особенно обострилась после того, как Американская Епископальная Церковь (так Англиканская Церковь в Америке стала официально называться после провозглашения независимости США от Британии в XVIII веке) официально заявила о своем намерении рукополагать во священники и епископы практикующих гомосексуалистов. Те члены этой общины, которые не согласны с таким решением, формируют отдельную структуру, но для многих служителей разрыв с Епископалами означает утрату церковных зданий, жалования, пенсии, а нередко и жилья — либералы отнюдь не собираются отпускать несогласных вместе с «совместно нажитым имуществом».
Попытки главы Англиканского Сообщества, Архиепископа Кентерберийского Роуэна Уильямса как-то сгладить противоречия, кончились ничем; либералов гораздо сильнее заботит продвижение их взглядов, чем сохранение единства.
Как сложилась такая ситуация? Чтобы понять это, нам понадобиться обратить внимание на такое явление, как либеральное богословие — явление, практически неизвестное в России. Рукоположение людей, открыто и демонстративно живущих в грубом грехе — только часть более широкой (и более печальной) картины. Богословский либерализм не стоит путать с политическим — это отчасти связанные, но разные явления. Определить его бывает затруднительно. Приверженцы консервативного богословия стараются четко и внятно изложить свои взгляды, так, что, согласны мы с ними или нет, нам, по крайней мере, ясно, во что они верят. Понять, в чем состоит вера либералов, бывает крайне затруднительно; Вы можете прочитать от корки до корки книгу какого-нибудь либерального богослова и так и не понять, во что же он верит и верит ли он во что-нибудь вообще. Пафос богословского либерализма носит чисто негативный, отрицающий характер; ярким примером является например, американский Епископ Джон Спонг, который прямо и решительно отвергает не только телесное Воскресение Спасителя, но и вообще веру в Бога традиционного теизма, способного отвечать на молитвы. Надо ли уточнять, что Джон Спонг — один из самых энергичных сторонников рукоположения содомитов? Для либерального богословия характерна склонность безоговорочно следовать за мирской идеологической модой, куда бы она ни вела. Можно вспомнить ситуацию с евгеникой — популярной в 20−30 годы псевдонаучной дисциплиной, посвященной улучшению человеческого рода, в соответствии с которой ряд государств практиковал насильственную стерилизацию «наследственно неполноценных». Только в США было стерилизовано более шестидесяти тысяч человек. В религиозных кругах отношение к этой практике было различным — католики и консервативные протестанты выступали резко против, а вот общины, придерживавшиеся либерального богословия, горячо поддерживали. Сейчас мода на евгенику, слава Богу, давно прошла, и даже совершенно неверующие люди говорят о ней с безоговорочным осуждением. Отошли от нее, разумеется, и либералы; теперь они поддерживают другой модный тренд — борьбу за права «сексуальных меньшинств».
У православного читателя, конечно, вызовет крайнее изумление то обстоятельство, что человек, открыто отрицающий телесное Воскресение Спасителя, продолжает считаться христианским Епископом. Такое странное положение дел связано с историей Англиканской церкви — которая со времени своего возникновения в XVI веке должна была объединять под властью Короны протестантов довольно разных толков, и, при требовании лояльности королевской власти, допускала определенные богословские разномыслия. Со временем это склонность мириться с разномыслиями выродилась в готовность терпеть в качестве Епископов откровенных еретиков или попросту неверующих. Однако процесс неизбежно дошел до такой стадии, когда те англикане, которые еще сохраняют веру во Христа, должны были, наконец, возмутиться. Водоразделом послужило отношение к рукоположению демонстративных гомосексулистов; многие сочли, что это, пожалуй, слишком.
Очень известный англиканский богослов и библеист, Епископ Том Райт высказался резко против этой инициативы, изложив аргументы, достаточно очевидные для любого христианина. Он напомнил, что для христиан — и не только для христиан, а для всех последователей араамических религий, сексуальные отношения находятся на своем месте только в рамках брака между мужчиной и женщиной. Языческий мир — не только сегодня, но и всегда — находил такое ограничение странным и непонятным, но это не какое-то произвольное установление — брак отражает глубочайшую реальность завета Бога со Своим творением. Епископ также подчеркнул, что бессмысленно говорить о «справедливости», которая, якобы, требует рукоположения гомосексуалистов — справедливость, как бы мы ее ни понимали, не может означать «права следовать любому и каждому сексуальному желанию». Библейское осуждение извращений не сводится, как это иногда предполагают, к «нескольким высказываниям Апостола Павла»: и все учение Писания, и многие слова Господа Иисуса для его слушателей не могли означать ничего другого, как ясного осуждения любой сексуальной активности вне моногамного брака между мужчиной и женщиной. Том Райт также отверг современную тенденцию рассматривать гомосексуальность как некую идентичность, подобную, например, расовой — одну из центральных идей гей-аффирмативной пропаганды, которая рассматривает гомосексуалистов как меньшинство, подобное расовому. «Мы все — пишет он — имеем те или иные глубоко укорененные желания, вопрос в том, что мы собираемся с ними делать. Традиционная англиканская молитва говорит: „научи нас любить Твои заповеди и стремиться к Твоим обетованиям“. Именно так нам всем и следует себя вести». Другой консервативный англиканский Епископ — Майкл Назир-Али, обратился к гомосексуалистам с призывом «изменить свою жизнь и покаяться» и подчеркнул, что «Церковь не должна следовать за мирской культурой». Он отметил, что либеральные богословы настолько удалились от традиционного Христианства, что уже исповедуют совершенно другую веру, несовместимую с учением Священного Писания.
Эти совершенно очевидные слова — а что еще мы могли бы ожидать услышать от Епископа, относящегося к своим обязанностям сколько-нибудь серьезно — вызвали бурю негодования; взгляды Епископа Майкла объявили «интолерантными», «отсталыми» и «неприемлемыми в современном обществе».
По мнению большинства религиозных обозревателей, раскол в англиканстве уже совершился, и дело только за тем, какие организационные формы он примет. Хотя для верующих людей слово «раскол» звучит страшно, в данном случае его следует признать неизбежностью — верующие люди должны отделиться от неверующих, те, кто признает авторитет Священного Писания — от тех, кто готов пренебречь им, чтобы понравиться миру сему. Впрочем, как показывает опыт, понравиться миру все равно не получается — либеральные церкви стремительно пустеют. Люди, которые требуют от Церкви большей открытости, толерантности и приспособления к современным идеологическим поветриям, вовсе не собираются присоединяться к ней в случае, если она выполнит все их требования. Церковь не нужна им ни в каком виде; все что им нужно — это чтобы голос Церкви, свидетельствующий о грехе, о правде и о суде, умолк.
Путь богословского либерализма, попыток понравиться современному человеку, выпуская специально для него облегченную и модернизированную версию веры, ведет в тупик — и то, что некоторые, некогда христианские общины ему упорно следуют, не может не огорчать. То, что люди, еще сохраняющие веру во Христа, желают из этих общин выйти — совершенно закономерно.
