О временах и сроках

В двадцать первом веке люди ждут Мессию так же, как ждали и в первом. Нужно ли замечать признаки «последних времён»? Откровение — это книга о конце света и пришествии антихриста или радостная весть об ожидании Христа?

«Когда это будет?»

Как это ни удивительно, апостолы Христовы, имея возможность так много узнать от своего Божественного Учителя, задавали Ему не слишком много вопросов. И даже из этого малого числа некоторым Господь был рад, а некоторым — не совсем. Вот один из них, который был особенно дорог Христу и важен для всего человечества: один из учеников Его сказал Ему: Господи! научи нас молиться (Лк. 11, 1). Это вопрос о самом главном — о том, как молиться, как уже здесь и сейчас жить с Богом. Но подвёл их к этому вопросу всё же Сам Господь. Его молитва к Отцу возбудила в учениках это спасительное любопытство.

А вот другое любопытство, которое не Христом было вызвано и поэтому не о Христе рождает вопрос: приступили к Нему ученики наедине и спросили: скажи нам, когда это будет? И какой признак Твоего пришествия и кончины века? (Мф. 24, 3). Этот вопрос был задан после пророчества Христа о печальной судьбе великого Иерусалимского Храма, которым восхищались апостолы. Поэтому уже не один ученик разумно и сдержанно задаёт вопрос Учителю, но все вместе они возбуждены плотским страхом и несбыточными надеждами на будущее. Вот здесь перед ними полнота истины, а они боялись и «мечтали об одних только благах, — объясняет смысл их вопроса Иоанн Златоуст, — и надеялись получить их очень скоро». Они, по мысли святителя Василия Кинешемского, задали Спасителю сторонний, неуместный вопрос. И Учитель не порицает любопытство апостолов, но отвечает на него совершенно неожиданным образом.

Господь, как объясняет блаженный Иероним, говорит здесь «о трёх событиях: „В какое время будет разрушен Иерусалим? Когда придёт Христос? Когда наступит кончина мира“». Но на фоне всего этого Он выделяет самое главное: «берегитесь», «бодрствуйте», «терпите» и «молитесь». Христос просит хранить любовь и милосердие среди хаоса истощённого отчаянием человечества. И главное, Он просит помнить о Себе, ведь Сам Господь и является источником этой любви. На поверхностный вопрос Он даёт глубокий, пронизывающий века ответ. Он делает это для того, чтобы человек сам не изобретал себе ответа, чтобы не испугался своих же химер, порождённых невоцерковлённым религиозным опытом. В Его смирении заключается весь смысл этого пророчества и одновременно наше спасение: О дне же том и часе никто не знает, ни Ангелы небесные, ни Сын, но только Отец (Мк. 13, 32). Так неожиданно Он завершает Свой малый Апокалипсис.

Мимо Христа

В современной церковной жизни присутствует совершено схожее мироощущение, или, иными словами, нечувствие Христа. На многих приходах сегодня перед тем, как услышишь проповедь о Христе с амвона, обязательно нахватаешься апокалиптических прогнозов на будущий год где-то в притворе храма. Чтение попсовых брошюрок об антихристе, ИНН и глобализации подменяет собой движение навстречу Христу. Христос оставил нам Самого Себя в Своей Церкви, а мы до сих пор смотрим куда-то мимо Него, в апокалиптические дали. Церковь аккумулировала в своём благодатном Предании и литературном наследии огромнейший опыт жизни во Христе, опыт исцеления человеческой природы. Но, несмотря на всё это богатство, бoльшим спросом пользуются сегодня разные вариации на тему Апокалипсиса Иоанна Богослова. Эту болезнь во всех её проявлениях можно назвать ещё нечувствием благодати. А отсюда такое болезненное восприятие окружающей нас действительности.

Об этой болезни пишет апостол Павел: Молим вас, братья… не спешить колебаться умом и смущаться ни от духа, ни от слова, ни от послания как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов (2 Фес. 1, 2). Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь (2 Фес. 1, 7). Некоторые святые отцы под «удерживающим» понимают Святого Духа. Царствие Божие внутрь вас есть (Лк. 17, 21). Иными словами, если в человеке живёт Дух Святой, то он уже со Христом и ждёт Его с радостью, как Жениха, а не со страхом, как раб. «Царство Божие — проявление Божества, обожение человека и даже прославление „твари“. Так ведь это уже всё дано! А больше этого не может быть ничего. Чего же ещё ждут люди?» — вопиет подобно апостолу Павлу владыка Вениамин (Федченков).

В смутные послереволюционные времена, когда казалось, что уже исполнились «времена и сроки» и антихрист уже родился, вот что пишет митрополит Вениамин (Федченков) своему напуганному духовному чаду: «Для меня очевидно до болезненной осязательности, что моя главнейшая задача — спасение, в частности, выражающаяся в необходимости беспрерывной борьбы со грехами, молитвы, исполнения ближайшего долга и целого ряда других, важных для меня и ближних дел. Поэтому занятие подобными вопросами (о сроках в особенности) мне представлялось бы подобным тому, как если бы больной, забросивший заботу о своём лечении, стал бы изучать: когда он помрёт? И что будет с ним после этого?»

