 |
| Фонд стратегической культуры | Эдуард Попов | 06.08.2009 |
Когда идёт речь о Кнуте Гамсуне, невольно напрашиваются пусть справедливые, но избитые эпитеты: «великий писатель», «гениальный художник» и т. п. Сам Гамсун не любил схем, не очень жаловал людей науки и уж верно не потерпел бы любых классификаций, пытающихся объяснить его самого. И ненавидел юбилеи как всякое напоминание о том, что он попал в разряд нелюбимых им «великих людей», которых особенно едко высмеял в «Мистериях». Он сбегал из дому в дни своего рождения, когда благодарные соплеменники чествовали своего выдающего земляка, гордость Норвегии. Чувствовал ли он, что от народной любви до народной ненависти — один шаг, что пройдёт не так много времени и те же норвежцы вычеркнут его из своего демократического пантеона. Что ему уготована судьба Сократа — быть сначала возвеличенным, а затем низвергнутым демосом. И даже хуже: Сократ был убит афинской демократией, более прямолинейной и нелицемерно-неблагодарной. Гамсун же оказался перед судом новой демократии, которая побоялась осудить его на смерть или тюрьму и не нашла иного объяснения вины былого кумира, как объявив его умалишённым. Каждому веку соответствует своё оружие и оружие новейшей демократии — лицемерие и ложь.
Наверное, самый правильный способ верно сказать о Гамсуне — не сказать о нём ничего. Но талант молчания не относится к достоинствам нашего века. И из всех способов что-либо сказать о Гамсуне мы избираем, быть может, самый худший — сказать о нем доброе.
***
4 августа 2009 года исполнилось 150 лет со дня рождения Кнута Гамсуна, одного из любимых писателей Европы и России начала ХХ века, лауреата Нобелевской премии. Юбилей этот остался незамеченным в современной России. Многие, куда более мелкие в сравнении с Гамсуном литературные «гении» удостаиваются больших почестей и внимания словесных витий. Кнут Гамсун стоит особняком, являя собой исключительное литературное и общественное явление, слишком неудобное для нашего века. Его часто сравнивают с Достоевским, что во многом верно. Но по общественной и политической смелости, в которой нераздельны мысль и поступок, можно найти, пожалуй, только одну близкую Гамсуну душу в русской литературе — Константина Леонтьева. Последовательный и бескомпромиссный антипрогрессизм Кнута Гамсуна привёл его к апологии Гитлера и романтически понимаемого им национал-социализма. Это достаточная причина, чтобы сделать неудобным личность «последнего викинга Норвегии».
И есть ещё одна черта, отличающая Гамсуна, которая делает его неудобным в Европе и в нашей стране — его любовь к России. Парадокс, но отношение к нему было бы совсем иным, если бы Кнут Гамсун не был русофилом и сказал несколько гадливых слов об «империи царей» и вечно варварской «Скифии». Тогда Гамсуну, глядишь, простили бы и Квислинга.
Русская тема неоднократно возникает в творчестве и судьбе Кнута Гамсуна. Теме этой целиком посвящена гамсуновская книга «По сказочной стране» (в другом переводе — «В сказочном царстве»). Сюжет книги — описание впечатлений о путешествии по России и Кавказу, которое совершил Гамсун в 1899 году. Если взяться подыскать что-то близкое по литературному жанру, то можно будет отметить, что это произведение представляет собой нечто среднее между путевыми заметками во время путешествия на Гавайи Марка Твена и «Зимним заметками о летних впечатлениях» Достоевского. С одной стороны, чёткая прорисовка мелких бытовых и психологических деталей, — черта, сближающая Гамсуна с Марком Твеном. С другой — глубокая философичность и провиденциализм, порой замаскированные, порой открыто встречающиеся в разных частях этой небольшой по объему книги.
Пожалуй, именно в этой книге в наиболее концентрированном виде нашли своё воплощение размышления Гамсуна об истории, целях и пределах деятельности человека, о перспективах всего человечества. Надо сказать, что перспективы эти представлялись писателю-мыслителю очень безрадостными. Если Достоевского называют пророком, предвосхитившим ХХ век с его антиутопиями, то Гамсуна, его норвежского почитателя и в некоторой мере последователя, я бы определил как пророка XXI века.
Кнут Гамсун прямолинеен. Позиция писателя видна уже из названия книги. Сказочное царство — это именно Россия. И это вопреки отсутствию политической свободы, наличию сибирской ссылки и прочих черт недемократического общества.
