Союз по расчёту и расчёты союзников

Суть «молочной войны» (или «мясо-молочной истерики») можно понять лишь в контексте геополитического анализа с акцентом на геоэкономический подход и специфику «белорусской модели развития».

Расчленение СССР явило миру около десятка лимитрофных квазигосударственных образований, которые немедленно приступили к поискам «альтернативы» как в моделях хозяйствования, так и нового геополитического «патрона». В отличие от прибалтийских элит, Белоруссия и ряд других постсоветских республик пытались сохранить связи с Россией, которая на долгое время стала их сырьевым и финансовым донором, гарантом относительной внутриполитической стабильности и защитником на внешнеполитической арене, а также основным рынком сбыта их товаров и услуг.

Несомненно, в такой стратегии были плюсы. Впрочем, были и противники такого положения вещей — как в данных республиках, так и в самой Москве (вспомним истошные призывы «окончательно сбросить нахлебников»). Со временем непоследовательная, стратегически невнятная внешняя политика РФ породила иждивенческие настроения у бывших советских республик, спровоцировала откровенно враждебные выпады в адрес Москвы в определённых политических кругах Украины, Грузии и др.

Долгое время эксплуатировался миф о «восстановлении Союза в обновленной форме». За это время произошли серьезные изменения в экономическом укладе постсоветских республик, были отправлены в отставку те, кто давали присягу на верность СССР, ротации подверглась культурная элита, радикально трансформировались политические системы — вплоть до возврата к родоплеменным феодальным порядкам в центральноазиатских «молодых демократиях с тысячелетней историей».

В Белоруссии также стали активно строить «свою модель». Курс на союз с Россией был провозглашен в белорусской государственной идеологии как ключевой, будучи подкрепленным итогами референдумов. В качестве ориентира социально-политического развития были взяты позднебрежневские времена, когда Белорусская ССР достигла пика социально-экономического благополучия. При этом копировалось все — от символики, атрибутики, ритуалов до стиля руководства и принципов социальной коммуникации.

В экономической стратегии молодая Республика Беларусь (РБ) постаралась сохранить ориентацию на постсоветское пространство, прежде всего — на Россию, которая до сих пор является ее крупнейшим внешнеэкономическим партнером, безальтернативным поставщиком недорогого сырья, крупнейшим потребителем белорусских товаров. По итогам 2008 г. во взаимной торговле товарами с РФ у Белоруссии сложилось отрицательное сальдо в 13 млрд долл. — в основном за счет поставок на белорусские предприятия промежуточных товаров (комплектующих), а также энергоресурсов (нефть и газ).

Россия также выступает гарантом суверенитета РБ, являясь авторитетным военно-политическим союзником (с правом вето в Совбезе ООН), предоставившим «ядерный зонтик», который защищает Беларусь от санкций со стороны США и ЕС.

Одним словом, создание Союзного государства было продиктовано самой жизнью. Теснейшая интеграция в политической, военной, гуманитарной, экономической сферах давала обоюдовыгодные результаты, очевидные всем простым гражданам обеих стран, хотя прозападные СМИ и делают всё возможное, чтобы подчеркнуть «никчемность геополитической оферты».

Белоруссия получила в наследство от СССР огромный промышленный комплекс и сельское хозяйство, ориентированные на нужды всего Союза. Потенциала для развития «хайтека» у республики не было, но зато удалось запустить советские заводы и восстановить колхозы, выжать из них максимум при минимуме модернизации, рассчитываясь продаваемой в основном в РФ продукцией за российское сырье и комплектующие. Что касается экспорта в дальнее зарубежье, то здесь в белорусском экспорте лидируют минеральные продукты и нефтехимия, т. е. калийные удобрения и нефтепродукты (изготовленные из российской нефти), а также транспортные услуги (транзит).

Относительно скромный бюджет РБ столкнулся с сильнейшим шоком от падения спроса на российском рынке в 2008 году. Резко сократились валютные поступления. Затоваренность складов белорусских предприятий достигла такой степени, что многие из них, израсходовав оборотный капитал, остановились, а рабочих отправили в отпуска.

