«И храм устроится по-прежнему» (Иер. 30:18)

В нескольких километрах от поселения Медвежьи Озера Щелковского района Московской области есть удивительное место — село Алмазово. Удивительно оно не только своей тишиной, нехарактерной для ближнего Подмосковья. Изумляет это место картиной, будто с любовью выписанной каким-то художником, которая открывается уже при самом въезде в Алмазово.

Повернув направо от деревни Большие Жеребцы, вы проезжаете два километра по зеленому тоннелю, образованному соснами и живописно склоненными березами. Хорошо проторенная автомобилями грунтовая дорога должна, как кажется, скоро вывести на какое-нибудь шоссе. Но тут вдруг из-за деревьев совершенно неожиданно выплывает. удивительной красоты храм. На первый взгляд кажется, что храм совершенно новый, какой-то будто игрушечный, но характерные для классицизма очертания выдают его весьма почтенный возраст — 190 лет: храм построен в 1819 году.

История местности, на которой расположилось нынешнее село Алмазово, восходит к XVI веку. Тогда это место именовалось пустошью Ашитково. В 1619—1620 годах царь Михаил Федорович Романов пожаловал «пустошь на суходоле» Ашитково Московского уезда Михаилу и Осипу Елизаровым. В 1647 году вдовой одного из потомков Елизаровых Ашитково было подарено зятю Семену Ерофеевичу Алмазову, думному дворянину Владимирского судного приказа, который поставил двор, отчего Ашитково стало называться сельцом. При его сыне Иване в 1707 году здесь была поставлена первая, деревянная, церковь — во имя преподобного Сергия Радонежского, и сельцо стало именоваться селом Сергиевским. В 1730 году, согласно патриаршему приказу, в селе Сергиевском была построена новая, каменная, церковь на месте старой, деревянной. В 1753 году, с момента продажи Сергиевского Николаю Акинфовичу Демидову, для села и Сергиевской церкви начинается новая эпоха.

Н.А. ДемидовНикита Акинфович Демидов (1724−1789) был сыном известного горнозаводчика А.Н. Демидова. В второй половине XVIII века богатое московское дворянства было захвачено «манией паркостроительства», и Демидов в Сергиевском-Алмазове тоже развернул бурное строительство. В 60−70-е годы XVIII века он создал в Алмазово уникальную усадьбу, представляющую и в настоящее время живописное зрелище, хотя сохранилась она лишь частично. Наиболее впечатляющим в усадьбе был ее парк, основу которого составляла искусственно созданная водная система. Канал длиной 700 метров был проложен строго по прямой. Он начинался от малого пруда у «горы Сион» и, следуя с запада на восток, заканчивался большим прудом — Лебяжий остров в центре большого пруда сохранился до наших дней. От большого пруда в северном направлении расходились каналы разной ширины и протяженности, соединявшие его с системой маленьких прудов с островками. Каналы и пруды определяли композицию парка и место усадебных построек. Парк располагался севернее канала и в основном был засажен фруктовыми деревьями — по образу райского сада. В центре канала находился остров в форме шестигранника, сохранившийся до настоящего времени. Благодаря уникальной системе орошения, оранжереи усадьбы были весьма плодородны: здесь выращивались к барскому столу арбузы, дыни, гранаты, груши, виноград и другие фрукты. К 1768 году здесь насчитывалось 1466 плодовых деревьев и кустов. В зверинцах усадьбы обитали моралы, американские свиньи, олени, зайцы, китайские фазаны, павлины и даже верблюды.

К 1819 году, уже при сыне Н.А. Демидова Н.Н. Демидове, в память победы над Наполеоном, «приведена к окончанию постройки» каменная Сергиевская церковь.

В годы разгула большевизма церковь в Сергиевском-Алмазове разделила участь большинства церквей страны, то есть была разграблена и практически разрушена. Восстановление храма началось в начале 1990-х, когда Церкви постепенно стали возвращать поруганные святыни. Алмазово начала 1990-х годов, по сути, глухая деревня. Помимо коррекционной школы-интерната, располагавшейся по соседству с храмом, здесь была лишь одна улица из домов, в которых проживали в основном люди весьма пожилые, да два десятка коттеджей, расположенных поодаль от храма. Тем не менее, за 15 лет, пока восстанавливался храм, приходская община возросла до нескольких сотен человек, и чутким попечением настоятеля-строителя отца Андрея Ковальчука было воспитано десять — теперь уже вполне состоявшихся — священников.