Знакомство Гамсуна с Россией («великой Россией», по его словам) началось с Санкт-Петербурга. Однако настоящий восторг вызвала у писателя Москва. Этому городу писатель сложил настоящий гимн. Москву Гамсун называет самым сказочным городом, который он когда-либо видел. А он побывал, по его словам, практически во всех частях земли, видел самые красивые города мира.
Именно в Москве Гамсун впервые на страницах книги задаётся вопросом о славянах и будущем славянства: «Славяне! (..) этот народ будущего, властители мира, первые после германцев! Лишь у такого народа, как русский, могла появиться такая великолепная, возвышенная и благородная литература, восемь великих русских писателей — это восемь горячих неиссякаемых источников. Нам всем понадобится немало времени, чтобы только освоиться с ней и к ней приблизиться».
Яснее не скажешь. В других частях книги Гамсун с симпатией описывает встречающихся ему русских: москвичей, простых крестьян, аристократов-кавалергардов, офицеров. Восхищён он бытом и поэзией казаков, которых он выделял как самый воинственный и единственно поэтичный из всех народов степи.
Интересно отметить пристрастие писателя к людям военного звания. То, что вызывало у всей Европы скрытый страх, переходящий в ненависть, в чём постоянно обвиняли Россию — в милитаризме, у Гамсуна получает прямо противоположную трактовку. Испытывая симпатии к народам Кавказа, он видел его будущее только в составе России.
В целом же эту книгу можно назвать одним из самых светлых произведений Гамсуна. Российская империя и народы, её населяющие — прежде всего русские, великое славянское племя, вызывают у него горячую симпатию, даже любовь. Эта книга — своего рода зеркальная противоположность сочинения де Кюстина «Россия в 1839 году», но, в отличие от последнего, отнюдь не так известная в России. Очевидно, по причине «славянофильства» (в буквальном смысле этого слова) Кнута Гамсуна. Мы уверены: если бы Гамсун написал продолжение жалкого и злобного декюстиновского пасквиля, он был бы замечен и отмечен в нынешней «свободной России».
Но Гамсун допустил непростительное: он позволил себе говорить о России с восторгом. Восторг этот был непонятен не только «гордому взгляду» иноплеменца, но даже и его современнику — русскому интеллигенту.
Образы русских часто встречаются и в других произведениях Кнута Гамсуна. Русские герои Гамсуна — носители столь любимых писателем качеств, как аристократизм, широта, поэтичность. А в его великолепной миниатюре «Немного Парижа» писатель и вовсе говорит устами главного героя-русского.
Несмотря на кажущийся аполитизм Гамсуна, впечатление это весьма обманчиво. Великий норвежский писатель, «последний викинг Норвегии» Кнут Гамсун предстаёт в своих произведениях и, прежде всего, в книге «В сказочном царстве» как неортодоксальный философ политики. У Гамсуна проводится, хоть прямо и не прочитывается, очень определённая мысль: политика должна определяться высокими целями. Для писателя эта цель — жизнь в Духе, духовное единение с природой, с Землёй. Неудивительно поэтому, что Гамсуна отнюдь не смущает отсутствие политических свобод в Российской империи; он с нескрываемым презрением относится к священным коровам либерализма и гуманизма. Он дает свою, парадоксальную и глубокую трактовку принципов русской истории, сближающую его с Константином Леонтьевым. Его вывод: славяне, то есть русские, — будущее Европы.
Хорошо известно, что Гамсун был русофилом и германофилом одновременно. Противоречие здесь только кажущееся. Если учесть, что писатель испытывал столь же сильную ненависть к Америке и, особенно, Англии, сколь сильную любовь к Германии и России, очевидно, какое будущее он хотел видеть для Европы. Аристократическая по духу и культуре, некапиталистическая Европа, объединённая союзом двух великих народов, стран и культур — России и Германии. Только две эти силы, объединив всю Европу, смогут противостоять англо-саксонской культурной и политической экспансии.
Узнав о вступлении России в Первую мировую войну на стороне Англии, Гамсун сказал родным, что этот союз противоестественен. Время подтвердило правоту этих слов: союз с Британией привел к гибели Империи и исторической России. Мы, потомки людей, которые не уберегли свою Родину в феврале 1917-го, должны помнить этот урок: главная угроза России и национальной Европе исходит со стороны англосаксонского мира. Лживая политическая модель, навязываемая англосаксами всему миру как единственный эталон демократии, идеология потребления («цивилизация пепси-колы») и вседозволенности несут гибель человеку и человечеству. Человек — духовное существо, которое умрёт без культуры, задохнувшись в пустоте псевдо-свободы.
Вот почему юбилей Кнута Гамсуна так актуален в наши дни.
