«Дай Бог, чтобы Его чудеса в жизни людей не прекращались»

Интервью с игуменом Серафимом (Федиком)

— Отец Серафим, расскажите, пожалуйста, о вашем приходе: вы ведь служите в венгероязычном округе Словакии.

— Место, где я живу и служу, — это южная сторона восточной Словакии, здесь в большинстве своем живут венгры. Так что и село, где мы служим, считается венгерским селом, поскольку венгры составляют более 80 процентов его населения. Так же дело обстоит и по всей южной части Словакии. В нашем селе очень давно существовал православный храм во имя великомученика Георгия Победоносца. Об этом, равно как и о существовании крепкого Православия в прошлом на нашей территории, говорят архивные документы. Но до сих пор археологами не обнаружено точное место храма; мы лишь знаем, что он находился в той части села, где сейчас стоят униатский и протестантский храмы. Стоит сказать, что наше село в прошлом было областным городом, но слава его прошла, все изменилось.

Уже в новое время — с 1950 по 1968 годы — здесь был православный храм, но потом его снова вернули униатам. За те 18 лет много прихожан крестились в православной вере, не только в нашем селе, но и по всей территории Земплина — так называется область, где мы живем. Но после 1968 года в селах, где живут венгры, богослужения проводились только по-церковнославянски, и верующие переходили к униатам, католикам и даже к протестантам, потому что не понимали богослужения. Эта ситуация продолжалась до недавнего времени, когда с декабря 2007 года преосвященный владыка Георгий разрешил служить на венгерском.

Однако нужно понимать, что после 40 лет уже не очень-то и есть для кого служить. И сейчас нужно проводить миссию среди народа, снова говорить о Православии. В наше секулярное время это очень трудная задача. Понимаете, здесь сейчас на Православие смотрят как на «новую» религию, которая вдруг здесь появилась. Поначалу меня даже спрашивали: а что, Православие — это какая-то новая секта?

Да, вот в таких условиях нам приходится трудиться, воспитывать православное сознание, проповедовать, просвещать, как во времена апостольские. Униаты обвиняли нас сначала в том, что мы хотим оторвать от них верующих, не понимали наше намерение просто дать возможность служить и молиться на родном языке всем, кто хочет жить в Православной Церкви и приобретать познания о православной духовной жизни.

За прошедшие полтора года я еще не успел создать «классический» приход, но все же наш храм во имя святого Моисея Угрина — это источник для всех, интересующихся Православием. Это пока домовый храм, устроенный в приобретенном мною доме. Вот как Господь устроил, что этот маленький домовый храм сейчас действует как центральный для всех венгров, желающих узнать о православной вере. Мы служим по субботам литургию на венгерском языке, а по будням — другие службы: молебны и акафисты. По воскресным дням мне приходится служить в другом храме, поскольку я являюсь настоятелем еще двух приходов, где служба проходит на церковнославянском.

Местные жители проявляют свою благосклонность к нам тем, что помогают нам при подготовке к престольному празднику, на который собираются венгры, словаки, украинцы и румыны. Это благословенное дело. Почитание святого Моисея Угрина в этот день собирает все языки и весь народ, православный и неправославный, и литургию в этот день мы совершаем под открытым небом, поскольку наш храм слишком мал, чтобы вместить всех приходящих.

— А думаете ли о постройке отдельного храма?

— Смысл создания нашего прихода был в том, чтобы собрать тех, кто хотел бы в наше время жить в Православной Церкви, и дать им такую возможность. Сейчас для наших нужд вполне достаточно домового храма, который становится слишком тесным лишь на престольный праздник. Да, конечно, мы бы хотели построить настоящий, большой храм, но пока это только мечта. Есть мысль возвести часовню-храм во имя Саровского чудотворца Серафима в саду дома, где я живу. В настоящее время здесь стоит только поклонный крест. Посмотрим, как все сложится. Пока что на строительство нет денег. Но слава Богу и за то, что мы смогли начать служить здесь. Это маленькая искра, мерцающий огонек, но он светит. И когда Бог захочет, от него просияет большой свет.

