«Опиумные войны» начала XXI века: новая реальность, старые методы

«Опиумные войны» 1840−1860 годов, развязанные против Китая вначале англичанами, а затем вкупе с ними Францией, Германией, США и некоторыми другими западными государствами являются относительно хорошо исследованной темой. Однако известно, что переосмысление уже изученного материала нередко позволяет увидеть устоявшиеся представления в иной плоскости. Особенно, когда исторические события находят регулярное повторение в течение длительного времени, и, мигрируя в пространстве, постепенно раздвигают его до глобального измерения.

Анализируемые в настоящей статье некоторые аспекты «Опиумных войн», в очередной раз подтверждают прописные истины, вроде, «незнание прошлого не только вредит познанию настоящего, но ставит под угрозу всякую попытку действовать в настоящем» (Блок 1986: 25). Подробное повествование обо всех трёх, а по другим источникам — четырёх, взятых за основу международных военных событиях XIX века, не входит в задачу автора. Остановимся лишь, да и то, вкратце, на их экономической сути, после чего, также без размаха, на тех чертах, которые позволяют признать «Опиумные войны» исторически базовой моделью оружия массового поражения многофакторного воздействия на противника, опробованной задолго до изобретения атомной бомбы, равно как и биологического или химического ОМП (Кибальник, Соломоненко 2004; Субботин 1996).

В чем же заключается экономический аспект «Опиумных войн»?

После открытия товаров китайского производства Старым Светом, главным образом чая и шёлка, они стали пользоваться огромной популярностью среди европейского, а затем и североамериканского населения. Однако по мере увеличения товарооборота для оптовых покупателей китайских товаров на горизонте замаячила экономическая проблема. Китайцы требовали в качестве оплаты серебро, что со временем должно было превратить куплю-продажу чая и шёлка невыгодным делом для ведущих английских и купеческих домов других западных стран. В целях упреждения дальнесрочных прогнозов именитые административные и военные деятели Великобритании, ещё в 1773 году высказали идею о целесообразности развернуть через Ост-Индскую кампанию (1600−1858) массовую продажу китайцам индийского опиума также за серебро. Политики и торгаши цинично рассчитали, как по мере привыкания к наркотику всё большего числа населения Поднебесной империи, уплаченный за китайские товары драгоценный металл в куда более значительном объеме станет возвращаться обратно в Туманный Альбион.

Однако китайцы согласились, как и прежде, приобретать только 200 ящиков опиума (в зависимости от единицы измерения — аптекарский или торговый фунт — от 10 до 13 тонн) строго для медицинских потребностей. Англичане же хотели продавать опий в неограниченных количествах, сколько позволит спрос. И так как их коварные планы расстроились, Ост-Индская кампания занялась долговременными нелегальными поставками наркотика из Индии в Китай, доведя к 1838 году количество ввозимых ящиков до 39 тысяч, общим весом свыше 235 тонн и стоимостью $ 25 миллионов.

По некоторым данным, с 1795 по 1838 годы «варвары» завезли в Китай 450 тыс. ящиков или 27 тысяч тонн опиума! (Пескова 1982: 383). При этом китайское правительство «хорошо видело, что ввоз опиума происходил не без ведома английских купцов, и неоднократно обращались к резидентам Ост-Индской компании с требованием прекратить эту торговлю» (Бутаков, Тизенгаузен. 2002: 7).

Только на 64-й год после развертывания британской экспансии опиума в Китай император Поднебесной империи Даогуань (1821−1850) решился на жесткие меры противодействия контрабанде наркотиков. К тому времени китайскую серебряную мошну англичане основательно выбрали, в стране насчитывалось не менее миллиона наркозависимых, на глазах разрушались тысячелетние традиции, культура, нравственность. Как отмечает Р. Светлов: «Серебро, которое оставляли в Гуанчжоу английские купцы, торговавшие чаем, возвращалось в английские же руки. В Индии и Англии оно перестало быть „хорошим металлом“, цена на него падала, в то время как в Китае возник дефицит серебра. Вместе с ростом в Поднебесной курса серебра (привозимого европейскими торговцами) падала цена на чай, и английские купцы могли уже не опасаться за свои доходы… Многие наркоманы пополняли ряды тайных религиозных и политических обществ, еще большее их число шло на преступления, чтобы раздобыть деньги для покупки наркотиков». (Светлов 2002: 378−379).

