Полтава: триста лет спустя

Победа над Карлом XII стала итогом совместной борьбы украинцев и русских против шведских оккупантов

Полтавская битва 27 июня (8 июля по новому стилю) 1709 года относится к тем немногим военным сражениям, которые не просто изменили ход какой-либо войны, но коренным образом преобразовали всю расстановку сил на международной арене. Швеция вступила в Северную войну 1700−1721 годов, будучи великой мировой державой и находясь в зените своего могущества. Проводя агрессивно-захватническую внешнюю политику, шведские короли опирались на огромную экономическую, политическую и военную мощь своей страны. Достаточно сказать, что по выплавке чугуна Швеция занимала в то время первое место в мире, опережая даже Англию. Швеция обладала крепкой финансовой системой — в этом отношении она была сильнее, чем, скажем, Франция и большинство германских княжеств. (Интересный факт: именно в этой стране в 1660-е годы были изобретены банкноты — «банкоседлеры»). Шведские армия и флот считались лучшими в мире по качеству вооружения и уровню боевой подготовки. Балтийское море было превращено в «шведское озеро», где безраздельно господствовали потомки воинственных викингов.

Россия же, напротив, не играла тогда в мировой политике первых ролей. Это была отсталая во всех отношениях и весьма слабая, несмотря на свои колоссальные размеры и богатейшие природные и людские ресурсы, страна. И одним из главных препятствий на пути экономического, политического и культурного развития России было отсутствие у страны выхода к Балтийскому морю — выход этот перекрывала могущественная Шведская держава. Попытки «прорубить окно в Европу» предпринимали еще Иван Грозный и отец Петра царь Алексей Михайлович — но эти попытки непременно заканчивались неудачей. Можно с большой уверенностью говорить о том, что проиграй и Петр борьбу за «прорыв» к Балтике — и не была бы Россия великой державой уже никогда; был бы тогда русский народ окончательно и бесповоротно загнан врагами в глухие леса и непроходимые болота.

Полтава сразу изменила все. Потерпев фиаско в этом сражении, а затем и в морских баталиях при Гангуте и Гренгаме, Швеция навсегда утратила статус великой державы и, после еще парочки неудачных войн, окончательно успокоилась на роли мирной, нейтральной страны. Безусловно, ей это пошло на пользу: недаром сами шведы говорят, что мир — это такое же национальное богатство их страны, как железная руда и лес. Зато Россия после Полтавы сделалась великой державой и одним из главнейших участников большой европейской и мировой политики — и только лишь в самом конце минувшего столетия этот статус был поставлен под сомнение.

..Шведский король Карл XII был достойным противником нашего Петра Великого. Талантливый полководец и храбрый воин, он стал королем в пятнадцать лет, а в восемнадцать вступил в большую войну против коалиции России, Польши, Саксонии и Дании. Никто, включая Петра, поначалу не воспринимал Карла всерьез. И дело было не столько в его юном возрасте, сколько в его легкомысленном поведении — в Европе все знали: малолетний монарх интересуется только охотой, вином и девушками. Однако с началом войны Карл вдруг «резко возмужал» и проявил воистину недюжинные способности. Всего за пару месяцев шведская армия разгромила и вывела из войны Данию. Затем Карл быстро перебросил свое войско на восток и в сражении под Нарвой наголову разбил в несколько раз большую по численности, но плохо подготовленную русскую армию. Европа восхищалась шведами и их правителем, льстиво именуя его в стихах и прозе не иначе как новым Александром Македонским! И вот тут-то Карл XII допустил свою первую стратегическую ошибку: решив, что с Россией «все ясно», он, вместо того чтобы «добить» русскую армию, перенес боевые действия в Польшу. Этим Карл XII дал Петру Первому драгоценное время, чтобы — опираясь на исполинские ресурсы России, и ценою крайнего напряжения сил всей страны, ценою многочисленных людских жертв, ценою, прежде всего, ужесточения эксплуатации крепостного крестьянства! — провести столь необходимые стране экономические и военные реформы, собрать и подготовить новую, первоклассную армию, построить военный флот.