— Как происходит ваша миссия среди венгров? Есть ли у них интерес к Православию? Помогают ли в вашей проповеди опыт и духовное наследие православных приходов в Венгрии?

— Думаю, вы согласитесь, когда я скажу, что миссия требует не только одного желания и решимости со стороны человека, но и материального обеспечения всем необходимым. Нужно издавать информационные брошюры о Православии, ездить по селам, созывать встречи и делать многое другое. Признаюсь, мы пока очень мало что сделали, потому что нет финансовых средств на миссионерские дела. Сам же я стараюсь делать все, что в пределах моих возможностей. То же убранство храма: все, что в нем находится, собиралось мною годами, и слава Богу за то, что сейчас это служит благому делу.

Некоторый интерес к Православию в народе есть, но сказать, что к Православию стремятся многие, пока нельзя. Я считаю, уже и то хорошо, что после полутора лет нашей деятельности люди уже не смотрят на Православие как на секту. Будем трудиться и дальше с помощью Божией.

Православные приходы в Венгрии расположены далеко от нас. Оттуда к нам приезжают батюшки только на престольный праздник, и мы служим все вместе, как, например, в прошлом году, когда здесь была архиерейская служба и нас было девять священников, из которых четверо приехали из Венгрии. Также присутствовали и певчие из русского храма в Будапеште.

— У каждого народа есть свои особенности. Чем, по вашему наблюдению, отличаются венгры от словаков?

— Знаете, это иной язык, иной склад ума. Но есть много общего, поскольку эти народы жили много лет вместе в Австро-Венгерской империи. Так, например, у них много общих традиций. Это касается и бытовых вещей, например национальной кухни, но также и культуры, ведь взаимное влияние было и через литературу. Правда, после распада империи постепенно исчезли многие общие обычаи. В настоящее время, когда отделяется один народ от другого, как известно, многие ревнители беззакония стремятся стереть из памяти такие общие традиции. Я помню, как в детстве, когда люди встречались на разных общественных праздниках, свадьбах, то пели вместе песни на разных языках и уважали культуру и традиции друг друга. Жаль, что сегодня в этом отношении стало хуже.

— Церковь Чешских земель и Словакии объединяет два народа. Эти народы веками жили друг с другом и имеют, вероятно, много общего. Но есть, наверное, и отличия. Не могли бы вы рассказать, чем по менталитету, культуре и традициям чехи отличаются от словаков? Как они относятся друг к другу? Не повлияло ли разделение Чехословакии на добрососедские отношения двух народов?

— Культура и менталитет у обоих народов славянский, но вы верно сказали, что есть и отличия. Сейчас заметные отличия есть в экономике и политике, но я этой темы касаться не стану. А вот то, на что бы я обратил внимание, это религиозность. В наше время в Словакии больше религиозных людей, чем в Чехии. Это подтверждается и статистическими данными. Но народы, насколько мне известно, относятся друг к другу хорошо. Знаю, что среди тех, кто узнает это мое мнение, могут быть и не согласные со мною, поскольку на отношения между людьми и между народами у каждого есть своя точка зрения. Лично я стараюсь в любое время жить мирно с каждым. Наши народы были раздельны лишь нeсколько лет, а сейчас они снова соединились — теперь уже в рамках Евросоюза, хотя у каждого имеется свое правительство. Что же касается нашей Православной Церкви, то, как вы знаете, она едина для обоих народов, у нее общий Священный Синод.

— Расскажите, пожалуйста, о современном положении Православной Церкви в Словакии. Насколько известно, среди словаков намного больше православных, чем среди чехов. С чем это связано?

— Да, это правда. Хотя по числу населения Чехия больше, но православные по большей части живут в Словакии. Думаю, это по той же причине, которую я только что упомянул, то есть из-за того, что очень малый процент чешского населения живет религиозной жизнью. Кроме того, следует учесть, что значительное число православных в Словакии живет на востоке государства, то есть ближе к Украине, и в этом регионе больше традиционно православных украинцев и русинов.

— Происходит ли в наше время процесс обращения словаков к Православию, или он уже прекратился?

