«Кухаркины дети» и нынешние реалии

Школа и модернизация

На протяжении XIX века шло активное политическое развитие российского общества. Ожесточенный межцивилизационный спор «западников» и «славянофилов» нередко превращался в злобную перепалку, даже общность языка и веры не помогала преодолеть барьеры взаимного непонимания. Происходила неоднократная смена либеральных и консервативных взглядов власти на характер российской государственности. Одной из главных задач власти была проблема укрепления территориальной целостности страны. Поиск устройства системы образования, отвечающего государственным задачам России с ее этно-национальным и вероисповедальным многообразием, привел к идее сословности, реализованной в классических гимназиях и университетах, где учились отпрыски дворян, огражденные от общения с носителями грубых нравов из низов. Создавая систему классического образования, министр народного просвещения С.С. Уваров решал типичную задачу модернизации, цель которой выражена его словами: «Во всем пространстве государственного хозяйства и сельского домоводства необходимы: русская система и европейское образование». Понятно, что в видении Уварова последние должны были опираться на «православие, самодержавие и народность». Он считал необходимым изучение европейского классического образования социальной верхушкой русского общества, полагая, что оно не только дает знания о достижениях цивилизации и является средством приобщения правящего класса к культурной элите европейских стран, но показывает примеры служения государству, как важнейшей добродетели правящего класса.

Тем не менее, в большинстве своем российское общество резко осудило циркуляр, содержащий идею: не допускать в гимназии детей низших сословий российского населения («кухаркиных детей»), которая была сформулирована так: «Предоставить начальникам учебных заведений право принимать только таких детей, которые находятся на попечении лиц, предоставляющих достаточное ручательство в правильном над ними домашнем надзоре и в предоставлении им необходимого для учебных занятий удобства». Таким образом, как пояснялось далее: «при неуклонном» соблюдении этого правила гимназии и прогимназии освободятся от поступления в них детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, коих, за исключением разве одаренных необыкновенными способностями, не следует выводить из среды, к коей они принадлежат.." Классические гимназии были основаны на сословной идее, суть которой в том, что развитые дети в основном выходят из среднего класса, и значительно реже из низов. Как видим, прямого запрета циркуляр не содержал, можно только предполагать о мотивах чиновников, подготовивших заградительную меру, которая фактически продолжала николаевскую политику. Может быть, они опирались на то, что русскую литературу в основном создало русское дворянство, другие сословия мало что смогли к этому добавить? Но в служебной записке императору также были высказаны и другие опасения: «..Такое перепроизводство лиц с высшим, но по недостатку предварительной подготовки, все-таки поверхностным образованием, могло бы иметь пагубные последствия, ибо большинство этих лиц не нашло бы себе мест и занятий сообразно с их стремлениями и притязаниями и составили бы весьма опасный и вредный класс пролетариев, недовольных существующим государственным и общественным строем и готовых на все для его разрушения»..

Можно спорить или соглашаться с тем, была ли Российская Империя страной с затрудненной, но возможной социальной мобильностью для молодежи или нет. Ведь в XIX веке не только служба в армии давала возможность преодолеть сословные преграды. При наличии интеллектуальных способностей молодой человек из низов мог поступить в университет, а выпускник университета, поехавший работать в провинцию, мог получить наследуемое дворянство. В стране было роздано много личных и потомственных дворянств. Вспомним, что отец Ленина, будучи региональным образовательным служащим, получил наследуемое дворянство и стал штатским генералом. Да и социальный статус учителя, который считался государственным чиновником, был весьма высок. А железнодорожный тариф тогда от Санкт-Петербурга до Владивостока был такой же, как от Санкт-Петербурга до Екатеринбурга. В отличие от нынешних дней университеты России были открыты для реального конкурсного отбора профессуры, в том числе из иных стран. В вузах существовали профессорские дома и квартиры для прошедших по конкурсу преподавателей. Ученые уделяли большое внимание вопросам организации научной и педагогической подготовки молодежи, контролю над их занятиями, понимая, что успех будущих профессоров зависит не только от наставлений, но от трудолюбия и способностей соискателей, атмосферы, которая их окружает. В российском обществе сложился устойчивый образ профессора того времени. В нем воплощались гражданская ответственность, высокая эрудиция и обширность научных познаний, наличие научной школы и значительных научных трудов, педагогическое мастерство, творчество и трудоспособность.