В этой связи любопытно письмо небезызвестного китайского комиссара Линь Цзэсюя¹, так и не отправленное английской королеве в 1839 году: «Позвольте нам спросить, — обращается комиссар Линь Цзэсюй к английской королеве — где же ваша совесть? Я слышал, что курение опиума по законам вашей страны строго запрещено, потому что вред, причиняемый опиумом, очевиден. Но если уж запрещено наносить вред вашей стране, вы еще меньше должны причинять его другим государствам. Только в некоторых областях Индии, находящихся под вашим контролем, на склонах холмов выращивается опиум. Вы, о Правительница, конечно же, можете навсегда искоренить эти опиумные поля и засеять их зерном. Те же, кто снова попытаются посадить и продать опиум, должны быть строго наказаны. Это будет по-настоящему великая, благоразумная политика, которая увеличит общее благо и избавит всех от зла… По новым законам предписано тех, кто привозит опиум в Китай, казнить через обезглавливание или повешение. Это называется избавлением от вреда от имени и во имя человечества» (Бутаков, Тизенгаузен. 2002: 337−338).

Каков же вывод?

Десятилетиями упорного труда английский капитал, а на заключительном этапе — пушки союзных вооруженных сил, добились экономического порабощения китайцев. Опий стал оригинальным инструментом и в достижении поставленных политических целей, впечатляющим демографическим оружием геноцида населения. Покоренной оказалась огромная страна с населением в 400 миллионов человек, превосходящим количественно жителей Старого Света и Северной Америки вместе взятых.

Незаслуженно забываемый в современной российской науке Карл Маркс, работавший в 1853—1858 годы (время последней «Опиумной войны») корреспондентом «New-York Daily Tribune», внимательно отслеживал наркособытия, происходившие в Китае. В цикле репортажей, посвященных данной проблеме, он вывел по моим подсчетам, свыше 20 следствий незаконного распространения наркотиков (Маркс, Энгельс: Т. 9.: 98−105, 104; Т. 12: 170, 564, 566−567, 569−571 и др.). Автору оставалось лишь осуществить группировку его уникальных наблюдений по сферам социальной жизни. И вот, что получилось (остановлюсь на этом моменте в усеченном описании, излагая выводы Маркса в современной терминологии).

К слову, «Опиумные войны», давшие бурное начало выращиванию мака в Китае от его южных границ в северные, способствовали миграции из Манчжурии в Российскую империю уже обученных этому промыслу дунган и уйгур, числом не менее 200 тысяч человек. Эта история заслуживает того, чтобы поведать о ней хотя бы в самом сжатом виде.

В 1871 году власти Северной Манчжурии обратились к Российскому Императору с просьбой ввести свои войска на территорию Китая в долину реки Или. Такой маневр позволял китайским правителям перебросить часть вооруженных сил для подавления крестьянских бунтов в других частях страны. По велению Александра II, русский экспедиционный корпус дислоцировался на упомянутой территории, где в основном проживали исповедовавшие ислам дунгане и уйгуры. Они находились с маньчжурскими властями в острой конфронтации, так как намеревались создать суверенное Дунганское государство. Эти народы занимались главным образом торговлей и быстро воспользовались началом «Опиумных войн» против китайцев. Немало дунган и уйгур переключились на производство опиума и прибыльно сбывали его. Вырученные деньги использовались на приобретение оружия и финансирование иных сепаратистских идей.

Прошло 10 лет и в 1882 году, решив свои внутренние проблемы, маньчжуры «попросили» Россию вывести военный корпус из долины Или. Вместе с войсками в Российскую империю устремились более двух сотен тысяч дунган и уйгур, которых китайцы намеревались уничтожить физически за сепаратизм и наркобизнес. Российские власти разрешили иностранцам осесть в Туркестанском крае, преимущественно в районе озера Иссык-Куль. Разумеется, навыки наркобизнеса мигранты принесли в Российскую империю вместе со своим скарбом. Со временем переселенцы (через оставшихся в Северной Манчжурии родственников и другие связи) наладили контрабандные поставки наркотиков на русско-китайской границе. В преступный бизнес оказались вовлечены кочевые племена киргизов и казахов, а также русские колонисты. Со строительством железной дороги из Европейской России в Среднюю Азию ввоз наркотиков в Центр Российской империи достиг угрожающих масштабов, и лишь тогда только монархическая власть обеспокоилась. Но это — тоже отдельная история (Калачев 1991: 42−51).

