Возвращение храмов — акт исторической справедливости

1. Почему, по Вашему мнению, в школах до сих пор не введен предмет «Основы Православия»? Не влияет ли на это то, что Церковь настаивает в изучении его всеми учениками, независимо от вероисповедания?

— Эта тема обсуждается уже в течение многих лет, и на подобные вопросы уважаемых журналистов мы уже много раз отвечали, на всех уровнях: отвечали священники, архиереи, отвечал Патриарх. Но иногда складывается впечатление, что нас просто не слышат.

«Основы Православия» в школах никто не вводил и вводить не собирается. «Основы Православия» — это основы вероучения, то, что до революции называлось Законом Божиим. Но в нашем обществе ведутся дискуссии о преподавании предмета «Основы православной культуры», а это совсем другое — культурологическая дисциплина. Ее цель — дать школьнику возможность понять (и воспринять) культуру своего Отечества, которая на протяжении тысячи лет формировалась на основе Православия. В нем говорится именно об основах — о том фундаменте, на котором построены культура и самосознание народов России.

В 12-ти регионах нашей страны по решению местных органов самоуправления в школах этот предмет преподается во всех школах: например, в Белгородской, Смоленской, Калужской, Кемеровской, Курской областях. В ряде других регионов он введен в программу некоторых учебных заведений в качестве факультатива, по решению администрации школы и желанию родителей — собственно, как и в нашей Саратовской области. «Основы православной культуры» преподаются во многих школах в Саратове, Энгельсе, Вольске, Петровске, Аркадаке, Аткарске, — практически во всех муниципальных образованиях.

Нигде и никогда Церковь не настаивала на изучении его, как Вы говорите, всеми учениками независимо от вероисповедания. На занятия по ОПК дети ходят только по их желанию и с согласия родителей. Никаких конфликтов до сих пор не возникало. Более того, в России, в местах компактного проживания мусульманского населения (в республиках Северного Кавказа и ряде других субъектов федерации) давным-давно изучаются «Основы исламской культуры».

2. Почему, несмотря на достаточное количество семинарий, в церквях не хватает священнослужителей?

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я приведу некоторые цифры. До революции в Саратовской епархии было 1100 храмов. К 1938 году они были закрыты все до единого, большая часть уничтожена. Несколько приходов в Саратове и районах открылись в 1940-х годах. Вот эти 12 приходов (на всю область!) и «дожили» до 1988 года — года 1000-летия Крещения Руси, когда начался поворот в церковно-государственных отношениях, и Церковь получила свободу для своей деятельности. С тех пор, за 20 с небольшим лет, в нашей епархии было открыто еще более 200 приходов. Это достаточно большой численный рост — хотя, как Вы сами видите, это ничтожно мало в сравнении с дореволюционной ситуацией.

Каждый месяц ко мне приходят все новые и новые люди из разных населенных пунктов нашей области, которые просят об открытии храма в их селе, в их городе. Очевидно, что этот процесс будет продолжаться и дальше. Но подготовка священнослужителей — дело достаточно долгое и кропотливое. Священника невозможно подготовить «на скорую руку», как, впрочем, врача или любого другого специалиста. Вот поэтому, несмотря на наличие семинарии, священнослужителей не хватает. Я думаю, что ситуация будет преодолеваться только с течением времени.

3. Какие новые храмы строятся и запланированы к строительству в Саратовской области?

У нас нет, так сказать, «епархиального Госплана». Храмы строятся и восстанавливаются там, где в этом есть необходимость, где люди ходатайствуют об этом и сами принимают активное участие в строительстве. В настоящее время завершается реставрация двух старинных сельских храмов во имя святителя Николая — в селе Дьяковка Краснокутского района и в р.п. Базарный Карабулак; близко к завершению строительство нескольких саратовских храмов — во имя великомученика Георгия Победоносца в поселке Солнечный, в честь Рождества Пресвятой Богородицы в поселке Мирный.