Книга на все времена

После посещения некоторых приходов складывается впечатление, что из всего Священного Писания уже упоминавшийся выше Апокалипсис оказывается самой читаемой книгой. С другой стороны, Церковь на сегодняшний день практически не использует её в своей литургической богослужебной практике. Кроме того, в литургических текстах Церкви, включая службу Иоанну Богослову, он представлен как автор Евангелия, а не как автор Апокалипсиса. Множество святых отцов на протяжении всей истории Церкви знают эту книгу и любят её, но только двое дерзнули её толковать в полном объёме. Это святитель Андрей Кесарийский, который занимался этим по послушанию, и святитель Мефодий Олимпийский, толкование которого не сохранилось. Часть святых учителей Церкви, таких как Дионисий Александрийский, Кирилл Иерусалимский, Григорий Богослов, сомневалась, стоит ли вносить её в список канона. Но всё же большинство, во главе с Афанасием Александрийским, Амвросием Медиоланским, блаженным Августином, наделяет эту книгу каноническим достоинством. И если Церковь так осторожно относилась к этой книге и относится до сих пор, значит, эта книга необходима для спасения человека, но не в первую очередь. Это как лекарство, которое необходимо для лечения больного, но если его принимать без рецепта и не вовремя, то оно может повредить.

Но множество христиан, начиная с первых веков и доныне, просто не слышат этого мудрого молчания Церкви. И эта замечательная по своему внутреннему содержанию книга о Христе и Его Церкви воспринимается зачастую как палитра для мрачных зарисовок на будущее. Хотя книга, скорее всего, созерцательного характера, а значит, её смысл невозможно фиксировать в каких-либо точных формулировках: «Вся эта книга, как мы думаем, должна быть изъяснена в духовном смысле» (блаженный Иероним). Те образы, в которых Господь открывает Иоанну судьбы Церкви, — это ответ на дерзновенную молитву о вверенной ему Господом Церкви. Он обращается к семи малоазийским Церквам, с которыми тесно общался, но они только «адресаты, чрез которых посылается всему христианскому миру это дивное послание, раскрывающее судьбы мира в его истории» (протоиерей Сергий Булгаков).

Это пророческая книга, но пророчество нельзя воспринимать как определённое предсказание о ближайшем будущем: Чему надлежит быть вскоре (Откр. 1, 1). Слово «вскоре», по мысли святителя Андрея Кесарийского, употреблено здесь применительно к вечности Божией, для которой тысяча лет, как день вчерашний (2 Пет. 3, 8). «Апокалипсис, — пишет святитель Николай Сербский, — книга, имеющая пророческое значение для всех поколений христиан до конца времён. Поэтому каждое поколение применяет её смысл к своему времени. Ибо во все времена против веры Христовой поднимался свой змей».

Ожидание встречи

Но всё же во все времена христиане ждали Христа как Избавителя, как Жениха, Который спешит к обручённой Ему невесте, к Своей Церкви. Господь говорил о Своём скором Пришествии, и вера христиан всех времён согревалась этой надеждой. Его обещание всегда было стимулом, определяющим всю человеческую жизнь. Проповедь Христа о Его Втором Пришествии заканчивается притчей о благоразумном рабе, который живёт ожиданием своего хозяина. Значит, смысл этой проповеди заключается именно в том, чтобы поддерживать христиан в состоянии постоянного бодрствования. Ведь без Христа, без этой надежды Апокалипсис — это беспросветный ужас ожидания антихриста.

Апокалипсис — это, прежде всего, откровение о Христе, Который есть и был и грядёт, Вседержитель (Откр. 1, 8). Христос Сам есть пророчествующий и пророчествуемый, Им, о Нём и через Него даётся пророчество. «Сын Человеческий, — пишет греческий богослов протоиерей Николае Лаурук, — хочет убедить через тайнозрителя, любимого Своего ученика, всю Церковь, что сбылись Его слова: И се, Я с вами во все дни до скончания века (Мф. 28, 20). Сын Человеческий пребывает с Церковью Своей, Он есть в центре Церкви». Откровение Иоанна можно ещё назвать пятым Евангелием, в котором благовествуется о жизни Христа до Его Второго Пришествия. История мира здесь тесно переплетена с историей Церкви. Все бедствия и катастрофы, которые происходят в мире, — это борьба Христа и его Церкви с антихристом. В этой перспективе всё происходящее обретает своё место, имеет свою последовательность, раскрывает смысл бытия. История мира начинается Словом: В начале было Слово (Ин. 1, 1), — и в Слове завершается: Ей, гряди, Господи Иисусе (Откр. 22, 20).