В мировоззренческой сфере:

В законодательной сфере:

В научной сфере:

В криминальной сфере:

На этом и завершу краткое перечисление характеристик, данных Карлом Марксом содержанию «Опиумных войн». Отмечу только, что с момента первой его публикации на обсуждаемую тему — 1853 год — по настоящее время — 2008 год — прошло 255 лет. Сегодня с уверенностью можно констатировать: выявленные им характеристики незаконного распространения наркотиков спустя два с половиной столетия определяются уже как закономерности. Обнаруживаются и новые нюансы, не подмеченные Марксом, но замешанные на всё том же «старом тесте»: «Связь между семьями самых крупных наркоторговцев длится веками, таким примером может служить королевская чета, которая до сих пор является одними из богатейших семейств. ..истоки их богатства. уходят корнями в опиумную войну в Китае» (Перцефф 2008: 170).

В первой трети XX века итоги «Опиумных войн» и английскую практику наркогеноцида досконально изучили японские милитаристы. В ходе колонизации острова Формоза (ныне — Тайвань), Манчжурии, Кореи и отчасти континентального Китая, они более смело, открыто и агрессивно применяли методы умышленной наркотизации местного населения, достигая тем самым определенных целей. Использовался опиум, чаще — героин.

Точную военно-политическую оценку дал их действиям итальянец Амлето Веспа: «Несомненно, что вся эта торговля наркотиками является частью японской политики порабощения. Убивать людей пулями, бомбами, и снарядами стоит денег. Но умерщвлять их наркотиками и притом пожинать огромные прибыли — это не только выгодное дело, но и блестящий прием военной стратегии. Так рассуждает японская военщина!» (Амлето Веспа: 1939).

Воспоминания итальянского моряка, работавшего на китайскую, а затем на японскую разведку, важны, потому что он, похоже, первым заявил о наркотиках, как об оружии против человечества, обладающем страшной разрушительной силой, оружии, долговременные итоги которого сопоставимы с классическими разновидностями ОМП. По его наблюдениям, японские милитаристы, главным образом представители спецслужб, переодетые в цивильную одежду, платили наркоманам-школьникам премию за каждого «новообращенного» будущего раба страны Восходящего Солнца. Их собственный богатый опыт, как и длительная практика англичан, показывали: человек, потребляющий наркотики, перестает и думать о каком-либо сопротивлении захватчикам.

А эти, иначе не назовешь, махровые расистские суждения приводятся из § 15 «Наставления для японских солдат», выдержки откуда публиковались в «Журнале Американской Медицинской Ассоциации» в 1942 году: «Употребление наркотиков недостойно высшей расы, которой являются японцы. Только низшие расы, вырождающиеся как китайцы, европейцы и индусы предаются употреблению наркотиков. Вследствие этого они предназначены быть нашими рабами и постепенно должны вымереть» (Бурденко 1951: 92).

В последующие десятилетия методология «Опиумных войн» совершенствовалась и оттачивалась, чему способствовали технологические прорывы в области создания новых наркотиков, многократно более сильных и скорых по воздействию на физиологию и сознание человека, нежели опиум англичан или японский героин. Локальная практика отрабатывалась в полевых условиях ряда военных конфликтов в странах Азии, Африки и Латинской Америки.

Некоторые зарубежные государства, к примеру, США, запускали экспериментальные программы «Опиумных войн» среди собственного населения. Правда, под иными названиями, из которых особенно громкий общественный резонанс вызвала разоблаченная журналистами спецоперация ЦРУ, именовавшаяся «МК-Ультра», с применением на не ведавших того американских гражданах галлюциногенных препаратов типа ЛСД. Подопытные выбрасывались из окон высотных зданий, бросались под колеса автомашин, заканчивали жизнь самоубийством, иными способами.