Ну, а затем Карл XII, человек, сразу скажем, склонный к авантюрам и недооценке противника, великолепный тактик, но достаточно слабый стратег, совершил свою вторую — и роковую для него — стратегическую ошибку. Ту самую ошибку, которую неоднократно, и до Карла, и после него, совершали иноземные завоеватели: он углубился в самое сердце Российского государства. И завяз там. И был там нещадно бит. Бит настолько нещадно, что в русском языке даже поговорка появилась: «Разбили, как шведа под Полтавой»! По словам Фридриха Энгельса, одного из самых тонких и глубоких военных теоретиков в истории, Швеция проиграла «именно вследствие того, что Карл XII сделал попытку проникнуть внутрь России; этим он погубил Швецию и показал всем неуязвимость России». Да, Россия неуязвима — но только тогда, когда русский, украинский, белорусский и все другие братские народы нашей страны все вместе защищают свободу и независимость; и об эту стойкость нашего народа, о непонятный Западу «проклятый русский патриотизм», сломали себе зубы и Карл XII, и Наполеон Бонапарт, и Адольф Гитлер!

К сожалению, славный юбилей Полтавской баталии Украина встречает в обстановке, опять-таки, разнузданной фальсификации истории. Все поставлено с ног на голову: Мазепа объявлен героем и пламенным «борцом за волю Украины», а Карл XII — освободителем Украины от «проклятых москалей». Вроде бы, ему даже памятник в Полтаве собираются поставить! Так что, приходится углубляться в события 300-летней давности и разоблачать мифы, создаваемые и раздуваемые сегодняшними «свидомыми» псевдоисториками.

Нашим оружием в борьбе за историческую правду будет замечательная книга академика Евгения Викторовича Тарле «Северная война» (Москва, Издательство социально-экономической литературы, 1958. — 480 с.). После Великой Победы 1945 года, «на волне» воодушевления нашего народа — Народа-Победителя, Е. Тарле задумал трилогию монографий, посвященных борьбе русского народа против трех наиболее масштабных агрессий, которым подвергалась наша Родина: шведского вторжения во время Великой Северной войны, нашествия Наполеона и нападения гитлеровской Германии. Последнюю книгу Е. Тарле, к сожалению, написать уже не успел — он умер в 1955 году. Все части данной серии объединяет общая идея: показать героический подвиг народных масс, как решающей силы, обеспечившей победу над захватчиками. Есть сведения (которые, правда, не подтверждены еще документально), что незадолго до своей смерти с присланной ему на рецензию рукописью книги «Северная война» ознакомился И.В. Сталин — и дал ей самую высокую оценку.

Эта книга сочетает в себе легкость изложения, блестящий стиль и академичную строгость подачи фактов. Автор опирался на огромное множество работ дореволюционных, советских и иностранных (в том числе шведских — это надо особо подчеркнуть, ибо их нельзя заподозрить в симпатиях к России!) историков, а также на архивные документы той поры. Один только список использованных источников и литературных работ на разных языках занимает в книге почти 10 страниц! Очень рекомендуем данную книгу всем тем, кто интересуется историей Северной войны и Петровской эпохой.

Итак, давайте отправимся на «книжной машине времени» в 1709 год и попробуем разобраться, что же происходило тогда в Малороссии-Украине.

МИФ О КАРЛЕ XII: «ОСВОБОДИТЕЛЬ УКРАИНЫ»

Для начала, думается, надо бы дать более расширенную характеристику личности Карла XII. А личность это была крайне противоречивая. С одной стороны — человек большой личной храбрости, необычайно решительный и находчивый в бою, по-спартански неприхотливый в походном быту. А с другой стороны — авантюрист, часто позволявший себе просто-таки сумасбродные, не поддающиеся нормальной логике поступки; человек, отличавшийся болезненным честолюбием, самоуверенностью, неуважением к противнику, упрямством в следовании по раз принятому ложному пути. И еще: жестокостью — историки приводят на сей счет немало соответствующих примеров (в частности — о бесчеловечной жестокости шведов, их генералов и лично короля к русским пленным). В этом отношении «европеец» Карл XII ничем, по крайней мере, не лучше «русского варвара» Петра Первого!

