Русская линия / Библиотека периодической печати / Русинский и украинский вопросы накануне Первой мировой войны

О громком угрорусском процессе, обратившем на себя внимание всего света, я до сих пор не в состоянии был написать ни слова. Скажу откровенно: стыдно было… Мне стыдно и больно следить за подробностями процесса, как человеку, стоящему на берегу, тяжело видеть утопающих, которым не в силах помочь. Чувство стыда усиливалось сознанием, что часть вины за это несчастье и, может быть, подавляющая часть, падает на нас Россию…

М.О.Меньшиков (1859−1918). Сроки близятся. 22 февраля 1914 г. // Письма к русской нации. М., 2005. С. 436.

Вот до какого позора додремались мы: в Киеве, на лоне «матери городов русских», раздались крики: «Долой Россию!». В Киеве, где народ русский принял крещение и откуда, вместе с Новгородом, пошла наша государственность, сложилась змеиная измена, преступной низости которой нет предела. Есть, впрочем, нечто еще более возмутительное и бессовестное, чем этот подлый бунт, — сентиментальное с разных сторон потворство ему.

М.О.Меньшиков (1859−1918). Могильщикам России. 27 февраля 1914 г. // Письма к русской нации. М., 2005. С. 442.

Накануне Первой мировой войны, в начале 1914 г. произошли события, которые можно рассматривать в свете столкновения двух проектов: создание большой русской нации и украинского, исключавшего общерусскую идентичность. С одной стороны — второй Мараморош-Сигетский и Львовский процессы, обыск в редакции черновицкой газеты «Русская правда» и арест ее издателя и редактора (Австро-Венгрия), с другой — мероприятия, проведенные в России к 100-летию со дня рождения Т.Г.Шевченко [25.2(9.3).1814, с. Моринцы, ныне Звенигородского района Черкасской области — 26.2(10.3).1861, Петербург], чей юбилей был использован для антиправительственных выступлений.

Накануне войны австро-венгерские власти предприняли меры по ликвидации русинского движения в Галичине, Буковине и Угорской Руси, которое носило общерусский характер. Наиболее эффективным средством стало обвинение русинов в государственной измене и шпионаже в пользу России.

Второй Мараморош-Сигетский (Мармарош-Сигетский) процесс проходил в январе 1913 г. по марте 1914 г. в г. Мармарош-Сиготе (сегодня румынский Сигету Мармацией). Это был первый массовый политический процесс в Австро-Венгрии. Вначале к суду было привлечено 189 человек, позже количество снизилось до 94 чел., членов православных общин сел Великие Лучки (близ Мукачева) и Иза (Хустский район). Прокурор обвинил крестьян в подстрекательстве против мадьярского народа, греко-католического вероисповедания, греко-католического духовенства, венгерского законодательства1. Крестьян судили за переход в православие, несмотря на то, что конституция Венгрии обеспечивала религиозную свободу, православие было господствующей религией в соседнем герцогстве Буковина, а «подстрекательская» газета «Русская правда» легально выходила в Черновцах.

Российская пресса, в частности московская ежедневная либеральная газета «Русское слово», издаваемая И.Д.Сытиным и санкт-петербургская еженедельная газета «Речь», центральный орган партии кадетов, редактируемая И.В.Гессеном и П.М.Милюковым следили за ходом процесса, описывая каждый день судебного заседания.

2 января был допрошен один из главных обвиняемых, А Кабалюк. «Тюремным стражником в зал вводится Алексей Кабалюк. На нем длинный черный сюртук. Он улыбается и на вопрос председателя суда отвечает, что он православный, в настоящее время не имеет никакого имущества, что он православный миссионер и за распространение запрещенных церковных книг уже отбыл наказание.

Воинскую повинность Кабалюк отбывал нижним чином в 6-ом артиллерийском полку. Кабалюк знает в чем его обвиняют, но не чувствует себя виновным. Он виновен лишь в том, что распространял православную веру. Он никого не возбуждал против униатской веры и священников. «Русскую правду» он не распространял. Монахом он хочет сделаться потому, что вернулся с военной службы больным. Он познакомился с православной верой через Воробчука, который снабдил его книгами, из которых он убедился, что православная религия единственно праведная.

Он хотел сделать служителем Господа Бога. С Воробчуком он обсуждал вопрос о поездке на Афон. С Алексеем Геровским он познакомился в 1905 г. в Ясине, где впервые увидел его в церкви вместе с сыном священника Бачинского. Геровский сказал Кабалюку, что он православный. В свою очередь Кабалюк сообщил, что он желает постричься в монахи. Геровский обещал ему дать сведения, как это достигнуть. Вследствие письма Геровского он два месяца спустя выехал в Черновцы, а оттуда в Киев, где пробыл две недели посещая монастыри и покупая книги. В Киеве он был ограблен и возвратился в Венгрию. Возвратившись в Венгрию, он в своем жилище устроил молитвенный дом, чтобы подготовиться к монашеской жизни.

… В беседах с различными лицами в Венгрии Кабалюк лишь указывал, что православная вера чище униатской….Кабалюк пробыл на Афоне 4 месяца, там был пострижен в монахи, после чего возвратился на родину. Впоследствии он вторично отправился на Афон, причем ехал через Черновцы, где посетил Геровского. Геровский написал письмо холмскому епископу, который затребовал сведения о жизни Кабалюка. После этого он был рукоположен в диаконы. Облачение и утварь он получил афонского монастыря.

Председатель суда спрашивает, зависят ли афонские монахи от русского патриарха в Константинополе? Кабалюк отвечает, что в Константинополе находится греческий патриарх. С Афона Кабалюк вернулся в Венгрию через Бухарест и Черновцы. По возвращении он совершал богослужения в Мукачеве и Гичко, где освятил молитвенные дома.

Денежные средства Кабалюк получал с Афона. Через посредство настоятеля Яблочинского монастыря Серафима он получил 50 руб. и от гр. Бобринского — 200 руб. Граф приезжал в монастырь для говения и передал ему деньги лично.

Когда Кабалюк вернулся в Венгрию, он посетил карловицкого патриарха и священника Мотина в Мишкольте. Последний заявил, что недоразумения в Изе будут улажены. Впоследствии он был выслан окружным начальником из Из, где совершал крещения и другие церковные требы.

На совершение треб он получил разрешение от мишкольтского священника Мотина. Разрешение это было подтверждено начальником округа. После выселения Кабалюк уехал в Америку, где состоял при епископе Платоне. В Австрию он вернулся, прочитав в газетах о произведенных арестах"2.

7 января «продолжается допрос обвиняемых из Изы. Обвиняемый Наний Пашулька, десять лет назад обвинявшийся в пропаганде православия, заявляет, что ему ничего неизвестно о каких-либо угрозах, которым будто бы подвергались униаты со стороны православных и, равным образом, о сделанных, будто, заявлениях, что Русский царь завоюет землю угрорусов.

Обвиняемый Петр Симулинг заявляет, что он охотно перешел бы в православие, но это сопряжено с большими затруднениями. Он убежден в истине православной веры и в случае, если его насильственно будут принуждать к возврату в униатство, то сделает он это лишь для виду. Обвиняемый Василий Прокоп заявляет, что он принял православие потому, что закон обеспечивает всем и каждому свободу вероисповедания.