Если не оценивать образовательные меры по шкале прогресса и реакции, а интересоваться качеством школы, то многие исследователи считают, что лучшая русская школа была именно при Николае I. Драматизм же ситуации состоял в том, что достаточно мобильная сословная структура российского общества в конце XIX века позволяла все большему числу детей из народа приобщаться к высшему образованию и просачиваться в верхние этажи общества, где они нередко становились ферментами брожения, разъедавшего традиционные устои, причем не только классического образования. Тезис о том, что в народе таится непочатый запас талантов, сдерживаемый репрессивным режимом, к концу века стал весьма популярен не только в этой среде, но и во всей стране. Как только будут открыты шлюзы — тогда пойдет все гладко и станет все на место. Возможно, что в том числе и заградительные меры в образовании исторически привели к тому, что проблемы «кухаркиных детей» стали важными факторами развития революционной ситуации в России.

Меритократическая модель в СССР

В отличие от заградительного сословного подхода предшественников царской России коммунистические власти закрепили принцип меритократии, при котором во власть рекрутируются наиболее достойные, одаренные и энергичные представители всех слоев общества. Принятый ими подход оправдывал социальное неравенство не только разницей в оплате труда, но и политическими, экономическими и иными привилегиями «новой интеллектуальной и управленческой элиты», вносящей большой вклад в развитие и благосостояние всего общества. Практическая реализация принципа меритократии привела к значительному отличию качества жизни между разрастающейся партийной и советской бюрократией и остальным населением. Но, как правило, и в дореволюционной и в советской России важным фактором социального лифта являлся принцип: «Раньше думай о Родине, а потом о себе», — предполагавший результаты в добросовестной армейской службе, активной работе в российских регионах и т. п. И хотя проблемы отцов и детей возникали уже тогда, в годы Великой Отечественной войны практически все дети руководителей страны воевали и погибали на фронтах войны.

В системе образования для воспитания интеллектуальной элиты тогда нашли блестящее решение. Создали специализированные физико-математические и языковые школы для обучения способных детей, независимо от статусного положения родителей. Многие способные выпускники школ поступали в лучшие вузы страны независимо от социального положения родителей, причем самым престижным среди молодежи считалось физико-техническое, а не экономическое или юридическое образование. Был совершен колоссальный прорыв в образовательном, научном и культурном развитии страны. После войны в оборонно-промышленном комплексе были созданы лидерские научно-образовательные структуры, опережавшие мировой уровень подготовки кадров. Они привели к научно-технологическому прорыву, а система образования страны опередила мировой уровень. В начале 60-х годов Конгресс США принял решение о заимствовании советского образовательного опыта.

Спустя пятьдесят лет после революции в советской системе образования существовали школы, в которых учились преимущественно дети партийных и советских чиновников. В здравоохранении работала система 4-го главного управления Минздрава СССР, которая обслуживала семьи советской, партийной, научной и других категорий элиты. Были «партийные пайки», специализированные магазины, ателье и многие другие привилегии власть предержащих и иных заслуженных людей.

До середины 80-х годов раздражение этими сторонами советской жизни не достигало критического уровня. С началом перестройки и ухудшением уровня жизни ситуация резко обострилась. Борьба с неравенством, «партийно-советскими» привилегиями была одним из главных популистских лозунгов многочисленных митингов, демонстраций и народных возмущений в конце 80-х годов. Ими умело манипулировала оппозиция, родившаяся в недрах самой власти в результате раскола партийной элиты. На фоне пустых прилавков в магазинах эти лозунги в немалой степени повлияли на создание критической ситуации, что привело в итоге к разрушению советского государства.

