Дело наше и не наше

Прежде всего нельзя пройти мимо «исторической» встречи президентов России и США. Комментаторы уделили ей много внимания, в том числе необоснованно восторженного. Но чем здесь восхищаться? Президент США пообещал своему народу избавить мир от ядерного оружия, хотя, надеюсь, он и сам понимает, что это невозможно — другого эффективного орудия предотвращения глобальной войны нет.

Но позиция красивая и наиболее выгодная именно США — как стране самой передовой в военно-технологическом отношении. США и без ядерного оружия способны и предотвратить агрессию против них, и, наоборот, её совершить. Но остальным идиотами-то быть не надо. И слава богу, кроме союзников США — Англии, Франции и Израиля, а также нас, так угодливо играющих с США в эту вовсе уже не нашу игру; кроме нас, кого под прикрытием идеи «избавления мира от ядерного оружия» США продолжают разоружать, есть ещё и Китай и Индия, а на пороге ядерного клуба и другие, включая Иран. А если бы их не было? Если бы носителями ядерного оружия были только США и Россия и у нас не было бы возможности кивать на ядерную угрозу со стороны третьих стран?

И торг у нас с США идёт вокруг вопросов несопоставимых: о количестве поражающих боеголовок и их носителей, с одной стороны, и с другой стороны — о демонстративной, но сравнительно пока малоэффективной противоракетной обороне США вблизи наших границ. Последнее нам неприятно, но при наличии у нас адекватных носителей и достаточного количества разделяющихся боеголовок серьёзной угрозы для нас не представляет.

Теперь же, в условиях пусть и отсутствия юридических договорённостей и наличия лишь «меморандумов о взаимных намерениях», тем не менее оснований для беспокойства достаточно: в ряде важных сфер, включая вопросы мировой торговли, мы уже имеем прецеденты необоснованного «добровольного» взваливания российским руководством на страну явно неадекватных односторонних обязательств.

К числу не ожидавшихся позитивных новостей я мог бы отнести ранее прозвучавшее заявление о намерении вступать в ВТО совместно с Белоруссией и Казахстаном — единым таможенным союзом. Если бы не раскрученная тут же «молочная война» с единственным последовательным союзником, которого мы так упорно выталкиваем в противники. А уж развёрнутая по ТВ очередная кампания по дискредитации Белоруссии и её руководства (получают наш газ на 15 процентов дешевле, чем Украина!), вплоть до рассуждений о целесообразности «замены» Лукашенко (как будто это Россия создала ему авторитет, посадила на лидерский трон и на нём его милостиво удерживает), совершенно неприлична. И тут ещё наши руководители на саммите в Италии начинают отрабатывать назад вопрос о вступлении в ВТО лишь таможенным союзом — мол, раз партнёрам по переговорам о вступлении в ВТО такой наш вариант не нравится, так, может быть, мы это будем делать неформально, просто что-то внутри согласуем.

Конечно, прежде обнадёжившие заявления были чётче и однозначнее: переговоры об индивидуальном вступлении прекращаем, начинаем новые — от имени единого таможенного союза. Понятно, в рамках таких новых неспешных переговоров можно было бы и скорректировать изначальную переговорную позицию в большей степени в соответствии с нашими долгосрочными интересами. Тем более что и стратегия развития у нас якобы радикально скорректирована. Так можно ли вообще даже говорить о вступлении в ВТО на прежних условиях при принципиально новой стратегии развития? Или в этом случае о принципиально новой стратегии развития можно лишь говорить — впустую, для отвлечения внимания.

Прежде, особенно в условиях мирового кризиса, мне приходилось уделять в своих статьях внимание очередным саммитам «Восьмёрки», «Двадцатки» и т. п. Но нынешнее мероприятие в итальянской Аквиле в формате то ли «восемь», то ли «четырнадцать» пока и комментировать особенно не приходится — это кажется больше похожим на имитацию деятельности, нежели на что-то реальное. Хотя, понятно, не находясь внутри, многое можно не заметить. И не исключено, что за внешней сравнительной бесполезностью мероприятия, когда лидер крупнейшей страны в мире (нашей) отмечает лишь полезность «неформальных» контактов, может скрываться и что-то, подлинный смысл чего проявится лишь позднее. Пока же — лишь радость от душевного общения и. наш откат назад в прежде вполне обоснованно заявленной принципиальной позиции (о вступлении в ВТО таможенным союзом). Оптимизма не вселяет.

И наконец, о важном для почти миллиона выпускников школ и абитуриентов вузов этого года, а также ещё не менее чем для пары миллионов их матерей, отцов, бабушек и дедушек и других ближайших родственников — о ЕГЭ. Чем же закончился уже не эксперимент, а акт его повсеместного внедрения?

Этому, включая уже прорвавшуюся в СМИ информацию о картинах просто варварского произвола на апелляциях (когда очевидное несовершенство программы и заложенных в неё типовых вариантов ответов — вовсе не основание для корректировки оценки), точно стоит посвятить отдельную статью. Сейчас же лишь о самом показательном, чем закончился ЕГЭ. В наш «информационный век» результаты «антикоррупционного ЕГЭ» оказались. закрытыми для общества. Якобы в целях «защиты личной информации». То есть зайти по персональному коду и узнать результаты своего ЕГЭ вы можете. Но узнать, как тот или иной экзамен сдали конкуренты, нельзя. Неужто где-то окопались глупенькие, не понимающие, что в условиях конкуренции за поступление в тот или иной вуз персональные результаты ЕГЭ каждого — никакая не «личная», а заведомо публичная информация, ограничивать допуск к которой — преступление?

Так впору и на следующих президентских и парламентских выборах каждому кандидату и каждой партии сообщать по большому секрету лишь сколько голосов набрали они, а сколько другие кандидаты и партии — не ваше дело.