Все обвиняемые жители Изы жалуются на жестокое с ними обращение со стороны жандармов, которые истязали их даже в передней у судебного следователя.

Начинается допрос подсудимых из общины Липтичи. Подсудимый Стефан Вакаро не признает себя виновным. Он сознается, что принимал участие в мерах, направленных для того, чтобы православные угрорусы были приняты в какую-нибудь православную церковь в Венгрии. С этой целью он посетил румынского митрополита в Надьсебене, а когда последний ответил отказом, он послал Чисдея и Хусдака к сербскому патриарху в Карловцах. Патриарх прислал книги, содержавшие молитвы за венгерского короля. Угроруссы, — говорил далее Стефан Вакаро, — желали вернуться к религии своих предков. Он читал «Веру и церковь» и «Русскую правду», но решительно протестует против приписываемых ему слов, что придет русский Царь. Он — венгерский дворянин и готов идти на колесование, если он сказал подобные слова.

Иван Фейзак заявляет, что народ был недоволен пропагандою объединения календарей и тем, что униатские священники вырывали листки из церковных книг. Илько Габурец высказывается в том же смысле.

Все отрицают обвинения, что они будто бы поносили униатскую церковь и хвалили русскую, а также говорили о будущем владычестве Русского Царя" 3.

8 января допрашивается Василий Чисдей, православный. «Подсудимый не признает себя виновным. Он заявил, что перешел в православие из-за объединения календарей. Подсудимому известно, что сербский патриарх Ушак, что народ не должен принимать объединенных календарей. Он читал брошюру «Где искать правду?», но не распространял ее.

Подсудимый Василий Фейсак заявляет, что он венгерский православный. Он не признает себя виновным. Православным он сделался потому, что духовные лица изгоняли из церквей людей, утверждавших, что святой дух исходит только от Бога-отца…

Александр Липчей показывает, что он сделался православным из-за объединения календарей.

Степан Липчей, православный не признает себя виновным. Он перешел в православие также из-за объединения календарей.

Александр Зекан признает, что он распространял брошюру «Где искать правду».

Суд переходит к допросу подсудимых из Великого Лучка. Дмитрий Ратинец из Великого Лучка, тоже не признает себя виновным. Он сделался православным, так как священник, отказавшись освятить богослужебные книги, намеревался их сжечь. Он принимал участие в мерах, предпринятых для того, дать православным Великого Лучка священника"4.

10 января «… Иван Стебяк заявляет, что перешел в православие, потому что это древняя религия. Он отрицает, что читал вслух „Русскую правду“ в церкви… Обвиняемые Исидор и Михаил Россоха заявили, что они были недовольны объединением календарей и насильственным их зачислением в католический народный союз… Оба жалуются на жестокое обращение жандармов. Обвиняемый Михаил Ковач высказывается в том же смысле… Обвиняемый Георгий Нездбайло, православный, не признает себя виновным» 5.

15 января «закончилось оглашение конфискованной литературы, после чего некоторыми из обвиняемых было заявлено требование, чтобы книги им возвратили, так ничего предосудительного в них нем. Защитники просят занести в протокол, что имя Царя почти во всех молитвенниках вычеркнуто. Среди конфискованных книг много требников и псалтирей на сербском языке, полученных вполне легальным путем — от карловицкой патриархии.

Как любопытный инцидент можно отметить, что когда оглашалась статья из журнала «Вера и церковь» о папских прегрешениях, то присяжный переводчик суда униатский клирик Медвецкий просил у председателя разрешения удалиться, так как ему «неуместно слушать подобную ересь6.

17 января «…свидетель Иосиф Филипп из Белова заявил, что он не слышал, чтобы Кабалюк порицал униатскую церковь.

Свидетель Франц Федор Турани говорит, что при содействии Геровского Бабинец доставил в Яблочин. Там в монастыре он видел четырех мальчиков из Из. Мальчики учились в монастыре читать и писать по-русски.

Председатель расспрашивает свидетеля о подробностях монастырской жизни, о том, совершались ли молитвы за Царя и Царствующий Дом. Свидетель заявляет, что в монастыре за Царя молились. Настоятель монастыря Серафим говорил, что целью их обучения является распространение православия в Венгрии.

Граф Бобринский несколько раз приезжал в монастырь, говорил мальчикам, чтобы они прилежно учились и, возвратившись на родину, распространяли православие. Бобринский не говорил, что русский Царь завоюет землю угроруссов. Бобринский не высказывался враждебно против Австро-Венгрии

Свидетель Михаил Владимир, сельский учитель из Селлешь-Эргеше, заявляет, что в униатском богослужении встречаются слова «православные христиане». Народ до сих пор считает себя православным"7.

23 января «допрос графа В.А.Бобринского начался после 9 часов утра. В зале заседаний скамьи для журналистов и публики переполнены. На заседании присутствуют местный губернатор Ниегр, главный прокурор Игиарто и представитель венгерского министерства юстиции.

…Бобринский просит позволения говорить сперва по-русски, а потом по-французски, чтобы выразить свою мысль яснее для понимания обвиняемых. Прокурор Иллеш предлагает производить допрос исключительно по-французски. Председатель суда разрешает вопрос соответственно желанию прокурора и разъясняет свидетелю, что он вправе не отвечать на вопросы, если ответы на них могут повлечь для него судебно-уголовное преследование. Граф Бобринский заявляет, что таких вопросов нет.

На вопросы председателя суда граф Бобринский отвечает, что ему 46 лет, что он член Государственной Думы, землевладелец, отец пятерых детей, не имел общих с обвиняемыми интересов, ни моральных, ни материальных. Он принадлежит к партии русских националистов и состоит председателем галицко-русского союза….Союз имеет деятельность только в России, а не в Галиции, Буковине и Венгрии. Галицко-русский союз не имеет отделений в Галицкой Руси. Союз не оказывал материальной помощи в Галиции, Буковине и Венгрии. Свидетель принимает живое участие в деятельности петербургского галицко-русского союза, от имени которого он неоднократно обращался с воззваниями в пользу галицких русских. Галицко-русский союз представляет собой не политический союз, а только литературно-культурный, направленный против движения украинства и полонизации. Заниматься политикой галицко-русскому союзу запрещено… Цель Союза состоит в ознакомление русской публики с условиями жизни русских в Галиции… В 1908 г. свидетель посетил Галицию и Буковину. Он знаком с Марковым, Куриловичем, Дудыкевичем, Бендачуком, Геровским, священником Богатырцом, ректором университета в Черновцах Коссаком, судьей Могилницким в Серете и митрополитом черновицким….Он туда (на Буковину) ездил открыто и вполне легально, чтобы убедиться, в состоянии ли местные русские сопротивляться украинским и польским тенденциям. Обвинения в подстрекательстве против Австрии — ложное. На собрании в Серете свидетель сказал, что с радостью видит, что русские сохраняют верность своим государствам, и тем не менее составляют единый русский народ.

