О политике Москвы на украинском направлении

На наш взгляд, любая геополитическая ориентация, кроме однозначно евразийской, неизбежно приведёт Украину к конфликту интересов с РФ, а в условиях систематического давления Запада на Россию — и к конфронтации с ней. С самого начала политика евроинтеграции Украины (не говоря уже о заявках на членство в НАТО) была экономически несостоятельна и рано или поздно должна была войти в противоречие с интересами украинско-российского партнёрства.

Если интеграция Украины с НАТО несовместима с нормальными отношениями с РФ по причинам ценностно-мировоззренческого и стратегического свойства, то с ЕС — по причинам преимущественно экономическим. В любом случае вывод один: в интересах самой Украины вернуться, так или иначе, к естественному для себя всестороннему партнёрству с Россией.

В украинском политическом классе в целом нет чёткого осознания этого простого и важного обстоятельства. Разные украинские политики, начиная с Кравчука и заканчивая Ющенко, пытались с разной долей успешности совместить два взаимоисключающих курса. Наиболее яркое воплощение такой подход получил в Законе Украины «Об основах национальной безопасности государства», где в качестве приоритетной задачи было указано обеспечение евроатлантической интеграции Украины при сохранении. добрососедских и партнёрских отношений Украины с Россией.

Здесь следует выделить два аспекта: объективную угрозу для РФ, которую несёт интеграция Украины в НАТО, и субъективное отношение (готовность/не готовность) российского политического руководства примириться с этой угрозой и, следовательно, с курсом Украины. Очевидно, расчёт украинских властей при такой формулировке задач национальной безопасности состоял в надежде повлиять на российскую сторону таким образом, чтобы она примирилась с этой угрозой.

Эти меры во время кучмовской «многовекторности» более или менее успешно претворялись в жизнь. С одной стороны, осуществлялись тихое и последовательное вползание в НАТО через совместные учения, подготовка пронатовски мыслящих, а значит, антироссийски ориентированных украинских военных кадров, саботирование работы СНГ и впоследствии, с 2002 года — ЕЭП, а с другой — расширялись научные и культурные обмены двух стран, не допускались шумные националистические эксцессы и проч. Последнее должно было убедить Москву в том, что Украина может пребывать в лагере потенциального военного врага России — НАТО и при этом быть (а на самом деле — казаться) дружественным государством.

Но как ни крути, ориентация на НАТО означает для Украины, что она разделяет цели и задачи Альянса и входит в его военно-экономическую инфраструктуру, нацеленную прежде всего против РФ. Некое желание Киева добиться для себя исключения в характере отношений с РФ никого в Брюсселе не интересует. От Украины будет требоваться практическое участие в антироссийских военных и политических акциях. Тем самым изначально исключаются все сколько-нибудь конструктивные отношения с Россией, и странно, что украинская «элита» не хочет это признать.

Скорость осознания украинской стороной полной ошибочности такого подхода во многом зависела от российского руководства, а оно до 2000 года в целом принимало такой стиль двусторонних отношений. Изменения наметились тогда, когда Ющенко, придя к власти в 2005 году и учтя кучмовский опыт, начал открыто противостоять Москве, а заодно и собственному народу, наращивая список конфронтационных тем в двусторонних отношениях. Здесь уже и Россия, наконец, показала, что интеграция Украины в НАТО и сохранение дружественных отношений с ней со всеми преференциями и бонусами — вещи абсолютно несовместимые.

Понимание невозможности дружественных отношений пронатовской Украины с РФ сейчас, очевидно, начинает распространяться на взаимоотношения с ЕС. Ускорили данный процесс перманентные кризисы в поставках российских углеводородов на Украину и через Украину. Невиданно льготный режим поставок углеводородов, благодаря которому украинская экономика дотировалась на протяжении почти 15 лет, был отменен. Серьёзных торговых конфликтов в треугольнике РФ — Украина — ЕС удавалось избегать, как сейчас стало ясно, за счёт систематического ущемления интересов России, торговавшей почему-то себе в ущерб. Когда Москва поставила, наконец, вопрос о более равномерном распределении угроз и рисков, связанных со сбоями на украинском участке транзита, оказалось, что ЕС к этому не готов.

Проблемы с расчётами за углеводороды — лишь часть общей проблемы, но и они показывают, что огромная инфраструктура углеводородных поставок, которая строилась в едином государстве — СССР, не может успешно функционировать иначе как в рамках единого экономического пространства. Это касается практически всех технологичных украинских производств, начиная от турбин для АЭС и заканчивая ракетно-космической техникой. Без экономической и научной кооперации с Россией сохранить конкурентоспособность украинской экономики невозможно в принципе.

