Ополчение русских святых

— Вот какой вопрос меня. удивляет, что ли? — Война, как известно, началась в день Всех святых в земле Российской просиявших. Это как понимать? Это что же — насмешка над Россией?..

— Насмешка со стороны кого?

— Ну, скажем, тёмных сил. Или, конкретно, Гитлера.

— Не думаю, чтобы Гитлер специально стал изучать православный календарь, планируя вероломное нападение именно в такой праздник. Известно, что дата наступления несколько раз менялась германским командованием, так что со стороны Гитлера это, скорее всего, было случайным попаданием. Но, с другой стороны, мы-то знаем, что в таких вещах случайностей не бывает, и если говорить о насмешке, то скорее уж насмехалась та сила, которая стояла за Гитлером. Но мне кажется, что вопрос ваш лежит и в другой плоскости. На нашу Родину нападает жестокий и могучий враг. Нападает он в день всех наших святых. Но ведь это именно наши святые! Они тоже здесь родились, это их Родина, они — часть Родины, и часть драгоценная, священная. Защищая свою страну, мы и их защищаем: вот о чём хотел напомнить нам Господь, попуская такую страшную беду. Это защита святыни, это священная война! Русские защищали Святую Русь, — именно её, а не «отечество мирового пролетариата». Эта защита и была нашим всенародным покаянием за то богоотступничество, которое было совершено в годы революции. И вот что удивительно: священный характер войны поняли все — и верующие, и неверующие, и коммунисты, и комсомольцы, и сам Сталин, — недаром же он совершил некую попытку покаяния, дав значительные послабления гонимой Церкви.

Как ни горько, а без войны мы, наверное, так ничего бы и не поняли, — или если бы война с самого начала стала победоносной, если бы мы побили врага «на его стороне, малой кровью, могучим ударом», как пелось в предвоенной песне. Для того Господь и попустил такие жертвы, — страшные жертвы, не сравнимые с теми потерями, которые понесли прочие участники войны, в том числе и немцы, — а они сражались не только с Красной армией, и не на одном фронте, — и тем не менее немцев погибло в два раза меньше, чем наших. Почему так? Не потому ли, что и грех был страшным? Строить государство на основе безбожия — такого ещё не бывало в истории: за это нужно было ответить по всей строгости. И вот что не следует упускать из виду: Вторая мировая война была для всех стран продолжением Первой мировой. Для всех, и особенно для России, которая по воле злых сил вышла из той войны, не довоевав, не сказав последнего слова, не получив заслуженной награды за тяжкие ратные труды. Вторая мировая должна была исправить это положение, — а исправлять недоделанное всегда тяжелее, чем сразу делать как надо. Итак, через кровь, через боль, через ни с чем не сравнимые страдания Господь вёл Россию к великой славе, а русских людей — к осознанию своего священного долга, — долга защищать Святую Русь, подножие Престола Божия. Не случайно, что и Победа нам была дарована в святые пасхальные дни, сразу после празднования памяти св. вмч. Георгия Победоносца.

— Вы знаете, батюшка, нет-нет, да и возникнет вопрос: а надо ли снова и снова вспоминать начало войны? Столько лет прошло, столько событий, и войн в том числе. Страна теперь другая — нравится это или не нравится! Не оставить ли 22 июня 1941 года историкам?

— Ни в коем случае. Великая Отечественная была уроком Божиим России и русским, — и урок этот (надо с горечью признать) не был до конца усвоен нами. Нам снова и снова нужно спрашивать себя: для чего Господь попускает нашествия иноплеменных, меч и глад, с какой целью? Да, мы в тот раз защитили Святую Русь — но сохранили ли мы её после Победы? Взять того же Сталина: да, во время войны он «подобрел» к Церкви, но если бы эта «доброта» стала твёрдой государственной политикой, — разве возможны были бы тогда страшные хрущёвские гонения? Нет, во времена «сталинской оттепели» всё осталось на уровне вынужденной уступки Церкви. Если бы мы действительно ценили свою Победу, если бы дорожили Святой Русью как зеницей ока, разве допустили бы мы положение, при котором итоги Второй мировой уже пересмотрены и продолжают пересматриваться (конечно, не в нашу пользу), а вчерашние победители просят помощи у побеждённых и принимают её! Нет, повторение — мать учения, нужно вспоминать и вспоминать 22 июня, снова и снова осмыслять этот день, — а не то, неровен час, Господь напомнит нам его весьма ощутимо.

— Вот ещё какой вопрос меня смущает. Все говорят: Гитлер был сатанистом, Гитлер был оккультистом, Гитлер хотел, чтобы в каждой русской деревне действовала своя секта. Так говорят. А на практике. Вы поездите-ка по нашей области. Здесь в какой храм ни попадёшь, всюду одна история: в 20-х годах храм закрыт большевиками — во время войны открыт немцами — после войны снова закрыт большевиками. Это как же понимать? Открывать храмы — это дело сатаниста?