…Во время дальнейшего допроса Бобринский заявляет, что ему известно о существовании львовского Народного дома и союза Качковского. Однако между ними и галицко-русским обществом в Петербурге нет никакой связи. Петербургское общество не оказывает денежного вспомоществовния львовским учреждениям. Народный дом весьма богат и обладает великолепной библиотекой. Свидетелю известно, что закон разрешает учреждение русских школ в Галиции. Однако власти не желают допустить таких школ. Петербургское общество ни в какой связи с этими школами не состоит. Посылает им лишь произведения русских классиков, но не произведения современных авторов… Общество издает брошюры по культурным и этнографическим вопросам. Но они в школы никогда не направлялись, так как не предназначены для школьников".

Так же граф Бобринский показал, что общество не занималось организацией паломничества из Галиции и Венгрии, а лишь ходатайствовало о снижении проездной платы для них… Такими же льготами пользовались католические паломники. Он ежегодно по несколько раз посещал Яблочин, беседовал с мальчиками из Венгрии на религиозные темы. Знает Серафима и Кабалюка. Последнему он дал 200 рублей, когда Кабалюк собрался ехать на Афон или Америку. Куда именно, свидетель точно не помнит. Впоследствии Кабалюк заявил, что он собирается возвратиться на родину, чтобы поддерживать подвергающимся религиозным преследованиям единоверцев. Геровские не получали денег. Свидетель не состоял в переписке с Кабалюком. Свою брошюру свидетель не посылал в Венгрию. В ней брошюре Бобринский не писал «вы живете в России», но «на русской земле», что совершенно лояльно. Свидетель никогда не говорил о распространении великорусской идеи в Венгрии. Русские газеты, а равно и польские выражаются гораздо резче, чем «Русская правда». Деньги на издание газеты «Русская правда» свидетель не давал. Граф Бобринский во время допроса ответил, что «Православное движение (Угорской Руси) началось в Америке. В Киеве нет своего патриарха. Главою православной церкви в России почитается Иисус Христос. Государю Императору в церковных делах принадлежит меньшая власть, чем присвоенная австрийскому императору в Австро-Венгрии. В своих книгах свидетель критиковал лишь властей, а не монархов». Бобринский заявил, что он монархист и никогда не стал бы возбуждать народ против его монарха. В России все религии свободны8.

25 января «свидетели из Изы, жандармский вахмистр Иван Щерабан и сельский кузнец Иван Зеленяк показывают, что в Изах православные терроризировали униатов, угрожали им и оскорбляли униатское духовенство. Вождями движения были Кемень, Сабо, Симулинг.

Зеленяк заявляет, что православные бойкотировали его, так как он не перешел в православие. Свидетель Щербан показывает, что православные угощали водкой, с целью побудить к переходу к православию.

Молодой человек Михаил Мачка заявляет, что на первом допросе чины пограничной стражи и жандармы избили его до потери сознания. Он готов подтвердить это под присягой.

Представитель обвинения и председатель суда защищают жандармов.

Мачка заявляет, что никто его не совращал. Он по собственному побуждению отправился в Россию, в Яблочин, желая сделаться духовным лицом. Он направился в Россию через Черновицы, где посетил Геровского и с его помощью совершил путешествие в Россию.

В Яблочине он пробыл 2,5 года. Видел там Бобринского, Воробчука, Геровского и Кабалюка, познакомился с русской историей и богослужением. В монастыре он произносил молитвы за царя. Бобринский говорил, что мальчики из Венгрии должны прилежно учиться, и ко времени призыва вернуться на родину. Узнав, что в Венгрии призываются 18-летние юноши, свидетель возвратился. Ему посоветовал это и настоятель монастыря Серафим. Свидетель охотно бы возвратился в монастырь и принял священный сан. Тем не менее, он предан своему отечеству.

… Свидетель Николай Самош заявляет, что жители Изы желали достать в Венгрии православного священника, но это им не было разрешено. Свидетель показывает, что он был избит жандармами столь сильно, что был болен в течение месяца и должен поэтому совершить обратный переход в униатство.

Свидетель Юрий Сабо показывает, что униаты оскорбляли православных, вследствие чего раздоры были обычным явлением.

Униатский священник из Липче Эмиль Стефан показывает, что богослужебные книги с молитвами за царя находятся и в настоящее время во многих церквях. Он сам вырывал из книг эти молитвы. Свидетель пытается доказать, что движение к православию было движением не религиозным, а политическим. И говорит, что движение это не прекратилось. В общине имеется лишь несколько лиц, оставшихся верными униатству".

Большинство будапештских газет основывают свои суждения в угрорусском процессе на доверии к показаниям Дулишковича и недоверии к показаниям гр. Бобринского, которого суд не пожелал допустить к присяге. Однако некоторые газеты высказывают иное мнение. «Zeit» пишет: «Допрос Бобринского доказал собственно лишь, что против русофильского движения ничего не поделаешь при помощи судов и параграфов о государственной измене, а также, что этот процесс неудачен и вреден для венгерского государства. Если мнение прокурора, что русофильское движение противно уголовному закону было верно, то гр. Бобринский немедленно после допроса должен быть арестован, чем громко грозила ему инспирируемая печать. Вышло, однако, иначе именно так, как с Спалайковичем, явившемся дать показания на венском процессе сербско-хорватской коалиции. Показаниям Дулишковича «Zeit» не придает значение и говорит: «Европа давно перестала работать при помощи агентов, провокаторов, чего очевидно, не знает венгерское правительство. Гр. Бобринский использовал судебную трибуну для мировой рекламы своих идей и доказал угрорусским крестьянам, что его действия не преступны, ибо иначе он, наверное, был бы арестован, как ему угрожали. Его деятельность есть только один из видов движения от Рима, с русофильской окраской. Переход в православие не запрещен, равно как и усвоение русского языка, близкого к угрорусскому наречию""9.

13 февраля «защитник д-р Константин Ходжи (серб) в обстоятельной речи, критикуя доводы обвинителя, указывает, что ложность показаний Дулишковича очевидна, показания других свидетелей не могут служить основанием для приговора, так как свидетели от них отказались. Попытка же угроруссов вернуться к их прежней религии не преступление, а их право. Брошюра «Где искать правду?» содержит лишь историческую правду относительно униатской религии. В заключение Хаджи доказывает несостоятельность утверждений прокурора относительно креста и церковных книг"10.

Надо отметить, что процесс был построен на показаниях провокаторов. Среди них главную роль сыграл инспектор пограничной полиции Арнольд Дулишкович. Его деятельность распространялась на венгерские области, населенные русинами. Собирал материалы он в Будапеште, Вене, Львове, Петербурге. В Россию он попал благодаря рекомендации А. Геровского, к которому втерся в доверие. А. Дулишковича поддерживало главным образом угрорусское униатское духовенство. Другим агентом-провокатором полиции был Андрей Манойло, подстрекавший народ на выступления против мадьяризации и католического духовенства. Свою роль сыграл и официальный переводчик Дарвац, который неправильно переводил на венгерский язык показания крестьян, которые затем записывались в протокол. Интересно, что все славяне Австро-Венгрии выступили в поддержку обвиняемых. Наибольшее сочувствие проявили чехи. Помимо постоянных публикаций в прессе, в Праге 11 января прошел народный митинг, в котором прияли участие чехи-депутаты парламента и галицко-русский депутат Д.Марков. 27 января в Вене в зале чешского «Народного дома» состоялся общеславянский митинг протеста против мараморошского процесса. Второй такой митинг прошел в Вене 3 февраля. Украинцы Вены в данных мероприятиях участие не принимали. В тоже время украинофильские издания обвинили во всем «российских «iнспiраторiв» и галицких и буковинских агентов российской «iрреденти"11.