В последние десятилетия XX века кузницами «Опиумных войн» с транснациональным размахом, допустимо назвать некоторые государства Латинской Америки, фактически контролируемые через марионеточные политические режимы Северной Америкой, а равно страны «Золотого треугольника» и «Золотого полумесяца», также входящие в сателлиты ведущих западных стран. Интересно, что линии движения кокаина и героина, как из Азии, так и Латинской Америки отчего-то, в основном, нацелены на Европейский континент (Калачев 2003).

Наиболее показательной суверенной территорией, превращенной в международный полигон «Опиумных войн» в наши дни, является Афганистан.

Неписаные антинаркотические правила в современной геополитике сложились так, что Североамериканский континент, где ведущая роль принадлежит США, как бы оттягивают на себя латиноамериканский кокаин и тем самым предупреждают его массированное проникновение в пределы Российской Федерации. Потоки кокаина в основном оседают в Западной Европе, до России дотягиваются отдельные его ручейки. Соответственно Россия, а вслед за нею — Европа, впитывают в себя многие тонны азиатского героина, отвлекая от Северной Америки немалую часть этой разновидности «белой смерти».

Правоохранительные органы и специальные службы США, России и ЕС, каждые на своих участках фронта борьбы с наркотиками, прилагают немалые усилия, что бы поддерживать стратегический глобальный паритет, упредить цунами кокаина и героина, как в собственные внутренние пределы, так и в другие страны мира. И, разумеется, в этом ответственном деле, важнейшую роль играет добросовестно налаженное сотрудничество.

Но как только в Афганистане оказались Союзные войска, очерченная выше джентльменская международная схема начала ломаться, что обусловило формирование гипотезы о развертывании очередного сценария «Опиумных войн». На вероятность такого предположения указывает хотя бы то, что Союзные войска в течение семи лет добросовестно не занимаются проблемой наркотиков по месту своего пребывания. И не только Россия, но и сами американцы этим обстоятельством возмущаются. Уже короткое время спустя после развертывания международной антитеррористической операции коалиционными силами, 11 декабря 2001 года, газета «Дейли Ньюс» (Нью-Йорк) высказывала удивление, почему «за все время с начала военных действий в Афганистане нигде не было ни одного сообщения о бомбардировке маковых полей, о хотя бы одном случае захвата хранилища с наркотиками в горных пещерах или задержании на границе крупного груза с контрабандным героином».

Аналогичное недоумение присутствовало у бывшего директора Федеральной пограничной службы Константина Тоцкого, представлявшего позднее интересы России в Брюсселе. Генерал Тоцкий неоднократно информировал Интерпол, Управление ООН по борьбе с наркотиками о местонахождении лабораторий и заводов по производству наркотиков на территории Афганистана, в том числе передавал координаты семи новых лабораторий на границе с Таджикистаном. И — без каких-либо результатов. А Президент Российской Федерации В.В. Путин в сердцах констатировал: «Они там почти ничего не делают, чтобы наркоугроза хотя бы снизилась. Ничего не происходит. Наши усилия по дипломатическим и политическим каналам пока не приносят результатов» (Ведомости 2004: А2).

Относительно такой непонятной инерции Союзных войск существует немало версий, большинство из них завязаны на американском интересе в лонгировании афганской наркопроблемы. Вот какое мнение по этому поводу высказал политолог Виктор Надеин-Раевский, в ноябрьской 2008 года радиопередаче радиоканала «Голос России». Он говорил: «Одни наблюдатели исходят из того, что афганские наркотики до США не доходят. Они идут главным образом в Европу, которую США считают своим экономическим конкурентом, в Россию, которую США считают своим конкурентом на соседнем с Афганистаном пространстве Центральной Азии. Другая версия состоит в том, что США и их союзники по НАТО не хотят портить отношения с влиятельными афганскими наркобаронами. Мне ближе третья версия: администрация Буша послала войска в Афганистан и вовлекла в эту войну своих союзников по НАТО, прежде всего, для того, чтобы обеспечить военный плацдарм в центре очень важного со стратегической и экономической точек зрения региона. А окончательная победа над талибами и искоренение афганского наркобизнеса в число ее приоритетов не входило и не входит».

