«Проповедовать нужно, проповедовать можно!»

— Отец Дионисий, слова «миссионер, миссионерство» вроде бы на слуху, но что за этими понятиями стоит, в основном представляется достаточно туманно и в общих чертах. А ведь, насколько известно, до революции в России миссионерская работа Русской Православной Церкви была не неким «желаемым», а вполне конкретным и достаточно эффективным «действительным»: с системой подготовки кадров, с институтом епархиальных миссионеров — священников, которые занимались только миссионерской работой, приравниваемой к служению на приходе.

— Совершенно верно — все это было. Но в 1917 году миссионерское и просветительское служение Русской Православной Церкви было прервано. И все же сказать, что сейчас Церковь в этом направлении начинает работу «с чистого листа» — тоже будет неверно. Господь заповедовал Своим апостолам, ученикам и просветителям быть Ему свидетелями даже до края земли (Деян. 1, 8). Он сказал: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и святаго Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28, 19−20), и от времен апостольских это свидетельство является неотъемлемой частью жизни Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви. Особенно это актуально сегодня, поскольку по данным опросов православными себя считают более 80 процентов наших соотечественников, а фактически являются — хорошо, если десятая часть их. Так что большинству населения требуется «скорая миссионерская помощь», а для этого она должна быть «всегда и рядом».

— Насколько известно, в Саратовской епархии выстраивание новой системы миссионерской работы начато не сегодня — в частности, в прошлом году в епархии были открыты курсы по подготовке миссионерских кадров. Что показал год их работы?

— Год назад были большие сомнения: надо ли это, получится ли. Но с Божией помощью мы дошли до конца года, до первого выпуска. Что показал год работы? Прежде всего, что такую работу вести нужно и можно. Что миссионерская деятельность востребована обществом, что есть люди, которые готовы заниматься этим. Из тех, кто год назад пришел на наши курсы, половина сейчас уже ведут миссионерскую работу.

— То есть ваши курсы построены так, что теория и практика находятся очень близко?

— А иначе сегодня и быть не может. Нет сегодня возможности витать в эмпиреях чистой теории, говоря, что мы пока еще слишком мало знаем и умеем — поэтому к практике приступим в будущем. С одной стороны это, конечно, правильно. А с другой стороны — не есть ли это такая благочестивая отговорка? Ведь идти и звать к вере — это трудно, это сложно. И если мы, прикрываясь недостаточностью знаний, будем сидеть и ждать — мы успеем состариться, так и не начав действовать. Жизнь в большинстве случаев запрашивает наши действия раньше, чем мы можем сами себе сказать, что готовы к ним.

— Необходимость каких конкретных видов миссионерской деятельности после «пилотного» года курсов вы определили для практической работы?

— Создание центров миссионерской деятельности в вузах и других светских организациях, миссионерские паломнические поездки. И, наверное, самое главное — так называемая частная проповедь, то есть такая «миссионерская цепочка», когда проповедь ведется среди коллег, родственников, знакомых и которая требует от проповедника и знаний, и миссионерской активности. Что-то из перечисленного мы уже практикуем, что-то в планах. Вот, скажем, миссионерские однодневные поездки: мы подготовили их программу так, чтобы в течение дня, рассказав человеку о вере, о храме, пробудить в нем желание и остаться, и дать ему эту возможность. Наш опыт проведения таких поездок, хотя и очень небольшой пока, показал: не было таких людей, которые пожалели бы, что поехали. Или, скажем, миссионерские центры при вузах. Надеюсь, такой центр появится в новом учебном году в Академии права, и это будет не просто собрание православных студентов, а именно ячейка, которая будет заниматься активной миссионерской работой. Вообще, это очень востребованное, на мой взгляд, направление — в прошлом номере газеты выпускница наших курсов Елена Букарева рассказывала о воскресной школе для взрослых. Это тоже своего рода миссионерский центр, причем созданный по инициативе светской организации — центра социального обслуживания. То есть форма не надуманная, не рожденная для «галочки», а появившаяся именно потому, что люди выразили желание.

— Скажите, а на что стоит ориентироваться, какие «показатели» ставить во главу угла при организации миссионерской работы — время, количество?