В ходе процесса прокурор снял обвинение против многих подсудимых, к тюремному заключению и денежным щтрафам приговорили 32 человека, 23 были освобождены. Главный подсудимый иеромонах Алексий (Кабалюк) был приговорен к 4 годам и 6 месяцам заключения и штрафу в 100 крон12.

Надо отметить, что шпиономания в Австро-Венгрии, чей пик пришелся на 1914 г., началась ранее. Аресты на Буковине начались в 1909 г., в 1910 г. черновицкой полицией было заведено 6 дел и арестовано 14 человек. 6 января 1914 г. был произведен обыск у Геровских и редакции «Русской правды». Были арестованы Алексей (основатель газеты), Георгий и Ксения Геровские, их мать Алексия (дочь А. Добрянского) и редактор И.Цурканович. Через день последних троих отпустили. Братьев Геровских обвинили в идейном руководстве в переходе в православие обвиняемыми в Мармарош-Сигетском процессе, контактах с В. Бобринским, проведением антиавсрийской пропаганды и и получение на это денег из России. После ареста Геровских русинское движение на Буковине замерло, газета «Русская правда» перестала выходить. 25 мая (7 июня) 1914 г. братьям с помощью надзирателя удалось бежать из тюрьмы и втроем перейти австро-российскую границу, через Новоселицу (Бессарабия)13.

Переход в православие русинских сел на Лемковщине, в Сокальщине и Коломыйщине (Галичина) тоже вызвал репрессии со стороны австро-венгерских властей. 17 марта 1911 г. были арестованы два православных священника — Игнатий Гудима и Максим Сандович, а также Семен Юрьевич Бендасюк и студент-юрист Василий Андреевич Колдра. Их держали в тюрьме два с половиной года, не предъявляя обвинений. Перед самой войной над ними во Львове начался нашумевший на всю Европу процесс о «государственной измене» и «шпионаже».

7 марта «идет допрос свидетелей защиты. Допрос этот касается, главным образом, деятельности бурс — учебных общежитий. Показания кассира русской «Рады» наиболее интересно для сегодняшнего дня. Вместе с защитой он подчеркнул, что русофильская партия не распространяла православия, но даже старалась не допустить его распространения, чтобы не раздроблять силы и не вызывать против них преследование властей. Свидетели говорят по-русски, однако со значительной примесью малорусских слов и выражений"14.

8 марта «приезд во Львов членов Думы вызвал большую сенсацию. Депутаты расцеловались в зале суда с подсудимыми».

«В Галичине продолжается охота на шпионов. В Перемышле «арестован некто Киш, уроженец Вены. Киш играл в Перемышле в оркестре и жандармы его арестовали прямо на музыкальной эстраде в кафе, вызвав тем смятение публики. В Бродах арестован другой австрийский подданный, Наконечный, служивший раньше полицейским. У Наконечного найден, якобы уличающий его материал"15.

11 марта. «Центром сегодняшнего заседания является доклад директора львовской полиции, который можно было бы озаглавить так: «О развитии русского ирредентизма при помощи официально и полуофициальной России» Защита часто прерывает изложение этого доклада репликами, которые становятся особенно резкими, когда в докладе приводятся извлечения из одного отчета киевской «Рады"16.

14 марта «гвоздем заседания явилось чтение по требованию прокурора письма областного школьного совета, в котором совет объясняет причины закрытия нескольких бурс.

«В этих бурсах, — говорится в письме, — принуждали изучать вместо родного украинского языка, русский. Руководители бурс выписывали учителей из России, вели с их помощью политическую агитацию в пользу России».

…К письму школьного совета приложено воззвание найденное у воспитанника бурсы Михальчука, осужденного за покушение на директора гимназии. «А в настоящее время, — подчеркнул прокурор, — по слухам, воспитанника житомирской семинарии». Прочитывается также воззвание к солдатам-русинам с призывом «уничтожать швабов и переходить на сторону славян «.

Допрошен главный свидетель обвинения против Колдры, некто Цишек. Его не приводят к присяге, как лицо, уже осужденное за ложное показание под присягой. Этот патентованный лжесвидетель показывает, что Колдра при демонстрации туманных картин, давая пояснения, будто бы говорил: «Русины должны идти с Россией «.

…Начальник венской тайной полиции Штукарт посетил Краков и Львов и имел совещания с местными начальниками тайной полиции. Теперь Штукарт находится в Черновицах, исполняя, якобы, поручение обревизовать надзор за эмиграцией. В действительности же цель поездки Штукарта — организовать на широкую ногу борьбу со шпионажем и поимку шпионов. К делу сыска и надзора в Галиции привлекаются уже не только железнодорожные, но и почтовые чиновники, и фактически в Галиции вводится усиленная охрана"17.

26 марта «при напряженном внимании всего зала производится допрос Бойчука. Бойчук — сторож у моста на Черемоше. Только он один и видел, как подсудимые Гудима и Сандович, якобы обмеряли мост. При перекрестном допросе видна вся бездоказательность обвинений в шпионстве. Каждый вопрос повергает свидетеля в беспомощное состояние. Чувствуется, что его запугали. Где правда в его сбивчивых, переменчивых показаниях установить нельзя. Свидетель жалуется, будто сторонники Гудимы угрожали ему смертью, говоря: «Вот придет московское войско, тогда и жандармы тебе не помогут». Этими угрозами свидетель и объясняет изменение своих показаний на втором допросе.

«Теперь ж, — заявляет он, — говорю только одну святую правду».

Он рассказывает, как он видел при лунном свете Гудиму с другим священником, обмерявших мост. Однако на вопрос, какой из двух священников Гудима, Бойчук указывает на Сандовича. В зале движение. Защита засыпает свидетеля вопросами о подробностях. Большая часть этих вопросов вызывает у свидетеля беспомощный ответ: «Не помню. Не знаю…»

Председатель нервничает, изменяя обычному своему либерализму, устраняет ряд вопросов, возбужденно пререкается с представителем защиты, грозит очистить зал"18.

В конце концов, несмотря на давление со стороны судьи, подсудимые были оправданы присяжными заседателями. Бендасюк и Колдра после оправдания уехали в Россию.