Протоиерей Андрей КовальчукОтец Андрей Ковальчук родился на Украине, в Волынской области, в поселке Воротнев, в православной семье. Его дед по материнской линии претерпел гонение за веру. Будучи председателем колхоза, он всегда оставался верующим человеком. В двунадесятые праздники отпускал колхозников на богослужение в храм. На поля перед засевом всегда приглашал священника. И его колхоз вышел на первое место по урожаю. Но из зависти соседи рассказали властям о тех «методах», какими этого добивался председатель, и его посадили в тюрьму, а вскоре и расстреляли.

Родители будущего священника всегда отмечали все праздники, соблюдали посты. Андрею особенно запомнились частые паломничества в Почаев. Лавра находилась в 110 километрах от села, но дорога до нее была непростой: добирались на автобусах по полдня. Был храм и в селе. Обычно всенощную под праздник не служили: все трудились в колхозах до позднего вечера. Служили утром. К службе вставали в 4 часа утра и час еще шли до церкви. Зимой, бывало, ездили на лыжах. Посещение богослужения для семьи было радостным событием, поэтому маленький Андрей очень расстраивался, если родители иногда не брали его с собой.

Отец Андрея всегда хотел, чтобы сын пошел по священническому пути. Он никогда не говорил ему об этом, но своим примером старался укрепить в сыне устремление к горнему. Часто Андрей ранним утром просыпался под чтение Псалтири или первого часа: до работы отец вставал пораньше на молитву. Благочестивая жизнь родителей подвигла и сына посвятить свою жизнь Богу. Решение поступить в семинарию созрело уже в отроческие годы. К тому времени у Андрея возросла вера в действительность и близость духовного мира. Готовиться к семинарии начал еще в школе. Хотелось научиться хорошо читать Псалтирь, а для этого нужно было вставать намного раньше. И когда вечером ложился спать, то в молитве просил ангела-хранителя разбудить его стуком в окно, так как будильника в доме не было. Утром отрок слышал стук в окно и вставал, и это не было для него чем-то необычным, было живое ощущение, что ангел рядом и всегда поможет.

Когда подавал документы в семинарию — а это был конец 1970-х, — то поднялась обычная для того времени «шумиха». Директора школы, председателя колхоза, ответственного за партийную линию вызвали к секретарю райкома партии, и тот в весьма жесткой форме довел до сознания будущего семинариста, что поступление в семинарию в глазах партии то же, что измена Родине. Предлагали поступить в вуз без экзаменов — либо в Киевский педагогический, либо во Львовский политехнический. Но нажим властей лишь укрепил Андрея в намерении послужить Богу в священном сане, и он поступил в Московскую духовную семинарию.

Очень теплые воспоминания остались у отца Андрея о тогдашнем ректоре Московских духовных школ владыке Владимире (Сабодане), который всегда с отеческой любовью относился к студентам. Когда будущий священник понял, что молоденькая библиотекарша академической библиотеки — его другая половинка, владыка принял их у себя для напутственного слова, помог материально в организации венчания.

Особые воспоминания остались у отца Андрея и о том, как в годы обучения в академии он иподиаконствовал у митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия (Пояркова). Всегдашний молитвенный настрой, сопровождающий служение митрополита, недопустимость каких-либо праздных разговоров на богослужении воспитали в будущем священнике должное отношение к богослужению.

Священнослужение отца Андрея началось в подмосковной Балашихе, где он пять с половиной лет прослужил диаконом. В 1992 году, через два года после священнической хиротонии, нынешний епископ Серпуховской Роман (Гаврилов), тогдашний благочинный Щелковского округа Московской епархии, предложил настоятельство. На выбор: Преображенский храм в Балашихе, Покровский в Пехре Покровской, Сергиевская церковь в селе Алмазово. Хотя первые два храма были благоустроены и не требовали серьезного воссоздания, они не привлекли воспитанника деревни, каковым себя считает отец Андрей. Оба они находятся в городе, один — неподалеку от Горьковской, другой непосредственно соседствует с Щелковской автотрассой. Привлекло Алмазово. Привлекло своей тишиной, красотой, какой-то деревенской простотой. Было ощущение родного порога, который нужно переступить и начинать трудиться. Плачевное состояние храма не испугало неопытного еще священника, не осознававшего тех сложностей, с которыми придется столкнуться. Уже чуть позже, когда получено было назначение, пришло некоторое понимание того, за что взялся, и было страшно. Но страшно было недолго. Очень скоро Господь послал знамение. Во сне отец Андрей увидел, каким должен стать храм внутри и снаружи. По этому образцу, который сразу был перенесен на бумагу, и шло восстановление святыни.