— Да есть ли тут из-за чего смущаться?.. Гитлер прекрасно понимал, что Церковь страшно пострадала от советской власти, и рассчитывал в её лице найти себе верного союзника на Русской земле. Вот и всё. На время начала войны у него была запланирована тактика поддержки верующих, а в случае своей победы он повёл бы совсем иную политику: политику расчленения церковного единства, разрушения Православия, поощрения церковных расколов и раздоров. Церковь — великая объединяющая сила, сила, одухотворяющая народ, дающая ему веру. Зачем она завоевателю?

— Хорошо, но как быть священнику, которого немцы освобождают из советского лагеря, приводят в храм, говорят: «Служите, батюшка, сколько угодно! Но, конечно, помните, что нужно молиться о властях предержащих, то есть о нас, об оккупационных властях, и, соответственно, о победе германского христолюбивого воинства!»

— Ох, не дай Господь оказаться в таком положении. Да, на Руси бывало подобное не раз. Молились и за самозванцев, молились за революционное Временное правительство. Конечно, в идеале священник, попавший в оккупацию, должен уйти в леса и там окормлять партизан. Но в реальности если и было такое, то наверняка случалось не часто. Что ещё возможно? С амвона призывать народ: «Братья, возьмём оружие против поганых германцев!» Многие ли на это способны? Опять же, нам хорошо судить с исторической дистанции — а тогда? Как быть человеку, который не знает истинных целей немцев, не знает положения в стране и на фронтах, попросту не знает, что случится завтра. Впрочем, каждый должен решать за себя, исходя из конкретных условий, руководствуясь собственной совестью и понимая, что оккупант — это всегда оккупант, а Родина — это всегда Родина.

— Тогда логично будет задать следующий вопрос: что вы думаете о генерале Власове? Всё-таки предатель он или герой?

— Предатель. Приспособленец. Приспособленец, спасающий свою шкуру. В любых условиях для него главным было — остаться на коне, хоть в Красной армии, хоть в вермахте, — неважно. Главное — оставаться генералом, а принципы, вера, Отечество. Так он вёл себя у Сталина, так он вёл себя и у Гитлера. Если человек безсовестно лжёт своей жене (переписка их опубликована), то это уже о многом говорит. «Верный в малом и во многом верен, а неверный в малом неверен и во многом». (Лк. 16: 10). Он — предатель, и больше тут ничего не скажешь.

— Несколько лет назад наша газета поднимала свой голос против немецкого кладбища в Сологубовке. Как вы относитесь к существованию под Санкт-Петербургом хорошего, ухоженного кладбища для людей, которые душили наш город голодом?

— Да у нас своих-то героев сколько незахороненных!.. Я уж не буду говорить про эту войну: об этом много говорят и без меня. Но никто не скажет слова в память павших в Гражданской войне. А Первая мировая? Много ли в России памятников солдатам тех сражений, этим русским героям, которые в начале ХХ века проливали кровь за то же самое, по сути, дело, за которое проливали кровь герои Великой Отечественной? Русские люди, они точно так же хотели жить, и точно так же мечтали о величии России, и отдали жизнь за эту мечту. Тёмные силы украли у них победу, а мы теперь и вспомнить их не хотим. А чтить память оккупантов, убийц нашего народа — это безнравственно. Солдаты-захватчики, они, надо сказать, были готовы ко всему — в том числе и к тому, чтобы лечь безвестно на чужой земле, — вот пусть и лежат, где упали. Они сделали свой выбор. Но вот что любопытно: ведь и для них Вторая мировая начиналась как священная война!.. Ведь на том Гитлер и сыграл, о том и говорил: о восстановлении прежнего величия «фатерланда», о славе предков. Когда, в какой момент эта славная цель стала собственной противоположностью? Когда война за восстановление прежней Германии превратилась в маниакальное истребление миллионов?.. Не тогда ли, когда Гитлер посягнул на нечто большее, чем Германия: на святое, на неприкосновенное, на Россию?

— От ветеранов часто слышишь: «Если бы сейчас началась такая же страшная война, то современный народ не смог бы её потянуть. Народ стал хуже, слабее и душой, и телом, он не справился бы с таким врагом!» Что вы об этом думаете?

— Думаю, что это мнение не лишено оснований. Это верно: народ стал слабее. И, может быть, не сам народ в этом виноват. Может быть, большая вина на тех, кто руководит этим народом, кто воспитывает его. А кто его воспитывает? Никто. Школа даёт детям лишь сумму знаний (это в лучшем случае), а заботиться о душе учащихся, прививать им любовь к Родине, к собственному народу, к его истории — такая задача, судя по всему, не стоит. Поэтому мы имеем то, что имеем, и если начнётся война. Но знаете: победа в любой войне, — а тем более в войне большой, всенародной, — дело, как мы уже знаем, не вполне человеческое. В конечном счёте победит тот и только тот, кому Господь судит победу. Как сказано: «Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму» (Лк. 3:8) — тем более из плохих солдат сделать славных воинов. Бог это может. Бог может всё. Но только прежде нужно, чтобы мы сами этого захотели. Чтобы мы сами вспомнили, что Россия — подножие Престола Божиего, что Россия — это святыня, что к ней нельзя прикасаться нечистой душою и что мы поставлены хранить её.

Вопросы задавал