1 марта в Санкт-Петербурге в Дворянском зале состоялось собрание по поводу гонений на русских православных в Угорской Руси. «Гр. Бобринский объявил собрание внепартийным, попросил всех держаться спокойно, не делать никаких выкриков, чтобы не дать врагам повода толковать эти выкрики в дурную сторону, и рассказал о своей поездке Мармарош-Сигет. Когда гр. Бобринский вошел в зал суда, подсудимые обрадовались: они думали, что их немедленно освободят. Но печально ошиблись. Председатель суда относился к подсудимым резко, а на защитников кричал. Картина, по словами Бобринского, в России неизвестная. В числе защитников на суде двое были от венгерских социал-демократов. Гр. Бобринскому было странно видеть с.-д., защищающих право русских на свободу веры и языка. В России он не наблюдал этого среди прогрессивной и социалистической части русского общества.

Венгерский суд проявил большое невежество в русской жизни. Гр. Бобринского суд спрашивал о киевском патриархе — «это полное незнание русской географии». Параграф 19 австро-венгерской конституции, обеспечивающий всем народам, входящим в состав империи, полную свободу веры и языка, остается мертвой буквой. Такие декларации не имеют никакого значения, если правительства не желают их исполнять.

… По мнению докладчика, процессы мармарошский и львовский пробудят русское национальное самосознание. Разбирал все несообразности львовского процесса и пришел к выводу, что в обоих процессах судятся не галицкие русины, а мы, русские.

Г. Никаноров говорил о русской дряблости. Оба процесса — ответ на нашу политическую слабость в восточном вопросе во время последней славяно-турецкой войны. Русские разбиты извне и изнутри, но быстро растут.

Священник Митроцкий говорил, что представил оба процесса галицких русских, как борьбу Рима с православием. Приводились примеры невероятных мучительств над православными в Галиции, мучительств на почве на почве религиозной и национальной вражды. И даже, если половина того, что рассказывали докладчики, справедливо, нельзя без негодования слушать об этом. Было мучительно и больно, что такие ужасы творятся в Европе в наши дни.

…Показывались световые картины. Зал был почти полон. Студенты кричали: «Долой Австрию». Пропели русский гимн. И во время речи священника Митроцкого память замученных была почтена вставанием"19.

В свою очередь либеральная «Речь» высказала свое отношение к данным событиям: «Само собой разумеется, что подобный ультиматум Австро-Венгрии могут поставить только деятели «русско-галицкого «общества, русское же общество в подлинном смысле воевать с Австрией из-за угроруссов не собирается"20.

Мараморош-Сигетский и Львовский судилища широко освещались российской и мировой прессой. Это обстоятельство, как и активная поддержка со стороны славян Австро-Венгрии (кроме украинофилов), ряда депутатов российской Государственной Думы способствовали тому, что организаторы данных политических процессов не достигли желаемых результатов: дискредитации русинского движения и запугивания местного населения. Наоборот процессы показали, что, несмотря на многовековые мадьяризацию и полонизацию, русинское население Угорской Руси и Галичины осознает свою принадлежность к единому Русскому миру.

В период проведения процессов против русинов Австро-Венгрии, в начале 1914 г. украинская общественность готовилась отметить 100-летие со дня рождения Т.Г.Шевченко в России. Левые и либеральные газеты начинают шире освещать подготовку и проведение юбилея поэта, сокращая объем информации об Мараморош-Сигетском и Львовском процессах. Также подачи ряда депутатов Четвертой Государственной Думы был поднят вопрос о запрете проведения чествований Т.Г.Шевченко.

11 января 1914 г. собрание Киевского клуба русских националистов (организатор и председатель уроженец Полтавской губернии А.И.Савенко) в связи с предстоящим чествованием столетия со дня рождения Шевченко приняло резолюцию, в которой указывалось, что «лагерь „мазепинцев“ будет чествовать Шевченко, как политического деятеля и врага неделимой России». Далее резолюция подчеркивает, что на шевченковских торжествах будет демонстрироваться рост идеи украинского сепаратизма. Поэтому собрание призывает выразить протест против придания торжествам в честь Шевченко политического характера.

Собрание националистов отправило телеграмму председателю совета министров, министрам внутренних дел, народного просвещения и иностранных дел по поводу процесса угроруссов. Попутно националисты сообщали, что в Южной России ведется яростная пропаганда идеи украинского сепаратизма. «Мазепинцы, поддерживаемые австро-польско-галицийским сеймом, — говорят, — националисты, — добиваются отторжения Малороссии и включения ее в состав Австро-Венгрии на федеративных началах в качестве автономной единицы. Телеграмма указывает, что «главарь мазепинцев, профессор Грушевский, состоит в русском подданстве и часто проживает в Киеве, беспрепятственно руководя мазепинцами"21.

ККРН предложил почтить память поэта изданием совместными усилиями учебного округа, губернских и уездных земств собрания его произведений для раздачи школьникам. Причем книги напечатать в прежнем, как во времена поэта написании. 5 февраля 1914 г. министр внутренних дел направил циркуляр, в котором рекомендовал губернаторам на местах избегать официального характера торжеств. Группа депутатов Думы внесла запрос по поводу запрета. 11 февраля Дума приняла решение о его срочном рассмотрении22.

19 февраля на 40-м заседании II сессии Государственной Думы шли выступления по поводу запроса о запрещении чествования Шевченко, хотя циркуляр только рекомендовал не предавать торжествам официальный характер.

Первым выступил депутат от думской трудовой группы В.И.Дзюбинский. Его демагогичная речь сводилась к голословным обвинениям «потомков крепостников реакции», которые, по его словам не могут простить украинскому кобзарю его борьбу с крепостным правом и крепостничеством. Деятели Союза Михаила Архангела основным грехом «украинского батьки Тараса» считают, что он был певцом Украйны. Вторым его грехом считают демократизм. Депутат назвал клеветой заявление Пуришкевича, что будто украинские издания дышат злобой и негодованием против России. «Запрещение чествования Шевченко вызвало недовольство среди широких масс украинского населения». В заключении Дзюбинский заявил, что думская трудовая группа «считает автономию Украины, равно как и других областей, залогом культурного и свободного общественного развития».

Свою речь П.Н.Милюков начал с критики обращений киевских националистов и статей члена Думы г-на Савенко, который, как полагал П. Милюков, предпочитает отмалчиваться в Думе и не хочет сразиться в открытую. Он приводит текст обращения клуба киевских националистов. В нем говориться: «Клуб считает обязанностью довести до сведения вашего высокопревосходительства о следующем: на территории всей южной России ведется затаенная пропаганда идей украинского сепаратизма. Многочисленные агитаторы, как зарубежные, так и здешние, доказывают, что малорусы совершенно отдельный народ, который и должен иметь особое существование, как культурно-национальное, так и политическое. План мазепинцев заключается в том, чтобы оторвать от России всю Малороссию, от Волги до Кавказа и ввести ее в состав Австро-Венгрии на федеративных началах, как автономную единицу».

По свидетельству Милюкова, все это неправда. «Украинского движения никто не выдумывал, украинское движение существует, оно будет существовать, и попытаться отрицать украинское движение бесполезно». Эти люди называют себя «автономистами-федералистами». «Украинцы текущего момента подчеркивают, что речь идет лишь об идеале будущего государственного устройства, идеале, который должен осуществиться в более или менее отдаленном будущем. Никто в цивилизованном обществе за идеалы не преследует».