Какие же условно новые характеристики-закономерности несут в себе волны контрабанды афганских опиатов и производных конопли?

Во-первых, контрабанда наркотиков нарушает гармонию финансовой системы государств, против которой развязана наркоагрессия. В частности, за счет вливания в финансовый оборот «грязных» денег.

Во-вторых, расширяются возможности шпионажа со стороны тех стран, которые прикрывают свои разведывательные интересы ширмой транснациональной контрабанды наркотиков. Кстати, в СМИ уже появились заметки, что в рядах международной наркомафии, связанной с Афганистаном, мелькают американские и английские военнослужащие.

В-третьих, администрация государства-источника наркоугрозы, в счет прибыли от наркотрафика, получает солидную бюджетную строку доходов, что облегчает финансовое бремя оккупационных сил, находящихся в таком государстве. То есть, происходит материальная заинтересованность марионеточного режима и его покровителей в наркотрафике.

В-четвертых, в самом государстве-источнике наркоугрозы наблюдается нехватка продовольственных товаров, так как сельскохозяйственные угодья, предназначенные под выращивание зерновых культур, овощей и фруктов, заменяются посевами наркотикосодержащих растений. В результате руководство страны постоянно вопиёт перед мировым сообществом о необходимости предоставления гуманитарной помощи.

Последнее такое чуть ли не ультимативное обращение к государствам-донорам исходило от правительства Афганистана поздней осенью 2008 года. В нем подчеркивалось, что если в страну в ближайшее время не начнёт поступать продовольствие, Афганистан окажется на пороге гуманитарного кризиса: голодом будут охвачены не менее 5 миллионов человек.

Между тем, аргументы о необходимости крупных валютных вливаний в Афганистан в виде гуманитарной и иной помощи из зарубежных государств-доноров не выдерживает критики. По оценкам экспертов, лишь пять центов из каждого доллара помощи тратились на конкретные нужды Афганистана. Остальные деньги идут на высокую оплату труда специалистов стран-доноров (40 процентов), а большая их сумма расхищается коррумпированными чиновниками. Прислушаемся к заявлению так называемого «царя наркотиков» — американского генерала Барри Маккаффри (он консультирует высокопоставленных чиновников США и НАТО). «Аль-Каида» и «Талибан», утверждает он, от торговли опием получают до $ 800 миллионов ежегодно, притом, что общий объем нелегального производства и экспорта опиума и конопли составляет четыре миллиарда долларов.

На базе приведенных Барри Маккаффри цифр допустимо сделать вывод: оставшаяся, и немалая, часть денег оседает в карманах афганских наркобаронов и прикрывающих их политиков, и никак не доходит до 5 миллионов сограждан, перспектива которых — голодное существование.

Так формируется наркобюджет, где нет строки расхода для бедных, но есть повод клянчить гуманитарные подачки извне.

Возникает вопрос, какие силы способны разрешить проблему очередной «Опиумной войны», памятуя об уже пройденных уроках истории? Ответы могли бы стать такими.

1. Афганский народ и власти Афганистана. Именно население Афганистана, электорат, могли бы сыграть ключевую роль в решении наболевших проблем в собственной стране. Немалую — и консолидирующую, и посредническую, и консультационную поддержку здесь в состоянии оказать страны Шанхайской организации. Ведь ШОС относится к лидирующей международной структуре в Центрально-азиатском регионе.

К слову, афганские руководители не единожды, когда намекали, а когда открыто говорили о доброй перспективе налаживания связей с ШОС.

2. Совет Безопасности ООН и другие структуры Организации Объединенных Наций. В конце ноября 2008 года в Кабуле работали аккредитованные при ООН представители 15 стран, входящих в Совет Безопасности ООН. Делегацию возглавляет представитель Италии Джулио Терци. Однако вопрос о путях выведения Афганистана из списка мировых наркоисточников остался без должного внимания. Ещё раньше, в середине октября 2008 года проходило специальное заседание ООН по Афганистану. Россия в очередной раз внесла предложение объединить свои усилия, а также усилия стран, входящих в Шанхайскую организацию сотрудничества, Организацию договора о коллективной безопасности с усилиями стран-членов Союзных войск в Афганистане. Как заметил постоянный представитель России в ООН Виталий Чуркин, ответа на свои предложения Россия не получила и на этот раз.