Правительство РБ в свою очередь не имеет возможности поддержать отечественных производителей. Госпротекционизм, импортозамещение и девальвация национальной валюты должного эффекта не дали. Новая девальвация грозит крахом банковской системе, импортозамещение вызывает обоснованные упреки не только с российской стороны, но и других внешнеэкономических партнёров. Недостаток внешних займов грозит обвалом белорусского рубля при небывалом отрицательном сальдо внешней торговли, которое только за апрель 2009 г. выросло почти на 45% при росте в 3 раза дефицита торгового баланса за январь-апрель. Внешнеторговый товарооборот Беларуси за I кв. 2009 г. сократился почти на 40% по сравнению с аналогичным периодом 2008 г., при этом выявилось снижение конкурентоспособности белорусских товаров именно по качественным, а не ценовым критериям.

Безусловно, белорусской экономике требовались своевременная системная модернизация и структурные реформы ещё в конце ХХ века. Однако эйфория от социальной стабилизации и успешной внешнеэкономической конъюнктуры вскружила головы минским политикам. И вот, когда прошли «жирные годы» и «шоколадный 2006-й» вспоминается как рай неземной, официальные эксперты не спешат признавать ошибочность разработанных планов и стратегий. Притчей во языцех стало в Минске отрицание с высоких трибун кризиса белорусской экономики и всяких сомнений в планах роста ВВП на 10−12% в 2009 г. Более того: виноватых стали искать не в среде вестернизаторов, окопавшихся в аналитических центрах и органах государственной власти Белоруссии, а в Москве.

В свою очередь российская элита также была давно раздражена поведением союзника.

Подоплека «молочной войны» — невыполнение союзником своих обязательств, достаточно своеобразная интерпретация самой идеи интеграции.

Скоро исполнится год, как были убиты несколько российских миротворцев в Южной Осетии. За это время официальный Минск не только не признал Южную Осетию и Абхазию, но и вступил в инициированный поляками и шведами проект ЕС «Восточное партнёрство» вместе с Грузией и Украиной. Брюссельские политики зачастили в Минск, демонстративно радушно был принят Х.Солана. Плодотворное сотрудничество сложилось с МВФ, который, как утверждает А. Лукашенко, выделил Беларуси кредит на более выгодных условиях, нежели Россия. ПАСЕ обещает восстановить статус Беларуси.

На этом фоне обострился вопрос выделения очередной части российского кредита союзнику. Скандальные итоги последнего минского Союзного Совмина стали катализатором давних противоречий в понимании принципов союзного строительства. Очевидно, удар «кредитной дубинкой» был очень болезненным для белорусского руководства. Санкции Роспотребнадзора вызвали жуткую антироссийскую истерию в государственных СМИ, подхваченную оппозиционными прозападными медийными ресурсами.

Как следствие, произошла эскалация конфликта от «молочной войны» к полноценному межгосударственному конфликту, в котором, судя по имеющейся информации, официальный Минск готов идти до конца. Цена «молочного вопроса» — миллиард долларов экспортной выручки, которая, как воздух, необходима белорусскому правительству для снижения отрицательного сальдо внешнеторговой деятельности, расчётов за газ в частности.

Кроме того, «молочная война» используется официальным белорусским агитпропом для подъёма ура-патриотических настроений, стимулирования массового антиимперского психоза и формирования комплекса «осаждённой крепости». Издержки белорусского бюрократизма даже не упоминаются — во всём виноваты «бредовые претензии властей» РФ к «прекрасному белорусскому молоку». Мондиалисты-вестернизаторы, засевшие в высоких минских кабинетах, умело спровоцировали белорусского президента на обострение конфликта с Россией. До этого они обнадёживали его дивидендами от оферты с «Восточным партнёрством», теперь же подбадривают, льстят гордыне и призывают «идти до конца» в конфликте с союзником («имперским», «олигархическим» и т. д.).

Как следствие — выход «торговой войны» за пределы двустороннего формата отношений.