Складывание современной клановой системы

В 90-е годы при смене в России социально-экономической модели развития в российском образовании происходили сложные и противоречивые процессы адаптации к новым экономическим и политическим реалиям. Возникло много негосударственных элитных школ, гимназий и вузов. Уже в 2002 году в государственных вузах численность студентов на платной основе превысила 53% от общего контингента студентов, а набор на инженерные специальности сократился на 37%.

Цель современной российской модернизации — в соединении элементов западноевропейского образования с новыми реалиями российской социально-политической системы. Сложность нынешнего этапа для власти и общества в выборе традиций, на которые надо бы опереться. Наряду с заимствованием западных новшеств, проявляется дуалистическая позиция нынешней власти, демонстрирующей историческую неразрывность государства: империя, советская страна и нынешний этап развития. В последние годы экспериментирование в школах заменяется образовательными стандартами и привитием основных компетенций, потребных для постиндустриального общества. В стране усиливается авторитет Церкви, активно формируются и достаточно согласованно работают общественные группы и движения ориентированные на православие. Можно много рассуждать о проблемах Церкви и веры, но согласимся с Гегелем в том, что: «Народ, имеющий плохое понятие о Боге, имеет и плохое государство, плохое правительство, плохие законы».

Быстро отвергнув лозунги конца 80-х годов, правящая клановая группировка успешно решила задачу самообогащения, устроив вопиющее социальное расслоение современного российского общества. Такую политику российские власти оправдывают даже не богатством, а неким «большим личным вкладом» в развитие страны. По разным оценкам критерий децильности (соотношение доходов 10% самых богатых и 10% самых бедных людей) достиг 25−30, при значении 4−5 в западных странах.

Очевидно, что сегодня налицо клановый принцип формирования российской элиты, попытка создать наследуемое сословное общество, в котором властная группа — это олигархия, пополненная верхушкой бюрократии и воспроизводящая себе подобных. Качество власти и государственного управления находится на крайне низком уровне. Передозировка личной власти уже привела к тому, что не могут найти 20 толковых и самостоятельных министров, а нужны сотни руководителей агентств и служб, губернаторов и т. п. Вдобавок многие чиновники, у которых личные интересы, дети, счета и собственность за рубежом, не способны на ответственные дела, ибо «там, где богатство ваше, там будет и сердце ваше». Низкие качество и ответственность власти, которая не смогла осмыслить принципы формирующегося постиндустриального общества стали опасны для страны.

Уродливое развитие получила система обучения детей «элиты», которые длительным пребыванием за рубежом зачастую ограждены не только от совместной учебы, но вообще от общения с детьми «из народа». Как правило, «элитные дети» не проходят трудный путь карьерного роста, связанный с испытаниями армейской жизни, и уж тем более — с какими-либо войсковыми операциями. После окончания вузов они быстро продвигаются по карьерной лестнице в банках, корпорациях, в чиновничестве и политике. Замкнутые, зачастую родственные группы образовались уже не только в высших эшелонах власти, но и во многих других кругах, например, в руководстве вузов. В отличие от дореволюционной России и современных ведущих стран мира нынешние российские вузы как рынки труда для профессорско-преподавательского состава характеризуются высокой степенью закрытости. Воспроизводство доцентов и профессоров в большинстве своем происходит путем поступления выпускника данного вуза в аспирантуру и далее, как правило, — карьерный рост и работа в этом же вузе до конца дней своих. Крайне низка информационная открытость, да и служебных профессорских квартир в российских вузах нет. Поэтому в подавляющем большинстве вузов конкурсы на замещение преподавательских должностей, по сути, таковыми не являются. Практически происходит междусобойчик. Даже ректорская должность в государственных вузах нередко стала передаваться по наследству…

Не зря древние греки говорили, что любая власть достаточно цинична, плохо, когда она глупа и демонстрирует свой благополучный цинизм народу.