3. Союзные войска в Афганистане. Союзные войска несут нарастающие людские потери. Например, список только британских солдат, погибших в Афганистане с 2001 года, насчитывал к концу 2008 года уже 125 человек, хотя потери канадцев существеннее. Даже на немецких миротворцев учащается число нападений повстанцев со смертельным исходом для солдат Бундесвера.

Вопреки традиционному затиханию военных действий с наступлением холодов, в текущем сезоне (зима 2008−2009) союзники вознамерились продемонстрировать противнику серьезность своих антитеррористических помыслов. Но произойдет ли наряду с подготавливаемой военной акцией, акция антинаркотическая, будут ли уничтожаться подпольные цеха по производству героина и склады наркотиков?

Сил для такого рода полицейских операций вполне хватает. В настоящее время на территории Афганистана находится примерно 67 тысяч иностранных войск, в том числе 32 тысячи войск США. Более того, министр обороны США Роберт Гейтс заявил о планах переброски в Афганистан в 2009 году дополнительно пяти боевых бригад, чтобы помочь успешному проведению следующей осенью всеобщих выборов в Афганистане. То есть приходу к власти тех национальных политиков, кто поддерживает оккупационные силы. Конечно же, поднятый вопрос находится в компетенции Союзного командования, и всё-таки, не лучше ли эти пять боевых бригад, общей численностью в 22 000 штыков, ориентировать на решение афганской наркопроблемы, устойчиво приобретающей глобальный размах? Подобный вариант вероятен, но при условии политической на то воли из Вашингтона.

4. Администрация США. Поставить точку в этом затянувшемся вопросе мог бы Президент США Джордж Буш. Однако репутация «хромой утки» появилась у ушедшего в отставку главы государства и членов его команды именно после того, как они ввязались в войну в Афганистане и Ираке. Поэтому груз не разрешенных геополитических забот, надо думать, с вздохом облегчения, передаётся Джорджем Бушем вновь избранному Президенту США — Бараку Обаме. А как Обама полагает их преодолевать, да, и размышлял ли он вообще на предмет сворачивания новой «Опиумной войны» — покажет недалекое теперь уже будущее.

Вдруг он решит военные функции упоминавшихся ранее пяти боевых бригад временно трансформировать в полицейскую операцию по преодолению наркопроблемы? И тем самым приобрести тогда значимые международные дивиденды в глазах того же Евросоюза ещё на начальном этапе своей политической карьеры первого афро-американского президента США. Хотя в пору выборов и сразу же после победы на них Барак Обама эту тему не поднимал, подтверждая разве что намерение закрыть тюрьму в Гуантанамо на Кубе, вывести войска из Ирака, усилить воинский контингент в Афганистане (что точно осуществится), а также покончить с «Аль-Каидой» и ее главарем — Усамой бен Ладеном.

Может быть, мировая общественность услышит от Барака Обамы его решимость покончить с афганским наркотрафиком в тех интервью с ним, которые ещё предстоят? В противном случае обещания, которые иногда всё же слышатся от Союзных войск, что они вот-вот начнут войну с афганским наркобизнесом, так и не найдут своего подтверждения.

Похоже, именно из-за такого несовпадения между словами и делами депутат Государственной Думы Александр Гуров полагает: натовцы и главари афганской наркомафии договариваются «не трогать» друг друга. А упорное, повторюсь, в течение семи лет нежелание Союзных войск решать афганский наркоузел, только укрепляет гипотезу: Кабул — это полигон «Опиумных войн» нового формата. И как тут не вспомнить поучительную притчу о французском маршале Лиоте (Лиотэ).

Генеральный резидент Франции в Марокко маршал Луи-Жубер-Гонзальв Лиоте (Lyantey) командовал колониальными войсками в Северной Африке в начале XX века. Однажды в Рабате, изнывая на улице от жары, он дал подчиненным приказ посадить по обе стороны дороги деревья. «Деревья вырастут только через 50 лет!» — воскликнул кто-то из присутствующих. — «Именно поэтому работу начните сегодня же» — приказал маршал.