Будучи, безусловно, одаренным и образованным человеком, шведский король, однако, во многих политически важных вопросах проявлял совершенно недопустимое невежество: он, по словам Е. Тарле, «ничего не понимал в истории, в социальном строе, в государственном и экономическом состоянии тех стран, с которыми ему приходилось иметь дело» [с. 39]. Из-за этого его карьера просто изобилует политическими и военно-стратегическими ошибками, в итоге и приведшими Карла к закономерному краху. И даже после разгрома под Полтавой, испытав жестокое унижение, он не утратил слепой веры в свой успех и своего сумасбродства, продолжая вести политику в том же самом авантюристическом ключе — пока жизнь короля не оборвала под стенами норвежской крепости шальная пуля.

Все это мы ведем к тому, что такой человек мог действовать только в интересах шведской дворянской знати, а также ради удовлетворения своего безмерного честолюбия, но уж никак не из благородного желания принести свободу угнетенной «москалями» Украине. Лепить из Карла XII «освободителя Украины» — это уж слишком! Думается, Карлу XII было точно так же наплевать на интересы якобы «дружественной» ему страны Украины, как и другому известному «освободителю» украинского народа — Адольфу Гитлеру! Вообще, все без исключения завоеватели, с которыми вступали в сговор против России и СССР «борцы за волю Украины», относились к Украине только как к объекту грабежа, как к источнику всевозможных ресурсов и «пушечного мяса» для достижения своих собственных целей. И никто из них не собирался давать Украине подлинную независимость, никто не желал видеть ее сильным государством. Украинские националисты, раз за разом идущие в услужение к очередным западным «освободителям» (вот и сейчас они ползают на брюхе перед американо-натовскими «благодетелями»!), либо выказывают абсолютное невежество в понимании действительных интересов и целей своих иноземных покровителей, либо сознательно предают интересы Украины в угоду своим холопски-шкурным «интересишкам».

МИФ О МАЗЕПЕ: «БОРЕЦ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ»

В книге Е. Тарле достаточно много места уделено анализу поведения гетмана Ивана Мазепы, человека, бывшего долгие годы верным соратником царя и пользовавшегося его безграничным доверием — и внезапно перешедшего на сторону шведов. Факты, приводимые Тарле, убедительно опровергают домыслы М. Грушевского и прочих националистических историков о том, что Мазепа, якобы, действовал всецело из патриотических побуждений. По свидетельствам очевидцев (включая небезызвестного П. Орлика), Мазепа долго «сомневался» и «колебался». Но то отнюдь не были сомнения идейного и морального характера — «Мазепу явно одолевали лишь сомнения, во-первых, в выгодности для него лично подобного предприятия и, во-вторых, когда именно должен быть признан благоприятным момент для того, чтобы по возможности уменьшить риск этого опаснейшего шага. ..Мазепа решился потому, что ошибочно поставил ставку на победу Карла, которая сулила ему положение „князя Украины“» [с. 232−233].

Итак, Мазепа всего-навсего желал удержать свою власть в схватке двух гигантов, и он сделал ставку на того, кто считался «непобедимым». Но «Мазепа жестоко ошибся в этом своем решении: поставив все на карту шведской „непобедимости“, он все и проиграл. ..А в своей убийственной непоправимой ошибке он стал быстро убеждаться еще задолго до Полтавы» [с. 233]. Ибо поддержала гетмана лишь небольшая кучка его сторонников (не более 2−4 тысяч человек) из числа казацкой верхушки (старшины) — подавляющая же часть казачества и всего украинского народа осталась на стороне Российского государства. Это — неопровержимый факт. И, думается, украинский народ тогда хорошо разобрался в политической ситуации и сделал правильный выбор, не пойдя за теми, кто продавал Украину под видом борьбы за ее свободу.

