Большой русский мир

Или о том, как российские налогоплательщики смогут одухотворённо финансировать своих дальних соотечественников

Два дня свободных выступлений не по бумажке, многочасовая без самоцензуры дискуссия привели к согласованию обстоятельного Коммюнике. В нём упоминается и о желательности финансового участия РФ в окормлении постсоветских православных оказавшихся «за бугром». (http://www.interfax-religion.ru/?act=interview&div=225)

Именно эта часть Коммюнике удивила и даже рассердила в российских электронных СМИ созвездие недавно учреждённых «антиклерикальных» НПО, сообществ и авторов, в последнее время приумножившихся среди российской интеллигенции. Приходится читать у этих публицистов, что РПЦ — это КПСС сегодня, что (не утрирую) патриарх Кирилл не только табакоторговец, но и перевоплощение М.А. Суслова, что Синодом заключён подспудный конкордат с Кремлёвской администрацией на основе которого губернаторы будут возжигать костры для затравленных вольтерианцев (которые прежде, наверняка, выплачивали ежемесячные взносы в ВКП/б/-КПСС. Ну, а школы будут засорять мозги гимназистов баснями об Адамовом яблоке и о том, что свобода не «осознанная необходимость», а просто вольный выбор между добром и злом. Далее пишущие прогрессисты накаляют атмосферу тем, что сей конкордат (без которого «путинской диктатуре» не прожить и недели) силой вменяет подневольной московской юстиции слушать дело об оскорблении чувств верующих путём показа в московском центре им. Сахарова богохульной выставки. Художники и устроители решили прославиться на весь мир показом «чистого искусства», где страшно сказать, но во всей красе: смесь чёрной икры со святым причастием, Кока Колы и Мики Мауса в виде лика Богородицы…

Эта неучтивая «демонстрация свободы» была, конечно же, оскорблением памяти замечательному и веротерпимому человеку, каким был Андрей Дмитриевич Сахаров.

Для аналогии: Парижская апелляционная палата этим сезоном утвердила решение суда первой инстанции о закрытии выставки германского художника, который в известной галереи показывал художественно препарированных мертвецов. Истцом была католическая ассоциация. Правда, мотивы решения скорее «человекоправные» потому как художник не мог доказать предварительного «согласия» покойников красоваться в парижской витрине. Суд допускает, что трупы-экспонаты были приобретены в Красном Китае, у китайского НКВД, который этих людей предварительно расстрелял.

Так что для «свободы креатива» есть судебные пределы и в секулярной Франции. (http://www.destinations.ru/news/?id=2047)

Читая тексты адвокатов бескомпромиссной светскости государства РФ как тут не вспомнить журнал «Наука и Религия», лекции Всесоюзного общества «Знание» о том, что Бога нет, и чего доброго, обязаловки для студентов сдачи зачёта по «научному атеизму"…Приходят на ум и рифмы А.К. Толстого («Поток Богатырь»):

«Там какой-то аптекарь, не то патриот

Пред народом проводит ученье:

Что Бога, мол, нет,

А есть только плоть,

А что если и впрямь существует Господь,

То Он только есть вид кислорода.

Вся же суть в безначалии народа".

И впрямь восемьдесят лет дарвиновского выживания под флагом как минимум агностики, а то и подписки на журнал «Безбожник» сформировали Зиновьевского человека («Homo sovieticus «), не его ли, пионером, экскурсоводы подолгу задерживали в Третьяковке у «Чаепития в Мытищах» и «Отказе от исповеди перед казнью»!

Вместо того, чтобы стращать читателей новой инквизицией и церковной цензурой рекомендую противникам ОПК в гимназиях и наличия духовников (по выбору) в воинских частях и учреждениях исполнения наказания — передвинуться несколько раз подряд в подземных поездах Метро больших российских городов. И без дара к физиономистике и психологии толпы станет очевидно, что население этих мегалополисов статистически бесконечно более отдаленно от религиозности, чем пассажиры лондонской или берлинской подземок. Что Россия сегодня это невозделанная территория для христианского миссионерства и что она вполне вышла победительницей в соцсоревновании за передовую секуляризацию. Именно о миссионерстве Церкви, как о главном делании и воплощении в жизнь, неоднократно говорит и повторяет патриарх Кирилл I.