— У нас процесс массового обращения к вере прекратился, как, думаю, и в России и на Украине. Прошло уже немало лет после перемены правящего режима, и люди уже в основном определились, поняли свое место в обществе. Но, конечно, отдельные обращения к Православной Церкви продолжаются. Те новопросвещенные, кто сегодня приходят в Церковь, делают это не под влиянием толпы, как было после изменения режима, но осознанно, и они как раз станут столпами Православия в будущем.

— К сожалению, в России очень мало известно о духовном наследии Чехословацкой Церкви в новейшее время. Расскажите, пожалуйста, об этом. Есть ли новопрославленные святые именно Словакии?

— В 1994 году был прославлен благоверный князь Ростислав Моравский (+ 870). Именно по его просьбе византийский император Михаил III направил в Моравию святых Кирилла и Мефодия, которые стали просветителями славянскими. Но вообще именно в Словакии новопрославленных святых нет. Есть чтимые в народе почившие священники, которых почитают как праведников и исповедников, но пока что процесс их канонизации еще не начался.

Например, почитается игумен Игнатий (Чокин), который принял монашество в закарпатском селе Дубово, в скиту святого Предтечи и Крестителя Иоанна. После рукоположения он подвизался в нашей Поместной Церкви, служил на приходах, где перенес много тяжелых испытаний со стороны униатов, немалый подвиг претерпел и от своих прихожан. Он стал просветителем для многих сел, где народ благодаря его проповедям принимал святое Православие. Поэтому униаты чинили ему препятствия, даже замышляли изгнать его из Словакии. После служения на многих приходах восточной Словакии игумен Игнатий вышел на покой и построил келью с часовней, где продолжал свою строгую подвижническую жизнь. Там, у поклонного креста, его похоронили в 1976 году, и там ежегодно собирается народ на богослужение, на котором молитвенно вспоминают этого выдающегося миссионера, духовника, подвижника и ревнителя Православия.

— А какие православные святыни есть в Словакии?

— Есть дальние приходы, в которых находятся мощи разных святых из России, Украины, Афона и других мест. А еще есть почитаемое место, где был единственный в Словакии православный монастырь — в Ладомирово, из которого происходил и почивший митрополит Лавр, прежний глава Русской Зарубежной Церкви. Жаль, что монастырь действовал очень недолго, лишь десять лет, после чего был разрушен, и в наше время там сохранился только храм, который действует как приходской. Здесь ежегодно на престольный праздник собирается множество паломников, но восстановить монастырь до сих пор не получается.

Надеемся, что по милости Божией когда-нибудь в будущем можно будет устроить и здесь, где я сейчас служу, скит или монастырь. Но это мечта на отдаленное будущее, ибо за все 60 лет существования нашей Михайловско-Кошицкой епархии я — первый монах, и пострижен был всего два месяца назад.

— Какие, по вашему мнению, сейчас наиболее насущные задачи стоят перед Православной Церковью в Словакии?

— Задачи и трудности будут сопровождать всю нашу жизнь в Церкви. Никогда мы не сможем сказать, что все сделано. Когда что-то получится исправить, появятся другие дела, которые надо будет исправлять с трудом, любовью и смирением.

Ответить на ваш вопрос можно так: главная задача перед нами — дать хорошее свидетельство народу о том, что и в настоящее время нужно и можно жить по заповедям Божиим. Эта задача стоит не только перед Церковью в Словакии, но перед всеми нами, кто знает о важности отношений с Богом. Мы здесь, в Словакии, построили много новых православных храмов. Надо проповедовать в них в православном духе, чтобы люди здесь, где есть много разных религиозных направлений, знали, что такое Православие и как его хранить чистым и неповрежденным.

— Расскажите, пожалуйста, о вашем личном пути к вере. Как вы стали православным священником?

— Горька моя история. Меня крестили в Православной Церкви, но воспитали в селе, где Православия не было. Путь к Православию, к вере, в которой меня крестили, был непростым. В моем родном селе действовал лишь католический костел. В двадцатилетнем возрасте я переехал жить сюда, где служу сейчас. Здесь действовал униатский хpам, и я увидел разницу. Меня заинтересовала служба, пение, которые были иными, чем в католическом храме латинского обряда. Спустя несколько лет я отправился работать в большой город, где у меня появилась возможность посещать православные богослужения. Но, знаете, в голове было еще все то, что мне дало католическое и униатское воспитание.