Точно так же необходимо восстановление единого научного пространства РФ, Украины, Белоруссии, Казахстана. Российско-украинская кооперация в экономике и в науке — непременное условие социально-экономического развития наших стран.

«Специфика» же взаимодействия Украины с ЕС, судя по проводимой западноевропейцами в отношении новых членов Союза политике, состоит в ликвидации конкурентоспособных отраслей экономики и, в первую очередь, тех, которые могли бы определять научно-технологическое лидерство Украины. Остатки национальной экономики в процессе сближения с ЕС должны будут функционировать лишь на таком уровне, который бы позволял тиражировать западный, пусть и высокотехнологичный, но всё же вторичный ширпотреб на основе закупок западных же технологий.

Подрыв собственной украинской научно-технологической базы, прежде всего в области инфраструктуры углеводородных поставок, не говоря уже об экономике в целом, является непременным условием интеграции Украины в Европейский союз.

Это обстоятельство, видимо, пока ещё на Украине чётко не осознаётся. Большинство людей желает и более тесных отношений с РФ (в разных форматах), и одновременно ориентации на ЕС. Экономическая несовместимость таких курсов для украинского политического класса начала проявляться лишь сейчас, когда Евросоюз отказался помочь Украине оплатить транзит российского газа для стран ЕС, включая и закачку его в украинские хранилища. Разделение функций поставок и хранения газа в отдельных структурах, которое является условием помощи ЕС Украине, одновременно исключает помощь России, так как ей выгоднее совмещение этих функций в одной компании.

Решение данной проблемы для Киева — вопрос выбора. Если выбирается вариант ЕС, это означает реализацию положений Брюссельской декларации и фактическую потерю контроля над ГТС (и со временем — потерю российского газа) со всеми вытекающими последствиями. Российский вариант — это иные последствия. Выбор украинского политического класса и станет моментом истины. Окончательно его будет делать кто-то из баллотирующихся сейчас в президенты, обретя после выборов вожделенный пост.

Москве необходимо в полной мере осознать, что позиция РФ по НАТО и другим принципиальным вопросам российско-украинских отношений совпадает с мнением подавляющего большинства населения Украины. То, что Россия и основная часть украинского народа оказались по одну сторону баррикад, а националистическое и проамериканское руководство Украины во главе с Ющенко — по другую, должно стать определяющим при выработке стратегии РФ в отношении Украины.

В такой ситуации для действий РФ на украинском направлении было бы логично:

1. Ставить не на конкретные политические силы и фигуры, а на жизненно важные и принципиальные для РФ и украинско-российского стратегического партнёрства политические идеи, культурные ценности и мировоззренческие смыслы.

2. Проводить разграничение между общественным мнением и позицией официального Киева. Аргументированно критиковать власть.

3. В общественном мнении чётко видеть разную позицию разных регионов (юго-востока и АРК, центра, Галиции и Волыни, Закарпатья) и не выводить «среднюю температуру по палате». Столь же четко артикулировать критику в отношении Галицко-Волынского региона.

Будущее украинское руководство необходимо уже сейчас готовить к чёткому геополитическому выбору, исключая его поворот к «многовекторности» как синониму беспринципности и непредсказуемости. Москва многого бы добилась, если бы уже сейчас максимально чётко и однозначно огласила для украинского политического класса и украинского общества список условий, выполнение которых только и может сделать возможными добрососедские отношения между двумя странами.

Не надо бояться обвинений во вмешательстве во внутренние дела украинского соседа. Если этот список условий и будет выглядеть как ультиматум официальному Киеву, то это — общий ультиматум украинского общества и дружественной России, которая, принуждая власти соседней страны считаться со своими интересами, тем самым защищает и интересы украинского общества от проамериканской клики. Это — полностью оправданная, логичная, последовательная и честная позиция. Это — реальная помощь слабому гражданскому обществу Украины, которое пока не в состоянии самоорганизоваться, чтобы обуздать националистическую галицийскую клику, захватившую власть в стране.

Российская Федерация, препятствуя вступлению Украины в НАТО, отстаивая права русскоязычных граждан, заставляя Киев задумываться, стоит ли усиливать сотрудничество с ЕС, фактически защищает национальные интересы Украины и её граждан, делая то, что должна была бы делать сама украинская власть. Это обстоятельство должно быть в полной мере донесено до сознания и народов наших стран, и политиков.