Официальный Минск демонстративно проигнорировал прошедший в Москве саммит ОДКБ, назвав его решения «нелигитимными» и «стоящими не более, чем бумага», на которой они написаны, со ссылкой на несоблюдение московским саммитом правила консенсуса при принятии решений. А. Лукашенко, к которому должны были перейти полномочия председателя Совета коллективной безопасности ОДКБ, отменил визит и через своих подчинённых проинформировал администрации президентов Казахстана и России о причине неучастия белорусской стороны в саммите: Москва подрывает продовольственную безопасность Белоруссии, поэтому о безопасности как таковой говорить нет смысла.

Тем временем саммит ОДКБ обсудил намеченные вопросы, были подписаны соответствующие документы. Президент России Д. Медведев призвал белорусские власти прекратить «мясо-молочную истерику» и присоединиться к принятым решениям.

Значение прошедшего саммита ОДКБ не стоит недооценивать: впервые за всю историю постсоветской интеграции создаётся нечто более дееспособное, нежели «голубые каски» СНГ, к которым антироссийские силы относятся крайне снисходительно, чтобы не сказать — презрительно. Свидетельство тому — расстрел российских миротворцев грузинами во время конфликта в Южной Осетии.

Проигнорировав саммит ОДКБ, официальный Минск пытается «убить несколько зайцев»: во-первых, усилить давление на Москву и структуры СНГ своим неучастием в заседаниях. Ведь, помимо переходящего на данном саммите председательства от Армении к Белоруссии и процедуры принятия решений на основе консенсуса, есть еще один важный момент. А именно: согласно белорусской Конституции, солдаты её армии не могут быть посланы воевать за пределы республики. Само собой, участие в миротворческих операциях — исключение, но миротворчество не подразумевается нигде как безоружный и игрушечный «живой щит».

Проще говоря, официальный Минск даёт понять: мы своим неучастием заблокируем работу интеграционных структур, солдат своих никуда не пошлём — в том числе и в контингент КСОР, пока Кремль не выполнит ультиматум своего «последнего союзника». Более того: Минск не зря вступил в «Восточное партнёрство»..

Да, в условиях союзного строительства разные социально-экономические модели должны быть в известной мере унифицированы. И дело здесь не в пресловутом желании российских олигархов «прибрать к рукам по бросовой цене» белорусские молокозаводы, не в продуктовом белорусском демпинге, даже не в кредите в размере 500 млн долл. для находящейся в тяжелом положении — и пока ещё союзной — Белоруссии. Дело в принципиальных расхождениях в понимании геополитической обстановки в Москве и в Минске.

Очевидно и то, что «молочная война» обнажила более глубокий пласт противоречий между политическими элитами Белоруссии и России.

Москва до сих пор игнорировала поддержку и уж тем более создание пророссийских НПО в Белоруссии, опасаясь критики в свой адрес со стороны союзника. Вместе с тем она отдала на откуп «русский вопрос» официальному Минску, смотря сквозь пальцы на развитие западных сетевых структур в белорусской части Союзного государства, укреплению там вестернизаторов в эшелонах власти.

Самоизоляция Белоруссии от российского информационного пространства тоже не вызвала должной реакции в Кремле, в то время как Запад непрерывно наращивал своё информационно-пропагандистское присутствие в белорусском обществе буквально повсюду — от интернет-порталов, радиостанций и специально созданного телеканала «Белсат» в Польше до НИИ и официальных представительств евроструктур в Минске.

И теперь, когда «молочная война» переросла в многоуровневый острый политический конфликт, Россия не имеет в Белоруссии ни лояльного экспертного сообщества, ни групп влияния в органах власти и управления, в бизнес-сообществе и даже в массиве двух с лишним тысяч НПО. В Белоруссии нет ни одной пророссийской партии из почти 15 зарегистрированных (12 из которых откровенно ориентируются на ЕС и США), ни одного пророссийского печатного издания республиканского уровня, ни одной FM-радиостанции.

Сделает ли Москва хоть какие-то выводы из того «информационного неравенства», в которое она поставила себя в отношениях с Западом — и на белорусском поле, и вообще? Очень хочется надеяться, что нынешний «братский конфликт» не будет «заморожен» или «спущен на тормозах», но будет разрешён с расстановкой всех точек над «i»!

__________________