«Явившись к Карлу со своими знаками гетманского достоинства, Мазепа произнес на латинском языке льстивую верноподданническую речь, которая, однако, могла очень мало успокоить Карла XII [уж он-то надеялся на куда более многочисленное союзное украинское войско! — Авт.]. Один старый анонимный английский историк, компилировавший историю Петра по некоторым источникам и воспоминаниям XVIII в., правильно говорит, что гетман явился к шведскому королю „не как могущественный государь, приносящий свою поддержку союзнику“, попавшему в трудное положение, а как беглец, который сам нуждается в помощи» [с. 236]. Короче говоря, фатально ошиблись оба — и Мазепа, «поставивший не на ту карту», и сам Карл, рассчитывавший на серьезную поддержку в Украине, но не получивший практически ничего. (Видно, он и впрямь «ничего не понимал в истории, в социальном строе, в государственном и экономическом состоянии» Украины!).

Особо следует отметить то, что Мазепа находился в сговоре не только с Карлом XII, но и с тогдашним польским королем Станиславом Лещинским — шведской марионеткой, посаженной на трон Карлом. Это следовало из перехваченного письма гетмана к польскому правителю. Фактически речь шла о том, чтобы превратить Украину в протекторат Польши, которая сама была, по сути дела, протекторатом Швеции. В письме «Мазепа просит „смиренно“ и „общим всея Украины согласным позволением“, чтобы польский король взял Украину под свою высокую руку. При этом, как истый польский шляхтич, каковым Мазепа явно всегда себя чувствовал [а он в свое время служил при польском дворе — Авт.], изменник называет Украину достоянием отцов и дедов польских королей („дедизной“ их) и пишет: „ожидаем пришествия вашей королевской милости, яко заступника нашего“, чтобы „соединенным оружием и единомыслием неприятельскую московскую силу во способное победити время“» [с. 262−263].

(Через 200 лет все это повторит другой «выдающийся патриот» Украины — С. Петлюра, — сдавший полякам Западную Украину в обмен на военную помощь в борьбе с большевиками. Он тоже хотел при помощи польских штыков и сабель завладеть Киевом, дабы «хозяйничать» в «самостийной» Украине, а фактически — в протекторате и полуколонии Польши и Антанты).

Русское правительство не преминуло воспользоваться вышеуказанным документом в агитационных целях, распространяя его по Украине в польском и русском списках. И ненависть малороссов к Речи Посполитой, несколько столетий угнетавшей Украину, была столь велика, что именно факт измены Мазепы в пользу Польши вызвал крайнее возмущение украинцев и поставил их как против Мазепы, так и против его шведских покровителей. Вдобавок, неприятие основной массой украинцев пропольской мазепинской партии слилось с классовой борьбой украинского селянства против казацкой старшины, чьи интересы выражал и защищал Мазепа. Будучи гетманом, он проводил крепостническую политику, беспощадно подавлял выступления народных масс против социального гнета, что отнюдь не способствовало его популярности в массах. «Еще до открытой измены Мазепы ненависть к нему была широко распространена. Мазепа был врагом угнетаемой сельской массы, всегда держал сторону старшины, его своекорыстие проявлялось на каждом шагу» [с. 265; выделено нами — Авт.]. Как бы то ни было, украинский народ отверг Мазепу как изменника, преследовавшего, вне всяких сомнений, лишь свои шкурные интересы и готового ради сохранения власти и богатства продаться хоть черту рогатому, — а «героем» и «патриотом — борцом за волю Украины» его сделали позднейшие историки-националисты.