Тем, кто сулит возврат России к ненавидимой В.И. Лениным «поповщине» не надо забывать, что в Соединенном Королевстве англиканство — государственная религия и акты гражданского состояния ведутся в основном приходами. Что ещё три года тому назад в удостоверениях личности граждан Эллады указание вероисповедания было обязательным. Что германский налогоплательщик обязан добровольно выбрать какой конфессии он перечисляет свой налог (а если человек не верующий, то свой налог он может перечислить гуманитарной организации). Что в светской Франции есть прекрасный православный иеромонах, отец Алексей (Дюмон) РПЦ, который за малые деньги от французского государства окормляет очень большое число православных контрактников завербовавшихся в Иностранный Легион (его паства — молдаване, белорусы, сербы и россияне).

Во Франции есть и тюремные капелланы, духовники гимназий и больничные священники. Их статус прописан законодательно и ни в чём не ущемляет отделения церкви ни от государства, ни от школы. Наконец, на зелёных денежных знаках страны ставшей эталоном народовластия в глазах многих российских оппозиционеров не только «следы грязи и крови», но и крупно написано «Мы верим в Бога».

А на Ближнем Востоке, что в монархиях, что в странах провозглашённых образцом парламентского правления — теократия на все сто! Здесь и повсеместный запрет межконфессиональных браков, и кладбищенский апартеид! Если бы не вето Ширака (он считает, что корни нашей цивилизации скрыты в первобытном искусстве тихоокеанских островов) в будущей Конституции Европейского Союза уже упоминались бы «христианские корни европейской культуры». Принятие этого документа заторможено ирландцами, но редакция «о корнях» может вскоре опять вернуться в новый Европейский договор. В этом случае, московским молитвенникам светскости и секулярности есть куда обратить взоры!

Если вернуться к опасениям секуляристов, что доля их кровных окажется перераспределённой в православные загранприходы, попробую их утешить.

На днях разговорился с двумя украинцами и волжским татарином занятыми на полевых работах. Вечером я ужинал в ближней пицерии, одну из официанток зовут Вика, мать из Донецка, двойное гражданство, свой язык она почти забыла, а новый еле выучила. Счастья в ней незаметно, много одиночества и могу допустить, что встречи с общиной русского храма были бы ей в радость.

Татарину есть к кому склонить голову на плечо: любая мусульманская община его обласкает. Был бы буддистом из Элисты — тоже есть куда пойти, молелен и храмов по всей Европе много.

На дверях и заборах православных храмов, и более нигде, вот уже лет 20 висят буквально квадратные метры записок, типа: «40 летняя женщина с двумя дипломами ищет любую работу», «квалифицированный переводчик на все языки — звонить…», ремонт квартир, уход за пожилыми… знакомства…". И духовенство, и старая эмиграция из «недобитого сословия» пытались положить конец этим стихийным биржам труда, но довольно быстро осознали, что это всё равно, что отпихивать нуждающегося.

Либо выброшенные бедностью, либо погрузившиеся в неизвестность, ради призрачного счастья встречаются эти несчастные около храмов, которые для них и клуб, и собес, и касса взаимопомощи, и неотложка. Чаще всего эти горемыки и не подозревают, что на свете существует текст, начинающийся со слов «Отче наш…». У молодых специалистов с духовным поиском, свой маршрут в храм, своё «сетевое общение»

Обратиться в Консульские отделы посольств, там где они есть, приезжим не сподручно — многие из них в такой же степени нелегалы как таджик-строитель в русских столицах. А в консульствах трудятся государственные служащие, редко кто из них филантроп по призванию. Свою задачу они выполняют профессионально: визово-паспортное обслуживание, административное и юридическое содействие, ведение актов гражданского состояния, и т. д. Труд у них напряжённый, ждать от них трудоустройства, доктора и врача для души не приходится. Конечно в европейских столицах есть российские культурные центры, но там показывают кино и празднуют 12 июня, и им не до того, чтобы выслушивать о заботах и горестях.

Могу утверждать, что огромное большинство россиян вне страны спонтанно собираются вокруг православных храмов в Европе. Часто приходы становятся для них единственным адресом обращения за помощью.

В знакомой мне Трёхсвятительской церкви, в Париже, постепенно появились кружки по освоению французского, консультации по социальным вопросам, помощь в трудоустройстве. Всё это происходит помимо естественной для прихода катехизаторской работы, воскресных школ, летних и зимних лагерей, кинопросмотров, конференций, кружков по изучении иконописи, богословия и паломнических поездок.

Так неужто соотечественники-агностики в России, тем кому не безразличны судьбы своих неприкаянных, не согласятся с тем, чтобы малая доля их подати потратится на частичное финансирование программ упомянутых в Брюссельском Коммюнике?