Так выглядел Сергиевский храм в 1992 г. Храм был действительно в очень плохом состоянии. Одна из несущих колонн держалась, можно сказать, лишь силой Божией. Ее можно было обхватить руками. Когда специалисты пришли посмотреть храм и вдруг увидели эту колонну, то поскорее покинули храм. Упади она — и все рухнуло бы. Своды были большей частью разрушены. На оставшихся еще сводах успел вырасти целый лес из деревьев. Периодически своды продолжали обваливаться. Слава Богу, это происходило ночью, когда в храме никого не было. Большинство приглашенных на осмотр храма специалистов не верили в возможность его восстановления. Отговаривали вообще от планов восстановить полуразрушенный храм, предлагали построить лучше новый: это казалось гораздо более легким. Да и окружающее население не внушало надежд на будущее прихода: в Алмазово было около пятнадцати домов с престарелыми обитателями, которые неплохо обходились и без храма. Некоторые из них даже вымостили себе дорожки к домам плитами из храма.

Что же подвигло все-таки начать реставрацию, несмотря на кажущуюся абсурдность этого предприятия? Во-первых, была уверенность, что благословение на восстановление святыни, данное митрополитом, было и благословением Божиим на это дело. Во-вторых, то сновидение о восстановленном уже храме во всей его яркости и убедительности не могло быть просто случайным сном, а воспринималось как реальное указание на необходимость восстановления. Это укрепляло и вдохновляло. Была уверенность, что, несмотря на невообразимые и недооцениваемые пока трудности, храм будет воссоздан.

Начинали с молебнов. Первое время, когда литургию еще не служили, иногда приходилось обходиться без зарплаты. Но, хотя к тому времени у молодого священника было уже двое детей, голодными не сидели. Господь не оставлял Своего труженика. Кто-то помогал продуктами, кто-то заправлял автомобиль батюшки, которому трудно было выкроить на это средства из семейного бюджета, некоторые помогали и деньгами.

Без богослужения успех в восстановлении не мыслился, служить же в полуразрушенном храме было опасно. На этом этапе огромную помощь оказали жители соседних Больших Жеребцов Вячеслав Николаевич и Марина Александровна Базякины. Для богослужения они предоставили комнату в своем доме. Там и служили первые полгода. Потом удалось раздобыть щитовой дом, в одной половине которого проводились богослужения, а в другой были обустроены кельи для настоятеля, служащих священников и трапезная с кухней. К этому времени — а это были 1993−1994 годы — в храме трудились уже Сергий Лапкин, Олег Гирба, Алексий Шляпин и Максим Батурин, ставшие потом священниками.

Для Максима алмазовский храм был первым, порог которого он переступил. Он, к тому времени выпускник техникума, как-то приехал в храм вместе с мамой. Поговорил со священником. В Алмазово оказалось возможным заночевать до литургии. Пообщался со своими уже церковными сверстниками. И даже сразился в шахматы с самим настоятелем. Потом пришел сюда еще раз, и еще. Как-то незаметно «прикипел» к Алмазово. И остался здесь до самой семинарии.

За то время, пока возрождалось Алмазово, здесь было воспитано десять будущих священников. Первый из них — Сергий Лапкин, ныне уже протоиерей, — проходил в Алмазово самые различные послушания. Здесь он был и сторожем, и рабочим, и электриком. Согласился помогать храму за какую-то небольшую сумму, хотя к тому времени дети его были еще маленькими. В Алмазово освоил церковнославянский и познакомился со строем богослужения. Его рукоположили еще в 1995 году, когда Сергиевскую церковь только начинали реставрировать. Сейчас уже его дети учатся в семинариях и в Свято-Тихоновском институте, дочка замужем за священником. С 1998 года хиротонии алмазовских воспитанников пошли одна задругой. Последняя, десятая, хиротония состоялась в июне 2008 года. На этом, даст Бог, цепочка не оборвется. Сейчас в Коломенской семинарии обучается младший сын отца Андрея, который с малых лет прислуживал в алтаре алмазовского храма. Один певчий из хора тоже выразил желание послужить Богу в священном сане. А ведь при Сергиевской церкви никогда не было какого-то духовного училища, и никто специально не готовил юношей к священнослужению. Но та особая семейная атмосфера прихода, теплые и искренние взаимоотношения воспитывали любовь к храму, желание посвятить служению Господу всю свою жизнь.