Итак, шведский король не получил от Мазепы той военной поддержки, на которую он рассчитывал. Не получил он на Украине также продовольствия и фуража, жизненно необходимых для похода на Москву. Украинский народ не встречал шведов с распростертыми объятьями, с караваем и солью; и не делился радостно хлебом и салом с «освободителями». Шведская армия, вообще, оказалась в крайне затруднительном положении. Карл XII, судя по всему, действительно, плохо представлял себе российские расстояния; шведская армия была оторвана от баз снабжения и начала испытывать нужду и лишения. Ее положение усугубилось после того, как у белорусской деревни Лесной был разгромлен (28 сентября 1708 года) корпус Левенгаупта с крупным обозом, спешивший на соединение с основными силами армии.

Большие припасы были заготовлены в гетманской столице Батурине, но Петр опередил шведов и разорил этот город. Данный эпизод сейчас всячески раздувается украинскими националистическими историками, живописующими зверства русских. Что ж, войны тех времен, вообще, не отличались гуманным отношением к врагу; и нужно еще, наверное, учитывать особенности непростого характера Петра, который тоже часто проявлял вспыльчивость, резкость и жестокость. Жестокостью, при всех его позитивных качествах, отличался и А.Д. Меньшиков, непосредственно командовавший войском, бравшим Батурин, и особо рьяно выполнявший приказы государя. Однако нельзя не видеть, что кроме мотива мести за измену, у российского главнокомандующего был вполне оправданный, с точки зрения военной стратегии, резон провести такую операцию: уничтожить подготовленный опорный пункт врага, где противник смог бы найти продовольствие, фураж и теплые зимние квартиры. (Между прочим, угроза того, что шведы окажутся под стенами Батурина раньше, была очень велика; неприятеля задержал ряд обстоятельств, включая то, что к тому времени Карл уже не доверял Мазепе).

УКРАИНЦЫ ПРОТИВ ШВЕДОВ: ИСТОРИЯ ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЫ

У интервентов, застрявших в чужой земле, за тысячу верст от родины, остался только один способ добывать себе средства к существованию: грабеж местного населения. Надо заметить, что шведская армия бесчинствовала во всех странах, по которым она прошлась, — в Польше, Прибалтике и т. д. (в книге приводятся сообщения очевидцев). Карл XII придерживался той точки зрения, что война должна сама себя кормить, и он безоговорочно одобрял «экспроприации» с применением самых изуверских мер устрашения к тем, кто не желал расставаться со свои добром и пытался оказывать сопротивление.

Но именно в Украине зверства шведов достигли невиданных масштабов. Е. Тарле приводит множество примеров. Вот, хотя бы, один из них — цитата из книги шведского историка Адлерфельда: «10 декабря полковник Функ с 500 кавалеристами был командирован, чтобы наказать и образумить крестьян, которые соединялись в отряды в различных местах. Функ перебил больше тысячи людей в маленьком городке Терее (Терейской слободе) и сжег этот городок, сжег также Дрыгалов (Недрыгайлово). Он испепелил также несколько враждебных казачьих деревень и велел перебить всех, кто повстречался, чтобы внушить ужас другим» [с. 279]. Подчеркнем: это пишет шведский историк, причем он полностью одобряет действия своих войск.

Практиковали шведы и такое: они якобы покупали зерно за деньги, а затем, уходя, силой забирали деньги обратно. Показания шведов — прежде всего их — не оставляют камня на камне на мифе об «освободительной миссии» шведской армии, а заодно, что крайне важно, дискредитируют Мазепу и мазепинцев, прислуживавших грабителям и насильникам украинского народа. Что же касается идеи поставить в Полтаве памятник Карлу XII, то ее иначе как кощунственной назвать нельзя.