4. В чем состоят сложности возрождения Иргизских монастырей?

Сложностей возрождения Иргизских монастырей две. Первая из них —Иргизские монастыри дошли до нашего времени в руинированном состоянии, от них остались в буквальном смысле одни фрагменты. Единственный сохранившийся в более-менее хорошем состоянии — это так называемый Верхний Спасо-Преображенский Иргизский монастырь, в котором сейчас находится дом отдыха «Пугачевский». Поэтому, прежде всего, для того, чтобы вдохнуть жизнь в эти монастыри, просто сделать их пригодными для обитания, необходимы огромные средства. Во всех Иргизских монастырях были уничтожены храмы. Поэтому первое, что мы делаем в переданных нам монастырях — восстанавливаем, обустраиваем церкви. Только вокруг храма, собственно говоря, и может сложиться монашеская жизнь.

Вторая проблема — это, конечно же, малочисленность насельников. Дело в том, что братства или сестричества в существовавших ранее монастырях складывались столетиями. В них приходили люди, желавшие монашеской жизни, потому что они понимали, что это такое, ради чего человек приходит в монастырь. А после того, как в течение почти целого XX столетия монашеская жизнь, как и само христианство в России выжигалась огнем и мечом, трудно ожидать, что сейчас, из нашей обычной жизни, десятки и сотни людей пойдут в монастырь просто потому, что он вновь открылся. Монашествующих пока немного, но они есть, они трудятся, они подвизаются и, я думаю, что со временем их станет больше. Только не нужно стремиться этот процесс каким-то образом искусственно форсировать.

5. Не считаете ли Вы поспешной передачу здания школы N30 Саратовской Епархии? Не нанесены ли тем самым имиджевые потери Церкви?

Нет. Я не считаю ее поспешной, я считаю ее очень запоздалой. Это здание исторически принадлежало Покровскому храму: там располагалась гимназия при храме. Для этих же целей мы и просим сейчас его вернуть. Как и все остальные здания, которые сейчас передаются Церкви, оно доведено до плачевного состояния, его уже признали аварийным.

Что касается имиджевых потерь. Я так не думаю, потому что работа первой в Саратове православной Свято-Покровской гимназии — это не потеря, а, наоборот, «имиджевое приобретение» для епархии. В православной гимназии учатся такие же дети, как и все прочие — они имеют право учиться в нормальном помещении. И их родители — ничуть не хуже тех, которые сейчас почему-то протестуют против перевода своих детей в новую, отремонтированную 12-ю школу, расположенную всего через квартал от 30-й. Решение об этом, кстати, принималось органами образования. Поэтому для меня не совсем понятны те акции протеста родителей, которые происходят. Понятнее — стремление дирекции, педагогического коллектива сохранить школу как самостоятельную административную единицу. Но если есть вопросы — их надо решать на уровне комитета по образованию, а не устраивать борьбу с православной гимназией, которая сейчас вынуждена ютиться по приспособленным помещениям в разных частях города. Мы не просим денег у государства, не требуем у него построить новое здание для гимназии, но, поскольку такое здание — историческое, для этой цели и построенное, помещение Покровской гимназии, — уже существует, так пусть оно и дальше служит своим целям.

6. Правда ли, что Епархия претендует на территорию закрывающегося военного училища на Стрелке (т.н. «Химдым»)? Под какие цели планируется использовать эту территорию?

Так называемое химучилище находится на территории саратовского Спасо-Преображенского монастыря. Это один из старейших монастырей Среднего Поволжья, который был основан около 1680 года. И когда его закрыли, там точно так же были взорваны все культовые сооружения, кроме одного храма, который уже несколько лет как вновь стал действующим. На монастырском кладбище были похоронены выдающиеся саратовские граждане, в их числе два саратовских губернатора и родственники П.А. Столыпина, которого, как мы знаем, очень уважают жители нашей губернии. Поэтому, если училище будет закрыто и его территория возвращена Саратовской епархии, она будет использоваться для возрождения Спасо-Преображенского мужского монастыря.