Символом эпохи для населения и властителем дум для многих молодых людей стал не человек труда, а демонстрация по телевидению жизни «элиты»: их загородные дома, Кремлевка, Рублевка, Куршевель, «Дом-2», гламурная жизнь, их нравы и обычаи. Поэтому и карьерные амбиции широких слоев молодежи зачастую не соответствуют ее умственным ресурсам, трудолюбию и добросовестности. Многие стремятся в чиновники и начальники, бич нынешнего времени — выпускник вуза, толком ничему не выучившийся, но быстро превращающийся в беспринципного карьериста. Не наблюдается массового стремления молодых раскрыть свои таланты кропотливым трудом в научных лабораториях, а тем более на производстве.

Хотя действующая Конституция РФ предоставляет равные права всем, остра проблема судьбы детей из низших социальных слоев. Даже при отсутствии циркуляров о кухаркиных детях и декларировании, что ЕГЭ даст равное право всем поступать в выбранные ими вузы по знаниям, это далеко не так. Выпускнику школы из бедной семьи в российской глубинке, социальному сироте крайне тяжело попасть на учебу в престижный столичный вуз, даже если он талантлив. ЕГЭ не достиг декларируемых целей о ликвидации коррупции, повышения доступности и качества образования, но уже превратил школу в учреждение по «натаскиванию» на решение тестов, попутно снизив не только значение аттестата зрелости, но и роль школы как важнейшего общественного института в решении остальных задач.

Только проблемы у отечественной школы вот уже много лет все одни и те же, в том числе:

— где взять деньги на ремонты, оснащение, оборудование, учебники, зарплаты и т. п.;

— чем привлечь к работе учителей, да еще и мужчин, в сельских, да и во многих городских школах;

— понять, для чего нужны, и пережить без потрясений очередные нововведения в структуре и содержании образования.

Передав проблемы школы на муниципально-региональный, как правило нищий, уровень, федеральные власти активно занялись продвижением ЕГЭ и малоэффективным распределением «благ» в рамках национального проекта. При таком подходе российская школа знаний как институт воспитания культурной, нравственной и патриотичной личности, должна понести невосполнимые потери.

Сегодня страна разорвана транспортными тарифами, низкой заработной платой многих людей, нарастающей безработицей. Невозможно выйти в мировые лидеры, не решая проблемы повышения качества образования, мобильности, социального лифта и равенства образовательных возможностей для молодежи, снижения роли администрирования и бюрократии. Вопиющие нынешние российские экономические неравенства: людей и регионов, дополненные неравенством в образовании, станут основой потрясений и могут привести к распаду страны.

Сильные страны, проводя модернизацию, не копируют слепо зарубежные достижения, а вырабатывают стратегию опережающего развития, сохраняя собственную систему ценностей. В стране по сей день отсутствуют понятные обществу системные представления о развитии национальной системы образования в обозримые сроки. В первую очередь место страны в мире определяется духовно-нравственным, общеобразовательным и профессиональным уровнем населения, которые показывают качество человеческого ресурса и оказывают влияние на состояние общества и развитие экономики. Уже сегодня в ведущих странах на долю образования приходится более 20% роста национального дохода. При инновационном развитии страны должны повышаться требования к школе. А ведь она давно стала женской, в ней практически нет педагогов-мужчин. Вспомним фильмы «Подранки» и «Доживем до понедельника», показывающие роль мужчин-педагогов. И эту важнейшую государственную задачу необходимо решать, в первую очередь, повышением социального статуса учителя. Для перехода к системному опережающему развитию образования необходимо внести в Госдуму законопроект «О социальном статусе учителя в РФ» и провести функционально-целевые изменения в системе государственного управления, восстановив Министерство народного просвещения РФ.

Ибо «первый народ тот, у которого лучше школы; если он не первый сегодня, то будет первым завтра». — Из циркулярного Указа Святейшего Синода духовенству, 1875 год.