В ответ на грабежи и избиения на Украине, а также и в Белоруссии, развернулась народная, партизанская война. К сожалению, она, в отличие от партизанской войны 1812 года, мало известна, а жаль. Вооруженное движение против шведов, возникавшее как стихийно, так и организованное русским командованием, носило подлинно всенародный, массовый характер. Дошло до того, что против иноземных захватчиков поднялись даже скрывавшиеся от преследования царского правительства в Стародубских лесах староверы! Крестьяне защищали свои села и истребляли небольшие отряды врага, рыскавшие в поисках продовольствия. Казаки же — профессиональные воины — совершали дальние рейды по тылам противника, перерезая его коммуникации. Депеши о боевых действиях в тылу неприятеля приходили к Петру, и он уже очень скоро понял: Украина не пошла за шведами, а, напротив, развернула против оккупантов истребительную войну; за Украину можно быть спокойным. Поняли это и многие из тех, кто поначалу пошел за Мазепой, — дезертирство из подчиненных ему казацких отрядов приняло значительные масштабы. Силы врага, под которым, без преувеличения, горела земля, неумолимо таяли.

Народная война на Украине и в Белоруссии была главной причиной того, что к Полтаве шведская армия подошла численно поредевшей, голодной, плохо обеспеченной порохом и прочей амуницией, измотанной и истощенной. Это уже не была лучшая армия в мире! Достаточно привести лишь такой поразительный факт: против 72-х русских орудий шведы выставили на поле боя всего четыре. Остальные 28 шведских пушек остались в обозе — ибо для них не было боеприпасов! Растеряли шведы всю свою артиллерию! Фактически, шведская армия проиграла генеральное сражение ещедо его начала, и, очевидно, только благодаря великолепной выучке солдат и офицеров шведы смогли оказать русскому войску упорное сопротивление, пытаясь даже в ходе сражения завладеть инициативой.

Отдельно нужно вспомнить героическую народную оборону Полтавы. Небольшой гарнизон и население этого плохо укрепленного города под командованием полковника Келина в течение трех месяцев обороняли его, приковав к себе крупные силы шведов, нанеся им значительные потери и измотав их. Город так и не достался врагу. Другим героическим эпизодом стала оборона маленького городка Веприка (так называемая Веприкская оборона 1708−1709 годов), взять и разрушить который превосходящим силам шведов удалось лишь ценой больших потерь (шведы потеряли при его взятии 1200 человек убитыми). Вообще же, практически ни один мало-мальски значительный населенный пункт на Украине не сдался врагу без боя.

По глубокой и точной оценке В.Г. Белинского, «Полтавская битва была не просто сражение, замечательное по огромности военных сил, по упорству сражающихся и количеству пролитой крови, — нет, это была битва за существование целого народа, за будущность целого государства..». Именно это обстоятельство, как нам думается, и предопределило исход сражения: Полтавская битва закончилась полной и безоговорочной победой русской армии, не щадя живота своего защищавшей «будущность своего государства». Шведы потеряли 9234 человека убитыми и более 18 тысяч человек пленными (из них 16 тысяч сдались на Днепре, у Переволочной). Русским войскам достались большие трофеи, включая знамена неприятеля. Шведская армия вторжения, по сути, перестала существовать. Потери русских составили всего 1345 убитых и 3290 раненных. По соотношению потерь видно, что это было настоящее избиение шведской армии! Развеялся миф о ее непобедимости, и Европа стала сравнивать Карла XII уже не с Александром Македонским, а с Дон Кихотом!

Анализируя факторы, обусловившие блестящую победу русской армии в Полтавском сражении, нужно говорить не только о возросшей выучке молодой русской армии, о храбрости наших солдат и полководческом таланте Петра Великого, но и о том, что эта победа была подготовлена народной войной украинцев и белорусов в тылу врага. Полтавская Виктория — это победа не только русского оружия, но и русско-украинского боевого братства, крепкой русско-украинской, славянской дружбы.

Русско-украинские отношения, конечно, никогда не были безоблачными. Всякое случалось. Были притеснения украинцев со стороны царской власти, были и ошибки в национальной политике, допущенные при Советской власти. Но бесспорным фактом является то, что в самые тяжелые годы испытаний, когда решалась судьба наших народов, русские и украинцы всегда боролись вместе, в одних рядах, против общих врагов. И побеждали всегда тоже вместе — вопреки всем попыткам разъединить нас и противопоставить друг другу.