— Мы ни количество, ни сиюминутный результат во главу угла не ставим. И ни в коем случае этого делать не надо. Еще святитель Николай Японский предупреждал об этом, как об одной из основных опасностей, считая, что практика протестантов и католиков направлена именно на сиюминутный результат, а для достижения цели, которую перед собой ставим мы, нужны месяцы кропотливой работы. Для этого должна быть выстроена система — и вот именно к выстраиванию такой системы мы и стремимся. Так что количество никогда самоцелью не будет — так же, как никогда не будут браться на вооружение агрессивные, навязчивые методы работы, характерные для сектантов.

— Но именно такие методы, к сожалению, сегодня оказываются наиболее действенными?

— Не всегда. Агрессивные методы влияют на поток, на проходимость, но не на результативность. Вот, например, такими методами, как вы знаете, пользуются неопятидесятники, и там действительно поток приходящих немаленький — но ведь и отток очень большой. У нас же задача не в том, чтобы человек пришел и ушел, а в том, чтобы остался. Нет цели всеми способами «затащить» человека. По этой причине никогда в арсенале наших средств не будет того, что активно используют сектантские миссионеры: принципы сетевого маркетинга, приемы нейролингвистического программирования и т. п. Хотя, как вы понимаете, именно эти технологии по уловлению душ в каком-то смысле являются и эффективными, и результативными для определенных целей.

— Раньше, до революции, миссионерская работа велась священниками. А сегодня мы говорим об организации этой работы силами мирян. Почему?

— Ну, не совсем так: и в дореволюционной России у священников-миссионеров были помощники из числа мирян — у святителя Николая Японского, в том числе, и его опыт очень хорошо и наглядно показал, что миряне успешно могут участвовать в миссионерской деятельности — под руководством священника, разумеется. Есть и еще одна совершенно прозаическая причина, по которой сейчас мы должны опираться на активных мирян. Для той задачи, которая стоит перед нами, — помочь людям малоцерковным войти в церковную жизнь — сегодня сил священников, а точнее — количества служителей Церкви — недостаточно. Именно потому Церкви сегодня так нужны миссионеры-миряне. Поэтому в следующем учебном году епархиальные курсы по подготовке миссионеров снова начнут свою работу.

— А как проходит отбор кандидатов? И будет ли как-то изменена программа обучения с учетом опыта прошлого года?

— Мы еще не объявляли набор, но можно сказать, что он уже практически состоялся — нам звонят, спрашивают, и уже сформировалась группа людей, готовых обучаться на этих курсах. Какие требования мы предъявляем к кандидатам? Два основных момента: вера и знания. Человек должен ходить в храм, причащаться, исповедоваться; должен обладать знаниями по основам православной веры. При приеме на курсы сдается экзамен по катехизису. Если знаний не хватает — рекомендуем пройти двухмесячные курсы по основам православной веры, которые проводит Общество православной молодежи. Что касается планов обучения, то как-либо кардинально программа миссионерских курсов меняться не будет, а будет совершенствоваться с учетом слабых мест, которые выявил прошлый год. Если же говорить в целом, то мы вновь постараемся дать нашим новым слушателям теорию, плотно связанную с миссионерской практикой. Это очень важный для нас принцип организации обучения. Например, раз есть секта «Слово жизни» — значит, на занятии мы говорим о методике диалога с представителями этой секты. Если теперь у нас есть такая форма работы как миссионерские поездки — значит, с теми, кто будет работать в этом направлении, будем говорить о том, по какому принципу готовится ее программа, как решаются организационные вопросы и т. п.

— Мы сейчас говорим о, скажем так, очной форме подготовки миссионерских кадров в нашей епархии. Но, насколько известно, в планах — и заочное обучение миссионеров?

— Да, такие наметки есть. В Саратове, допустим, можно было бы организовывать обзорные лекции; какую-то часть теоретического материала давать дистанционно с помощью Интернета. И непосредственно в благочиниях — проводить практические занятия, в том числе — с приглашением московских миссионеров. Другими словами, это должна быть гибкая и действенная форма обучения и подготовки миссионеров для всей епархии.