7. Как Вы считаете, возможно ли возвращение Церкви стадиона «Динамо» — бывшего кладбища священнослужителей?

Стадион «Динамо» — это не кладбище священнослужителей. Это место, на котором стоял кафедральный Александро-Невский собор, построенный в Саратове в память об Отечественной войне 1812 года, в память о погибших на войне саратовцах. В соборе хранились знамена саратовских ополчений 1812 и 1855гг. В крипте собора, то есть в подземной его части, были захоронены два саратовских архиерея, чьи тела до сих пор находятся под беговыми дорожками стадиона. И, конечно же, возвращение Церкви этой территории для восстановления собора Александра Невского я считаю не только возможным, но и необходимым. Разрушенные в годы гонений на Церковь кафедральные соборы ныне восстановлены во многих городах. В первую очередь это, конечно, храм Христа Спасителя в Москве. В Саранске, Ижевске, Оренбурге, Йошкар-Оле, в ряде других городов восстановлена историческая справедливость и кафедральные соборы вновь отстроены на тех местах, на которых они стояли до революции.

Другой вопрос — в том, что, конечно же, при той ситуации, которая сложилась у нас в городе со спортивными сооружениями, необходимо сначала построить новый стадион, а еще лучше — несколько, а еще лучше — восстановить все те стадионы, от которых сейчас остались руины или барахолки. Именно поэтому до сегодняшнего дня мы не предпринимаем активных действий по восстановлению Александро-Невского собора. Конечно, закрывать единственный работающий стадион в центре городе — все мы понимаем, что это неправильно.

8. Насколько, по Вашему мнению, удалось проведение в Саратове Дней славянской письменности и культуры?

Вопреки многим мрачным прогнозам, что вот, мол, ничего не удастся, все будет плохо, — праздник прошел весьма успешно. Я думаю, он действительно стал большим событием и для жителей Саратова, и области. Восстановление кафедрального Свято-Троицкого собора в Вольске — это вообще событие для нашей епархии неординарное. Его освящение в рамках праздника придало торжествам особое значение. Что касается организационной стороны, в ней проявился новый уровень сотрудничества епархии и областной, саратовской и других муниципальных администраций. И я думаю, что это взаимодействие и в дальнейшем послужит к пользе жителей области.

9. По каким принципам Саратовская Епархия ходатайствует о награждении чиновников церковными орденами? Всегда ли их получают обоснованно (пример: Юрий Аксененко, проходящий по уголовному делу).

По одному-единственному принципу: исходя из их заслуг в деле помощи Церкви. Точно так же по итогам проведения Дней славянской письменности и культуры ряд людей был удостоен церковных наград. Это и В.В. Володин, и П.Л. Ипатов, и В.В. Радаев, и Н.И. Старшова — то есть те люди, благодаря которым празднование состоялось и которые вложили в его организацию очень много своего личного труда и участия. И понятно, конечно, что награждая, скажем, губернатора, мы тем самым выражаем благодарность всему правительству нашей области, в некотором смысле персонифицируя в его лице заслуги многих людей. Если исходить из этого критерия, — то да, церковные награды вручаются обоснованно. Что касается уголовного преследования Ю.Н. Аксененко — я много раз отвечал на этот вопрос и говорил, что у Церкви нет ни своего следственного комитета, ни органов прокуратуры, и мы не можем исследовать все обстоятельства жизни и профессиональной деятельности тех или иных чиновников. Вы знаете, есть хорошая народная поговорка: «От тюрьмы и от сумы не зарекайся». Поэтому — что делать? Никто не знает, что будет с теми или иными людьми завтра.

10. Что Вы ожидаете от нового Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла: изменится ли что-то в церковной жизни и во взаимоотношениях церкви и государства с приходом нового Предстоятеля Церкви?