Сергиевский храм в начале XX в. К молодежи, приходящей в Сергиевскую церковь, настоятель всегда относился с особым попечением. В Алмазово всегда можно было остаться после всенощного бдения до литургии, пообщаться за ужином с настоятелем, с уже воцерковленными сверстниками. Очень объединяла совместная вечерняя молитва и беседа за чаем. Все это предоставляло новичку возможность более глубокого, настоящего восприятия церковной жизни, главной движущей силой которой должна быть любовь между членами общины, основанная на вере. Молодые люди обучались чтению на церковнославянском и пению, затем читали в храме и пели на клиросе, прислуживали в алтаре. Преподобный Сергий, которому посвящена алмазовская церковь, приумножает число своих учеников и доселе.

На церковной территории есть старое кладбище, где погребали, вероятно, служителей и жертвователей храма. С приведения в порядок этого кладбища и решили начать, по совету епископа Григория, секретаря епархии, реставрацию: все могилы здесь были разрыты — видимо, искали ценности; плиты разбросаны. Кладбище привели в благообразный вид, побелили оставшиеся плиты. И отслужили первую панихиду. Затем поставили на кладбище крест XIX века, венчавший раньше храм, и появилась возможность совершать здесь панихиды регулярно. Потом прихожане стали просить заочно отпеть родных, погибших в годы войны, и тех, кто в годы советской власти погиб от большевиков. Бывало, что число отпеваний за раз переваливало за сотню.

Большое чудо, каким является восстановление любого храма, как правило, состоит из множества «маленьких» чудес, хотя маленьких чудес, наверное, не бывает: чудо есть чудо. Были такие чудеса и при восстановлении Сергиевской церкви. Об этом — рассказ самого отца Андрея.

— Поскольку денег у прихода не было, а строить было надо, то все работы велись в долг. Была вера в то, что Господь не оставит и пошлет вовремя необходимые средства. Запомнился случай на братском молебне в лавре, куда я очень любил приходить помолиться. Один лаврский священник — а им оказался отец Герман (Чесноков) — попросил меня начать «Се, Жених, грядет в полунощи», чтобы остальные подхватили. Потом отец Герман, узнав, что молодой священник восстанавливает храм, вызвался помочь. И хотя о конкретной сумме при этом не было речи, он вынес мне ровно столько, сколько необходимо было заплатить за машину бетона для заливки фундамента. С бетоном вообще вышла интересная история. Для заливки фундамента надо было не одну машину, а много. Когда я приехал с деньгами от отца Германа, машина с бетоном уже подъезжала к храму. Из машины вышла моя старая знакомая Лидия Антоновна, с которой была договоренность о бетоне, и сказала, что за эту машину нужно заплатить, а остальной бетон их фирма для храма пожертвует.

Еще одно чудо произошло по молитвам блаженной Ксении. Когда уже были завершены своды и заканчивали штукатурку, необходимо было расплатиться с рабочими: они показывали свои билеты на поезд до дома и просили заработанные деньги. Денег не было — они все уходили на текущие затраты на материалы. А это было как раз накануне дня памяти блаженной Ксении. Уже после литургии я попросил прихожан помолиться на молебне матушке Ксении, чтобы помогла преодолеть храму финансовое затруднение. Когда я читал молитву блаженной, в храм вошли два человека; они остались в храме и когда другие прихожане уже разошлись, попросили показать им каменный храм, который реставрируется (а служили мы тогда в деревянном). А когда я рассказал о тех задачах, которые стояли тогда перед приходом, они сказали, что смогут помочь. Хотя я и не говорил, сколько необходимо денег, чтобы оплатить работу уезжавшим рабочим, они выделили для храма ровно столько, сколько было нужно. Это были Владимир Антонович Кульчицкий — дальний потомок святителя Иннокентия (Кульчицкого) и его друг. До сих пор Владимир Антонович помогает нам в восстановлении храмов.