Под кодовым названием «Операция Лиоте» английской разведкой в 1953 году разработана рассчитанная на годы вперед стратегия под № 5736/G. Этот, как бы сказали современные ученые, межведомственный и междисциплинарный план предусматривал мероприятия по, цитирую: «выявлению и использованию трудностей и уязвимых мест внутри советского блока». Операция включала три направления:

1. Всасывание (то есть получение данных).

2. Дистилляция (обработка и искажение добытых сведений до высшей степени ядовитости).

3. Излияние (доведение этих сведений до нужных адресатов).

17 февраля 1959 года «Операция Лиоте» дополнялась приложением № 2279/HB. Вроде бы эта стратегия досрочно прекращена в начале 1990-х годов по причине ликвидации противника — Союза ССР.

Другой, более «старый» план, разработан англичанами семьдесят лет тому назад, 28 октября 1939 года, под иным кодовым наименованием — «Меморандум № 5736/G», и уже реализован. Он нацеливался на дестабилизацию приграничной обстановки в пределах Средней Азии, Кавказа, Закавказья. Гриф секретности намечается с него снять через семь лет, в 2015 году.

Приведенные выше документы с риском для жизни добыли советские разведчики-нелегалы, муж и жена Федоровы, а их начальники положили эти важнейшие сведения, надо думать, на стол руководству государства (Федорова, Федоров 1994: 207−213). Увы, как следует из военных мемуаров исполнителей этой суперакции, стратегические планы только одного члена НАТО против нашей страны вряд ли пользовались должным вниманием советских политических лидеров времён заката СССР. Похоже, документы оказались спрятаны под сукно. Сколько подобных планов-стратегий разрабатывалось и реализовывалось всеми недругами нашему государству в период советской эпохи, остаётся только догадываться.

В связи с такого рода историческими примерами, и наблюдений за множеством алогичных событий в области социальной жизни, особенно в злополучные 1990-е годы, на ум невольно приходят аналогии. Ведь именно тогда российские органы правоохранения и спецслужбы — гаранты национальной безопасности правового государства и гражданского общества, претерпели длительную чехарду административных реформ, эхо которых не затухает и в наши дни. Не может ли складываться так, что, несмотря на заверения в дружбе и любви к России, наши, по-прежнему, мощные оппоненты в мировой экономике и политике, исподволь проводят в жизнь новые варианты «Операции Лиоте»?

Некие геополитические стратегии, где наркотикам отводится своя долгоиграющая роль в геноциде населения, ослаблении экономической и политической устойчивости государства и общества, где Афганистан определяется плацдармом развертывания наркоугрозы, как для России, так и для других стран Европейского континента. Когда одним махом пытаются двух, а то и больше зайцев убить? Разумеется, в первую очередь, во имя сверхприбылей и завоевания мирового господства в однополярном мире (Лисичкин, Шелепин 2003). Ведь пишет же, и довольно убедительно, американский журналист Дэн Перцефф, что афганский трафик находится под эгидой ЦРУ, а потоки синтетических наркотиков в Россию из Европейского Сообщества контролируются английской разведкой МИ-6 (Перцефф 2008: 168).

Конечно, открытое военное противостояние против России «объективно невозможно, однако новые горизонты социального и научно-технического прогресса определяют новые средства ослабления и поражения потенциального противника. Наркотики же можно охарактеризовать как оружие массового поражения, воздействующее как на физическое, так и на психическое состояние целых народов, наций, поколений» (Маслова 2001).

И, тем не менее, завершать свое выступление с призывом к гонке вооружений, активным ответным военным и диверсионным акциям, автор категорически не намерен. Куда перспективнее и надежнее поиск взаимно понятного и предельно прозрачного языка общения между субъектами, как выражался А.А. Зиновьев, «глобального человейника» (Зиновьев 1994). Преодоление международного финансового кризиса, пресечение глобальных аппетитов транснациональной организованной преступности и международного терроризма, разработка мер по сохранению мировой экологии, энергоресурсов, освоение космического пространства, поиск взаимно выгодных путей в разрешении многих и многих иных проблем, имеющих отношение ко всем членам мирового сообщества, — немыслимы без приложения коллегиальных усилий.