«Грушевский, на которого здесь сыплются проклятия и угрозы за его политическое австрофильство, там в Австрии слышит обвинения в том, что вся его деятельность в Галиции фактически ведет к культурному и политическому руссофильству.

«Сепаратистского» движения еще нет на Украйне, а если и есть его зачатки, то они очень слабы. Но его можно воспитать, можно развить, — истинные воспитатели, истинные «сепаратисты», действительно работающие на пользу Австрии, — это г-н Савенко и его политические друзья".

Н.В.Туляков, социал-демократ, указывает, что запрещение чествования Шевченко совершенно неожиданно, непонятно и бессмысленно. «Какого же уважения ждет к себе государственный строй, которому опасны культуры отдельных наций?…И если вы хотите быть сильными, вы должны соединиться под знаменем социал-демократии».

А.А.Александров, примыкающий к кадетам: «Теперь России предстоит разрешить огромную политическую и историческую проблему — должен ли державный народ, великорусский русифицировать, раздражать и денационализировать, или он должен идти другим путем». «Вы должны признать за украинским народом то, что он имеет право на его наречие, на его язык, на то культурное самоопределение, которого он честно домогается и просит».

В свою очередь А.И.Савенко в выступлении сказал: «Киевские националисты не собирались молчать и в Государственной Думе. Я хотел с документами в руках доказать, что украинское движение есть серьезное политическое движение, представляющее собой реальную угрозу единству и целости Российской Империи. Но П.Н.Милюков блестяще выполнил сегодня эту задачу, опровергнув все то, что говорил граф Капнист. Он вам доказывает, что украинское движение, как движение политическое существует, что оно возникло в сороковых годах, что движение серьезное, что его остановить бессмысленно и ведется оно самим народом. Я совершенно согласен с лидером кадетской партии вместе с ним говорю: украинское движение у нас есть, оно серьезно и с ним надо считаться.

Я согласен и с кое-чем другим, что сегодня развивал П.Н.Милюков, и что более рельефно было на другой день после внесения запроса напечатано в «Речи». Там сказано: «Правительство запрещало чествование не Шевченко, а запрещало определенный политический символ». Таким образом, скобки раскрыты. П.Н.Милюков доказывал, что сейчас имеются только зачатки сепаратистского движения. Но это относительное суждение: быть может то, что я считаю созревшим и обрисовавшимся, П.Н.Милюкову будет угодно считать только зачатками движения. Меня обвиняют в том, что я сваливаю все в одну кучу. Но разве это можно разделить? Ведь мы живем в веке, когда представители к.-д. партии и их союзники говорят о свободе национального самоопределения, требуя его для всех, разумеется, кроме русского народа (Аплодисменты справа). Ведь еще в прошлом году на страницах «Речи» П.Н.Милюков, проявляя трогательную любовь к албанцам, доказывал необходимость поставить их в такие условия, при которых они могли бы свободно развиваться в национальном направлении. В ряду окраинных вопросов, терзающих Россию и может роковых для жизни империи, украинский является самым страшным. Это не инородческий вопрос и я не знаю, на каком основании г. Милюков назвал председателя Гос. Думы украинцем. Мы, малороссы, вовсе не считаем себя украинцами, мы считаем себя русскими людьми. (Аппл. справа).

Величие России основано на том непреложном факте, что это единый целокупный, великий стомиллионный народ (Аппл. справа) и инородческие окраины не дадут особенного прироста величия России и не умалят его. Но когда в самое тело единого русского народа вобьют клин, когда его расщепят на две части и бросят их друг против друга, то, в конце концов, совершиться страшное дело и встанет реальная опасность для целостности Империи. Умейте смотреть вперед. Если ваш русский разум и ваше русское сердце говорят вам, что нужно беречь эту цитадель государства, то всякий враг, который пытается проникнуть в эту цитадель и нанести удар в сердце государственности, должен встретить решительный отпор, и вы не должны вставлять палки в колеса правительства, стоящего на страже целости и величия России. (Аппл. справа)23.

Публикации в газете «Речь», хотя и не всегда объективные, дают информацию об отношении различных слоев населения Малороссии к попыткам превратить празднование юбилея поэта в политическую акцию. Несмотря на разъяснение синода киевское духовенство отказывалось служить панихиды по Шевченко. Старейшины украинского клуба «Родина» обратились к настоятелю Софиевского Собора Златоверховникову с просьбой отслужить в день рождения Шевченко панихиду по нем. О. Златоверховников, не объяснив причин, отказался. Тогда старшины отправились к архиерею, но он их не принял. По поводу этих отказов духовенства старшины отправили телеграмму в Гос. В связи с юбилеем жандармерия произвела ряд обысков среди учащихся. Несколько человек арестовано. Все постановления городских дум в Юго-Западном крае о чествовании Шевченко приостановлены. Губернаторы передали все постановления на усмотрение начальника края. Ему переданы также все ходатайства частных организаций об устройстве литературных вечеров в память Шевченко24.

«В местном украинском обществе усиливаются тенденции в виду запрещения шевченковских торжеств, совершенно отказаться от чествования юбилея. Начальником края разрешено устроить литературный вечер лишь обществу начального образования. Остальные ходатайства еще не рассмотрены. Местные националисты продолжают агитацию против устройства чествования. Правыми националистами отправлены телеграммы обер-прокурору св. синода, киевскому митрополиту Флавиану, а так же правым депутатам Гос. Совета, в которых указывается, что торжества в честь Шевченко «явятся смотром мазепинским силам, домогающимся установить необходимость образования украинского государства с отдельным гербом». Допущение шевченковских торжеств националисты считают серьезной ошибкой.

Одесса: Запрещениями парализованы начатые приготовления к юбилею. Многие литературные и просветительские общества отказывается от участия в торжествах. «Украинская Хата» отменила даже панихиду по Шевченко и перенесла чествование на март, с намерением выждать результатов в других местах.

Сумы: Губернатор разрешил устройство шевченковского вечера, затребовав подробную программу. На просьбу кружка отслужить по Шевченко 25 февраля панихиду, благочинный ответил, что он ждет соответствующего распоряжения епархиального начальства.

Харьков: Городская Дума постановила отслужить 25 февраля панихиду в соборе и устроить спектакль в театре.

Екатеринодар: Наместник на Кавказе разрешил празднование юбилея.

Новороссийск: Губернатор опротестовал постановление гор. Думы о наименовании одной из улиц именем Шевченко и о помещении портрета поэта в городских школах.

Екатеринослав: Шевченковскому комитету запрещено помещать на афише о юбилейном заседании портрет Шевченко.

Херсон: Начато расследование о референте, сделавшем доклад о Шевченко в народном театре на шевченковском спектакле.

Саратов: Администрация посоветовала певческому обществу отложить проведение вечера в память о Шевченко на более благоприятные времена25.

25 февраля. Киев. Накануне Шевченковского дня во всех высших учебных заведения были разбросаны прокламации на русском, польском и украинском языках с призывом к забастовкам. Власти поэтому обратили особое внимание на высшие учебные заведения и с раннего утра всюду масса полиции и войска.