Возникновение нынешней общины храма не было явлением предсказуемым и закономерным: жители поселка не поддерживали возрождения церковной жизни в храме. Кого же еще ожидать в округе? А в округе был прекрасный лес и красивое озеро, к которому всегда приезжало много туристов -пловцов. Они, видя, что в храме что-то «зашевелилось», не проезжали поскорей к озеру, а подъезжали посмотреть и на храм. И здесь их встречал настоятель, рассказывал, какие работы ведутся, рассказывал и об истории церкви. Бывало, что зимой Сергиевская церковь оказывалась на пути группы лыжников. Отец Андрей старался всех принять с любовью, рассказывал о храме и поил горячим чаем. Потом эти самые пловцы и лыжники приезжали уже со своими семьями и друзьями в храм на службу. Некоторая часть прихожан перешли в Алмазово из Никольско-Трубецкой церкви, где отец Андрей служил раньше; в основном это были жители соседней Балашихи. И поскольку из Балашихи добираться в Алмазово довольно сложно, со временем возникла мысль о приобретении для прихода автобуса. Сначала центр специального назначения «Вымпел», который тогда возглавлял Владимир Егорович Проничев, подарил УАЗик. Потом более вместительный автобус помог приобрести председатель общества «Ветераны Афганистана» Павел Николаевич Рыбников. Когда он стал часто ломаться, автобус купил еще один друг прихода Юрий Комаров.

Многие прихожане храма принимали на себя самые усердные заботы, чтобы храм стал таким, какой он сейчас. Нынешнее благолепие храма во многом заслуга Николая Васильевича Тульского. Замечательные росписи храма, великолепная ограда на солее и многое другое создано при его активном содействии. Восстановить ограду вокруг храма и отреставрировать верхний клирос помог глава НПО «Криогенмаш» Владимир Егорович Курташев, ныне уже покойный. Очень много помогали храму Сергей Александрович, ныне также покойный, и Галина Васильевна Козловы. Галина Васильевна подарила приходу нынешний автобус и в трудные моменты всегда выручает и помогает.

Как и в другие храмы, в Алмазово многие приезжают семьями. И многие семьи выражали желание написать для храма большую икону Божией Матери или святого, особенно почитаемого в той или иной семье. Так появились в Сергиевской церкви своего рода «семейные иконы». Такие иконы сыграли роль «семейных уголков», которые духовно как бы привязывали семью именно к этому храму. Например, иконы преподобного Серафима Саровского и Божией Матери «Умиление», которые так полюбили прихожане, заказали для храма Валерий и Елена Денисовы. Много помогли Сергиевской церкви и адвокат Михаил Дмитриевич Жидков, Татьяна Анатольевна Луховская и Геннадий Колесов.

Священники — воспитанники алмазовского храма с протоиереем Андреем КовальчукомСо временем число прихожан намного выросло. Церковный автобус оказался мал для всех едущих в храм, особенно в великие праздники. Автобус всегда шел из Балашихи, и медвежеозерские прихожане часто уже не помещались в него. А их было немало. И у медвежеозерцев возникла мысль о строительстве храма в их поселении. Ольга Владимировна Морокина, староста общины, отдала под храм свой земельный участок, на котором и началось строительство. Оно стало возможным благодаря помощи актера и бизнесмена Алексея Алексеевича Петрухина. Сначала был построен деревянный храм-часовня во имя Алексия, человека Божия, а затем и каменный храм во имя блаженной Ксении Петербургской. Деревянный храм помогал строить и Сергей Николаевич Логинов. На определенном этапе, когда начались работы по закладке фундамента каменного храма, на просьбы о помощи откликнулся председатель совета директоров холдинга «Щелковский» Дмитрий Алексеевич Барченков. Он же оплатил иконостас для церкви Алексия, человека Божия. Работы в храме блаженной Ксении еще не закончены, многое предстоит сделать, но богослужение уже совершается. Настоятелем храма является алмазовский воспитанник, старший сын отца Андрея иерей Сергий Ковальчук.

При совершении любого доброго дела совершающий его намного более приобретает, чем отдает. Тем более так происходит при восстановлении святыни. А священник приобретает важнейший опыт получения помощи Божией особенно тогда, когда этой помощи больше неоткуда ждать. И начинает понимать, что и сейчас, и всегда Господь может творить из «ничего». И еще Господь открывает священнику утешительную весть, что у Него «много людей в этом городе» (Деян. 18: 10), и всегда найдется человек, который откликнется на призыв о помощи.