 |
| Радонеж | Сергей Худиев | 02.06.2009 |
Как сообщают из США, там был застрелен Джордж Тиллер, знаменитый американский абортмахер, делавший аборты на поздних сроках. Организации, выступавшие в защиту жизни, уже были близки к тому, чтобы прекратить деятельность Тиллера законным путем — он допускал определённые юридические нарушения в своей практике, и, вероятно, его можно было лишить лицензии. Однако некий энтузиаст решил пресечь деятельность абортмахера по-своему. Можно ли оправдать его поступок? Нет. Бессмысленно протестовать против убийств, совершая убийство, нелепо выражать свое негодование против попрания заповеди Божией, самому попирая эту заповедь. Абортировать абортмахера нельзя в силу той же заповеди Божией, в силу которой никого вообще нельзя абортировать; убивать человека в возрасте 67 лет от рождения также неверно, как убивать его в возрасте нескольких месяцев от зачатия. Не случайно, что христианские организации, выступающие против абортов, осудили этот акт насилия, подчеркнув, что поддерживают исключительно мирные и законные способы борьбы.
Кому оказал услугу этот стрелок? Спас жизни детей? Это очень вряд ли, напротив, сторонники абортов уже с готовностью ухватись за этот случай, чтобы представить защитников жизни как неуравновешенных, опасных фанатиков, движению в защиту жизни в целом нанесен несомненный ущерб. Кому он помог, внезапно лишив жизни человека, находящегося в состоянии нераскаянного тяжкого греха? Кому он доставил эту душу?
Многие активисты движения в защиту жизни — покаявшиеся абортмахеры. Норма МакКорви, женщина, по требованию которой в результате судебного процесса аборты были признаны легальными в США, покаялась и теперь выступает против этого зла. Как говорит Евангелие, «Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать. (Лук.9:56)».
Но в этой ситуации поразительно и другое — Тиллер был убит в церкви. Он служил привратником в Реформированной Лютеранской Церкви, регулярно посещал богослужения, и в некрологах пишут, что «наше сердце особенно разбивает то обстоятельство, это это убийство совершилось в месте поклонения, в месте мира». Сообщество, к которому можно принадлежать, практикуя аборты, да еще на поздних сроках, это все что угодно, но не Церковь; тем не менее, те, кто к нему принадлежат, полагают его Церковью, а то, что они практикуют — христианством. Когда религиозная община начинает прогибаться под требования мира сего, она вскоре приходит в состояние, когда ее члены уже могут резать детишек — и не вызывать у нее никаких возражений. Однако читая некрологи, невозможно избавиться от чувства какого-то запредельного абсурда. У этих людей есть сердце, и смерть Тиллера его разбивает. Смерть многочисленных жертв Тиллера это сердце совершенно не разбивала, как и то, что Тиллер пребывал в состоянии смертного греха. Они знали, чем он занимается — и совершенно не возражали. Эти люди ужасаются убийству — и это звучало бы совершенно понятно, если бы они не поддерживали убийства, совершаемые самим Тиллером. Можно было бы понять их ужас от того, что кровь пролилась в месте поклонения Богу — но почему же их не ужасала кровь уже готовых родиться младенцев, проливаемая членом их общины с полного их невозражения. Морально здоровый человек ужаснется и убийству младенца, и убийству взрослого; человек бессердечный и жестокий одинаково спокойно воспримет и то, и другое. Но ситуация, когда люди, спокойно взирающие на убийство младенцев, исполняются самой искренней скобрью по поводу убийства Тиллера, вызывает ощущение какого-то сюрреализма.
Сторонники абортов уже выразили свое негодование на этих убийц и фанатиков, «противников свободного выбора»; никому не интересно, что на самом деле организации, выступающие за жизнь, его осудили. Однако негодование их понять сложно; оставаясь христианином, можно осудить это нарушение заповеди «не убий»; но если люди посвятили свою жизнь отмене этой заповеди, на что же они теперь негодуют? Если людей убивать нельзя, то это равно относится и к младенцам, и к взрослым. Если убийство младенца есть неотъемлемое право взрослых, то на каком основании можно порицать убийство взрослого? Заповедь «не убий» либо есть, либо нет; человеческая жизнь либо священна, либо нет. Когда люди требуют возмутиться актом самосуда в отношении взрослого, но в то же время требуют, чтобы заведомо невинных детей в материнских утробах можно было убивать без ограничений — можно только крайне изумиться тому, что обе позиции существуют в одних и тех же головах. Одна из бросающихся в глаза особенностей современной культуры (увы, нашей в еще большей степени, чем американской), это какая-то полная бессвязность и шизофреничность.
Христиане, однако, не должны позволять себе безумной реакции на безумие. Закон Божий ясен — абортировать никого нельзя, даже абортмахеров.