В университете никаких инцидентов не произошло. Первые занятия в университете состоялись при малом количестве академистов, в 12 часов университет совсем опустел. На политехнических курсах занятий совсем не было. На женских медицинских курсах день прошел спокойно. Занятия состоялись.

Бурно прошло утро в коммерческом институте, причиной явились академисты, державшие вызывающе. Администрация института приняла меры для сохранения порядка. Студенты пропускались через турникеты. На лестницах и коридорах собралось свыше полутора тысячи студентов, запевших вечную память, а затем «Вы жертвою пали». Здесь разбрасывались прокламации. Академисты начали безобразничать. Около 1000 студентов, стоявших возле здания университета, услышав пение, бросились в помещение. Полиция пыталась преградить им путь, но масса студентов смяла полицию, захватила институтские двери, уничтожила турникеты и соединилась с остальной массой.

Шевченковский день в Киеве сегодня воскресили в памяти картину старых студенческих демонстраций. Главные улицы города на военном положении. Много конной и пешей полиции, всюду большие патрули казаков в полном снаряжении, в некоторых местах роты казаков расположились привалами. Губернатор и полицеймейстер находятся все время на улице, отдавая приказания.

…Полиция строго следит, чтобы публика не собиралась в группы. Однако к 11 часам утра Владимирская улица и все артерии, ведущие к Крещатику, запружены сплошной толпой народа. В толпе преобладают студенты и курсистки. Появлявшихся в национальных украинских костюмах чины полиции моментально арестовывают. Публика сначала тихо запела «Вечную память «, а потом пение становилось все громче. На Фундуклеевской улице также послышалось пение «Вечной памяти» и туда немедленно помчались казаки, которые окружают толпу учащихся, некоторых арестовывают, остальных разгоняют.

Публика все время прибывает. На Крещатике негде яблоку упасть. В Софийском соборе предполагалась панихида. Толпа в несколько тысяч человек направилась к собору, но на дороге толпу встретил отряд казаков и конных городовых, преградивший дальнейшее движение. Под натиском городовых толпа стала отступать по направлению к Прорезной ул. И здесь, разбившись на группы, пела революционные песни. Казаки, конные городовые и стражники в несколько минут рассеяли толпу.

Попытки отдельных групп учащихся петь «вечную память» продолжалась в течение дня. На улицах звуки пения раздавались то в одном, то в другом месте. Чины полиции моментально разгоняли учащихся.

Симферополь: Епископ Дмитрий воспретил отслужить панихиду по Шевченко, объяснив отказ нежеланием содействовать демонстрации.

Екатеринодар: Обществу народных университетов запрещены лекции о Шевченко.

Варшава: На просьбу председателя украинского общества профессора Гутникова разрешить в одной из варшавских церквей панихиду по Шевченко, архиепископ Николай ответил, что разрешается отслужить панихиду в Волынской кладбищенской церкви, причем было указано, что необходимо воздержаться от каких либо речей и политических манифестаций.

Сумы: Духовенство отказалось служить панихиды по Шевченко.

Львов (Австро-Венгрия): На шевченковские торжества прибыл прусский консул.

Курск: Шевченковский день прошел неотмеченным ни одним из местных учреждений и организаций.

Харьков: Литературно-художественный кружок устроил в память Шевченко торжественный вечер, привлекший массу публики… В учебных заведениях шевченковский день ничем не был отмечен.

Воронеж: Украинским обществом отслужена панихида по Шевченко.

Одесса: В виде протеста против запрещения шевченковских торжеств объявлена однодневная забастовка на медицинском факультете.

Санкт-Петербург: На сельскохозяйственных курсах отслужена гражданская панихида по Т.Г.Шевченко. В знак протеста против недопущения чествования певца Украйны слушатели объявили забастовку.

В технологическом институте среди студентов собираются подписи под обращением к представителям левых фракций Гос. Думы. В обращении выражается протест против запрещения публичных чествований певца Украйны Т. Шевченко и против национализма реакционных слоев русского общества.

Москва: студенты-украинцы в Москве приняли резолюцию: «Принимая во внимание, что репрессии против чествования памяти Т.Г.Шевченко являются только одной из сторон в истории гонений против украинской демократии, украинское студенчество в Москве уклоняется от празднования 100-летнего юбилея Шевченко"26.

26 февраля. На улицах Киева «наблюдалась та же картина, что и вчера. Всюду пешая и конная полиция, казаки. До 12 ч. все было спокойно, никаких эксцессов не происходило. После 12 на Владимирской и Фундуклеевской улица появились толпы учащихся, которые с пением „вечной памяти“ направились к Крещатику. Образовалась группа в 600 чел. Навстречу им в карьер помчались казаки и конные городовые. Демонстранты бросились в рассыпную. Казаки догоняли их и били нагайками, чего вчера не было. Попытки вновь образовывать группы повторялись много раз, но не были допускаемы казаками. Во время столкновений казаков с толпой пострадало много посторонней публики, случайно оказавшейся на тротуарах».

«Близь учебных заведений дежурили наряды полиции. Лекции состоялись при малом количестве слушателей. Эксцессов никаких не происходило».

Арестованы рабочие Южно-Русского машиностроительного завода. Явившись на завод утром рабочие скоро покинули его и в количестве 600 чел. вышли во двор, где пропели «Вечную память». Затем рабочие вышли на улицу, но подоспевшая полиция демонстрантов разогнала.

Вчера было арестовано 80 человек, из них 10 курсисток.

Ежегодно устраиваемая панихида в день смерти Шевченко сегодня была отменена.

В украинское собрание «Родина» явилась группа поляков и оставила венок с надписью: «Певцу Украйны от братьев-поляков».

День ознаменовался столкновением союзников и двухглавцев, вышедших на улицы с национальным флагом, с демонстрантами. Наблюдалась такая сцены: на одной стороне улицы союзники начинали петь «Спаси, Господи», на другой демонстранты пели «Вечную память». Союзники бросались на демонстрантов и начиналась свалка. Появлявшиеся казаки разгоняли и тех и других. Демонстрации и стычки продолжались до вечера. Губернатор Суковкин все время находился на улицах и убеждал студентов разойтись.

Харьков: Студенты, выйдя из университета, стали петь «Вечную память», но были рассеяны полицией.

Симферополь: архиерей разрешил служить панихиды по Шевченко, только не в соборе.

Рига: в украинском клубе «Громада» провели чествование юбилея Шевченко.

Чернигов: городская Дума постановила отслужить панихиду, образовать в городской библиотеке шевченковский отдел, переименовать один сквер, поставить там бюст Шевченко и учредить две стипендии для детей горожан в художественных и музыкальных училищах. Духовенство отказало городской училищной комиссии в просьбе отслужить панихиду, сославшись, что общественные панихиды оно править не может. Местные украинцы в виде протеста воздержались от каких-либо чествований памяти Шевченко.

В иркутском соборе в присутствии представителей газет, обществ, учреждений и тысячной массы молящихся протоиереем Фивейским отслужена панихида по Шевченко.

В Каневе на могиле Шевченко никаких панихид не было отслужено.