Именно эта аксиома вселяет твердую уверенность, что «Опиумные войны» канут в анналы человеческой истории, ибо начало XXI века знаменуется неуклонным наступлением Эры Многополярного Мира, новых гуманных и справедливых стандартов международных отношений, предлагаемых человечеству Россией.

1. Амлето Веспа. Тайный агент Японии. — М.: Воениздат, 1939.

2. Блок Марк. Апология истории. — М.: Наука, 1986.

3. Бородин С. Биотропное оружие. //Обозреватель — Observer. — 2000. — № 12. — C. 36−37.

4. Бурденко Н. Н. Требования к обезболивающим веществам в будущую войну. //Н.Н. Бурденко. Собр. Соч. Т. 2. — М., 1951. — С. 90−97.

5. Бутаков А. М., Тизенгаузен А. Е. Опиумные войны: Обзор войн европейцев против Китая в 1840—1842, 1856−1858, 1859 и 1860 годах. — М.: АСТ, 2002. — (Военно-историческая библиотека).

6. Ведомости. 2004, 24 сент. № 174. — С. А2.

7. Зиновьев А. А. Глобальный человейник. /Предисл. Л. Грекова. — М.: Центрполиграф, 1997.

8. Калачев Б. Ф. Что мы об этом знаем? Из истории распространения наркотиков и наркомании в России. //Эйфория распада. — М.: Мол. Гвардия, 1991. — С. 42−51. — (Б-ка журн. «Молодая гвардия»; № 11 (478).

9. Калачев Б. Ф. Состояние и перспективы болгаро-российского сотрудничества по нейтрализации балканского маршрута наркотиков //Вклад России в создание болгарской государственности после Освобождения Болгарии в 1878 г. Сборник докладов научной конференции болгарских и российских юристов, состоявшейся на Юридическом факультете Софийского университета им. Св. Климента Охридского. 2−4.III.2003 г. — София: Университетское издательство им. Св. Климента Охридского, 2003. С. 67−71.

10. Калачев Б. Ф., Кобец Н. П. Участие иностранных граждан в наркобизнесе на территории Российской Федерации //Проблемы нормативно-правового обеспечения противодействия незаконному обороту наркотических средств и психотропных веществ и распространению наркомании в Российской Федерации: Сборник материалов. — М.: Издание Государственной Думы, 2005. — С. 63−68.

11. Кибальник А. Г., Соломоненко И. Г. Преступления против мира и безопасности человечества/ Под ред. А.В. Наумова. — СПб.: Юрид. центр Пресс, 2004. — (Теория и практика уголовного права и уголовного процесса).

12. Лисичкин В. А., Шелепин Л. Глобальная Империя Зла: Мировое господство США. — М.: ЭКСМО, 2003. (Горячая линия).

13. Маркс К. Сочинения. /Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина при ЦК КПСС. -2-е изд. — Т. 9. — М.: Политиздат, 1955.

14. Маркс К. Сочинения. /Ин-т Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина при ЦК КПСС. -2-е изд. — Т. 12. — М.: Политиздат, 1955.

15. Маслова А. В. Наркотики — оружие массового поражения. //Закон и право. — 2001. — № 12. — C. 3−9.

16. Пескова Г. Н. Иностранная торговля опиумом в Китае и позиция России //Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений. /Отв. ред. С.Л. Тихвинский. — М.: Мысль, 1982. — С. 340−422.

17. Перцефф Д. Нарковойны XXI века. Оружие массового поражения. — СПб.: Вектор, 2008. — 184 с.: ил. — (Скандалы. Сенсации. Расследования).

18. Российская газета. 2008, 5 ноября.

19. Светлов Р. Полицейские войны. //

20. Бутаков А. М., Тизенгаузен А. Е. Опиумные войны: Обзор войн европейцев против Китая в 1840—1842, 1856−1858, 1859 и 1860 годах. — М.: АСТ, 2002. — (Военно-историческая библиотека). С. 359−397.

21. Субботин Г. Отравляющие вещества. Хранить? Уничтожить! //Гражданская защита. — 1996. — № 12. — C. 22−23.

22. Федорова Г., Федоров М. Будни разведки. Воспоминания нелегалов. — М.: ДЭМ, 1994. — С. 207−213.

Электронный адрес статьи: http://www.narkotiki.ru/research_6708.html