После революции 1989 года настало для меня время попасть в семинарию. Меня отослали в Венгрию, в униатскую семинарию, и только там я осознал, что есть существенная разница между конфессиями. Да, шли годы, а мою душу чем дальше, тем больше влекла назад печать дара Духа Святого, которую я получил в Православной Церкви. В моей жизни настало нелегкое время. Наконец победила правда, и после очень больших трудностей я бросил унию и послал прошение православному епископу о том, чтобы получить возможность служить в Православной Церкви священником.

И вот, как видите, я служу здесь как православный священник уже тринадцать лет, а недавно принял монашеский постриг. А что касается будущего — как Бог даст. Но я считаю, что будет еще лучше, поскольку чувствую, что с нами Бог!

— Испытывали ли вы в своем миссионерском и пастырском служении случаи особого попечения и помощи со стороны Господа и Его святых?

— Естественно! Первый знак к получению священства тесно связан с помощью Пресвятой Богородицы. И сколько случаев таких было! Словно Она простерла надо мною Свой покров. Во-вторых, помогал преподобный Моисей Угрин, которого я уже много лет особо почитаю. Поэтому я и посвятил ему свой домовый храм, который сейчас стал храмом миссионерского центра. А третий, кто оказывает мне попечение, — мой любимый святой — батюшка Серафим, Саровский чудотворец, имя которого я получил в монашестве. Божия Матерь и святые меня всегда, в каждое время и на всякий час охраняли, думаю, что меня, многогрешного, не оставят и в будущем.

Когда мне было особенно тяжело, преподобный Серафим явился мне во сне как старец в белой одежде, и утешил меня [1]. И я чувствую, что он здесь словно был всегда, когда нужна была его помощь. Поглядим, получится ли построить во имя его часовню. Моя заветная мечта — побывать в Дивеево, поклониться честным мощам батюшки. Но для меня это только мечта. Слава Богу и за то, что и так Его угодник во время искушения возле меня стоит и поддерживает!

— Не могли бы вы рассказать немного о ваших прихожанах?

— У меня три прихода. Первый — приход Рождества Пресвятой Богородицы в соседнем селе. Второй — Преображенский приход, и здесь — миссионерский приход святого Моисея Угрина. Нередко приходится слышать от прихожан истории об их обращении к вере, которые согревают сердце. Здесь произошло очень многое. В то время, когда верующие должны были бороться за храм с униатами, случились чудеса, которые до сих пор производят большое впечатление на живущих здесь. Одних такие случаи привели к уважению Православной Церкви, других привели к принятию православной веры, а третьих утвердили стоять в правде. Дай Бог, чтобы Его чудеса в жизни людей не прекращались.

Беседовал Юрий Максимов

_________________

[1] В интервью газете «Мгарский колокол» отец Серафим так рассказал об этом событии: «После окончания семинарии начались сложности в моей личной жизни. Казалось, что меня не рукоположат. И я увидел сон, в котором старец в белой одежде, с белою бородою и со спокойным взглядом сидел на камне в конце моего сада. Я стоял перед ним. Мы общались без слов, только мысленно. Мир и тишина, казалось, заполонили все пространство вокруг, и многие люди спокойно проходили мимо нас, направляясь к лесу. Батюшка показал мне глазами тот же путь и спокойно улыбнулся, как бы сказал: не бойся, все будет хорошо. Я проснулся, задумался об увиденном во сне, но никому ничего не сказал. С этого дня все пошло легко. Теперь я понимаю значение того сна: если сегодня пройти через лес по пути, который мне глазами указал батюшка, сидящий на камне, мы окажемся в храме, где меня рукоположили! Я это осознал только со временем, когда стал настоятелем этого храма. Через год мы вспахали сад. И вдруг — плуг зацепил в земле большой камень на том самом месте, где во сне я видел сидящего старца! Камень выглядел точно так же, как во сне. И теперь этот камень находится в саду, я его положил на честном месте, возле него посажены цветы..».