Санкт-Петербург: Возле Казанского собора собралась группа студентов и курсисток около 100 чел. и направилась в собор. Она обратилась к духовенству с просьбой отслужить панихиду по Шевченко. В этом им было отказано. Студенты вышли из собора и расселись в сквере по скамейкам. Купив у торговца шарами все красные шары, студенты стали их пускать. Вскоре полиция предложила студентам уйти из сквера

Возле Литейного переулка группа студентов направилась к Николаевскому вокзалу. Кто-то запел: «Вечная память». Студенты были немедленно рассеяны и один из них арестован.

В Санкт-Петербургском университете среди студентов наблюдалось повышенное настроение. С утра студенты собирались в коридорах и вели оживленные беседы по поводу чествования памяти Шевченко. Сходка студентов приняла резолюцию протеста против административных препятствий по чествованию Шевченко и постановила прекратить занятия на один день. Затем студенты пошли по коридору с пением «Вечной памяти». Часть студентов направилась к аудитории, в которой читал лекции проф. В.М.Грибовский и потребовала прекращения лекций. Профессор в резкой форме попросил студентов удалиться и продолжил чтение лекции.

Председатель комиссии по народному образованию СПБ. Гор. Думы П.А.Потехин заявил, что комиссией уже разработан план учреждения городских вечерних рисовальных классов в память Шевченко для учащихся городских школ, который в ближайшее время будет представлен на утверждение гор. Думы.

Фракция народной свободы послала редакции газеты «Рада» и старшине клуба «Родина» в Киеве телеграмму следующего содержания: «Фракция народной свободы шлет сородичам Шевченко, в день столетия его рождения, свой привет и глубоко сожалеет, что темные силы омрачили светлый день чествования памяти великого поэта». Телеграмма подписана председателем фракции П.Н.Милюковым27.

27 февраля. На имя председателя украинского научного общества М.С.Грушевского от академика Шахматова получена следующая телеграмма: «В лице Вашем приветствуем оба научные украинские общества по поводу 100-летней годовщины рождения славного поэта"28.

28 февраля, Киев. В губернском управлении состоялось совещание чинов жандармерии, а также администрации и полиции для определения наказания арестованным в шевченковские дни демонстрантам. Всего было арестовано 104 чел., 6 их них за недоказанностью вины освобождены, остальные по постановлению губернатора подвергнуты аресту: 5 чел. — сроком на 3 месяца, 23 — на 1,5 месяца, 19 — на один месяц, 47 — на две недели. Четверым засчитано время, проведенное под арестом.

Полиция продолжает расследование бесчинств, учиненных двухглавовцами на Александровской ул. Бывший гимназист Соловков за разбитие окон подвергнут губернатором в административном порядке, на основании постановления о хулиганстве, аресту на 3 месяца29.

П.Н.Милюков , будучи в эмиграции, так высказался о своих взглядах в 1914 г.: «Остановлюсь лишь на моей речи 19 февраля (1914 г.) в защиту украинского национального самоопределения, которую известный сепаратист А. Шульгин впоследствии признал «прекрасной» лишь для того, чтобы противопоставить ее моим взглядам в 1939 г. Речь была сказана по просьбе самих украинцев — защитить их от нападок киевских русских националистов, вызвавших запрещение чествования юбилея Шевченко. Чтобы подготовиться к ней, я специально съездил в Киев и имел там обширные совещания с группой почтенных украинских «прогрессистов». Моей тактикой было — отделить сравнительно умеренные их требования «украинизации школьного просвещения, прав украинского языка в судебных и правительственных учреждениях, устранения ограничений для украинского печатного слова, улучшения условий легального существования украинских национальных учреждений». Эти вожди ТУП (Товариство украiнських поступовцiв) удовлетворялись, соглашаясь отодвинуть в будущее требование «федерации» и совершенно исключая «сепаратизм». Только профессор Грушевский хитрил со мной, скрывая от меня свои истинные намерения"30.

В свою очередь, слова А.И.Савенко о том, что «когда в самое тело единого русского народа вобьют клин, когда его расщепят на две части и бросят их друг против друга, то, в конце концов, совершиться страшное дело и встанет реальная опасность для целостности Империи» оказались пророческими. В 1997 г. эту же мысль, говоря об Украине, выразил известный американский политолог З. Бжезинский в своей работе «Великая шахматная доска: «Отречение от более чем 300-летней российской имперской истории означало потерю потенциально богатой и индустриальной и сельскохозяйственной экономики и 52 млн. человек этнически и религиозно наиболее тесно связанных с русскими, которые способны превратить Россию в действительно крупную и уверенную в себе имперскую державу"31.

Литература

1. Грабец М. К истории Мармарошского процесса (дело 94-х — 29/XII — 3/III 1914). Ужгород: Издание Карпаторусской трудовой партии, 1934. — 56 с. С. 3.

2. Русское слово. 1914. 3 (16) января. N 2.

3. Речь. 1914. 8 (21) января N 7.

4. Речь. 1914. 9 (22) января. N 8.

5. Речь. 1914. 11 (24) января. N 10.

6. Русское слово. 1914. 16 (29) января. N 12.

7. Речь. 1914. 18 (31) января. N 17.

8. Речь. 1914. 24 января (6 февраля). N 23.

9. Речь. 1914. 26 января (8 февраля). N 25.

10. Речь. 1914. 14 (27) февраля. N 44.

11. Грабец М. К истории Марморошского процесса (дело 94-х — 29/XII — 3/III 1914). С. 20−22, 16, 36, 37, 40.

12. Там же. С. 33.

13. Добржанський О. Національний рух українців Буковини другої половини ХІХ — початку XX ст. Чернівці: Золотi литаври", 1999. — 574 с. С. 407−409.

14. Русское слово. 1914. 8 (12) марта. N 56.

15. Русское слово. 1914. 9 (22) марта. N 57.

16. Русское слово. 1914. 12 (25) марта. N 59.

17. Русское слово. 1914. 15 (28) марта. N 62.

18. Русское слово. 1914. 27 марта (9 апреля). N 71.

19. Речь. 1914. 2 (15) марта. N 59.

20. Речь. 1914. 28 февраля (13 марта). N 57.

21. Речь. 1914. 12(25) январь. N 11.

22. Михутина И.В. Украинский вопрос в России. М.: Ловатера, 2003. — 288 с. С. 138−139.

23. Речь. 1914. 20 февраля (15 марта). N 49.

24. Речь. 1914. 22 февраля (7 марта), 1914. N 51.

25. Речь. 1914. 23 февраля (8 марта). N 52.

26. Речь. 1914. 26 февраля (11 марта) 1914 г. N 55.

27. Речь. 1914. 27 февраля (12) марта. N 56.

28. Речь. 1914. 28 февраля (13 марта) 1914 г. N 57.

29. Речь. 1914. 1 (14) марта. N 58.

30. Милюков П.Н. Воспоминания, М.: Издательство политической литературы, 1991. -528 с. С. 381−382.

31. Бжезинский З. Великая шахматная доска. М: Международные отношения, 1999. — 256 с. С. 114−115.

Сергей Георгиевич Суляк, кандидат исторических наук, главный редактор международного исторического журнала «Русин»